— Моя очередь похищать тебя, — улыбаюсь я, протягивая Блондину его бокал. Тянусь к кнопке связи с водителем — Мика глаз не сводит с белого кружевного передничка — и сообщаю, что можно ехать, маршрут по плану.
— Ух ты, — восторженно говорит Блондин, как только лимузин трогается с места. Он скидывает пальто в угол заднего сиденья, туда же сверху небрежно бросает телефон и глотком ополовинивает бокал. — С чего начнем закрывать гештальт?
Я тянусь за парочкой декоративных подушек с другой стороны, бросаю их к раздвинутым капитанским ногам, медленно и по одной, — в другой руке у меня бокал, я тяну удовольствие, растягиваю молчаливую многозначительную прелюдию, облизываю губы и пристраиваю недопитый бокал в лунку у бара, как только четвертая и последняя подушка оказывается на полу.
— С минета, конечно же.
Мика широко улыбается, в глазах сверкают знакомые мне чертята, и я делаю музыку чуточку погромче, прежде чем скользнуть с бокового диванчика на подушки между его раздвинутых ног:
— Мой господин? — поддразниваю я, глядя на него снизу-вверх, мои ладони медленно скользят по темной ткани узких скинни. Мика глаз не сводит с моих губ, протягивает руку, оглаживает пальцами мой рот — стойкая бордово-красная помада, по словам Сьюз, выдержит все, даже такой Апокалипсис, как сейчас. Вот и проверим, у нас есть три часа и еще одна запасная бутылка вина.
Я дала нам еще неделю.
Обернувшись на звук открывшейся дверцы душевой кабины, я ткнула в сторону Блондина зубной щеткой и назидательно выдала:
— Нам. Надо. Поговорить.
Обернув бедра полотенцем, Мика вопросительно поднял брови:
— Сейчас?
Согласна, не очень удачная идея, но вожжа уже попала мне под хвост. Это тяжело. От ощущения "а вдруг" — оно мне так надоело, что я была готова сделать все, что угодно, только чтобы от него избавиться. Вариантов у меня не было, точнее — был, но только один, и он был жутко страшный. И я поняла, что вот она — точка кипения, потому что делить этого упыря с сотней университетских девушек я не намерена, пусть он уже давно не смотрит в их сторону. Но они-то — смотрят. И не только смотрят, сами понимаете.
Мокрый и чертовски горячий капитан сейчас сбивал с толку, но в оправдание скажу: он сбивал с толку всегда, вне зависимости от времени суток и наличия одежды. Я справлюсь.
— Именно, — кивнула я, оборачиваясь к раковине и возвращая зубную щетку на место. Да, сейчас почти ночь. Да, это ванная комната. Но черт возьми, если не сейчас, то никогда.
— Что ты успела придумать за пятнадцать минут? — Блондин взъерошил влажные волосы, разглядывая себя в зеркало. — В следующий раз я пойду первым, — он подошел сзади, оперся руками на раковину с двух сторон от меня и поймал мой взгляд в отражении большого зеркала. С абсолютно наигранной невозмутимостью, хотя мне хотелось вскинуть руки и с воплем выбежать вон, я выдавила на руки увлажняющий крем, растерла его, не отрывая взгляда от нашего отражения, и неопределенно дернула плечом.
— Не в этом же дело.
— Значит, все-таки сейчас? — Мика тоже пожал плечами, подарил мне весьма тягучий и весьма понятный взгляд, прежде чем ткнуться носом мне в затылок и потом слегка, нарочно медленно, чуть прикусить кожу на шее по линии позвоночника. Я вздохнула, инстинктивно наклонив голову, пока этот самый вампирский сын (прости, Аарон!) медленно и лениво целовал и прикусывал меня за шею, улыбаясь — в данный момент это очень отвлекало, учитывая насколько сильна у меня эта эрогенная зона. Но... одно другому не мешает, а думать тут придется не мне.
