Она почувствовала, как ее сестра покачала головой.
— Можешь в это поверить? Я пожелала защитить девочку, которую даже не знала, от напавших на нее монстров, а затем мне было слишком страшно снова спасти ее, когда у меня был шанс.
Нана промолчала, как талисман потирая новое кольцо у нее на пальце.
— Так что я не могла рисковать собственной сестрой, — сказала Накасэ. — И я этому рада.
Нана так ничего и не сказала, глядя на кольцо на пальце.
Во что она влезла? Ей быстро рассказали о демонах, и о самоцветах души, и о кубах горя, и об МСЁ и все это звучало так фантастично, как искаженная версия интерактивного голоаниме, в которое они играли детьми. Они хотели объяснить больше, но она настояла поговорить с сестрой.
Ничто из этого особо ее не затронуло — пока что.
— Я больше не вижу инкубаторов, — сказала ее сестра. — Мой потенциал исчез. Нехорошо это говорить, но я рада. Будь у меня потенциал заключить новый контракт… Не думаю, что я бы смогла, и мне не хотелось бы знать, что я решила оставить тебя сражаться в одиночку.
Нана на мгновение задумалась, что мог значить этот комментарий — а затем с удивлением почувствовала, как ее сестра начала плакать.
— Нака-тян, — быстро повернулась она.
— Я это ненавидела, — сказала ее сестра, роняя слезы, сморщив лицо от попыток их сдержать. — Я была не готова. Я не могла. Моя команда считала меня бесполезной. Они так не говорили, но я знала, то они так думали. Я была бесполезна, но ОПЗ продолжал говорить, что мне нужно пробовать, что мне просто нужно набраться уверенности, доказать себе, что я могу. Как это что-то доказывает, если я могу убить пару демонов, пока вся чертова команда прикрывает мне спину, и мне даже не позволяют самой по себе что-нибудь сделать?
Нана прижала сестру к своей груди, гадая, что это за «ОПЗ» и МСЁ и на что похожи все эти странные организации.
— Знаешь, я весь день пробыла с ней, — громко всхлипнула ее сестра. — Держала при себе ее самоцвет души. Они были так уверены. Улыбались мне и говорили, что, конечно, все сработает. Я тоже им верила.
Долгая пауза, пока ее сестра проливала еще больше слез.
— Она очнулась с криком. Она… она сказала, что убьет меня, за то что оставила ее там. Она сказала, что мы все монстры, зомби. Они не смогли стабилизировать ее самоцвет души. Им пришлось забрать его у нее. Она… она была лучшей моей подругой в команде, и она меня ненавидит! Они сказали, что она сошла с ума, что есть несовместимость в эмоциональных схемах, что что-то не так с ее ноцицепторами. Они все говорили о нейронной микрохирургии и генетическом редактировании, но… но… но…
Курои Накасэ вцепилась в ее одежду, вновь разрыдавшись, промачивая ее рубашку, умная ткань не в состоянии была достаточно быстро вывести влагу.
«Давай постараемся сейчас об этом не думать, — подумала Курои Нана. — Что бы это ни было за безумие, я смогу позже с ним разобраться».
— Давай, — сказала она, приобняв свою сестру. — Пошли домой.
— Вот только это не было больше домом. Не совсем.
Рёко подпрыгнула, заслышав голос, после чего осознала, что смогла подпрыгнуть.
Она взглянула на свои руки и поняла, что почему-то стоит в воспоминании рядом с деревом, у которого обнимались две сестры, вот только все вокруг было застывшим и размытым, как если бы она смотрела сквозь матовое стекло.
— Прости, я тебя удивила?
Она оглянулась и увидела подходящую к ней тетю. В отличие от того, как она пришла на вечеринку, она была в полном костюме. Видя ее вблизи становилось очевидно, насколько ее костюм похож на ее собственный, за исключением цвета и отсутствия арбалета на руке. Неужели такое и правда наследуемо?
