Элира исподтишка взглянула на Рена и тихонько вздохнула. С каждым днем она чувствовала себя все более запутавшейся...
А ведь сначала все казалось таким простым и ясным! Что она знала о Рене? Мужчина, в силу своего положения в обществе и воспитания воспринимающий женщин исключительно как объект получения удовольствия либо как охотниц за его титулом и состоянием. Именно поэтому она и предложила ему вариант с незавершенным браком, и все было бы нормально, придерживайся они оба той договоренности...
Анализируя несколько последних дней, девушка пыталась понять, когда же все пошло по-другому? Когда отношения союзников, товарищей по оружию превратились в нечто большее? Наверное, с той ночевки на постоялом дворе в Терване...
Той ночью в Терване они оба были слишком уставшими, чтобы чувствовать подлинное смущение. Зато на вторую ночь ей с трудом удалось уснуть... Остановились они в стоящем у тракта большом селе, и постоялый двор там был хоть и немалым, но куда проще "Серебряной кружки". В частности, кровать в их комнате оказалась настолько узкой, что им с трудом удалось разместиться на ней, не прижимаясь спинами друг к другу! Конечно, проще было бы отправить Рена спать на пол, но ей это казалось каким-то неправильным и омерзительно лицемерным. В результате она едва ли не полночи пыталась заснуть, слушая его мерное дыхание, ощущая совсем близко его тепло и борясь с совершенно непристойным желанием повернуться и хорошенько его рассмотреть — именно во сне, что стирает все маски...
А он вдобавок словно нарочно подталкивал её своими шуточками! Порой Эли жалела, что ей не хватает смелости в ответ на его подначки развернуться и начать пристально его разглядывать, пока он переодевается — тем более, что её и саму тянуло это сделать, уж больно у него фигура была... как говорила няня — "ладная"...
Неожиданно предложенная Реном дружба потрясла Эли до глубины души, настолько она противоречила всему, что она знала о нем. И это мужчина, относящийся к женщинам с легким презрением, не уважающий их? Невольно девушка задумывалась о том, с какими женщинами сталкивала его судьба доселе, и какую боль они успели ему причинить.
Элира снова украдкой взглянула на Рена. В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что ей приятно смотреть на него, разговаривать и спорить с ним, учиться у него. А его знаки внимания, оказываемые так естественно, словно иначе и быть не может, рождали где-то глубоко в груди приятное тепло и заставляли гадать, связаны ли они только с их ролями или это проявление его отношения к ней, леди Элире эн Таронн...
Налетевший порыв ветра взлохматил гривы коней и волосы Рена, и девушка в очередной раз задумалась, прилично ли будет спросить, почему он так коротко стрижется? Хотя ему это шло, представить Рена с традиционными для придворных волосами до плеч ей никак не удавалось. Интересно, а волосы у него столь же жесткие, как кажутся с виду?
"Дура я, нашла о чем думать, — скрывая вздох, осудила себя Эли, — он просто проявляет дружеское участие, а у меня уже и мысли не в ту сторону ушли! Не хватало мне начать ему на шею вешаться, как какой-нибудь... Иране, вот позорище-то будет! Тем более, что ему, если судить по досье, нравятся совсем другие девушки..."
Рен покосился на задумчивую жену, исподтишка любуясь изящной фигуркой. За те дни, что прошли с их бегства из Торена, Эли явно окрепла и легче переносила довольно тяжелую дорогу. Впрочем, она и без того его поражала: ни единой жалобы или каприза! И одновременно, как ни странно, это огорчало: значит, она ему по-прежнему не доверяет. Нет, капризов он бы не хотел, но ее стремление не проявлять при нем слабость...
