Я остановился в дверях. Впервые назвал ее по имени.
— Наоми! Бывают слова — сильнее дел. Бывают упреки, жалящие больнее, чем удар кинжала. Желаю вам когда-нибудь это испытать.
— Поживем, увидим. Всего хорошего, Энвер.
Я ушел, всё еще негодуя, хотя внезапный гнев мой начал остывать.
У ворот ждало авто. Я кивнул водителю, уселся, и мы поехали в порт. Важный этап моей жизни закончился. Через два дня я прибыл в Гану. Там сразу подыскал себе приличную квартиру. Благо, денег на счету у меня было хоть... гм, завались — в переводе со студенческого жаргона. Немногочисленные друзья, которые еще помнили меня, обрадовались моему появлению. Где пропадал, что делал?
— Работал на министерство обороны, — скромно ответил я, и мог больше ничего не добавлять. Ясное дело, подписка о неразглашении, и всё такое. Сами знаете, авиация в Эгваль — главный вид вооруженных сил. Инженеры и ученые много сил отдают тому, чтобы самолеты великой страны летали дальше всех, выше всех, быстрее всех. В этом благородном деле есть и мой немалый вклад.
Труд мой высоко оценен, и оплачен соответственно. Но жизнь праздного рантье была мне не по нутру. Вскоре я получил должность преподавателя на кафедре высшей математики в Университете Ганы.
Однажды, на лекции, я увидел, как один молодой человек, вместо того, чтобы записывать мои слова, украдкой читает учебник. Явно, не по моему предмету. Готовится сдавать хвост, наверное. Пренебрегая тем, что в результате, станет "хвостатым" и у меня. Продолжая размеренно говорить, я подошел к нерадивому студенту. Забрал книгу, игнорируя испуг в глазах юноши; и вернулся с ней за кафедру.
Томик в коричневом переплете. На обложке вытиснено "Tongani". Имени автора нет. Недоумевая, открыл. Что за роман такой? Голова закружилась, в ушах зашумело. Я ухватился за кафедру, стараясь удержаться на ногах. Почти не слыша самого себя, вымолвил:
— Прошу... прощения... Дайте мне стул...
Меня бережно усадили на поспешно принесенный стул. Уронив голову на руки, я несколько секунд тяжело дышал.
TONGANI. Речения. Каждый вечер, в течение семи лет, я держал эту книгу в руках. Читал вразнобой, произвольно выбирая страницы. Запоминал расположение глав. Долго и пристально разглядывал великолепные иллюстрации — странные, загадочные, ужасные. Задавал вопросы, и получал ответы. Беседовал с автором. Которого уже довольно хорошо знал лично. И, в то же время, не знал совсем. Имел несчастье узреть темную сторону этой странной натуры. Здесь же смог найти лучшую версию. Бывшую когда-то. В реальности больше не существующую. Но на страницах этой книги она всё еще жива.
На левой странице — текст на Тонго, справа — на языке Мира. Но самый первый абзац — оставлен без перевода. Неспроста. У этого отрывка особое значение, которое легко увидит тот, кто хорошо знает варварское наречие — родной язык Хозяйки Острова. Первые буквы каждого предложения образуют фразу, раскрывающую личность автора. NAOMY VARTAN RID NOVTERA.
"Новтера". Что за место такое? На других страницах книги я встретил похожее название, записанное в два слова. Как будто, первичное наименование, затем упростившееся. Novo Terra. Терра — это вам не название деревни. Это — планета Земля — прародина человечества, если верить легендам. "Наоми Вартан с Новой Земли". Великая тайна приоткрылась мне. Она же позволит сохранить воспоминания, которые Хозяйка Острова собралась у меня отнять.
План был дерзкий, слабо обоснованный, но... он удался! Рано или поздно, другой экземпляр "Tongani" попал бы мне в руки. Сегодня это свершилось,
Если б я знал, как мне от этого будет худо!
Память человеческая — не классная доска, на которой пишем, затем стираем бесследно. Это, скорее, ассоциативный массив. Если ключ к какому-то блоку утерян, то данные становятся недоступны. Но, они никуда не делись! Коварная Хозяйка лишила меня доступа к семи годам воспоминаний. Ей невдомек было, что за это время я создал новые, очень сильные ассоциации — запасной ключ к сокровищам моей души!
— Скорее! Зовите доктора! У профессора сердечный приступ!
— Не надо... — прохрипел я. — Мне уже лучше.
Всё же из медпункта явился фельдшер. Смерил мне давление, послушал пульс. Ничего страшного. Реакция на близкую перемену погоды. Вот и барометр второй час падает. Он сказал еще что-то ободряющее, я не слушал. Мои плечи сгибались. Голова гудела. Память вернулась! Боль, страх, мука семи прожитых лет.
К чести своей, я довел-таки лекцию до конца.
