На завтраке в столовой Ноэль не появлялся. Видно, Жерард не отпускал его от себя.
На десятый день ближе к полудню торжественная процессия собралась во дворе Компании: вооружённые саблями охранники в парадной форме, празднично одетые женщины. Для Николаса с Ноэлем соорудили серебряную колесницу в виде облаков, увенчанных лебедиными крыльями, которые ослепительно сверкали в лучах огнистого осеннего солнца. Запрягли в неё пару белоснежных рысаков, их головы украсили красными перьями.
Николас в костюме из тёмно-синей парчи первым взошёл на колесницу и взял в руки вожжи. Ему выпала роль возничего. На ступенях главного корпуса показался Ноэль в чёрном бархате. Волосы заплетены в идеальную гельерку, лицо по-благородному бледное — не разобрать от пудры или от волнения. Прямая осанка, голова высоко, плечи расправлены, шаг широкий и чеканный. Собран и предельно серьёзен. Николас и сам готов был поверить, что его друг — небожитель, настолько совершенно он выглядел и вёл себя.
— Ты как? — спросили они одновременно, когда Ноэль поднялся на колесницу.
Мунин устроился у хозяина на плече, показывая, что собирается сопровождать его.
— Хорошо всё, — ответил первым Николас. — Ты же у нас звезда парада.
— Не напоминай. Вся эта шумиха — курам на смех, — вздохнул Ноэль. — Нас опозорят.
— Об этом пускай переживает твой дед, а мы лучше насладимся происходящим, м? Представь себя триумфатором, одержавшим победу над ордой демонов. Нет, над воинством Лучезарных!
— Только если мы сделаем это вдвоём, — слабо улыбнулся Ноэль.
— Конечно, перед нами склонится даже грозный Белый Палач, — согласился Николас.
Затрубили фанфары, подали знак к началу. Охотник забрался на приступку и хлестнул лошадей вожжами, направляя колесницу вдоль толпы охранников к распахнутым воротам. Застучали подковы по брусчатке, кони побежали бодрой рысью, высоко задирая ноги. Ноэль встал за плечом у Николаса, уперев руки в талию. Прохладный ветер трепал волосы и одежду, резвые рысаки рвались вперёд по устланной лепестками роз дороге.
Городские ворота остались позади. Дома украсили флагами и лентами. Звенели бубенцы на лошадиных подперсьях. На улицы вывали люди.
— Вот наш герой! — выкрикнул Николас, перекинув вожжи в одну руку, а второй указал на Ноэля. — Он освободит наши земли и приведёт нас к победе! — не отрывая взгляд от дороги, шепнул: — Ну же, это ведь твоя мечта.
— Кар-р-р! Кар-р-р! — подражал его тону Мунин.
— Да... — Ноэль закрыл глаза и воскликнул, словно был наедине с Николасом, спорил и доказывал, что невозможное возможно: — Мы поднимемся с колен и сразим врага! Правда и справедливость на нашей стороне!
— Победим! Безликий с нами! — выкрикивали в ответ люди и бросали в них пригоршни чечевицы.
Чем дальше, тем больше воодушевлялся Ноэль и тем больше Николас верил, что у них всё получится.
Шествие остановили на главной площади. Охотник натянул вожжи и вручил их подоспевшему лакею, спустился первым и подал руку Ноэлю. Вместе они взошли на изученный до боли помост. Когда все устроились на своих местах: охранники по бокам, в середине Николас и Ноэль, плечо к плечу — снова затрубили фанфары. Толпа утихла, ожидая торжественную речь. Охотник прочистил горло и начал безо всякого волнения:
— Сегодня я счастлив представить вам моего дорогого друга, брата не по крови, но по духу. Ноэль Пареда не раз спасал мне жизнь и помогал во время передряг. Он единственный открыл замок на "Книге тайн", что приблизило нас к победе над единоверцами и подтвердило нашу праведность. Он совершил чудо, и многие из вас были тому свидетелями. Я сам ощутил божественную силу настолько остро, что едва не лишился чувств. Потому безо всякого сомнения заявляю: это и есть наш возродившийся вождь. Величайший герой из всех. Первое одарённое дитя, появившееся на свет после падения ордена. Мы искали его все эти годы и, наконец, нашли. Под его знамёнами мы отправимся на последнюю битву во имя жизни и процветания во всех людских землях!