— Сейчас, — наконец-то смогла выдохнуть я, не отрывая взгляда от зеркала. У Блондина такие красивые руки, и хотя он просто упирается ладонями в раковину, даже не напрягая их, — залюбоваться можно. Втирая остатки крема в кисти и чуть прикусив губу, я неприкрыто разглядывала как Мика, прикрыв глаза, медленно скользит губами и языком по линии плеча. Подняв голову, он ловит мой взгляд, ухмыляется и облизывает губы в такой пошлой манере, что — все. Я дергаюсь назад от раковины, натыкаюсь на него, — Блондин улыбается еще шире и щекочет языком ухо.
— Ну? — улыбка становится ехидной.
— Ты отвлекаешь.
— Поэтому я и уточнил про "сейчас", — тут же отзывается Мика. — Сама виновата. Ты после душа пахнешь так, что у меня тормоза выгорают.
— Мика.
— Джи? — его голос падает до глубокого бархатного шепота. О да, он знает, какой эффект на меня оказывает, и он победно улыбается, когда я плотнее прижимаюсь к нему спиной.
— Я хочу целовать тебя, когда захочу. И обнимать, когда захочу. Не только тут, в этой квартире, или в любом другом месте, где нас не увидят. Давай решим что-нибудь с этим, пожалуйста. Не на неделе, не на Рождество, — сейчас, — я глубоко вздохнула, ныряя все глубже, не отводя взгляда от нашего отражения.
— Ох, вот ты о чем, — Мика прикрыл глаза, ткнулся носом мне в макушку. И не сказал больше ни слова.
Я дала ему полминуты.
— Ты достал, — фыркнула я, когда Блондин вздохнул мне в волосы. — Серьезно, сделай ты уже этот чертов крошечный шаг. Или прекрати издеваться над нами. Я отдала тебе все, свое время и саму себя, я меняюсь — а ты нет. Хватит топтаться, и сделай уже выбор, так нельзя. Если тебе можно, то мне — нет. Мне трудно, — я поджимаю губы и опускаю голову. — Да, я слышу миллион слухов, которым давно не верю, и университет просто как болото, но черт возьми, теперь — выбирай. Делай шаг, куда угодно, но делай уже, — бормочу я вполголоса, растирая по рукам уже давным-давно впитавшийся крем уже чисто машинально, чтобы хоть чем-то отвлечься.
Мика ухмыльнулся — только и всего. По обнаженной спине, прикрытой лишь полотенцем, побежали мурашки. Мы подняли головы почти одновременно, встретились взглядами.
— ...или я сделаю этот шаг за тебя, — договорила я твердо.
Я увидела и ощутила, как напряглись руки по обе стороны от меня, как вздулись вены на предплечьях, но взгляд Мики не менялся — он смотрел на меня задумчиво, все так же не комментируя, а потом моргнул — и взгляд тут же сменился на насмешливый. Этакий привычный капитанский.
— Да неужели?
— ...смотрите, кто проснулся, — отозвалась я, разворачиваясь в смертельном адском кольце рук, чтобы поймать уже не отражение, а прямой взгляд, кладу ладони на живот выше полотенца — потому что не могу не касаться его, когда он так близко. — Мика, ты же самое потрясающее, что было в моей жизни, но я не кукольная девочка и не хочу постоянно жить по твоим правилам. Ты приучил меня отбивать твои же удары — вот получай, — я приподнялась на носочки, прикусила его за нижнюю губу, провела по ней языком, втянула его в поцелуй — неудобный, осторожный, перерастающий в грубый и жесткий, что мне пришлось хвататься за его руки, стараясь удержать хоть какую-то доминантность сейчас. Я должна была заставить его сделать выбор. Любой, но сделать.
Я разорвала поцелуй, облизала губы и перехватила прямой возбужденно-раздраженный взгляд Блондина — он пока не мог решить, по каким правилам ему играть, глаза постоянно возвращались к моим зацелованным губам.
— Чего ты хочешь? — наконец, хрипло спросил он. Я наклонила голову вбок, тряхнув волосами и отстранилась от него, подперев задом раковину. Звучало так, словно я до этого капризно что-то просила, и вот он вроде как сдался, — но мне хватало и факта того, что он меня услышал.
— А сам как думаешь? — приподняла я бровь. — Тебя, конечно же.
