— Для меня это было бы огромнейшей честью, Саша. Только... ни Лайамэ меня не отпустила, ни покровителя нового мы не нашли.
— Но это стоит расценивать как однозначное "я согласна", да?
— Да. Я согласна, — несмотря на измотанность, улыбка у Кейт получилась чертовски милой и обворожительной.
— Вот и славненько, — настроение из индифферентно-унылого на ходу трансмутировало в возвышенно-одухотворённое, и даже силы словно начали прибывать в болящие от перенапряжения мышцы. — Осталось только найти пыль с подошв, и можно присту...
— Да присыпь хвост кхала пылью дорожной, ушастый, — прямо сквозь окно в комнату шагнула полупрозрачная фигура, на ходу обретая плотность и внешность.
Высокий, жилистый тип, глаза — жёлтые с красными крапинками, длинные белые волосы, заплетённые в сотни тончайших косичек. Длиннополый лёгкий плащ, тяжёлые истоптанные ботинки, брюки свободного покроя, над ними — широченный пояс и стильно помятая рубашка. И в довесок ко всему прочему — два уха и хвост. Лисьи. И шрамы. Старые, белёсые, но до конца не зажившие, из этих ран пробивается дымящаяся краснота.
— Ым... Агерстан? — я позволил себе озвучить догадку.
Лис поморщился:
— Идиотское имя. Как и все остальные, — божество дорог вальяжно уселся в кресло сиделки. — Вообще, зовите меня Кадайя. Тот, кто так изощрённо поглумился над будущей пустой аватарой безымянного, имеет право знать моё настоящее имя.
— Ещё раз ым... Как — так?
Широченная улыбка растянула лицо лисобога. Будь он человеком — точно бы пасть пополам порвалась.
— Если ты считаешь, что отмудохать жреца-аватару фаллосом его бога — это не изощрённое глумление, то я пас.
— Каким... фаллосом?
И тут я вспомнил. Деталька, ускользнувшая от внимания ввиду своей незначительности на тот момент. У безликой фигуры над алтарём помимо рук возвышалась ещё одна деталь конячье-фрейдистских размеров. И когда долбил Генно по башке — ничего другого, схожего по формам и габаритам, поблизости тоже оказаться не могло.
Гы. Выходит, я и вправду оходил ге-ри Кейт запчастью его божественного наставника-упыря...
Ай да Шурик, ай да сукин сын! Йа кросавчег? Да ещё какой красавец!
— Хых, — глубокомысленно подвёл я итог своих измышлений. — А что значит — пустая аватара?
Кадайя сжал кулак, и на мгновение вокруг него выросла какая-то не то бронеперчатка, не то кастет закрытого типа.
— Всё очень просто. Безымянный, он же безликий, давно и бесповоротно развоплощён. Но по Эрдигайлу до сих пор разбросано множество артефактов его религии, некоторые из них, как, например, осквернённый и разрушенный вами сегодня алтарь, несмотря на тысячелетия бездействия, всё ещё остаются активны. И если в должном количестве проливать кровь жертв, умерщвляя их чудовищными пытками, вызывающими ни с чем не сравнимую боль и иные тёмные сильные эмоции, а так же творить это всё в рамках процедур, предусмотренных правилами ритуала, то можно было бы стать аватарой богоубийцы.
— Но раз небог мёртв, то подготовленный сосуд остаётся пустым? — Кейт подобралась, взгляд серьёзный, личико — суровое.
— В точку, Подчиняющая духов. Процесс создания аватары паразитными сущностями отличается от аналогичного процесса проводников Аспектов: им нужно не только подготовить тело, необходимо ещё и душу отравить до подходящего состояния, а после того, как сущность одарит вниманием, начнётся ступень окукливания.
— Погоди, — прервал я Кадайю. — Если богоупырь отбросил копыта далеко и надёжно, то кто дал ге-ри Кейт силы?
Лисобог мрачно усмехнулся:
— Правильный вопрос. Подозреваю, что ритуалом он просто распечатал сосуд, а на приманку подтянулось не до конца развоплощённое порождение не-бытия, в пользу чего говорят характерные остаточные следы на других слоях реальности, а так же практически полное отсутствие мыслительной деятельности при явственном доминировании инстинктивных начал. А значит, если бы таковое произошло, в Эрдигайл могло бы прорваться нечто, до сих пор тут не проявлявшееся.
