-Какого котёнка? — не поняла Лувия, что, пусть и не подавая виду, крайне внимательно слушала все беседы.
-Желудок которого меньше напёрстка, но сожрать тот может, едва ли не больше собственного веса. Вот и у неё сейчас так.
-А ей не будет плохо? — склонила голову набок Тосака-старшая.
-Нет, это вполне нормальный процесс… — к тому же, мои клетки, на всякий случай добавленные в организм Илии, вели постоянное наблюдение, всё же операция была сложной и приглядеть за девочкой было необходимо.
Тем не менее, опыт, духовная природа и большие габариты победили напор юности — «переесть» Артурию так никто и не смог. Зато госпожа Айнцберн, отваливаясь от стола, больше напоминала «шарик на ножках» и очень забавно пыхтела, пытаясь перевалиться как-то поудобнее. Ей было плохо, но та-а-ак хорошо. Впрочем, подобное состояние быстро пройдёт — ускоренный метаболизм топливо переработает за каких-нибудь полчасика. Ну и дежурный набор клеток точно будет гарантировать отсутствие проблем.
Дав немного отдохнуть девочкам (и ещё немного позалипав на кушающую Сэйбер), я всё-таки собрал волю в кулак и попросил Рин и Илию пройти со мной, на этот раз на чердак.
— Случилось что-то плохое? — поинтересовалась Тосака уже на втором этаже, искоса оборачиваясь к лестнице, то ли проверяя идёт ли за нами кто-то, то ли прислушиваясь к тому, что происходит на первом этаже её дома, где остались Сакура и улучшенный ОЯШ.
— К сожалению, да, — нерадостно отвечаю в свою очередь покосившись на Илию, которой лишний стресс хоть и не мог, в теории, никак навредить после операции, но, чисто по человечески, я бы предпочёл, чтобы она его избежала в любом случае. Жаль, что понятие «правильно» не всегда согласуется с понятием «человечно». — Только не сейчас, а десять лет назад.
— Это как-то связано с лжесвященником, да? — Рин обхватила себя руками за предплечья, мрачно отвернув лицо в сторону, как будто и в самом деле уже всё поняла. — Вы о нём ни словом не обмолвились, когда вернулись. Ситуация, конечно, не располагала, но...
— Ты права, — сзади остался ещё один лестничный пролёт и мрачно-настороженное настроение уже передалось даже сытой и благодушной Айнцберн, которая, впрочем, пока предпочитала помалкивать и только переводить свои красные глазки с меня на Тосаку и обратно. — Этот человек... он ваш общий кровник. Он несёт прямую ответственность за смерть твоих родителей, Рин, и твою мать, Илия, тоже убил он. Я бы не хотел пересказывать подробности — вам лучше их не знать…
— Нет, — жестко ответила Тосака, — я должна знать.
— Понимаю… — делаю глубокий вздох, погружаться в полученные воспоминания Кирея немногим лучше, чем нырять в выгребную яму, — пожалуй, на твоём месте, я тоже хотел бы… что же, тогда начну с Котомине. Он душевнобольной.
— В смысле, псих? — переспросила Илия, которую известия об убийце матери… ну, скажем так, я бы не сказал, что сильно взволновали, девочка знала, что её родительница так и так обречена, впрочем, желания перерезать глотку кровнику это не умаляло, хотя бы просто потому, что «так надо» и «так принято» в среде магов.
— В некотором роде, — качаю головой, — сама структура его души дефектна, он кто-то вроде прирожденного садиста, пусть это слово и не охватывает весь спектр отклонений.
— Хорошо, — изобразила пай-девочку Айнцберн, — но в чём заключается этот дефект души?
— Сейчас однозначно сказать я не могу, но создаётся впечатление, что ему перемкнуло эмоциональную оболочку и вместо получения радости от вещей, одобряемых нормальными людьми, вроде искусства, дружбы, любви или даже власти, он мог испытывать её только наблюдая за страданиями других, точнее… нет, не скажу.
