— Когда-то меня называли Разящий Илла, — грустно воздохнул он. — Я был не последним призовым бойцом в Нидосе. Твоя победа над Сыком разожгла мое любопытство. Уважь старика, расскажи, откуда ты, и кто научил тебя так драться?
Собеседник чем-то располагал к себе, и Александр решил ответить:
— Меня учил один келлуанский жрец...
— Не может быть! — отшатнулся Илла. — Ты или шутишь, или смеешься надо мной! Я бился с келлуанами, они дерутся совершенно иначе!
— Я совершенно серьезен, — покачал головой юноша. — Люди даже не подозревают, какими секретами владеют келлуанские маги. Мой учитель говорил, что истоки этого тайного исскуства теряются во тьме веков и восходят к самим богам. Я познал только малую частичку их мудрости.
— Ты рассказываешь удивительные вещи, — пораженно пробормотал старик. — Теперь понятно, почему тебя так связали.
— Надеюсь, ты не будешь болтать об этом на каждом шагу? — нахмурился Алекс.
— Можешь не сомневаться, я буду молчать, — пообещал собеседник. — Но все же, как ты избавился от веревок?
— Не слишком ли много вопросов, уважаемый Илла? — усмехнулся юноша.
Смутившись, тот замолчал, задумчиво теребя клочковатую бороду.
— Вода здесь есть? — спросил Александр. — Или надо просить этого толстого хрипуна?
— Есть, господин! — один из парней сорвался с места и подбежал к стене, где оказалась ниша, а в ней кувшин с отбитым горлышком.
— Они что её прямо из канализации набирают? — проворчал Алекс, сделав пару глотков.
— Это еще хорошо, — криво улыбнулся парень. — Кормежка совсем плохая. Вернее — никакой.
— Так вы что на одной воде сидите? — не на шутку встревожился Александр.
— Хвала богам, если черствую лепешку в день дадут, — засмеялся старческим смехом Илла. — Но можно купить, если есть на что.
— Ну, — сокрушенно пожал плечами юноша. — Мне даже одеться не дали как следует.
— У меня немного есть, господин, — заискивающе проговорил холуй. — Когда выносили Сыка, я у него за пазухой пошарил.
— Значит, ты сегодня угощаешь, — решил Алекс. — Не бойся. Завтра будет суд, я верну все сторицей.
— Давай лучше я с толстяком поговорю? — предложил Илла.
Мужичонка нехотя отдал ему медяки.
Старик окликнул тюремщика.
— Ну, чего тебе, старик? — нехотя отозвался тот.
— Дерьмо бы вынести, воняет, дышать нечем.
Надзиратель, кряхтя, встал, почесал об угол спину и вразвалочку, словно делая великое одолжение, подошел к клетке.
Ветеран боев без правил что-то тихо прошептал. Стражник стал выбирать из связки нужный ключ. Подхватив деревянное ведро, служившее здесь биотуалетом, Илла сделал успокаивающий знак.
Отсутствовал он довольно долго, зато принес кувшин кислого, сильно разбавленного вина и пять лепешек. Деловито отобрав самую поджаристую, протянул Александру, потом раздал остальные.
После еды опять потянуло в дрему. Но, увы, заявился знакомый старший десятник с двумя подручными. Не высказав удивления по поводу отсутствия веревок, он приказал:
— Выходи, Дрейк. С тобой еще раз хотят поговорить.
— Ну, если очень надо, — потягиваясь, проговорил юноша. — Как я могу отказаться?
— Хватит болтать, вылезай! — прикрикнул воин.
— Уже иду.
Стражники встали по бокам, а десятник пошел впереди. Алекс обратил внимание, что походка у него стала какой-то деревянной. За время короткого пути до двери в комнату допросов Авл Тул несколько раз дергал головой, словно собираясь оглянуться, но так и не обернулся. Бросив короткие взгляды по сторонам, юноша убедился, что и конвоиры настороженно следят за каждым его движением. Очевидно, им уже известно о печальной судьбе Чудного Сыка, и теперь они опасаются возможных сюрпризов с его стороны.
