— Привет, Хохлатый, — усмехнувшись, чуть склонил голову Зоро в знаке уважения.
К Бартоломео у Зоро было особое отношение. Фактически Бартоломео являлся самым первым членом их семьи, встав под знамя Луффи ещё за несколько лет до того, как сам Зоро встретил своего нынешнего капитана. Если подумать это Зоро следовало бы называть Бартоломео своим сэмпаем, а не наоборот, но должность первого помощника и правой руки Луффи обязывала. А вообще, хорошо узнав Барти, Зоро вполне понимал, почему тот так нравится Луффи, даже если вынести за скобки его неприкрытое обожание и океан уважения.
Для начала, Бартоломео обладал весьма цепким умом, иначе, обожание или нет, Луффи никогда бы не доверил ему рулить своей организацией. Нельзя так же забывать о таком немаловажном факте как то, что Бартоломео встретил Луффи около шести лет назад. Шесть. Лет. Луффи за каких-то жалких полгода превратил трусливую кошку-воровку в человека, способного без каких-либо усилий справиться с целой пиратской командой. Бартоломео? Достаточно сказать, что Волей Наблюдения он овладел три года назад, а Волей Усиления года полтора назад. И это с минимальной помощью от Луффи. Фактически его талант ничем не уступал Джонни и Йосаку, а сам он сейчас был даже сильнее их, ибо, помимо Воли, он обладал весьма действенным фруктом — Bari Bari no Mi (Фрукт Барьер-Барьер). Съев фрукт, Бартоломео стал человеком-барьером, и его барьеры, особенно усиленные Волей, обладали невероятной прочностью. Например, даже если Бартоломео не мог победить того же Санджи, сам Санджи тоже не был в состоянии победить Бартоломео из-за его прочнейших барьеров.
Ум, два типа Воли, полезный фрукт — достаточный набор умений, чтобы получить одобрение Луффи. Однако, на момент их первой встречи, любимый орк Луффи Волей ещё не владел. Зато он умудрился получить от своих врагов прозвище Каннибал . И подобное прозвище ему дали вовсе не за то, что он баловался человечиной. Нет, совсем нет. Дело в том, что Бартоломео любил хавать мозг . И особенно он любил хавать мозги своих врагов. Так же, в качестве хобби, он обожал подставлять своих врагов, бесить своих врагов и убивать своих врагов. Вдобавок он был весьма жестоким и жестким по натуре человеком, а ещё Бартоломео был чрезвычайно вульгарен, обладал страшно мерзопакостным характером и наслаждался своим бездонным эгоизмом. Луффи при встрече с ним словно в зеркало посмотрел. Надо ли ещё пояснять, почему этот Орк так сильно нравился Луффи?
— Как у нас дела? — спросил Луффи, когда радость Барти малость поулеглась, и тот перестал заливать пол слезами, слюнями и соплями.
К этому моменту подчинённые Барти, восхищавшиеся Луффи и Зоро ничуть не меньше своего Босса, — по крайней мере, поток их слёз, слюней и соплей радости ничем не уступал потоку Барти, — успели притащить в кабинет два здоровых роскошных кресла. До этого, помимо такого же роскошного кресла за столом, в котором сидел Орк на момент прихода парней, в кабинете находился только жёсткий деревянный табурет напротив стола. Среди подчинённых Барти табурет был более известен как Табурет Ужаса , ибо оказаться сидящим на нём боялся каждый подчинённый Орка, ведь сидение на нём означало, что кто-то в чём-то провинился и им предстоял обстоятельный разговор с Барти. Здесь нужно напомнить, что прозвище Барти Каннибал и что он любил хавать мозг . Самый распространённый кошмар среди людей Орка был тот, где они оказывались сидящими на табурете, отсюда и Табурет Ужаса .
— С делами у нас всё отлично, тут без изменений, — ответил счастливый Барти, усаживаясь за стол, напротив уже развалившихся в своих креслах Зоро и Луффи. — Деньги текут рекой, а конкурентов не существует в природе.
— Что насчёт слишком любопытных личностей? Есть изменения?
— Как я уже говорил по ден-ден муши, интерес заметно возрос, но пока ничего примечательного. В основном агенты дозора и журналисты, ещё поймали парочку революционеров и несколько излишне любопытных одиночек. В общем, пока всё без изменений.
