Тахгет едва взглянул на него. — Чтобы это больше не повторилось. — Он свирепо посмотрел на Мару. — Кто тебе помог? Кто-то же должен был помочь. Ты всего лишь беженка с Чандры; ты прибыла на 478-ю ни с чем. Кто помог тебе пронести бомбу на борт? Кто снабдил тебя средствами для ее применения? И зачем? Я знаю, чего ты хочешь — не понимаю этого, но я слышал, что ты сказала. Чего я не знаю, так это чего хотят твои благодетели. И мне нужно знать.
Она с вызовом посмотрела на него. — Я хочу вернуться в свою каюту.
Но Тахгет не отступал. Противостояние было напряженным, и Фьючерити, с бьющимся сердцем, не видел выхода.
Вмешался Пул. — Мара, возможно, будет лучше рассказать ему то, что он хочет знать.
— Но...
— Если ты расскажешь ему, кто помог тебе, это ничего не изменит для тебя. Ты же не собираешься проделать этот путь снова, не так ли? И я могу согласиться с другой точкой зрения. Капитан Тахгет отвечает за свой корабль. — Мара колебалась, но Пул продолжал ее успокаивать. — Я верю, что он сдержит свое слово. Просто скажи ему.
Она глубоко вздохнула. — Ее зовут идеатор первого класса Лиин.
Тахгет прорычал: — Кто?
Но Фьючерити был потрясен. Он знал это имя: женщина, которая помогла Маре все это организовать, была священником, принадлежащей к Гильдии виртуального идеализма.
У Пула отвисла челюсть, когда он услышал это. — Мои собственные создатели! Какая прелесть.
Мара начала объяснять, как идеатор помогла ей пронести бомбу и другое оборудование на борт, но Тахгет жестом велел ей замолчать. — Если здесь замешана эта шайка иллюзионистов, с нами могли бы сделать все, что угодно, и мы бы об этом не узнали. — Его подозрительный взгляд стал еще более хмурым. — А потом, оказавшись на борту, ты попросила позвать самого Пула. Так это было частью плана?
— Нет, — настаивала она. — Идеатор действительно сказала мне, что Майкл Пул перевоплотился на 478-й. Но спросить о нем было моей идеей, а не ее.
Пул покачал головой. — Я в этом не участвую, капитан, поверьте мне. Я всего лишь порождение идеалистов — полагаю, таких же, как Мара.
Теперь свирепый взгляд капитана был устремлен на Фьючерити. — И ты, — прорычал Тахгет, его шрам побагровел. — Какое ты имеешь к этому отношение? Скажи правду, сейчас же.
Фьючерити, взволнованный, запротестовал: — Да ничего, капитан. Вы знаете, зачем меня пригласили — для переговоров с Марой. Вы просили Экклесию о помощи! И не понимаю, почему вы вообще задаете мне такой вопрос. Я инженер, а не идеалист.
Тахгет фыркнул. — Но вы все одинаковы, вы, гильдии. Все вы цепляетесь за свои маленькие мирки, за украденные вами осколки солдатской веры, за ваши святые реликвии и святыни-обереги!
Фьючерити был потрясен. — Капитан, поверьте мне, инженеры и идеалисты никогда не стали бы сотрудничать в подобной схеме. Это немыслимо. — Он подыскивал подходящее слово. — Мы можем показаться вам похожими. Но мы соперники.
— Возможно, в этом и есть смысл, — спокойно сказал Пул. — Послушник, я полагаю, что у идеалистов есть свой поток паломников, а также свои деньги.
— Да, это правда.
— Что будет, если бомба Мары взорвется? Как это повлияет на торговлю Экклесии?
— Мы считаем это не торговлей, а долгом перед беспомощными...
— Просто ответь на вопрос, — прорычал Тахгет.
Фьючерити все продумал. — Для нас это было бы катастрофой, — признал он. — Беженка совершает путешествие только раз в жизни. Она берет с собой своих детей. Если бы у нее была возможность выбирать, никто бы не приехал в такое небезопасное место, чтобы позволить случиться чему-то подобному.
— И не стало бы никаких беженцев с их скудными сбережениями, которыми можно было бы поживиться, — сказал Пул, с холодным весельем наблюдая за реакцией Фьючерити. — Никаких паломников и их подношений. Ваши конкуренты нанесли бы мощный экономический удар, не так ли?
Тахгет сказал: — Моя компания, конечно, не стала бы дотрагиваться до твоего убогого маленького мира вооруженной рукой, послушник. Возможно, мы этого и не сделаем. — На лбу у него запульсировала вена. — Итак, мы все марионетки в руках этих иллюзионистов. И в радиусе световых лет нет ни одного из них, чью голову я мог бы расколоть!
Мара выслушала все это. Теперь она сказала: — Все это не имеет значения. Что действительно важно, так это я и моя дочь.
— И твоя бомба, — тихо сказал Пул.
— Отведите меня обратно в мою каюту, — сказала она. — И не просите меня покидать ее снова, пока мы не доберемся до Чандры.
Коротко кивнув, Тахгет отпустил ее.