Но Александр не собирался прорываться с боем из казарм стражи. Во-первых, даже у него это вряд ли получится без стимулятора Энохсета, во-вторых, пока совершенно нет никаких причин отсюда сматываться таким экстремальным способом. Стратег, кажется, проглотил его дезу об отсутствии переговоров между ним и Скундом Арбоном. Обвинение в убийстве на улице шито белыми нитками и легко рассыплется даже в нидосском суде, если, конечно, никто из начальства не будет мешать. Сейчас толстомордый полицмейстер, похоже, желает что-то уточнить. Что же, надо будет доставить ему такое удовольствие.
Юноша заметил, что дверь в камеру пыток снабжена засовом и с этой стороны. Отодвинув его, старший десятник вошел, широко распахнув её перед парнем. Едва тот, пригнувшись, сделал шаг, конвоиры резко толкнули его в спину. Кто-то, пристроившись с той стороны возле двери, поставил подножку. Алекс успел сгруппироваться и почти устоял на ногах. Но, получив удар по затылку, рухнул на пол и сразу же оказался погребен под несколькими тяжелыми тушами. Кто-то с силой выворачивал ему руки за спину, и их тут же вязали.
— Все, господин, — со вздохом проговорил стражник. Воины встали с удивленно хлопавшего глазами парня.
Прямо перед ним, широко расставив волосатые ноги, возвышался стратег Нидоса.
— Ну, что, мерзавец, помогли тебе твои келлуанские штучки?
Удар сандалией в лицо разбил губу и прояснил мысли. "Вот старая сволочь!" — с ненавистью подумал молодой человек об Илле.
— Поднимите его!
Титус Норд отступил на шаг.
— Ты, сын даросской шлюхи и старого осла, вздумал меня обманывать?
Жирный кулак с размаху въехал в живот Александра.
Тот сумел чуть повернуться и напрячь мышцы, тем не менее, ощущение было, будто в брюхе разорвалась бомба.
— Мерзавец! — еще один удар. — Лжец!
Стратег вытер вспотевший лоб и еще раз съездил парню по физиономии.
— За дураков нас держишь?
— Чем драться, лучше бы сказал, в чем я тебя обманул? — морщась от боли, выкрикнул Алекс, повиснув на руках дюжих стражников.
Еще двое воинов, принимавших участие в задержании, уже вышли из пыточной.
— Как ты смел, моча пьяной обезьяны, не сказать мне о письме Корнелла наместнику?
— А ты меня спрашивал? — огрызнулся юноша, чувствуя, как с души валится тяжелейший камень. Он уже опасался, что местные правоохранители взяли в оборот Айри, и она передала им их разговор со Скундом Арбоном.
Стоявший в стороне старший десятник зашел ему за спину и ударил по почкам.
— Веди себя прилично, мерзавец.
Крякнув, стратег плюхнулся в кресло и картинно запахнул плащ с серебряной полосой по подолу.
— Посадите его.
Александр почувствовал, как распухает губа и заплывает левый глаз.
— Что за письмо?
— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Советник попросил отнести, я согласился.
— Ночью?
— Да.
— И ты не знаешь, что в нем?
— Откуда? Оно было запечатано.
— Дальше.
— Отдал письмо писцу Барефгорну и все.
— Опять врешь! — Титус Норд в раздражении ударил кулаком по подлокотнику кресла. — Ты там проторчал всю ночь!
— Так я у стены стоял, ничего не видел. Потом пошёл на кухонный двор спать.
— Врешь, негодяй, ты видел, как келлуане выкопали труп!
— Какой труп? — вытаращил здоровый глаз Алекс.
— Объясните ему, — стратег устало откинулся на спинку.
— Эй! Да погодите вы! — заверещал юноша, получив удар в бок. — Постойте!
Стражники вопросительно посмотрели на начальство. Оно качнуло отвисшими щеками.
— Я туповат, господин, — всхлипнул Александр. — Будет проще, если вы скажете, что я видел. А то так и забьете до смерти. Без пользы для вас и без удовольствия для меня.
Старший десятник хмыкнул.
— После того, как ты принес письмо, тварь подзаборная, вы выкопали в саду наместника труп.
