— Джинни говорила, — буркнул я, не отходя от своей бывшей адорат, — что Рон отобрал эту гадость у нее.
— Вот как? — "Удивился" директор. — А откуда Джиини ее взяла?
— Нашла среди учебников. — Я старательно не поднимал взгляда. — И собиралась использовать в качестве дневника. А уж откуда эта дрянь оказалась там — Джинни не знает.
— Или говорит, что не знает. — Протянул Дамблдор.
— Нет. Я спрашивал ее, когда она еще была адорат. — Я мстительно провернул несуществующий нож во вполне реальной ране, заставив Молли дернуться. — Так что соврать она просто не могла. Она решила, что это кто-то из родителей решил порадовать ее подарком, и очень расстроилась, когда Рон его отобрал.
— Ну что ж... Если Джинни и сама не знает, откуда взялся дневник — вряд ли и мы сможем выяснить: кто именно подкинул его в ее книги. Конечно, можно возбудить расследование, начать искать, но если оно ничего не даст — а если это сделал тот, на кого я думаю, то оно не даст ничего... и многие решат, что это Артур хранил у себя...
— Нет-нет, надо! — Всполошилась Молли. — Если Вы считаете, что расследование ничего не даст и только повредит — то не надо его и затевать!
Ага-ага... И выяснять, каким образом дневник испарился из закрытой на пароль и защищаемой портретом комнаты — тоже никто не будет, не так ли? И почему Рона столь спешно выпустили — тоже никому не интересно. И даже состояние Джинни... А, нет, тут я ошибся. "Что с Джинни?" — этот вопрос кое-кому интересен.
— Господин Дамблдор, а что случилось с Джинни? Неужели эти... эти...
— Демоны, Молли. Это были демоны, да еще и из Высших, судя по тому, что твои дети остались живы. Низшие не преминули бы их убить... И появление этих существ меня сильно беспокоит. Похоже, влияние Древнего Змея оказалось глубже и существеннее, чем я предполагал... — Дамблдор мог бы разглагольствовать еще долго, но Молли интересовали более приземленные вопросы.
— Так что все-таки с Джинни? У нее выпили много крови? Или... или она теперь станет...
— Нет, Молли, вампиром твоя дочь не станет. Что бы там не говорилось в легендах, но для Приобщения нужен существенно более сложный ритуал, чем простой укус. Но Джинни слышала песнь шепота варпа. Как, впрочем, и Рон... но разум Рона смог противостоять соблазнам... — иными словами — Рон оказался слишком туп, чтобы понять: чем именно его соблазняют, — а вот Джинни... Ей досталось в полной мере: ужас от того, что ее чуть не принесли в жертву, попадание в лапы к демонам, песня Древнего Врага... Я беспокоюсь о ней... Думаю, рядом с ней все время должен кто-то находиться. И лучше, если это будут друзья.
— Друзья?! — Стены снова вздрогнули. — Это вот эти-то...
— Да, Молли. Все то время, пока Джинни находилась в, скажем так, сложной ситуации, именно эти ребята помогали ей, чем только могли, пресекали насмешки и распространяющиеся слухи... да просто нормально общались с девочкой, что тоже стоит очень и очень немало. И я буду только рад, если они возьмут на себя ответственность за помощь в преодолении и этой трудной жизненной ситуации... разумеется, в той степени, которая не помешает их собственной учебе.
Молли задохнулась, а мы дружно кивнули, даже не думая отказываться от этого предложения, тем более, что мы и так проводили у нее все время, которое только могли на это выделить, не вызывая гнева хранительницы Больничного крыла.
Глава 144. Удар "на удачу".
Джинни пришла в себя как раз тогда, когда в ее палате Дамблдор о чем-то разговаривал с вызванным в школу "специалистом в области поражений Хаосом". Почему его не призвали раньше, и чем директора не устроило экспертное заключение Сейлины — было мне очень интересно. И с появлением данного персонажа я оставил тело ан попечение Миа, а сам нырнул в варп и послал Зов Сейлине. Сразу выяснилось, что Поверженная наблюдает как раз за заинтересовавшим меня персонажем, да не одна, а в обществе Минервы Макгонагалл и Пенелопы Помфри. Почувствовав сторожевые заклятья, ищущие любого, кто неосторожно приблизится как к беседующим, так и к наблюдающим, я отступил.