В этот момент в кабинет зашли две девушки с подносами, на одном из которых стояла пара бутылок вина и фужеры, а на другом чай с печеньем и глубокая тарелка с мороженым.
— Ты за этим вопросом следи внимательно, — кивнул Луффи, схватив тарелку с мороженым, едва девушка успела поставить её на стол. — Рано или поздно появятся настоящие зубры, не вздумай их пропустить, иначе потом, в будущем, это может обернуться серьёзными проблемами для всех нас.
— Не сомневайтесь, Луффи-сэмпай, всё сделаю в лучшем виде, — буквально надулся от гордости Барти.
К этому времени Зоро уже успел присосаться к одной из бутылок с вином.
— А как там мой заказ? — продолжил Луффи, после пары ложек мороженого.
— Один момент, сейчас всё будет! — произнёс Барти, нажимая на одну из кнопок под столом. — Через пару минут ваш заказ будет здесь, Луффи-сэмпай!
— Тогда давай обсудим, что мне нужно ещё.
— Говорите! Сделаю всё, что в моих силах!
— Значит так, мне нужно пару десятков килограмм взрывчатки, — принялся загибать пальцы Луффи, — кусок парусины, метров двадцати-тридцати в длину и метров десяти-пятнадцати в высоту, пару вёдер краски, ящиков десять фейерверков, бухту верёвки, а ещё три голых девственницы и чёрный козёл.
— Будет сделано! — не моргнув глазом, отозвался Барти.
— Зачем тебе голые девственницы и чёрный козёл? — аж оторвался от своей бутылки Зоро.
— Окей, никаких голых девственниц и козла, но всё остальное подготовь обязательно, Зоро одобряет! — без запинки выдал Луффи.
— Будет сделано! — снова не моргнул и глазом Барти.
А вот Зоро понял, что голых девственниц и чёрного козла Луффи приплёл только затем, чтобы отвлечь его внимание от всего остального. Надо было спрашивать про взрывчатку и фейерверки. Проблема в том, что, в отличие от козла и девственниц тут и так всё было предельно ясно. Луффи несомненно собирался что-то взорвать, а фейерверками придать взрыву праздничное настроение . Насчёт парусины и краски у Зоро тоже имелась парочка вероятных предположений. Оставался только один важный вопрос: Что конкретно Луффи собрался взорвать? . В порту имелись корабли Дозора, но мечник не был уверен, что Луффи собирался взорвать именно их.
В этот момент парочка подручных Барти, после стука в дверь, зашла внутрь с двумя большими коробками, которые они примостили по разным краям стола, после того как Барти освободил под них место от многочисленных бумаг.
— Вот, Луффи-сэмпай, ваш заказ!
Луффи поднялся с кресла и раскрыв одну из коробок, достал из неё тонкую красную квадратную коробочку, обитую бархатом. Такие коробочки обычно можно было увидеть в ювелирных магазинах, в них продавали цепочки на шею. Луффи сел обратно в кресло и раскрыл коробочку. Вуаля, там действительно оказалась цепочка на шею. Не особо толстая, сделанная из золота, но вместо кулона, череп с костями в соломенной шляпе. Всё из золота, а глаза черепа ещё и поблёскивали двумя маленькими бриллиантами.
Протянув руку, Луффи достал цепочку из коробочки. Немного полюбовавшись пиратским символом на своей ладони, он взял символ за торчащие косточки и сжал. Одна из золотых косточек, под пальцами Луффи, слегка погрузившись внутрь символа, отчётливо щёлкнула, а в следующее мгновение два маленьких бриллианта вспыхнули зловещим темно-красным цветом, засветившись раз в пятьдесят ярче, чем полагалось светиться чему-то столь маленькому. Затем Луффи нажал на косточки ещё раз, и свечение из глаз-бриллиантов тут же пропало.
— Отлично! — удовлетворённо кивнул Луффи. — Зоро, держи, — парень протянул цепочку в сторону мечника.
— Зачем она мне? — спросил Зоро, тем не менее беря протянутую ему цепочку.
— Во-первых, это наш знак, а во-вторых, в будущем, это поможет всем нашим союзникам определять друг друга.