— Мужской или женский? — деловито поинтересовался юноша. — Большой или маленький?
Стратег раздраженно засопел.
— Это я к тому, господин, что ведь в суде могут всякие вопросы задавать, — объяснил свою торопливость Алекс. — Как бы ни обмишуриться.
— Еще раз откроешь рот, не доживешь до суда! — скрипнул зубами толстяк.
Посидев немного, добавил:
— Вы с Барефгорном выкопали труп большого мужчины и бросили его в канализацию.
— С писцом Барефгорном, господин? — уточнил парень.
— Глухой?! — взревел толстяк, вскакивая с кресла.
А Александр с колоды слетел.
— Зачем ты меня бьешь, если я видел все, что мне приказали? — пробурчал он, вставая на колени.
— Я думал, келлуане знают, что такое верность, — презрительно сплюнул старший десятник.
— Я не келлуанин, — возразил молодой человек. — Я нидосец и хочу жить.
— Ты все понял? — сановный толстяк вновь занял свое место.
— Конечно, господин, — подтвердил Алекс. — Я принес письмо советника Корнелла наместнику. Потом мы с Барефгорном пошли в сад, где выкопали труп высокого мужчины и сбросили его в канализацию.
— Запомни это и будь готов рассказать при первом моем требовании, — строго приказал Титус Норд.
— Всегда готов, — кивнул юноша. — Но уж если я согласен увидеть то, что нужно вам, может, вы тоже кое-что для меня сделаете?
— Вот мразь! — еще раз сплюнул Авл Тул.
— Тебе сохранили жизнь и здоровье, — осуждающе покачал головой стратег. — Чего же тебе еще надо, маленький мерзавец.
— Отдельная клетка и лекаря.
— А шлюху тебе не привести? — презрительно фыркнул толстяк.
— После беседы с вами она мне долго не понадобится, — вздохнул Александр. — Но, глядя на мой вид, суд может решить, что меня заставили признаться силой. А это всегда вызывает меньше доверия.
— Ты не так глуп, как пытался казаться, — хмыкнул Титус Норд. — И от этого еще больше мерзок. Ты мне подходишь.
Затем обратился к старшему десятнику:
— Сунь его куда-нибудь и пришли нашего лекаря.
— Нельзя ли меня еще и развязать? — парень решил ковать железо, пока горячо.
— В клетке, — махнул рукой стратег.
Стражники подхватили Алекса под мышки и выволокли в тюремный подвал.
Выслушав приказ, надзиратель схватился за голову.
— Куда я его дену? Все занято!
Авл Тул схватил его за ворот панциря и легонько встряхнул.
— Ты, жирная задница, хочешь спорить с господином стратегом?
Озадаченный столь бурной реакцией, Уль испуганно вытаращил глаза.
— Нет, конечно. Сейчас что-нибудь придумаем...
Произведя уплотнение, он освободил небольшую клетку в дальнем углу подвала, куда и отвели избитого юношу.
Проходя мимо своего недавнего жилища, он попытался улыбнуться удивленному Илле и даже подмигнул невредимым глазом.
Растирая затекшие руки, Александр оглядел свою новую клетку. Кроме бадейки для санитарных надобностей здесь имелась кучка прелой соломы и пустой кувшин из-под воды. Боковые стенки были из жердей, перевязанных кожаными ремнями. Перед тем, как усесться, он потрогал их пальцами. От времени кожа ссохлась, превратившись в камень. Нечего и пытаться разрезать её последним кусочком обсидиана. Тут ножовка по металлу нужна или "болгарка" вроде той, что зачем-то валялась в гараже брата Саши Дрейк.
Алекс поморщился. Побили его здорово. "Бывало и хуже", — невесело усмехнулся парень, привалившись к холодной стене подвала. Вроде никаких непоправимых повреждений любимому организму не нанесли, но отсюда надо сматываться как можно скорее, пока еще есть силы. А то следующий разговор с полицеймейстером Нидоса может закончиться гораздо печальнее. Вот только как это сделать?