— Суперхоск?
— Вполне возможно. Тонкие слои мира очень искажены, ушастый, и даже сообща мы не скоро сможем определить, что происходит при прорывах хосков. Хотя есть подозрение, что где-то червоточины реальности проходят через изломанные отражения Хаоса — слишком уж заметен в структурах хосков искажающий мутационный фактор.
Я задумчиво почесал за ухом.
— Кадайя, а откуда ты в курсе, в каком роде ко мне обращаться?
Лисобог хмыкнул:
— А я разве не сказал? Прошу прощения в таком случае. Супруга поделилась сведениями, — видимо, заметив мой непонимающий взгляд — всё же не припомню, чтобы кому-то, кроме Кейт, в Эрдигайле проговорился, — Кадайя ровным тоном пояснил: — Антакара Энжетойя, главный координатор Храма пространства, она же — эффектор объединённой силы разумных при нейтрализации последствий Катастрофы, ныне существующая в нематериальной форме Неушедшей, и она же — моя супруга.
Вот это поворот...
— Так что я более-менее в курсе того, кто ты и откуда, а так же какие цели преследуешь, — ровным тоном продолжил Аспект. — Да, инфоблок с инструкциями по работе Стабилизаторов не раскрылся, если судить по тому, как ты варварски надругался над найденным генератором. Не сердись на Анти, она с загружаемыми инфоструктурами не работала много тысячелетий.
— Да понимаю, — я потянулся, подмигнув Кейт. — У нас, хумансов, даже через год пропуска сложно вновь влиться в некогда привычные рабочие процессы, проходившие на автомате. Так что ничего страшного, с кем не бывает?
— Что ж, хорошо. Я помогу инфоблоку раскрыться, но чуть позже. Сейчас, насколько понимаю, у вас, дети мои, первоочередная задача получить статус супругов?
— Увы, без этого клан не создать, — кивнул я, косясь на кицунэ. Кейт попыталась приподняться на локтях, но, увы, безуспешно.
— Лайамэ не позволит случиться такому союзу, — тихо произнесла она.
Лисобог Кадайя только усмехнулся.
— Нехорошо отлынивать от своих обязанностей, сестрёнка, — произнёс он в пустоту.
И пустота закончилась.
Из ничего возникли яркие точки, закружились, заплетаясь столбом, на мгновение просияли тёплым золотом, и исчезли, оставив после себя изящную девушку. Ни ушек, ни хвостов. Хуманс по виду, невысокая, хрупкая. Длинное снежно-белое платье с оборками и рюшечками, красный корсет. В огненно-красных волосах — белые ленты со странным узором из изгибающихся плавных линий — такой же рисунок бежит по лицу и рукам, от ключиц в ложбинку между высоких грудей.
Стильная милашка, конечно, и чертовски красивая. Нечеловечески красивая. Не может у людей быть такой гладкой, молочно-белой кожи без пор, без рисунка вен под ней, без пушка, без складок кожи у век и на фалангах.
Но моя Лисёнка лучше. Даже такая: измождённая, выжатая круче лимона, с глубокими тенями под глазами, иссушённая, исхудавшая ещё более, чем была при нашей первой встрече.
— С каких пор мы стали родственниками, Странник?
Экс-кицурэ неопределённо пошевелил пальцами в воздухе:
— Пожалуй, с тех самых, как перестали быть существами из плоти и крови. Бытие проводником Аспекта, знаешь ли, сближает.
Богиня хмыкнула, но тут же переключила внимание с лисобога на Кейт.
Быстро, невесомо, словно не идя, а плывя над полом, она приблизилась к нам, положила узкую ладошку на руку кицунэ.
— Почему ты, дитя, не попросила моей защиты и помощи?
Желтоглазая грустно улыбнулась:
— Генно запретил приближаться к твоим святилищам, Хранящая клан.
— Когда тебя останавливали запреты, Кейтерра?
Лисёнка только прикрыла веки.