— Я лишь симулякр, — сказала девушка, — но я могу ответить на основные вопросы.
Она остановилась перед ней, почти застенчиво улыбаясь.
— Как я сказала, я долгое время над этим работала. Хотя, прежде чем ты что-нибудь спросишь, мы продолжим историю, так что не нужно спрашивать у меня, что будет дальше.
Симулякр выжидающе посмотрела на нее.
Казалось естественным, что у нее должны быть вопросы, но у нее просто не было времени всерьез задуматься. Но теперь она поняла, что как бы ни шокировала история, по сути оставалось очень мало непроясненных моментов, особенно если учесть факт, что будет продолжение. Все это было вполне информативно. Все старательно сложили вместе.
— Хм, кровь была преднамеренно отцензурена? — спросила она, глупо чувствуя себя за столь незначительный вопрос.
— Да, — сказала девушка. — У меня самой несколько недель были кошмары. Я не собираюсь показывать своей племяннице детальные воспоминания об изуродованном теле ее матери. Я поступила правильно?
Рёко отвела глаза.
— Да, я… э-э… ценю это, — сказала она.
— Хорошо, — сказала симулякр.
Она снова начала ждать вопросы.
Рёко задумалась. Ей хотелось спросить о том, что произошло с ее семьей, но у нее было ощущение, что она выяснит. Вместо этого она спросила:
— Так что после этого произошло с твоим учителем? Она должна была что-то узнать.
— Позже мы ее навестили, — сказала девушка. — Она согласилась сотрудничать и молчать. Позже она получила статус доверенного НК, что, в общем-то, немного раздражающе.
Рёко нахмурилась на этот комментарий.
— Раздражающе, почему?
Симулякр покачала головой.
— Я не в состоянии адекватно ответить на этот вопрос, — выглядя почти смущенно, сказала она.
Рёко моргнула.
— О, ладно, — сказала она.
Она на секунду задумалась.
— Что насчет Кавиты? — спросила она. — Она… с ней все…
— В итоге все прошло хорошо, — сказала девушка. — При оживлении из трупа самоцвет обычно не меняет всего, прежде чем снова появляется сознание. К примеру, часто бывает так, что многие нейроны все еще несут генетику оригинального тела, даже после перестройки путей. Порой это приводит к катастрофическим последствиям, так как пути изначально выращивались при другой генетике.
Она покачала головой.
— Говорю почти как моя сестра. Во всяком случае, здесь произошло что-то похожее. К счастью, переформатирование не потребовалось. Они смогли подождать на генной терапии, препаратах и с помощью психотерапевта. Даже хирургия не потребовалась. Выяснилось, что у девушки изначально были некоторые психические проблемы. Она позже заглянула и извинилась. Все получилось довольно неплохо.
— Подожди, — сказала Рёко. — Кажется, мой отец уже упоминал переформатирование. О чем ты говоришь?
Наступила пауза, после чего она покачала головой.
— Я не в состоянии ответить на этот вопрос, — сказала девушка. — Однако со временем ты выяснишь. Вот почему я это упомянула.
На этот ответ Рёко склонила голову.
— Эй, я просто так запрограммирована, — сказала симулякр. — Не смотри на меня так.
— Ты довольно реалистична, — прокомментировала Рёко.
— Но я не разумна, — укорила девушка. — Не совершай эту ошибку. Есть еще вопросы?
Рёко подумала, после чего покачала головой.
— Возможно после того, как я больше узнаю о произошедшем, — сказала она.
Симулякр кивнула.
— Ну, главная причина, по которой я здесь, в том, что я — ну, полагаю, твоя настоящая тетя, но давай не будем придираться по пустякам — подумала избавить тебя от пришедшей после этого утомительной семейной драмы. Кроме того, честно говоря, мне не очень хочется этим делиться.