— Почему? — теперь пришла очередь Рин задать этот вопрос.
— Потому что помимо всего перечисленного, он стал натуральным культистом демона, сидящего в Граале. Это не красивые слова или какая-то метафора. У него «метка» демона прямо в сердце. Подобный пакт не может не изменить смертного. Пусть и «получил» он его уже в самом конце Четвёртой Войны, «круги на воде», если изъясняться привычным вам образом, искажают восприятие и даже события прошлого, показанные сквозь такое искажённое восприятие, могут не соответствовать действительности.
— Но, при этом, ты уверен, что именно Кирей убил наших родителей, — это было скорее утверждение, чем вопрос. Да и голос Рин был предельно отстранённым и сосредоточенным.
— Да, — прикрываю глаза, — я не могу с уверенностью сказать, что движет этим лже-священником сейчас, но… — останавливаюсь на середине лестницы и поворачиваюсь к девушке, — в момент, когда кинжал Азота входил в сердце твоего отца, рука, сжимающая рукоять кинжала, принадлежала Котомине. А влияние демона, если оно и было через дефект души… было минимальным. То же самое касается и того факта, что именно Кирей подстроил встречу твоей матери и Мато Карии, фактически, над ещё не остывшим телом Токиоми, чтобы спровоцировать дальнейшую трагедию.
— ... Понятно, — опустила глаза Рин. Воспоминание о инвалидности матери, её беспомощности и медленном угасании после повреждения мозга случившегося именно в тот момент, слишком ярко отразились на лице моей девочки-волшебницы, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как шагнуть ближе и молча заключить её в объятья.
Так мы простояли около минуты, пока Илия не изобразила тактичный кашель, напоминая о своём существовании. К чести мелкой, от многозначительных пантомим и ужимок она воздержалась, так что на лестничном пролёте как-то в один момент создалась атмосфера, будто ничего не происходило. Только Рин машинально поправила рукава кофточки, после чего невозмутимо обронила:
— Пойдём, — возражать никто не стал.
Священник ждал нас на чердаке, связанный и обездвиженный, но уже пребывающий в сознании. Упакован он был хорошо, ни на магические кандалы, ни на чары от Медеи я не скупился, так что всё, что он мог, это бессильно моргать глазами. Тосака не стала его ни о чём спрашивать или обвинять, а просто встала напротив него, сложила руки на груди и принялась разглядывать, как какой-то бездушный предмет мебели. Рядом так же встала Илиясфиль, хотя как раз её взгляд выражал больше любопытство, что же это за лже-священник такой, о котором она столько слышала.
— Что ты хочешь с ним сделать? — наконец нарушила молчание Рин, разворачиваясь ко мне.
— Это решать тебе и Илии. Я бы предложил пару методов казни, но не хочу на вас давить своими идеями.
— Ясно… — девушка повернулась к белокурой волшебнице с красной радужкой, — что скажешь?
— Кровь за кровь, — легко пожала плечиками фон Айнцберн. — Я всегда знала, что мама не вернётся с Войны Грааля. В детстве, значение этого я ещё не понимала, а потом пережила. Не хочу воскрешать те чувства и воспоминания, но прощать тоже не буду. Мне в этом проще, — не отрываясь, глядя в глаза Котомине, добавила девочка, — я его не знала. Думаю, ты чувствуешь всё это гораздо сильнее, ведь он был твоим учителем.
— Да… — прикрыла глаза Тосака, — и из-за него, Сакура… пусть это неправильно, но я не могу просто взять и убить его. Это слишком легко, — девушка глубоко вздохнула, — Сефирот, как твой Мастер…. Нет… как твоя ученица. Я прошу… поглоти его душу. Я знаю, тебе это вроде бы нужно... — сжав себя пальцами за предплечья уже почти беззвучно закончила она.
— Ты уверена?