— Меня — никогда. Но ге-ри сказал, что любая попытка расторжения брака выльется в обнародование того, что он с нами делал. Он часто записывал...
Записывал?! Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, с костяшек закапала горячая кровь. М-м-мудак!
Богиня враз стала серьёзной, от неё повеяло холодом и напряжением.
— Выходит, не за себя, а за старших жён волновалась?
— И за них тоже. Но больше за судьбу девочек. Они слишком малы, чтобы пройти такие испытания, — кицунэ сжала мою кисть. — Кайна, я не хотела тебе этого говорить... Это позор... Прости...
Ответить мне не позволила уже сама богиня. Неуловимым движением выметнувшись на середину палаты, она протянула руку в сторону Кейт:
— Будь спокойна за девочек и их матерей — Шитокку уничтожил все иллюзорные кристаллы перед тем, как искупить вину.
— Вину?.. Иссэ-шан?
— Да. Он обменял свою жизнь на клеймо позора клана. Поступок редкой силы воли, достойный настоящего мужчины. И поэтому, в знак своего расположения, именем и силой Аспекта обещаю — они будут под моим надзором, — вновь возникли яркие точки, закружились хороводом вокруг Лайамэ. — Я расторгаю ваш брак ввиду исчерпывающе серьёзных причин, нарушающих все возможные правила и устои семейной жизни. Вы теперь свободны, ты и твои бывшие жёны.
— Сестрёнка, ты сегодня в ударе, — обезоруживающе улыбнулся лисобог. — Может, сразу и заключишь брак между этими храбрыми кицунэ?
Лайамэ на миг окинула нас взглядом небесной синевы.
— Не вижу проблем. Зовите супруга, и приступим к ритуалу.
— Кхм, уважаемая богиня, — вмешался я, — я за супруга.
— Нет.
Какой исчерпывающий и ёмкий ответ...
— А если...
— Нет, нет и нет. Невозможно. И даже не проси, одолевшая аватару. Испокон веков заведено, что брак возможен только между разнополыми супругами.
— В общем, девчонки, моя божественная сестрёнка на стороне ключа и скважины, меча и ножен, ложки и тарелки, чайника и чашек, — встрял в отчитывание лисобог. — Я прав, Лайамэ?
— Прав. Найдёте супруга — обращайтесь в любое святилище. А пока — я вас оставлю в компании этого невоспитанного и давно не мывшегося бога, — гордо вскинув голову, богиня рассыпалась быстро гаснущими огоньками.
Лис, задрав руку, тщательно обнюхал подмышку, даже полу плаща подцепил, поелозил носом по ней, и обиженно, совершенно детским тоном изрёк:
— И ничего я не воняю. И вообще, меньше суток прошло, как в плазме купался.
— Кадайя, а может, стоило ей сказать, кто живёт внутри девичьего тела?
Лисобог по прозвищу Странник, вмиг утратив обонятельный интерес к своей одежде, хитро прищурился.
— Я же ясно вроде бы сказал — ей без разницы, кто в чьём теле, главное, чтобы имелись внешние атрибуты. У мужчины — то, что вкладывать, у женщины — то, куда вкладывать.
— Печально это... Хотя и правильно. Это уж с какой стороны посмотреть.
— Не боись, ушастый. Твои мотивы я понимаю. Подчиняющая духов, судя по ауре и общим возмущениям энергетических оболочек, тоже не горит желанием делить постель с каким бы то ни было мужчиной с соответствующими полу атрибутами, — на этих словах Кейт вздрогнула и попыталась натянуть простыню на голову. — Так что кхал с Лайамэ, я вам помогу.
Кицунэ чуть приспустила ткань, ровно настолько, чтобы блестящие любопытством глаза торчали над блекло-зелёной простынёй.
— Только сразу проясним пару вопросов, — продолжил Кадайя, — ибо с такой просьбой ко мне никто ни разу не обращался. Во-первых, символ клана. Он у вас есть?
Я кивнул на вопросительный взгляд Лисёнки, и Кейт осторожно вытащила наружу слегка помятую ажурную подвеску.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул воплощённый Аспект. — Во-вторых, метод формализованного проявления брачных уз. Могу предложить на выбор несколько вариантов. Физический объект типа браслетов или кулонов, зачарование уже имеющихся предметов, или же энергетическую Печать, способную проявляться в материальном мире.