Девушка пошла по траве парка, и Рёко последовала за ней. Сюрреалистично было, при застывшем вокруг них мире травинки по-прежнему продолжали сгибаться.
— Конечно, мои родители сразу же заметили, что что-то изменилось, — сказала она. — Наш отец, конечно, все знал; непросто быть в семье Курои и ничего не знать. Но мать нет, и политика МСЁ гласила, что мы не могли ей рассказать.
Она печально покачала головой.
— Тогда все было по-другому. Нужны были довольно веские причины, чтобы твоим родителям предоставили статус доверенного НК, и у нас их не было. Учитывая, как все обернулось, стоило просто нарушить правила и рассказать ей, но мы тогда были наивны и ничего не понимали.
Она нервно пригладила волосы, пугающе человеческий жест для симулякра.
— Моя сестра — твоя мать — постепенно вернулась к норме. Она все еще была этим травмирована, но у нее больше не было причины все время исчезать. Конечно, она все еще дружила с остальными, но наши позиции поменялись. Это я была частью какой-то таинственной программы и все время уходила. Я пыталась придумать хорошие оправдания, но невозможно было все скрыть, особенно теперь, когда моя мать догадывалась, что что-то происходит.
Она вздохнула.
— Конечно, моя мать сразу же заметила. Она не глупа. Но мы, конечно, не могли рассказать ей, что происходит. Мне удалось перенести большую часть моего времени обучения, каждый день вовремя приходить домой и даже снова познакомить ее со всеми остальными девушками, но этого было недостаточно. Она знала, что мы что-то скрываем; с ее точки зрения, я взяла и каким-то образом поменялась со своей сестрой. У нее были ужасные представления о происходящем. В конечном счете это стало проблемой. Не то чтобы я выглядела подозрительно; она просто отказывалась верить в наши объяснения.
Симулякр, на мгновение приостановившись, опустила глаза.
— Слышала бы ты наши споры, — сказала она. — Она просто отказывалась мне доверять, и с этого началось и все остальное. Я вдруг оказалась несвободна от подозрений, даже если просто шла прикупить одежды. Я думала, что со временем все успокоится, но… я не знала, насколько сложно забрать обратно что-то уже сказанное.
Девушка пнула камешек на земле, и Рёко с удивлением увидела, что он и в самом деле подскочил, ударившись о дерево. Она показалась ранимой, и Рёко захотелось ее обнять.
— Мой отец пытался помочь, но это не помогло. От этого она только и его заподозрила. Она знала, что мы ей лжем и… она перестала нам доверять. Полный беспорядок. Как я сказала, нам стоило просто сказать ей правду. Сейчас я это знаю, но у папы были свои причины молчать.
Девушка остановилась и на мгновение задумчиво опустила глаза.
— Ну, — сказала она. — А затем произошло это.
Прежде чем Рёко подумала спросить, что это значит, или даже полностью осмыслить высказывание, девушка взмахнула рукой, отправив мир обратно во тьму…
— А потом он попросил меня пойти с ним, — сказала Такукацу Юка, ранее известная как девушка в белом. — Встал на колени и все такое. Унизительно было.
— Да, и что ты сказала? — спросила бывшая девушка в зеленом, Сираиси Акари, откинувшись на спинку и откусив яичный рулет.
— А похоже, что у меня теперь есть парень? — риторически спросила Юка. — Я сказала нет. Я об этом думала, но, полагаю, прямо сейчас мне немного не до этого.
Они сидели вокруг небольшого квадратного стола, жуя закуску — яичный рулет с шоколадом, только что из синтезатора, одной из немногих новинок, весьма неплохих экспериментальных машин. Саму квартиру делили Накадзима Эмири, девушка в желтом, Икеда Саки, девушка в красном, Мацумото Аки и Осуми Аяно, которых она в тот день не видела. Эмири — которая извинилась за все, что когда-то было — валялась рядом с ними на диванчике, скучающе подбрасывая мячик. Трое остальных ушли за покупками.