Кивнув, принимая объяснения, Зоро без лишних слов надел цепочку на шею, тогда как Луффи уже ковырялся во второй из принесённых коробок. Из неё парень достал ещё одну обитую бархатом коробочку, в таких обычно продавались кольца. И действительно, когда Луффи её раскрыл, в коробочке обнаружился золотой перстень с их пиратским флагом. Одно небольшое нажатие на череп с костями и, как в случае с символом на цепочке, бриллиантовые глаза черепа засветились красным. Ещё одно нажатие, и свечение исчезло.
— Держи, — Луффи протянул перстень Зоро.
— И зачем всё это свечение? — беря в руки перстень, спросил Зоро.
— При активации бриллианты в черепе будут светиться, если в радиусе десяти километров есть ещё одна цепочка или перстень. Для нашей семьи это почти бесполезно, ведь мы и так почти всегда вместе, а вот для наших будущих союзников подобная функция будет весьма полезной. Они не только всегда смогут опознать друг друга при встрече, но и всегда смогут узнать, если рядом с ними есть их союзник.
— А если эти цепочки и перстни окажутся в руках дозора? — нахмурился Зоро.
— Проблематично, но не смертельно. Во-первых, помимо цепочек остаётся ещё условный знак. Каждый из союзников, при встрече друг с другом должен будет три раза нажать на перстень или символ на цепочке. Так, даже если цепочка или перстень окажется в руках дозора, они выдадут себя при первой же встрече с другим обладателем наших символов.
— А если из них выбьют признание?
— ...Зоро, ты что это, решил начать сомневаться во мне? — пристально посмотрел на своего первого помощника Луффи. — Я никогда не позволю носить наши символы людям, которые могут сломаться под пытками.
В качестве доказательства своих слов, Луффи поднялся из кресла, и, взяв по коробочке в каждую руку, протянул их сидящему за столом Барти.
— Или ты считаешь, что Орк способен нас предать? — с улыбкой спросил Луффи, когда опять заревевший от счастья Барти с благодарностью принял обе коробочки из рук Луффи.
— В Хохлатом я не сомневаюсь, — согласно кивнул Зоро. — Однако, если брать его за шаблон для всех наших будущих союзников, мы будем искать их годами.
От подобных слов Барти заревел пуще прежнего.
— Ты куда-то торопишься? — усмехнулся Луффи, снова усаживаясь в кресло. — Если бы я гнался за количеством, а не качеством, то давно бы уже был капитаном собственной пиратской армады.
— ...Согласен, — вернул усмешку Зоро. — Лучше ещё один Хохлатый, чем миллион потенциальных предателей.
Упомянутый Хохлатый чуть не скончался на месте от столь лестных слов:
— Вфоро-тсэфай!!! — полетели в разные стороны сопли и слюни.
— Ладно, раз мы всё обговорили, тогда, Зоро, где-то через час можешь возвращаться на корабль, и ждать меня там.
Зоро нахмурился:
— А что делать с дозорными?
— В смысле? — не понял Луффи.
— На корабле точно будут дозорные, что мне с ними делать?
— ...Зоро, ты случаем головой не ударился? — Луффи уставился на своего первого помощника таким взглядом, словно тот заявил, что деньги им больше не нужны.
— У Нами мать была дозорной, вряд ли ей понравится если мы начнём резать всех встречных дозорных, — наконец, поделился своей дилеммой мечник.
— Зоро, ты что, Нами за дуру считаешь? — закатил глаза Луффи. — Это правда, что она не любит убивать, но ты её явно недооцениваешь, она прекрасно знает из каких людей состоит её семья.
— Значит, я могу поступать с дозорными как мне удобнее?
— Зоро, поднятие нашего пиратского флага означает полную свободу, поэтому, если у тебя нет моего приказа, ты всегда можешь поступать так, как тебе хочется. Если у тебя есть желание, то можешь пойти и перерезать всех местных дозорных, и мне будет совершенно плевать. Хотя нет, вру, если ты вырежешь всех дозорных, то ты испортишь одну мою шутку... Впрочем, если тебе действительно хочется вырезать всех дозорных, плевать на шутку, можешь идти и резать.
Зоро немного завис от подобной речи.