— В следующую нашу встречу будет небольшая контрольная работа. Все свободны. А вы, молодой человек, подойдите ко мне.
Тот самый юноша робко подошел, опустив взгляд. И я молча вернул ему книгу.
...С того дня минуло тридцать лет. Завершаю рассказ словами, за которые лет десять назад меня упекли бы в психушку. В газетах скорбно сообщили бы, что великий ученый, Энвер Бернстайн сошел с ума. Но, пришли новые времена, и наши умы открыты новому знанию.
Я утверждаю, что ставшая известной в Эгваль пятнадцать лет назад гражданка Нина Вандерхузе — не та за кого себя выдает. Ее настоящее имя — Наоми Вартан. Она — уроженка планеты, называвшейся Новтера. Представитель, (полагаю, последний!) мутировавшей ветви человечества. Это племя страдало от своей малочисленности. От развившегося на этой почве комплекса неполноценности. И возмещало его идеологией исключительности и ложного мессианства.
Теперь с угрозой покончено. Пусть последний из малого народа, так называемых "Новых людей" — сослужит, наконец, добрую службу человечеству. Изучение особенностей ее организма позволит решить многие проблемы медицины. Такие, в частности, как повышение иммунитета к инфекционным болезням; и увеличение продолжительности жизни.
Кажется жестоким — поступать с человеческим существом, как с подопытным кроликом. Скажу прямо. Подобные соображения не должны нас останавливать. Не всегда удается быть святыми и безгрешными.
Средства — низменны, цели — благородны.
6. МОМЕНТ ИСТИНЫ
Лязгнул стыковочный узел, дверь позади отворилась. Ксена. Проведать пришла. За ее спиной — темнота коридора. В голове сам-собой выстраивается план: дать госпоже полковнику по башке, и бегом... в узкую, черную пасть. Ага, как же. Проход сразу закроется с той стороны. Ксена выволочет тебя, визжащую и брыкающуюся, обратно в клетку.
Ладно, зал опустел — перерыв. Каналья Бернстайн закончил словоблудничать, и почтеннейшая публика пошла пожрать. Выпить. Поссать и посрать. И некому будет наблюдать за твоей попыткой отмутузить Ксену. Так что, давай... пробуй.
— Бесполезно, — говорит Ксена. — Шлюз захлопывается там, когда открывается здесь. Нет, не читаю твои испуганные мыслишки — не умею. Они у всех одинаковые: бежать, спасаться... Человек — животное с большими мозгами. Оттого иллюзий много. Есть хочешь?
— Нет.
— Оправиться?
— Да.
— Тогда идем. Без фокусов, попрошу.
Препровождает тебя в известное, не упоминаемое место. Равнодушно наблюдает, как ты делаешь свои дела. Мало ли, вдруг самоубиться решишь. Так вот — не выйдет, дорогая. Ужасно чувствовать, что от тебя ничего не зависит.
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, представляешь, что бы сделала с этой скотиной — Бернстайном. Вот же злопамятный гад! Превзошел ожидания. Во всех смыслах. Большой ученый, даже очень. И, вообще, хитрожопый! Признайся честно: не ожидала, что он сообразит поставить себе в мозгах ментальный якорь. Да какой! Использовать цепочки ассоциаций на основе твоего же литературного труда!
Ксена ведет тебя обратно. В зале светло, публика постепенно собирается. Кто-то жует на ходу. Ксена интересуется:
— Точно, есть не хочешь?
Мотаешь головой. Нет. Кусок не полезет в горло. В голове словно стучит метроном, отсчитывая секунды.
— Хоть воды глотни...
Отхлебываешь, закашлявшись, из протянутой фляжки. Плохо. Всё очень плохо. Свет в зале медленно меркнет. Второе действие началось.
— ...Господин Бернстайн! Что произошло после того, как к вам вернулась память?
— Как я сказал, в 1365 году я успешно освободился от оков, которыми Хозяйка Острова опутала мой разум. Как на фотопластинке проявляется изображение, так ожила память прожитых лет! Я смог объективно оценить случившееся со мной. Обнаружил интересный психологический феномен. Мозг не терпит лакун в восприятии. Если какие-то воспоминания утрачены, то они они заменяются ложными. Приведу пример. В воспоминаниях о работе, якобы, на Минобороны Эгваль, мои коллеги по этой работе... в моем воображении выглядели, как известные артисты театра и кино!
В зале веселое оживление.
— Да! Представьте себе! А сколько еще людей, подобных мне, до сих пор живет во сне наяву? Как понять, что ваши мысли и чувства, на самом деле, принадлежат не вам? Что люди, которых вы любили, или ненавидели... с кем делили последний кусок хлеба... что люди эти — никогда не существовали? Задумайтесь об этом! Вам станет не до смеха.