Они повернулись боком к площади. Ноэль опустился на колени. Паж в тёмно-зеленой ливрее поднёс на бархатной подушке серебряный венец, украшенный крупными сапфирами синего и фиолетового оттенков. Николас принял его и воздел над головой Ноэля.
— Как наследник древнейшего рода Сумеречников и потомок одного из основателей ордена, я признаю тебя вождём и с этим венцом вручаю власть над нашим племенем, — Охотник возложил его на голову Ноэля. — Я возвращаю тебе дар, который был дан моему роду полторы тысячи лет назад, — он приложил кулак к своей груди, где билось сердце, а после коснулся друга. — Поднимись и прими мою клятву.
Ноэль встал. В этот момент для них обоих не существовало ни погибающего в пожарах войны мира, ни затаившей дыхание толпы.
— Я, наречённый Николас Комри, Охотник на демонов, полноправный член Компании "Норн", клянусь служить тебе верой и правдой, исполнять твою волю и защищать до последней капли крови. Я провозглашаю твою власть над собой. Отныне ты вправе распоряжаться мной по своему усмотрению.
Николас поцеловал Ноэля в обе щеки и опустился на колени. Друг вынул из инкрустированных самоцветами ножен меч и приложил к правому плечу Охотника.
— Я принимаю твою клятву, Николас Комри, но не как слуги перед господином, а как младшего брата перед старшим. Обещаю употреблять данную тобой власть лишь для общего блага и для того, чтобы оберегать тебя, как обязан старший брат оберегать младших.
Ноэль счастливо улыбался, видно, и впрямь желал этого. А вот Жерард будет недоволен, всё снова пошло не по его плану. Но торжествующую ухмылку Николас не сдержал. Ноэль переложил меч на его левое плечо.
— Клянусь перед всеми вами и перед тобой прежде всех, что буду служить людям до последней капли крови. Я проведу вас сквозь Мрак и добьюсь победы над узурпаторами, чего бы мне это ни стоило, даже своей бессмертной жизни.
Николас поднялся с колен и крепко обнял его:
— Я принимаю твою клятву, брат!
Народ одобрительно кричал и бросал цветы.
"Мы победим!" — раздавался по всему городу клич, отражался от стен и раскатывался по стране, чтобы достигнуть ушей предателей-Лучезарных. Пускай убоятся силы и гнева истинных Сумеречников, пускай знают, что недолго им осталась плясать на костях своих бывших собратьев.
После выступления их сопроводили во дворец на приём в честь Ноэля. Жерард присоединился к ним и не замедлил прочитать нотацию о том, как их ребяческие выходки портят его планы.
— Это ты его науськал, да? Раньше он никогда так себя не вёл! — выговорил вождь Николасу, но тот лишь пожимал плечами.
— По крайней мере, мы были искренни и все это поняли.
После заунывной торжественной части, угощений, подарков и заверений в верности королю и новоявленному Безликому (Жерард уверил Орлена, что его власти ничего не грозит, и Компания, как и прежде, будет заниматься лишь одарёнными), начались танцы.
Шанти тоже была здесь, бросала на Николаса томные взгляды, будто не понимала, что между ними всё кончено. Охотник отыскал среди гостей Бианку и пригласил её на танец. На ней было платье с маскарада и маска. Николас сам распорядился, чтобы её пропустили в таком виде и ни о чём не спрашивали. Сегодня Ноэль должен улыбаться, а не грустить у стены один под неусыпной охраной своего деда.
— Вы похожи на героев древних баллад, — говорила Бианка с восхищением, пока они кружили по залу. — Ах, как бы хотелось, чтобы вы вернули золотое время рассвета ордена. Чтобы всем было... хотя бы просто безопасно.
— Мы постараемся.
— Рада, что ты открылся перед Ноэлем. Может, всё уладится, и мой расклад не сбудется. Мне бы хотелось... Жаль, что тогда я окажусь никчёмной гадалкой.