— Да… смерть — это слишком просто для него, но… его злодеяние всё же меньше, чем то, что творил Мато Зокен и… Бездна… нет, вряд ли я решусь на это когда-либо ещё.
— Илия? — поворачиваюсь к девочке.
— Я согласна, — последовал ответ после быстрого взгляда на Рин, было видно, что белокурой колдунье нет особого дела до Кирея и его смерти ей бы вполне хватило, но раз «эта Тосака» хочет чего-то большего, то пускай.
— Хорошо, — подхожу к священнику, пусть мои травмы всё ещё не зажили до конца и поглощать души простых смертных мне ещё опасно, то вот такой «испорченный демонами» образец… тут всё гораздо проще. Если Делиору можно было принять за «куриный бульон», то тут уже «рисовая каша с мелко протёртым мясом». Самое то.
Достаточно было коснуться связанного человека и дать свободу своей сущности и таланту Руш. Священник осыпался серым прахом спустя две секунды, а я ощутил себя… сытым.
— Что дальше? — спросила Рин.
— Дальше, надо бы глянуть кто там с кем дрался пока я возился с экспериментами в подвале, а потом вы идёте спать, а завтра мы уже материализуем Грааль и будем заканчивать.
— Ты… я бы хотела, — Тосака отвела глаза, а её щёки предательски порозовели. — Посидишь со мной и этой ночью?
— Само собой, — я кивнул, краем глаза наблюдая за Илией. Девочка явно имела, что сказать, но мудро предпочла помалкивать. К тому же, судя по хитрой моське, кое-кто точно попробует сейчас «рухнуть в объятия братика утешения для и спокойствия ради».
В общем, примерно так и получилось, Илия не обнаружила в себе желания что-то там смотреть про чужие битвы, ибо "меня это всё равно уже не касается" и была отправлена к Широ. Как выяснилось чуть позже, той пришлось немного «пободаться за место рядом с Братиком» с Сакурой, но прошли эти прения довольно мягко и без попыток активного противодействия со стороны сестры Рин. Мы же нашли Медею и, прихватив с собой Сэйбер, направились в комнату переоборудованную в центр наблюдения. Следом почти сразу увязались Мордред и Медуза, но это уже частности.
Что можно сказать про итог работы синеглазой Кастер? Каркас чар обеспечивающих следящую сеть над городом был довольно интересен и по своему оригинален. Принцесса Колхиды использовала связку из стихийных псевдо-фамильяров, которых, в некотором приближении, можно было бы назвать големами воздуха, и массивов довольно простых, но надёжных чар дальнего зрения, зрения сквозь предметы и усиленного слуха, плюс всё это было увязано на что-то вроде радара магических аномалий. При этом сшиты и увязаны между собой части общей итоговой конструкции были весьма изящно и гармонично. Центром же всей системы выступал классический хрустальный шар, из тех, которые принято пихать в реквизит любой сказочной гадалки.
И вот столпились мы все вокруг шара, после чего дружно посмотрели бой… Бой двух очень разных вампиров против светловолосого надменного паренька, что на вид ещё и семнадцати лет не разменял. Первый и явно главный вампир был высоким кудрявым парнем из поколения гламурных злодеев с пальто на голый торс. Не мне, конечно, говорить что-то о длинных волосах у мужчин и смазливых физиономиях, но было в нём что-то такое, что сразу говорило: "Я — нарцисс! Нарцисс! НАРЦИСС!!! Смотри все на мои тёмные кудряшки, очерченные кубики на животе, аристократическую бледность и завидуйте!" Причём, я бы не сказал, что это впечатление сильно исчезало во время боя, когда он скалился и ругался, скорее оно просто становилось подчёркнуто карикатурным, теряя даже зачатки симпатичности. Второй же, оказавшийся Слугой, был полной противоположностью первого и... к слову о карикатурах. Его будто слепили из всех возможных мультяшных штампов про вампиров: тут вам и огромные длинные уши, косящие под эльфийские, но больше походящие на уши летучей мыши; и гипертрофированные клыки, как верхние, так и нижние, что не позволили бы носителю закрыть рот ну никак; и огромные, сияющие красным светом буркала, ибо глазами, даже на выкате, это было не назвать; и чёрные когти длинной в добрую половину пальца; и рваная хламида чего-то вроде средневекового камзола в роли одежды; и наконец в нём самом было добрых три метра роста и столько же размаха рук... В общем, кем бы ни был сей персонаж, перекорёжило его местными концепциями и людскими фантазиями, как не дай Боже. К тому же, особого стремления к победе я в нём не заметил, пару раз мне даже показалось, что он сам норовил подставиться, что, согласитесь, довольно странно.