Я подобрался, уловив интересный момент:
— Что за Печать?
— Ровно тот же набор прав, инструкций и плетений, что и в физических объектах: ваши то-хэй — слепки ключевых неизменяемых точек ауры, подтверждение вашего брака моим именем, отпечаток Силы Аспекта как гарант неотрекаемости метки и её оригинальности, символ клановой принадлежности и место в его иерархии, и прочая служебная муть. В отличие от материальных объектов, строгой привязки к какому-либо предмету не имеет, располагается в энергетических оболочках, по желанию может проявляться узором на коже.
— Люблю татушки, — расплылся я в неконтролируемой улыбке, уже прикидывая, где бы на теле разместить грядущую Печать. Впрочем, думал недолго — накопившаяся усталость равномерно-серым нахлынула, затопила разум, разгладила все неровности в индифферентную плоскость безразличия. Глаза начали слипаться, и, чтобы окончательно не отрубиться, пришлось преодолеть лень и зачерпнуть немного энергии из накопителя Кейт.
В мозгах чуток прояснилось, а серая пелена подёрнулась, позволив вновь увидеть краски мира. Огненно-рыжую копну волос кицунэ, разметавшуюся по подушке и простыням, ненавязчивую зеленую краску деревянных панелей внутренней отделки палаты, ярко-оранжевую половинку монеты светила, выбирающегося из-за горизонта и яростно продирающегося сквозь с виду такие непрочные стеклянные преграды окна. Бурые, почти чёрные полоски свернувшейся крови под моими ногтями. Засохший травяной сок вперемешку со следами земли на ногах. Понимание и мудрость в жёлтых глазах Кадайи.
— Что... — голос внезапно сел, язык высох и так и норовил прилипнуть к не менее сухому нёбу. — Что нам нужно делать?
Воплощение Аспекта неуловимо быстрым движением оказался на ногах, с видимой ленцой потянулся:
— Да, собственно, ничего особенного. Можете взяться за руки — так синхронизация Печати пройдёт в ускоренном темпе, — лисобог только договаривал, а ладошка Кейт уже сжала мою ладонь. Крепко-крепко. Горячо. — Вы готовы?
— Да.
— Да, — хором.
— Что ж, тогда начнём.
Кадайя встал рядом с постелью, прикрыл глаза.
— Именем и Силой Аспекта я, Кадайя Энжетойя, Странник, Хозяин дорог и девятый страж Эрдигайла, известный как Нарушитель традиций и Осквернитель устоев, перед лицом Вечности и Старших, заверяю брак кицурэ Кайны из рода Огнелис и кицунэ Кейтерры из клана Танкара, а так же подтверждаю, что сим действием даю начало клану Огнелис и принимаю на себя обязанности покровителя новорожденного клана. Моё слово — Печать, моя сила — отблеск Закона, моя воля — воля Провидения, — с каждым произнесённым словом вокруг лисобога загорались призрачные огоньки, вспыхнувшие нестерпимым оранжевым огнём с последним словом. На несколько мгновений под рефлекторно прикрытыми веками заплясали цветные пятна. — Можете скрепить Печать поцелуем.
Упрашивать не надо. Мягкие, сухие, искусанные, но, в то же время, удивительно упругие губы Кейт встретились с моими губами, и сквозь непроизвольно прикрытые веки тут же пробилось серебристо-оранжевое сияние. Сияет, и кхал с ним, нечего отвлекаться, когда такой нямкой занят.
Время, споткнувшись, замерло, остановилось, заглушив фон, оставив меня и желтоглазую наедине, в гулкой тишине друг с другом, нарушаемой только дыханием и ни с чем не сравнимым ароматом уже моей кицунэ. Ни лёгкие покалывания по всей коже, ни вибрации ауры и иных структур не важны. Есть только я, всем сознанием, всем существом сконцентрированный в нервных окончаниях языка и губ, и есть Кейт, существующая в данный момент в той же ипостаси. Остальное неважно и несущественно...