— Забудь уже об этом. Ты сдала! Говорила Ноэлю? Ему было бы приятно.
Тот как раз беседовал с королём и дедом.
— Сейчас ему не до меня, да и вообще вряд ли будет... Я понимаю, что с тобой у меня ничего не вышло бы. Но он... он теперь недосягаемая звезда, возродившийся бог.
Николас недовольно прищурился. Какие же они — не вмешаешься, и ничего не случится. Танец уже заканчивался. Охотник невзначай повёл Бианку в сторону Ноэля, чтобы остановиться рядом.
— Веселись, это же твой праздник! — сказал Николас другу и подтолкнул к нему оробевшую манушку. — Я думаю, Его величество и наш многоуважаемый вождь хотят сказать мне пару слов.
Охотник повернул голову, глядя на них с вызовом.
— Будете так любезны? — Ноэль поднёс ладонь Бианки к губам.
Манушка ответила едва заменой улыбкой. Начался новый танец, и они поспешили присоединиться к кружащимся парам.
— Кто эта прелестная особа? — хмуро спросил Жерард.
— Героиня из Ланжу, манушка Бианка, ученица Ноэля. Неужели вы забыли, как лечили её? — поддел его Николас.
— С тобой и не такое забудешь, — пробубнил себе под нос вождь.
Всё обозримое пространство занял собой король.
— Скажите, это правда? Птица на обложке действительно открыла глаза?
— Ворон — тотем северного ветра. Если хотите, покажу в более уединённой обстановке. Думаю, все тотемы — замки. Как только они "проснутся", книга откроется. Если Ноэлю удалось пробудить один, то и с другими проблем не будет. Я прослежу, — ответил Николас на недовольный взгляд Жерарда.
— Это здорово! Мы как чувствовали, что изображения — живые. От них веяло волшебством. Иногда мы так завидуем одарённым! Вы видите весь этот удивительный мир, общаетесь с невообразимыми существами, посещаете места, о которых только в старых легендах можно услышать, — Орлен вскинул руку, отвечая на озабоченный взгляд вождя. — Мы понимаем, что это опасно, а порой и мучительно ужасно, но можно же помечать? — он перевёл взгляд на Ноэля. — Живой бог — это не менее удивительно. Но всё же он кажется таким обычным... одарённым.
— А вы ожидали увидеть звериные черты, устрашающий облик, нечеловеческую мораль? — ухмылялся Николас лукаво. — Порой чудеса прячутся под самыми заурядными оболочками, поверьте бывалому Охотнику. Он — мой господин и бог, я чувствую это в своём сердце.
К королю со спины подошла Иветта и одарила присутствующих обворожительной улыбкой.
"Ты гнусный обманщик и самозванец, — зазвучал в голове её утробный, рокочущий голос. — Ты и он, вы оба поплатитесь за это!"
Николас перевёл взгляд на Ноэля. Сердце ёкнуло в тревоге.
* * *
Бианка выглядела по-особенному свежо. Её запах — нежный аромат фиалок заставлял забыть обо всех тревогах.
— Ты теперь такой важный, даже совестно отвлекать... — заговорила она смущённо, но в объятиях уже не чувствовалось скованности.
— Рад, что ты пришла меня поддержать. Это... тяжело, — отвечал Ноэль вяло.
— Как я могла, когда ты меня пригласил от своего имени, — Бианка улыбнулась. — Это ведь был ты?
Ноэль метнул в Николаса удивлённый взгляд. Охотник подмигнул ему и поднял вверх большой палец. Вот же пройдоха!
— Как прошли испытания? Чувствуешь себя помудревшей? Николас очень тебя хвалил, — перевёл тему Ноэль.
— Скорее, потерянной. А он говорил, что именно я ему нагадала? — её глаз блестел от волнения.
— Что-то плохое? Он всегда молчит о своих проблемах, словно боится, что они сделают его хуже... — Ноэль взгрустнул. — Мы снова свели разговор к нему. Лучше скажи, чем будешь заниматься дальше.