Были еще две, которые вообще-то были в браке и жили где-то в полукилометре оттуда. По юридическим причинам, они выглядели немного старше.
Все они — кроме учащихся в колледже Акари и старшей школе Юки — с точки зрения Наны были пугающе взрослыми, хотя, конечно, не выглядели старше ее. Особенно Эмири, которая ни в какую не раскрывала свой точный возраст, что в целом до небес возносило их оценки.
Юка театрально вздохнула.
— Хотелось бы мне другую силу, не атакующую. Тогда мое прошение прошло бы, и мне не пришлось бы сидеть здесь и учиться сражаться с демонами.
Акари фыркнула.
— Твое отсутствие успеха происходит из отсутствия достижений и опыта. Есть очень мало сил, предоставляющих тебе готовые позиции, если только ты не хочешь быть слабой. Слушай, в твоем возрасте не так просто добиться интернатуры. Поверь мне, я знаю. Просто потерпи, получи хорошее послешкольное образование, и после сможешь снова подать заявление. Достаточно скоро мы даже позволим тебе снять учебные колеса и охотиться на демонов полноправным членом команды.
Юка отвела взгляд, не вполне закатив глаза. Она регулярно жаловалась на свою ситуацию и каждый раз получала примерно один и тот же ответ.
— Я не уверена, что мне стоит стремится брать более опасные роли, — сказала она, резко улегшись на стол. — Но я думаю, это, по крайней мере, будет более захватывающе.
— Все не настолько плохо, — сказала Эмири, по прежнему кидая мячик. — Хватит времени на что угодно и найти все захватывающее. Ты, чертова торопыга, слишком беспокоишься о том, чтобы получить тепленькую офисную работу. Посмотри на Аяко и Тихару. Я бы сказала, что они неплохо справляются.
Эмири выбрала карьеру охотницы на демонов и кидалась ее защищать. Кроме того, она была довольно старой и несколько этого стесняющейся. Ее ответ был преднамеренным сочетанием «Кыш с моей лужайки!» с переходом к одной из известных им причин раздражения Юки. И это тоже был уже почти готовый ответ.
— Да, они в браке друг с другом, — сказала Юка. — Что несколько сложнее, когда ты гетеро. Кроме того, не то чтобы я правда считала, что не готова к отношениям. Я просто, знаешь, думаю, что будет лучше заняться этим, когда у меня уже будет работа.
— Страннейшие у тебя проблемы, — прокомментировала Акари.
— Знаешь, это тоже работа, — раздраженно сказала Эмири. — Ты не избавишься от требуемых часов обучения лишь потому, что рано попала на местечко в МСЁ. Их только отложат или, в лучшем случае, смягчат.
— Да-да, я знаю, — сказала Юка. — Но тогда мне было бы попросторнее. Я не очень-то впечатлена этой квартирой, полной столетних девиц, пусть даже это довольно большая квартира.
Эмири повернулась к ней лицом, ее обычно лаконичное выражение заменилось тем, от которого могла застыть кровь. Именно в такие моменты можно было ощутить, сколько под этой беззаботной оболочкой ей лет. Юка заметно вздрогнула.
— Ты идиотка, — холодно сказала Эмири. — И на этом я оставлю. Когда-нибудь ты научишься.
Она перевернулась лицом к спинке дивана, на котором лежала, либо по-настоящему разозлившись, либо просто пытаясь уснуть. Порой сложно было сказать. Хотя она прекратила подбрасывать мячик.
«Ты идиотка, — подумала Акари в канале, что должен был быть закрыт от Эмири — симуляция не вполне воспроизводила необходимое ощущение — но включал Юку и Нану. — Слушайте, вы обе. В ее время шла война. Возможно, вы об этом слышали. На той войне погибали люди. Вам так не кажется, что, может быть, она просто не хочет снова пробовать? Может быть, она предпочитает оставаться одна?»