Сразу после отбытия "мастера Дароу" (толпа заинтересовавшихся студентов была достаточно плотной, чтобы примешаться к ней, и послушать прощальное напутствие Дамблдора), директор вызвал к себе всех троих, прислушивавшихся к беседе "со стороны". Их разговор интересовал меня сильнее, чем разговор с "мастером Дароу", который пересказала мне Джинни, и который не дал мне практически ничего нового. Но вокруг всех троих повисла тончайшая, почти незаметная сторожевая сеть. Так что, когда Сейлина решилась было уже нырнуть в варп, чтобы найти своего хозяина и поведать о произошедшем, я одернул ее. Сам мучаясь от неудовлетворенного любопытства, но уверенный, благодаря Кай, что беседа не содержала ничего срочного, я не желал засветить нашу с Поверженной связь и навлечь на нее подозрения Великого Белого.
Заодно я стал замечать сочувственные взгляды, которые бросали на меня Макгонагалл и Пофмри. Кажется, Дамбдору пришлось давать объяснения медику и кошке относительно "неизбежной гибели любимого", и он их дал, да такие, что устроили даже школьного колдомедика.
После пробуждения Джинни, выслушав ее рассказ, Дамлбдор загорелся идеей найти Тайную комнату. Меня, как единственного известного змееуста, таскали в туалет Плаксы Миртл чуть ли не ежедневно. Но... "как скажешь — так и прозвучит", так что я, издавая то же самое шипение, но не испытывая искреннего желания открыть проход — не открывал его.
— Гарри, мой мальчик, почему ты не хочешь открыть проход? — А никто и не говорил, что Дамблдор несообразителен.
— Я... я хочу... — "испуганный мальчик"... не сказать, что это — любимая моя маска, но она слишком полезна, чтобы я не отработал ее до совершенства, — но... я боюсь. Там же — василиск... и демоны... и... Профессор Трогар рассказывала нам, о том, кто такие демоны варпа, особенно — высшие, и на что они способны... и... я не могу подавить страх. Вот она и не открывается...
— Трус. — Зашипел у меня за спиной Рон, очнувшийся лишь немного позже своей сестры. Джинни попыталась кинуться на него с кулаками, но была остановлена Дамблдором.
— Открой сам. — Прошипел я ему.
— Так я — не змееуст. Это все дневник... Все змееусты — черные маги, это всем известно!
— Тогда как ты меня понял? — Уже открыто издеваюсь я.
— О чем это вы тут шипите? — Поинтересовалась Джинни, а я залюбовался выражением лица Рона Уизли, когда он осознал, что машинально перешел на серпентэрго, когда я обратился к нему на этом языке.
— Как же так? Ведь дневника больше у меня нет... А змееусты... а я... — Как и обычно в чуть-чуть кризисной ситуации внятно сформулировать мысль Рон не смог. Но директор его понял.
— Рональд... — Добрый, всепонимающий взгляд директора уперся в шестого Уизли. — "Быть змееустом" и "быть черным магом" — это разные вещи. Да, тебе осталась "на память" об этом приключении не самая приятная способность. Но даже это можно использовать на пользу Свету и людям. Попробуй открыть. Вспомни, что ты говорил, когда вел сюда Джинни?
— Откройся! — Прошипел шестой Уизли и перед нами раскрылась черная воронка портала. — Но... но вход был не такой! — Возмутился Рон, перейдя на английский.
— Возможно, это зависит от того, что нас сейчас больше... или еще от чего-нибудь. — Спокойно ответил Дамблдор. — Идем. Вы же, — директор кивнул Джинни и Рону, — говорили, что там надо открыть еще ворота.
— Но господин директор, — обратился я к Великому Белому, — зачем тащить с собой Джинни? Мы с Роном откроем ворота... а она здесь зачем? Пусть идет к себе.