Пробежавшись пальцами по рельефным бокам, поддразнивая его, я сжала их на ягодицах поверх полотенца, проведя языком мокрую дорожку от ключичной впадинки до плеча — прикусив кожу в конце и тут же прикоснувшись к ней губами. Мика судорожно вздохнул, сжимая края раковины пальцами, а мои ладони уже скользили по спине, вернулись на грудь. Выцеловывая его шею, я улыбалась, бедром ощущая нарастающее возбуждение под полотенцем.
— Мика? — мурлыкнула ему в ухо, приподнимаясь на носочки.
— ...как же ты меня бесишь, — пробормотал он, на что я прыснула со смеху, ткнувшись носиком ему в плечо, и похлопала его по заднице. — Как так можно? Серьезно, Джейсон.
Я не успела ничего предпринять, как меня рывком подхватили на руки, подсадили на раковину и целовали до тех пор, пока я не стала задыхаться, запустив руки в волосы и удерживая голову, не давая возможности вывернуться. Впрочем, я и не пыталась, занятая опасной балансировкой на гладком изгибе умывальника, обхватив капитанские бедра ногами.
— ...так ты ставишь мне ультиматум, бесстрашная? — его руки — на моей шее, взгляд горит миллионами костров, даже радужки не видно: одна чернота.
— В точку.
— Мне надо ответить сейчас?
— А ты готов?
— ...сейчас я готов только душу из тебя вытрясти, уж прости.
Он посмеивается мне в висок, бесцеремонно тянет уголок полотенца и оно сиротливо остается в раковине, когда Мика подхватывает меня под ягодицы и несет в сторону спальни. Я успеваю прозорливо хлопнуть по кнопке выключателя, когда он выходит из ванной, получаю игривый шлепок по филее. По дороге Мика случайно цепляет плечом моего лучшего друга на двери в спальню, который начинается замогильно хохотать — у меня все внутри холодеет, и я на пару мгновений выпадаю из реальности: прихожу в себя, когда упырь уже сбросил меня на кровать и двинулся к выключателю.
— Клянусь, если ты его не снимешь...! — рявкнула я в капитанскую спину, приподнимаясь на руках.
— ...я сейчас найду скотч, — обернулся тот, выключая общий свет и оставляя работать только привычный ночник над кроватью. Я поперхнулась вариантом расправы над этим упырем, который уже слетал с языка:
— ...только попробуй! — звучало не очень убедительно, конечно же.
— Могу заменить подушкой, — зловеще заулыбался Мика, возвращаясь к кровати.
— У меня сейчас голова заболит, — сощурилась я. — И если тебе завтра можно спать до десяти, то мне уже в девять надо быть на семинаре, упыриная ты голова, совсем обо мне...
— Нет мне с тобой спокойной жизни, — он стянул собственное полотенце, небрежно отбросил его в сторону — мой взгляд там так и остался. — Мне еще никто так изощренно не угрожал во время секса.
— Какого-такого секса? — скорчила я рожу. — У упырей есть чем...?
Я ожидала как минимум того, что меня сейчас перевернут на живот и молча оттрахают, но Мика внезапно полез целоваться, навалившись сверху и поддерживая мою голову под затылком. Я сладко мурлыкнула ему в поцелуй, удивленная такой нежностью, потянулась навстречу, но на полпути забыла что хотела — его вторая рука абсолютно беззастенчиво раздвинула мне ноги. Внутрь меня скользнул один палец, второй надавил на клитор — это хуже и лучше чем двести двадцать вольт по нервной системе! Я выгнулась, не разрывая поцелуй, судорожно, заморгала от неожиданности — Мика ухмыльнулся, прикусывая меня за нижнюю губу и не прекращая движения руки внизу, стал спускаться вниз по шее цепочкой легких невесомых поцелуев. Я смогла пробормотать "О, Господи", уже не сдерживая стона.
— Девочка моя, ты обалдеть какая горячая, — шепчет он мне в ложбинку между грудей. — Как на счет попробовать еще что-нибудь новенькое?