Ну и последний участник потасовки... Гильгамеш. Та лёгкость, с которой он буквально порвал противника была довольно неприятным фактом, а уж продемонстрированные способности. В своей жизни я, скажем так, успел столкнуться с магами Перевооружения и неплохо изучить их стиль, сложно этого не сделать, когда твоя женщина — одна из лучших волшебниц, практикующих эту школу. И судя по тому, что я видел, древний блондин вполне соответствовал Богоравному магу этой школы. Не скажу, что его способности были именно ей, тут уж скорее, учитывая местные реалии, с вероятностью процентов в девяносто, они были чем-то иным. Но, даже если так, общий принцип применения был очень схож. Вплоть до того, что, помимо сильных сторон, вроде огромного арсенала, возможности кидаться мечами-топорами и широкого спектра способностей самих артефактов, он очевидно страдал и минусами данной школы. Вернее сказать, самому Гильгамешу были присущи минусы, свойственные магам этой школы. Во всяком случае, так казалось при наблюдении. Что я имею ввиду? Владение оружием. Нельзя сказать, что он махал мечом, словно дубиной, но и Мастером с большой буквы его назвать я не мог. Хороший продвинутый уровень и прекрасные физические параметры, но отточенного мастерства и, как бы сказать… понимания орудия убийства, что находится у него в руках… вот этого и не было. При таком арсенале оно ему, конечно, не сильно и нужно, но, тем не менее, если дело дойдёт до открытого противостояния, я уже примерно представлял, что нужно делать. Хотя, конечно, строить модель боя по одной «записи» было не самым лучшим решением, как и вообще доводить до открытого конфликта, но, чем богаты.
— Итак, прекрасные леди, ваши мнения? — предложил я высказываться, когда бой в глубинах шара завершился.
— Он выглядит моложе, чем в Четвёртой Войне, но это и правда Гильгамеш, — первой нарушила тишину Сэйбер. — Ещё... мне показалось, но он ведёт себя иначе, — не очень уверенно дополнила она.
— Он неплох, — задумчиво признала Мордред, упирая правую руку в бок. Но тут её лицо исказило в предвкушающем оскале. — Но я его сделаю! — левый кулак девочки врезался в правую ладонь, порождая небольшой воздушный удар. — Интересно, каково это порвать Короля Героев?!
— Я смотрю, энтузиазма тебе не занимать, — невольно улыбаюсь, глядя на эту заразительную ухмылку.
— Только не думай вмешиваться, Мастер! — сразу же поспешили упредить меня. — Я пришла на эту войну не для того, чтобы быть неудачницей, которая одна ни с кем не подралась!
— Арчер тоже ещё ни с кем не дрался, — обронила Рин, продолжая гипнотизировать взглядом хрустальный шар. — И, по моему, ты уже несколько раз пыталась подраться с Сефиротом...
— Не считается! — ультимативно заявила Мо-тян, независимо отворачиваясь от Тосаки.
— А вам не показалось странным, что этот новый Мастер оказался вампиром? — озабочено спросила Медея, сверкая широко открытыми глазами из под капюшона. — Я могу понять, как вампиром может быть Слуга, но разве ритуал Войны Грааля позволяет Мёртвым Апостолам становиться участниками?