"Интересно, о чем она так сосредоточенно размышляет? — задумался мужчина, — ответит ли, если спросить? Или снова уведет разговор в сторону?" Пару раз такое уже было, и почему-то Рену казалось, что в это время Эли думала об их взаимоотношениях: чуть торопливее ответы, взгляд слегка отстраненный, легкий румянец, удивительно идущий ее цвету кожи. Как там о ней говорил лорд Ирван? Весьма хорошенькая, но не яркая? Да, с точки зрения света красавицей ее назвать нельзя: высокая для девушки, недостаточно фигуристая, чуть смугловатая кожа... Впрочем, последнее уж точно не недостаток, этот теплый тон куда приятнее для глаз, чем белоснежная кожа признанных светских красавиц! Да и многие ли из них остались бы таковыми, смой они всю ту краску, которой расписывают свои лица? Припомнив пару забавных случаев, Рен тихонько фыркнул. А ведь сама-то Эли явно не так равнодушна к своей "обычности", как пытается показать! "Хотя я тоже хорош, надо было слова аккуратнее подбирать!" Он долго не мог понять, что произошло после их отъезда из Тервана, что именно заставило Эли замкнуться в себе? Да, это не было вызывающе — она по-прежнему разговаривала с ним, задавала вопросы, шутила, но при этом в ней точно захлопнулась какая-то дверца. И только восстановив тот разговор, он понял: Эли решила, что он счел ее неприметной! Глупенькая девочка...
Он тихонько вздохнул, вспомнив, как едва не оконфузился вчерашним утром. Кровать на том постоялом дворе была довольно узкая, может, поэтому он проснулся, прижимаясь к гибкому телу жены и чувствуя себя весьма готовым к тому, чтобы сделать Эли ею окончательно и бесповоротно! Хорошо, что удалось подняться и привести себя в порядок, не разбудив ее, иначе ситуация могла бы стать слишком неловкой... Подумать только, а ведь он всегда считал, что ему нравятся невысокие блондинки с большой грудью!
И даже предложение дружбы — сделанное, помимо всего прочего, ради усмирения порывов тела, ведь желать друга казалось сродни извращению — не помогло. Явная радость и гордость, с которой она это восприняла, явились бальзамом для его души, но не сделали Эли менее желанной для него. Что лгать себе: он бы предложил ей стать его женой по-настоящему, если был бы уверен, что это не оттолкнет Эли — хотя бы как союзницу и друга...
— Рен, — девушка окликнула его, — что это там, впереди? Это горы или такая темная туча?
— Горы, — откликнулся он, с радостью отрываясь от своих мыслей, — отроги Арканского хребта, но нам не придется идти через них, они останутся севернее.
— Это радует, после Арканских Врат мне страшновато рядом с горами, — честно призналась девушка, — до сих пор помню это жуткое ощущение, когда камни начали падать со склонов! Кстати, а ты не знаешь, кто тогда все-таки это устроил? Или это государственная тайна?
— От тебя у меня тайн нет, ну разве что несколько совсем уж личных, — ответил Рен, улыбнувшись при виде засиявшего лица Эли, — но лорд Ирван так и не успел закончить расследование до своего убийства. Судя по всему, изначально это была интрига эльфов, подхваченная и развитая жаждущим власти Верховным жрецом.
— Насколько я понимаю, остроухие хотели напугать, а жрецы — уничтожить. Знаешь, после того, что ты рассказал мне о Великой войне, я все время думаю: зачем эльфы все это затеяли? У них и без того была Сила, власть, долголетие... Зачем?!
— Увы, я и сам не знаю ответа, — вздохнул Рен, — остается лишь надеяться, что мы сможем разбудить Хранителя и задать ему этот вопрос.
— И что будет, если Сила Источника хлынет в мир? Он ведь изменится...
— Изменится, но как... Я надеюсь лишь, что так будет лучше для всей Итравы!
— Я тоже, — девушка подъехала чуть ближе и накрыла рукой в перчатке его руку, получив в ответ удивительно теплую улыбку, от которой сердце забилось сильнее.
— Кстати, ты напомнила относительно Арканских Врат... Нам предстоит отрезок пути, чем-то напоминающий их в уменьшенном виде, и я хотел услышать твое мнение. Дело в том, что на востоке в последнее время неспокойно: после войны кое-кто из местных лордов решил, что самым простым способом восстановить свое благосостояние будет повышение налогов.