Фьючерити вернулся в свою каюту. Он почувствовал облегчение от того, что маленький кризис миновал, но его щеки горели от стыда и гнева, что весь этот инцидент был подстроен, чтобы напасть на его собственную Экклесию — что ответственность должна быть возложена на другую гильдию — и только Пул увидел это, Пул, виртуал, созданный самими идеалистами!
Но, поразмыслив, он понял, насколько похожи эти две гильдии. И не мог не задаться вопросом: если идеалисты были способны на такой обман, может ли быть так, что его собственная Экклесия не была бы выше таких грязных трюков? Все это было политикой, как, вероятно, сказал бы Пул, политикой и деньгами, а также конкуренцией за грязную торговлю беженцами и пилигримами. Возможно, даже сейчас экклезиасты замышляли такие же коварные и беспринципные маневры против своих соперников.
В его сознании зародились нежелательные семена сомнения и подозрительности. Чтобы избавиться от них, он взял свой компьютер и начал яростно составлять длинный отчет обо всем случившемся для своего иерократа.
Но прежде чем он закончил работу, его снова потревожили. На этот раз неприятности команде доставила не Мара, а Пул, который пропал без вести.
Тахгет встретился с Фьючерити в наблюдательном отсеке.
Фьючерити сказал: — Я не понимаю, как можно потерять виртуала.
Тахгет хмыкнул. — Мы знаем, что он где-то проецируется. Мы можем сказать это по утечке энергии. Чего мы не знаем, так это где. Его нет на мониторах. Мы проверили на глаз все разрешенные зоны. Что он задумал, послушник?
Фьючерити снова вздрогнул от свирепого взгляда Тахгета. — Вы знаете, капитан, то, как вы используете свое физическое присутствие, чтобы запугать меня...
— Отвечай на вопрос!
— Я не могу! Я в этом путешествии из-за Пула — поверьте, я бы хотел, чтобы меня здесь вообще не было, — но я не его опекун.
— Послушник, если ты что-то скрываешь...
Фьючерити заметил тень, промелькнувшую над ним. Он обернулся.
Это был Пул.
Он был снаружи корпуса, стоял горизонтально, поставив ноги на поверхность иллюминатора, отбрасывая рассеянную тень в салон. Он был одет в защитный скафандр и смотрел на Фьючерити сверху вниз с широкой улыбкой, которую было хорошо видно сквозь его визор. Виртуальное изображение было достаточно хорошим, чтобы Фьючерити смог разглядеть узор на подошвах ботинок Пула. Позади него, словно облака, проплывали спутавшиеся корабли.
Фьючерити разинул рот. — Майкл Пул! Почему — как?
— Могу рассказать, как это сделано, — сказал Тахгет. Он подошел к окну, сжав огромные кулаки. — Вы взломали свое собственное программное обеспечение, не так ли? Вы отменили запретительные протоколы.
— Это был интересный опыт, — сказал Пул. Для Фьючерити его голос звучал приглушенно, как будто он находился в другой комнате. — Я не столько переписывал программное обеспечение, сколько довел себя до нервного срыва. — Он поднял руку в перчатке. — И можете видеть, что я не избавился от всех запретов. Я не был уверен, как далеко смогу зайти, что будет безопасно. Фьючерити, думаю, вполне возможно, что если я сломаю этот визор, вакуум убьет меня так же быстро, как и вас.
Фьючерити захотелось посмеяться над выходками Пула. Но в то же время в нем закипал гнев. — Пул, что вы там делаете? Вы единственный, кому доверяет Мара. Все, что вы делаете, — это дестабилизируете опасную ситуацию, неужели вы этого не видите?
Пул выглядел слегка раздраженным. — Дестабилизирую? Не я создавал этот беспорядок, послушник. И, конечно, не напрашивался на то, чтобы быть здесь, в этом твоем запутанном веке. Но раз уж я здесь, чего я хочу от этого? Разобраться, вот что. Иногда я думаю, что это все, чего я когда-либо хотел.
Тахгет спросил: — И что же вы хотели выяснить, выйдя в открытый космос, Пул?
Пул озорно ухмыльнулся. — А если, капитан, я хотел узнать о вашем волосатом народе?
Фьючерити нахмурился. — Какой волосатый народ?
Тахгет только сверкнул глазами.
Пул сказал: — Показать ему? — Он махнул рукой. Рядом с ним материализовался новый виртуал, зависший в вакууме. На фрагментарных изображениях были видны темные фигуры, снующие по коридорам корабля и по полупрозрачным переходным трубам, которые змеились между переплетенными кораблями.
Сначала они казались Фьючерити детьми. Казалось, они бегали на четвереньках и были одеты в какую-то темную одежду. Но когда он пригляделся повнимательнее, то увидел, что они не столько ползали, сколько бегали, карабкаясь по трубе, используя большие руки и очень гибкие на вид ноги, чтобы ухватиться за поручни. Было что-то странное и в пропорциях их тел: у них была большая грудь, узкие бедра, длинные руки и короткие ноги, так что все четыре конечности были примерно одинаковой длины.
— И, — с содроганием произнес Фьючерити, — этот темный материал — не одежда, не так ли?
Вместо ответа Пул остановил изображение. В центре кадра на Фьючерити пристально смотрела фигура, отчетливо видимая сквозь полупрозрачную стенку переходной трубы. Хотя конечности этого существа выглядели такими же мускулистыми, как и у