Подкоп не сделаешь. Просто нечем, да и глаза кругом, куда будешь землю выбрасывать? Александр посмотрел на переднюю стену, представляющую собой бронзовую решетку с массивным накладным замком. Подойдя поближе, юноша провел ладонью по металлической коробке с запрятанным внутри запорным механизмом. Вряд ли он уж очень сложен. Скорее всего его можно открыть отверткой или шилом, или узким ножом. Но у него же нет ни того, ни другого, ни третьего!
Когда в подвале появился тощий, неопрятного вида мужичонка в грязном хитоне с лысиной в обрамлении торчавших во все стороны волосиков, Алекс насторожился.
В сопровождении толстого надзирателя незнакомец подошел к его клетке и хмуро спросил:
— Этот что ли?
— Он, — подтвердил Уль, звякая ключами.
— Так он еще на своих ногах! — возмутился лысый. — Что мне тут делать?
— Покудахтай у меня, обсосок старый! — прикрикнул надзиратель. — Приказано лечить, лечи!
С этими словами он втолкнул лекаря внутрь и торопливо захлопнул дверь.
— Ну, чего тут у тебя? — скривившись, проворчал тот.
— Посмотри, уважаемый, что у меня с глазом? — попросил юноша тюремного эскулапа. — Ну и синяки смажь чем-нибудь, болят они очень.
Бурча что-то весьма нелестное о своем пациенте, лысый коротким кривым ножом вскрыл опухоль, выпустив почерневшую, густую кровь.
— Переводи тут зелье на разных подонков, — ворчал он, доставая из мешка круглую деревянную коробочку. — И все за бесплатно!
— А заработать не хочешь? — заинтересовался последними словами Александр.
— Сколько? — нахмурился лысый. — И что надо делать?
— Двадцать рахм, сказать, что я здесь, — так же лаконично ответил парень.
— И все? — подозрительно сощурился коновал.
— Еще передать жене, чтобы прислала мне завтра большую, жареную камбалу, — он мечтательно сглотнул слюну. — Пожирнее.
— Мне дадут двадцать рахм за камбалу? — все еще недоверчиво переспросил лекарь.
— За две камбалы, — подумав, уточнил Александр. — Одну, наверняка, отберет этот жирный бегемот.
— Куда идти?
— Квартал Зевас знаешь? Спроси там Герноса сына Пелия. Скажешь, что тебя послал Алекс Дрейк.
Мужичок обмазал его едко пахнущей мазью и стал собираться. Как и положено мелкому начальству, тюремщик долго не отзывался на его настырный крик. Явившись, приказал юноше отойти к дальней стене и только после этого выпустил из клетки лысого эскулапа.
Алексу осталось только усмехнуться и устроиться поудобнее.
— Эй, Дрейк, — окликнул его кто-то в наступившей темноте. — За какие дела к тебе лекаря прислали?
— Да он стратегу понравился! — подхватил кто-то. Скоро весь подвал с жаром обсуждал, за что это одному из них предоставили такие царские условия проживания.
Но юноша помалкивал. Только когда в ход пошли оскорбления гомосексуального характера, все же ответил:
— Слушай ты, губошлеп. Если завтра повторишь все это мне в глаза, значит, ты мужчина, но мертвый. Если нет, то ты старая портовая шлюха, бегемот оскопленный, протухший даросский боров, и вообще чмо.
Последнее слово он произнес по-русски. Зал ответил дружным ржанием. Насмешки поутихли. Александр задремал. В подвале было прохладно, а полотняная рубашка грела плохо. Проснувшись среди ночи, он проделал несколько упражнений и, согревшись, оглядел храпящий подвал. Немногочисленные заключенные спали. Тюремщик, похоже, тоже дрых. В кромешной тьме желтым зрачком трепыхался догорающий факел. Юноша подошел к замку и стал исследовать его на ощупь. Потом взял соломинку и засунул в замочную скважину.
За ним явились, когда узкие щели окон только-только начали сереть. Знакомый старший десятник и двое воинов. Позевывая, Алекс лениво спросил:
— Опять вязать будете?
— Иди, — вместо ответа толкнул его в плечо Авл Тул.