— Глупая и жестокая жадность, — брови Элиры гневно сдвинулись, — вместо того, чтобы дать людям прийти в себя, они...
— Как говорят простолюдины, драли с них три шкуры.
— Бунты? — девушка вскинула на Рена взгляд потемневших глаз.
— Верно. Эли, порой у меня такое чувство, что тебя готовили на пост канцлера, — с искренним восхищением воскликнул тот, — или же королевы, из тебя вышла бы превосходная правительница! Да, бунты, кровавые и жестокие, и подавлять их пришлось так же жестоко. Впрочем, и те идиоты-лорды получили по заслугам! Однако последствия все еще сказываются: осталось довольно много банд, грабящих проезжающих путников. Причем большинство этих банд — сборище крестьян, вышедших на дорогу от отчаяния, но есть и другие: хорошо организованные и вооруженные, на редкость успешно скрывающиеся от посланных на их поимку войск.
— Может, надо было не войска посылать? — хмыкнула Элира.
— Мы как раз об этом говорили с Нарвеном незадолго до последних трагических событий, и решили, что здесь будут нужнее хорошие дознаватели, ведь не могут же эти разбойники обходиться без поддержки местных! Хотя возможен и худший вариант: они то добропорядочные местные жители, то разбойники. Впрочем, сейчас куда важнее другое: нам придется преодолеть часть пути по холмистой местности, где нападения довольно часты.
— Но с нас ведь нечего брать, — возразила Элира, — точнее, мы выглядим как те, с кого нечего взять! Ведь золото ты никому не показывал?
— Нет, если не считать того менялу в Ротуге, и то он видел всего один золотой.
— Вот-вот! Тем более одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять: ты воин не из последних, и попытка ограбления может дорого стоить самим нападавшим!
— Мне очень лестны твои слова, — синие глаза задорно блеснули, — но вряд ли стоит ожидать от разбойников нападения в соответствии с правилами благородных поединков! Кроме того, я не зря заговорил об Арканских Вратах: часть пути нам придется проделать по дну ущелья меж холмов. И пусть это не отвесные скалы, зато и спрятаться легче, а арбалет не требует подходить к жертве слишком близко... Что же касается твоего вопроса относительно того, что у нас можно взять... Наших коней со сбруей, оружие, одежду и... прости, тебя!
Элира гневно вскинула голову:
— Что?!
— Ты красивая девушка, Эли, — развел руками Рен, — а грабители не обременены принципами. Я могу попробовать с ними справиться, но единственный надежный способ выдаст нас с головой. Будь я один — рискнул бы, но ставить под удар тебя я не хочу и не могу. Именно поэтому предлагаю присоединиться к торговому каравану, сегодня утром я расспросил хозяина постоялого двора и узнал, что один из них прошел там вчера. Мы с тобой движемся гораздо быстрее, так что к концу дня вполне можем его нагнать.
— А нас примут?
— А почему нет? Мы им не помешаем, да и от еще одного, тем паче бесплатного меча купцы вряд откажутся. Есть лишь одна проблема: теперь нам придется изображать любящих супругов не час или два, а куда дольше. Я готов к этому, а ты?
Эли внимательно посмотрела него и решительно кивнула.
— Тогда пришпорим коней!
Вечер того же дня.
Сумерки опускались на землю мягким покрывалом, заходящее солнце разрисовывало яркими красками горизонт и бросало радужные отсветы на стелющуюся по земле туманную дымку, что неспешно сползала в долину. Рен указал вперед, туда, где в сгущающейся тьме сияли огни костров, и чуть хрипловато произнес:
— Что ж, похоже, караван мы догнали. Устала?
— Немного, — Эли повела плечами, — и проголодалась. Надеюсь, ты был прав, и нас не прогонят — похоже, здесь поблизости нет ни одной деревни и остановиться на ночь просто негде.