— Запомни, Зоро, мы теперь пираты, отныне дозорные всегда будут нашими врагами, — губы Луффи исказила отвратительная усмешка. — Проявлять жалость к своим врагам — верный путь на тот свет. Так что если кто-то осмелился на тебя напасть, то убивай без раздумий. Весь мир должен знать, что никто не смеет трогать членов нашей семьи.
— ...Понятно, — в конце концов, вздохнул Зоро. — Прости, капитан, кажется, я слишком привык щадить дозорных, больше подобного не повторится.
Луффи слегка нахмурился:
— На всякий случай хочу уточнить, что мои слова вовсе не означают, что тебе нужно резать каждого встречного дозорного, денег за них мы всё равно не получим.
За свои слова Луффи удостоился несколько раздраженного взгляда от Зоро
— Я как бы это и так понял... и, хочешь сказать, если бы за мёртвых дозорных давали денег, мы бы резали всех подряд?
— ...Ну мы же резали пиратов, чем дозорные отличаются?
Посмотрев на вроде бы искренне сконфуженного Луффи, Зоро тяжело вздохнул. Мечник не питал никаких иллюзий по отношению к своему капитану, но иногда Луффи так успешно прикидывался хорошим парнем , что даже он на время забывал, за каким на самом деле беспощадным монстром он следовал.
На этом обсуждение как таковое закончилось. Зоро отправился дегустировать личные запасы спиртного Орка, а сам Луффи отправился претворять свои мысли в жизнь. Впрочем, прежде чем парень покинул базу своего любимого Орка, он, предварительно убедившись, что Зоро его не слышит, отдал ещё несколько дополнительных приказов. Весьма специфических приказов. Возможно, кто бы другой и не понял смысла в подобных приказах, но Зоро знал своего капитана лучше всех, именно поэтому, если бы мечник услышал слова Луффи, он бы сразу заподозрил неладное. К несчастью для Зоро, он ничего не слышал. И когда Луффи отправился по своим делам, мечник был в полной уверенности, что его капитан всего лишь отправился наводить шороху на местных дозорных, а его самого это никак не касалось. Это ведь были всего лишь дозорные. Потрясающая наивность! Зоро настолько хорошо справился с неожиданной встречей со своим прошлым , в лице молоденькой дозорной, похожей как две капли воды на его покойную подругу, что совершенно упустил из виду один чрезвычайно важный факт. Конкретно тот факт, что эта самая встреча произошла на глазах его капитана. Его капитана. И Зоро не придал этому значения. А зря-я-я...
В этот же момент, в нескольких сотнях метрах от Зоро, на третьем этаже четырёхэтажного здания, ещё один человек пребывал в блаженном неведении относительно своего самого скорого будущего. Весьма неприглядного будущего. Будущего, которое грозило не оставить камня на камне от его настоящего, а так же настоящего одной его подчиненной. В жизни двух людей наступил день, после которого всю их жизнь можно будет смело делить на два отрезка: до этого дня и после этого дня .
Смокер. Капитан Смокер. Дозорный. Человек, про которого действительно можно было с уверенностью сказать, что, в Логтауне, его знала каждая собака. Логтаун, по меркам Ист Блю, не был маленьким городом — почти тридцать тысяч жителей, — но Смокер всегда был на виду. С тех пор как он, около пяти лет назад, возглавил местное отделение Морского Дозора ни один пират не смог покинуть города. И это при условии, что Логтаун считался последним городом Ист Блю . Своеобразный титул, в свою очередь, означал, что, если кто-нибудь в Ист Блю собирался отправиться на Гранд Лайн, то, на его пути в это самое загадочное и опасное море в мире, город Логтаун становился последним городом Ист Блю. Вполне понятно, что подавляющее большинство кораблей, прежде чем отправиться на Гранд Лайн, заходили в порт Логтауна пополнить запасы. Включая пиратов. К счастью многих вовлечённых, подавляющее большинство пиратов либо не обладали достаточным умом и сообразительностью, либо не имели возможности собирать информацию, либо просто не заморачивались её сбором... или, проще говоря, были самоуверенными идиотами, которые считали, что легко справятся с любой угрозой. Так что абсолютно все пираты за последние пять лет, решившие посетить Логтаун перед своим отплытием на Гранд Лайн, оказывались в руках сильнейшего дозорного Ист Блю. Без исключений! И для этого имелись весьма серьёзные причины.