Мика спал так крепко, что не проснулся не только от звука моего будильника, но и даже от моих утренних похождений — впрочем, у спальни же неплохая звукоизоляция. Я вызвала такси на половину девятого утра — пока его ждала, вернулась в спальню и коварно пополнила коллекцию капитанского инстаграма на одну фотку спящего его, собственно, подписав ее "...и тленно бытие". Университету нужна новая волна сплетен, да и фотка была весьма однозначная — ворох одеял, обнаженный рельеф спины и провокационная капитанская пятка: Мика спал на животе, между двумя нашими подушками, а у самого края его половины кровати сидел мой огромный белый медведь, который тоже попал в кадр. К несчастью Блондина, я помнила пин-код его телефона. Оставив черный айфон на крышке комода, я вернулась на кухню, где демонстративно оставила свои ключи посреди обеденного стола с посланием "Подумай о том, о чем мы говорили ночью. Если что, заберу все свои вещи на неделе!", написанной в одной из рабочих тетрадей.
К одиннадцати у меня уже было как минимум двадцать пропущенных вызовов и угрожающее сообщение "Я убью тебя!" в единственном и весьма зловещем экземпляре. Утренняя тренировка у баскетбольной команды заканчивалась в обед, и на перерыве наши танковые войска перехлестнулись посреди коридора на пути в столовую. Как в старые добрые времена, охохо.
— Джейсон.
Пизанская башня сложила руки на груди, перегородив мне дорогу почти у самых дверей. Студенты с будничной невозмутимостью проходили мимо, бросая лишь слегка недоуменные взгляды, но не тормозили, создавая нескончаемый поток вокруг. Башня по такому поводу даже надела свою любимую серо-белую рубашку навыпуск и подвернула рукава, даже я засмотрелась на крепкий рельеф предплечий.
— Мне казалось, я все доступно объяснила вчера вечером, — приподняла я бровь. Мне пришлось все утро готовиться к этому разговору и настраиваться на статус нахальной Джей Си, потому что тут была игра на "кто кого переупрямит". — Ну, что решил? Или мне стоит дать тебе время на раздумья, как деве в средневековье?
— Ты же свихнешься без меня, — иронично отозвался Мика, проигнорировав мой вопрос.
— Это ты свихнешься без меня, — вернула я ему насмешку тут же. — Выбор за тобой.
— Я подожду, пока ты одумаешься, — только и сказал он, поджимая губы. Ах ты!
Я гневно фыркнула на него, обходя по дуге, и зашла в столовую, отыскивая взглядом однокурсников. Мелисса помахала мне рукой со столика баскетболистов, потом увидела входящего за мной капитана, и тут же схватилась за телефон.
— Что случилось?! — лаконично и просто рявкнула она в трубку, прикидывая расстояние от вошедшего в столовую Каллахена до столика команды, чтобы успеть. Я же, невозмутимо стоя в очереди за бутылкой колы, лишь пожала плечами:
— Да все хорошо.
— Нэйтан и Кайл уже полчаса мне в уши ноют, что капитан злой как ротвейлер, что вы не поделили на этот раз?
— Технически мы расстались.
— Что?! — Мисси рявкнула в трубку так, что ближайшее окружение столика — я специально обернулась — проявило к телефонному разговору немалый интерес, а Нэйт так вообще прижался ухом к задней крышке телефона.
— Технически, — снова пояснила я. — Сама говорила, что надо что-то сделать. Ничего умнее ультиматума я не смогла придумать, понимаешь — сил у меня уже не осталось, а терпеть дальше еще ужаснее. Пусть сам решает, не трогайте его.
— Ты с ума сошла! — Нэйтан выхватил у нее телефон. — Он убьет сначала нас, потом тебя, а потом разложит универ по кирпичикам...
— Не паникуй раньше времени, — закатила я глаза. — Отрасти яйца и сожми булки.
— Мы все умрем. Мы все умрем, — пробормотал тот обреченно и отключился, увидев капитана у самого столика. Я фыркнула на свой телефон, засунула его в карман и на выходе из столовой столкнулась со Сьюз и нашим куратором общежития, — судя по всему, роман у них продолжался и набирал обороты. Я успела только улыбнуться и подмигнуть соседке, прежде чем бойфренд утащил ее за едой, пока очередь сравнительно небольшая.