— Нет! — Взвилась младшая Уизли. — Я... я должна... Я пойду с Вами.
— Думаю, девочке действительно надо посетить это место, чтобы увериться, что она — в безопасности, а то, что так ее напугало — уничтожено. — Вступила в разговор профессор Трогар, которую на эту встречу пригласил лично директор. С этим оставалось только согласиться, тем более, что участие в данном походе Джинни было мне необходимо. И мы шагнули во тьму.
Тьма развернулась перед нами черной бездной и видениями кровавых битв и ярких, сияющих чувств. Тонкие сияющие нити Черных путей легли нам под ноги. Дамблдор шагал по ним гордо и величественно, и становилось ясно, что нелепая хламида и дурацие бубенчики в бороде — всего лишь маска по настоящему великого мага. Сейлина скользила по Пути легко и привычно. Рон шатался, как будто нить Пути под его ногами раскачивалась, как не слишком туго натянутый канат. Дли Джинни же нити не хватило, и мне пришлось подхватить ее на руки, что вызвало крайне недовольный взгляд со стороны ее брата...
Видения и миражи, за которыми подчас скрывалась кошмарная реальность, окружали нас, испытывая на прочность. Но вот иллюзии погасли, и мы оказались посреди темной пустоты, на тонких нитях, ведущих из ниоткуда в никуда. И в этой черной пустоте повисли будто бы высеченные ударами огненного копья руны темных эльфов. Они поплыли и сменились на знаки хироганы*, а потом — на латинские буквы. "Этот путь — закрыт", гласила надпись. Нити Пути под нашими ногами оборвались, и мы полетели вниз, в бесконечную пустоту.
/*Прим. автора: хирогана — японская слоговая азбука. Одна из двух*/
Эту ловушку насторожил еще сам Изумрудный маг, да и я провел немало времени, пользуясь отсутствием в школе Дамблдора, совершенствуя и маскируя ее. Дректор подхватил Рона, а потом — рванулся к нам... но не успел. Течение варпа унесло нас в сторону. Сейлина распахнула крылья, и понеслась к нам, но Великий океан штормило, и посланница Высших сил тоже оказалась отброшена. Джинни прижалась ко мне, содрогаясь в страхе.
— Джинни. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся, прошептал я ей... а потом — оставил девочке фантом под управлением Миа, а сам рванулся в сторону сияющей звезды Сейлины, старательно обходя нити поисковых заклятий, разбрасываемых Дамблдором.
К счастью, именно в магии Хаоса директор не был специалистом, и не знал, что его усилия — практически бесполезны. Варп слишком велик, чтобы надеяться в нем найти что бы то ни было. Здесь надо не искать, а звать. И я Позвал.
Сейлина явилась на мой Зов так быстро, как только смогла. Я ведь уже упоминал, что перемещается в Нереальности она отнюдь не быстро?
— Итак? — Начал разговор Ксенос Морион, поудобнее устраиваясь на складке пространства.
— Директор Дамблдор вызвал меня, профессор Макгонагалл и колдомедика Помфри. — Адепт Той-что-Жаждет поняла меня правильно и начала доклад. Я кивнул ей, позволяя не тянуться, и она опустилась у моих ног, продолжая. — Он посчитал необходимым...
— Постой. — Я усмехнулся, и извлек из небытия Омут памяти. Конечно, он существовал только тут... но для передачи информации этого хватало.
Сейлина сразу взялась за палочку и несколькими элегантными движениями создала фиал с воспоминанием. Я вылил его в Омут и погрузился в чужую память.
— Директор Дамблдор, — возопила мадам Помфри. — Как это понимать: "не хотели, чтобы девочка связывалась с обреченным"? Или Вы уже заранее считаете, что Гарри погибнет?
— Боюсь, я не так уж много могу рассказать вам... — Дамблдор сгорбился, и тяжело вздохнул. Взмахнув палочкой он указал ей на свою левую руку, и на ней голубыми кольцами засветились нити нескольких непреложных обетов. — Но, раз уж мой коллега проявил... небрежность, то и я смогу рассказать вам... кое что. Боюсь, что в ту ночь, когда погибли родители Гарри, Тот-кого-не-называют не просто попытался убить его самого, но провел над младенцем темный ритуал.