— Вот бы остаться в штабе, — отозвалась Бианка с теплотой. — Смогла бы я стать твоей помощницей? Подсказывать, как твои решения отзовутся в будущем? Хотя нет, у тебя же есть оракул Норн. Он куда сильнее, чем мои путанные гадания. К тому же, ты и сам теперь... всемогущий бог. Даже поверить страшно! Я танцую с богом.
— Да прекрати! Я всё тот же, ничего не изменилось. Был бы рад...
Она придвинулась так близко, что тёплое дыхание обволакивало, волосы щекотали его щёку. Как признаться ей в своих чувствах? Как показать, насколько она ему дорога? Хотелось танцевать в такт музыки и не покидать пленительной близости. Вот бы разговоры и прикосновения не заканчивались! Пускай в будущем, которое предвидит Бианка, возникнет нечто большее. То, что имел почти каждый обычный человек, но в чём Ноэлю всегда отказывали.
Манушка вскинула подбородок и робко заглянула ему в глаза.
Мягкие губы призывно трепетали, нагоняя воспоминания о том, как сладко было целовать их, когда она не понимала, кто он. Будет ли сейчас так же? Не отпрянет ли она, не откажет ли ему? Почему так страшно? Страшнее всего на свете!
Ноэль набрал в грудь побольше воздуха и будто нырнул в океан с утёса. Нос скользнул по её шелковистой коже, губы коснулись припухшего рта. Как же хорошо! В крови клокочет страсть. Не терпится отпустить контроль и впиться жарким, непрекращающимся поцелуем, забыться в томных вздохах. Плевать, что музыка молчит, и гости не сводят с них поражённых взглядов.
Краем глаза Ноэль заметил движение. Мелькнула за спиной тень. Что-то свистнуло, рассекая воздух.
С детства его тренировали так много и тщательно, что он мгновенно распахнул вокруг себя ветрощит и заслонил Бианку. Что-то звякнуло о блеснувший голубым полог. Ближние люди отпрянули.
— Душегуб! Лжец! Ты заплатишь за всё! — раздался за спиной яростный крик.
Ноэль развернулся лицом к опасности. С оружием во дворец не пускали. Так как?
На полу рядом валялся кинжал. За ним потянулся подтянутый зрелый мужчина в добротном суконном костюме. В тёмных волосах заметна уже проседь, усы обвисли, глаза потемнели и смотрели ошалело, с ненавистью.
Это же маркиз де Сатильон, капитан королевских гвардейцев. Он ведь, наоборот, должен следить за порядком!
Де Сатильон распрямился и замахнулся, целясь в шею.
В следующий миг Николас опрокинул его на пол и заломил руки за спину, выбив из ладони кинжал.
Услышав сдавленный стон, Ноэль обернулся к Бианке. Её била крупная дрожь.
— Они убьют нас, убьют...
Манушка начала медленно оседать на пол. Ноэль подхватил её, но маска уже слетела с лица, стеклянный глаз выпал и разбился. Гости ахнули. Ноэль прижал Бианку к себе, закрывая ото всех, встряхнул, хлопнул по щекам — её голова безвольно болталась. Может, к лучшему, что она не видела суматохи. Такое трогательно хрупкое, раненое существо.
Ноэль поспешил унести её на воздух.
Николас... он всё объяснит потом.
(*) Строчка из песни группы Би-2 "Смертельный номер", автор слов Е. М. Бортник.
Глава 36. Врата демонов
1571 г. от заселения Мунгарда, Норикия, Дюарль
— Вы оба прокляты! Вы прогневали богов! — кричал де Сатильон. — Вы! Вы убили моего мальчика! Вы...
Николас связал его руки ремнём и поднял на ноги:
— Мастер Франсуа мёртв?
Гвардейцы расталкивали гостей, чтобы подобраться к месту происшествия. Жюльбер оказался куда проворнее их. Следом подтянулись вождь с королём.
— Ты ещё спрашиваешь, тварь! — взбешённо взревел капитан.
Охранники схватили его под руки и потащили прочь, но он рвался, как обезумевший зверь. Любопытные гости наседали со всех сторон.
— Это вы его убил, вы! Ты, твой коварный вождь и твой гнусный божок!