— Деревни есть, но они в стороне от дороги, да и вряд ли тебе понравится ночевать в простой крестьянской избе, уж лучше под открытым небом!
— Полагаю, ты прав. Едем? И... наверное, мне будет правильно молчать, предоставив тебе вести все переговоры?
— Да, хотя ты можешь вмешаться в случае необходимости. Я не сомневаюсь, что это в любом случае будет к месту! Ну что, готова?
— Не уверена, но выбора-то у нас всё равно нет. Постараюсь вести себя так, чтобы не выдать нас.
Рен подбадривающе улыбнулся ей и направил коня в сторону костров, Эли последовала за ним. Хоть она и внимательно смотрела по сторонам, вынырнувшие из тьмы мужчины застали ее врасплох и напугали лошадей. Эли пришлось отвлечься, сдерживая загарцевавшего коня, так что глаза она подняла, только услышав резкий вопрос:
— Кто такие?
Двое мужчин: одежда темного сукна, куртки с нашитыми на груди металлическими пластинами, мечи в потертых ножнах — явно наемники, решила Эли — держали в руках арбалеты, недвусмысленно нацеленные в сторону незваных гостей. Рен спокойно ответил:
— Меня зовут Реннис Торн, это моя жена Эли. Мы едем в Артвар, от местных слышали, что в округе неспокойно, вот и хотим присоединиться к каравану. Думаю, лишний меч да арбалет вам не помешает!
Наемник постарше хмыкнул, опустил арбалет и махнул своему напарнику. Смерив Рена взглядом, дал ему знак спешиться и спросил:
— А ты откуда сам-то? Гляжу, ухватки у тебя воинские, да и снаряжен недурно. Из армейских аль из наших?
— Служил в отряде Бешеного Вартина, слышал о таком?
— Ага, — наемник явно расслабился, — только сам не сталкивался, они обычно на севере служат, а мы с приятелем тепло любим. Сюда-то тебя каким ветром занесло? И ты ж не из простых служак?
— Десятник, — махнул рукой Рен, — да я никогда не особо хотел в капитаны лезть. А здесь... Вроде как отпуск у меня: сначала подстрелили, а потом женился. В Артваре мать живет, вот, жену к ней отвезу да пойду снова удачу искать.
Эли поджала губы, наемник взглянул на нее и усмехнулся:
— Гляди-ка, не больно красотка твоя довольна. Видать, хорош оказался, коль отпускать не хочет, — и рассмеялся, когда Эли фыркнула, — точно-точно! Меня Гартом кличут, а это Канд. Насчет того, чтобы с нами идти, это тебе к командиру нашему, Громиле Нерру, да к ису Ястару, владельцу каравана. Канд, проводи их!
"Вот уж точно громила!" — возникла у Эли мысль при виде командира наемников. Высокий — выше Рена, с широченными чуть вислыми плечами, шрамом, пересекающим лицо от левой брови до подбородка, на первый взгляд он казался обычным головорезом. Правда, это впечатление пропало, стоило лишь девушке заметить, насколько проницательным был взгляд его прищуренных карих глаз. Он оценивающе осмотрел Рена с головы до ног и резко кивнул:
— Сгодишься. Только командир — я, коль не нравится, езжай своей дорогой!
— Идет, — усмехнулся Рен.
— И еще, — наемник тяжело взглянул на него, — денег ты не получишь, поскольку жалованье у нас выделено на отряд, и ради тебя я не буду своих ребят обделять.
— Договорились, но коль с бою что возьму...
— То твое, как и полагается. Да и коли придется сражаться и премия будет, не обделю. Слушай, а ты чего вообще решил с нами-то тащиться? Ладно, караван, торговцев пощипать — милое дело, а ты-то? Взять с тебя вроде как нечего, а на воинов разбойнички обычно не нападают: скорее болтом в грудь разживешься, чем золотишком!
— Был бы один, проехал бы мимо, а с женой не хочу.