— И что это за ритуал? — Заинтересовалась Помфри.
— Не уверен, что смогу вам это объяснить... — Директор остановился, оставляя слушателям самим додумать "не могу, потому что не знаю", или "не могу потому, что связан Обетом". — Но можете мне поверить: мои соратники в Светлом круге все эти годы искали возможность для Гарри выжить... и может быть даже нашли... Но все-таки его путь будет тяжел и опасен, и любое неверное решение приведет мальчика к ужасной гибели. Но альтернативой будет только владычество Того-кого-нельзя-называть над Магической Британией. Этого нельзя допустить. — Дамы кивнули, убежденные искренностью, звучавшей в голосе Великого Белого. — И постарайтесь не распространяться о том, что Вы сейчас услышали. Это может оказаться тем самым "неверным решением", которое пресечет все мои попытки сохранить мальчику жизнь.
— Но тогда зачем Вы вообще позволили нам это услышать? — Удивилась Сейлина. — Вы могли выбрать другое время, другое место... Или хотя бы предупредить Вашего коллегу о том, что использованные им чары приватности — практически бесполезны в Больничном крыле, где их легко перекрывают стационарные артефакты наблюдения за пациентами?
— Скажу даже более... — усмехнулся Дамблдор, — я выбирал время и место, опираясь на предсказание Трелони о том, что Джинни очнется именно сегодня. Так что надеюсь, что она хотя бы отчасти слышала наш разговор.
— Но почему?! — Вопрос прозвучал одновременно тремя голосами.
— Это Тьма — однородно черная, и не имеет оттенков. — Усмехнулся Дамблдор. — Свет же по определению разнообразен. И некоторые действия и намерения моих коллег в Свете не вызывают у меня... восторга. Думаю, вы все сами слышали и поняли. — Дамы кивнули. — И я всячески постараюсь эти планы... пресечь. В частности, у меня есть подозрение, что демоны, спасшие Джинни от Рона — не в первый раз посещают школу. Что один из них, а может — и оба, общаются с молодым Малфоем, Дафной Гринграсс, а, возможно — и самим Гарри. И раз они ничего не сделали для того, чтобы прервать отношения мистера Поттер с мисс Грейнджер — можно сделать вывод, что эти отношения их устраивают. Тогда, узнав о том, что мастер Дароу предпринял усилия для разрыва связей этой пары — они попытаются нейтрализовать его.
— Хлипко все это и ненадежно... — Пробурчала мадам Помфри. — Если девочка слышала, если поняла, если передаст... да еще и расчет на добрую волю демонов...
— Боюсь, я не могу изложить вам все основания, приведшие меня к таким выводам — Усмехнулся Дамблдор. — И, если ничего не произойдет — то и мы ничего не теряем, не так ли? Но в случае успеха — мы сможем нейтрализовать мастера Дароу и его фракцию чужими руками, а если очень повезет — то и вычислить некоторых сообщников демонов в школе, а то и, чем варп не шутит — в Министерстве и Визенгамоте. Ну а на случай если демоны ничего не узнают, или ничего не предпримут, я взял на себя труд создать ситуацию, в которой мой молодой и неопытный, хотя и фанатичный, коллега сам проинформировал вас, чего сделать мне лично не дали бы принесенные Обеты. Надеюсь, вы сумеете помочь юной паре, и проследите за источниками ненужных слухов...
Воспоминание окончилось и картинка остановилась. Я неторопливо обошел замершую Сейлину. Все-таки, какая интересная техника! В отличие от прямого чтения воспоминаний, которым я пользовался ранее, омут памяти позволял присутствовать в воспоминании в качестве стороннего наблюдателя, и увидеть то, чего сама оставившая это воспоминание не могла видеть даже теоретически. В конкретном случае это ничем не могло помочь, но вообще говоря, могло стать просто ошеломляющим преимуществом.