Наступает глубокая тишина. В ней звучит лишь голос Бернстайна. Старикашка вошел в раж, ты не видишь его, но представляешь воочию. Как он витийствует на экране; как блестит его лысина, окруженная растрепанным венчиком седых волос. Рот его кривится, когда он выплевывает фразу за фразой. Тыльной стороной ладони Бернстайн торопливо вытирает струйку пены с подбородка.
— ...Представьте, как я был потрясен, когда в газетных репортажах увидел фото одной развязной девицы! Первой мыслью было: "Бедный Энвер! Ты всё-таки сбрендил! В каждой шлюхе видишь образ, навсегда запечатленный в твоем мозгу..." Но, что если это — не бред?! Я вспомнил... Вспомнил!.. Истинный облик Хозяйки! Женщины, разменявшей шестой десяток, и выглядевшей неправдоподобно молодо! Придворные жополизы ничего не замечали, одурманенные ментальным воздействием! А для народа и кинокамер — грим! Имитирующий облик пожилой дамы, скрывающей увядание умелым макияжем! Такой... обман в обмане!
— ...Я сказал себе: ладно! У каждого найдется двойник — человек, очень на тебя похожий. Предположим: это — тот случай. Я решил наблюдать за похождениями двойника Хозяйки. Если жизнь этой особы так и покатится под откос, в аккомпанементе ссор и скандалов — значит, действительно — другой человек. Случайное фантастическое сходство. Природа допускает невероятные повторения.
— ...Через несколько лет ужасная правда полностью открылась мне!.. Невозможное двойное совпадение! Идеальное внешнее сходство, плюс экстраординарные способности. Карьера дамочки напоминала экспоненциальную функцию! Плавный подъем, перешедший в крутой взлет! Когда же знаменитая... да! Уже на всю страну!.. Сыграла в новом фильме, посвященном... жизни и деятельности Хозяйки Острова! Прославляющем ее! Стало очевидно, что имеет место тождество! Что мы — жертвы очередного, грандиозного обмана!.. Да...
Слушаешь бессвязные стариковские вопли, испытывая глухое раздражение. Что-то слишком часто снисходит озарение то на одного, то на другого. Вот и Энвер отличился. Напрасная твоя надежда — спрятаться за красивой выдумкой. Дескать, несчастная Нина Вандерхузе сошла с ума, вообразив себя Хозяйкой Острова. Раньше тебе претила эта легенда. В тайных мечтах ты срывала покровы, обнажала истину... короче, представала перед друзьями и врагами снова самой собой. Ага, давай. Даже Лоре открыться сил не хватило. Пока она сама тебя из скорлупы не вытащила.
Медленный, осторожный глубокий вдох. Спокойна. Совершенно спокойна.
— ПРОФЕССОР!!
Бернстайн умолкает. Потом мычит что-то неразборчивое, как будто у него кляп во рту. А ты не теряешь времени даром. Голос у тебя сильный, как говорится, "нутряной". Единственное оставшееся оружие.
— Скажите! Вы смотрели "Ангела с черными крыльями"?
Старик что-то бормочет, пытаясь поймать утерянную мысль.
— Ээ-э... да... конечно...
— Там дан простой и ясный ответ. И зря вы убили время на "теорию заговора".
Вмешивается, с металлом в голосе, прокурор:
— Вы нарочно отвлекаете нас! Думаете, погрязнем на три часа в дешевой агитке? Выискивая то, чего там нет!
Бернстайн поддакивает:
— Абсолютно вредоносное произведение! Содержит скрытые ментальные ловушки, действующие на подсознание!
Никто не отвечает ему. В зале — глубокое молчание. На ярко освещенной сцене, в глубине куба, собранного из плит броневого стекла, стоишь ты. С поникшей головой, и руками, заведенными за спину. Нет в жалкой фигуре ничего от сказочной злой колдуньи. Ничего, намекающего на былое высокое положение. Облик, скорее нелепый, чем страшный. Стоптанные ботинки, потертые джинсы. Штопаный на локтях свитер. Но, всмотритесь в это лицо! Печальное, усталое. И, при том — воплощение юности и красоты.
Кто поверит болезненным фантазиям несчастного старика?
Объявлен внеочередной перерыв. Кажется, Энверу Бернстайну стало плохо.
Ксена вновь уводит тебя "проветриться". В этот раз сама напоминаешь ей, что не кормлена, не поена. Возвращаешься в хрустальную (если бы так!) клетку с полными руками снеди. Судок с горячим обедом, термос с кофе. Еще и пирожок в промасленном пакете. Напоследок, насмешливо запугиваешь Ксену:
— Я буду во снах к тебе приходить. До конца твоей грешной жизни. Хоть ты стойкая, закаленная, но со мной это тебе не поможет.
Ксена натянуто улыбается, уходит.
Садишься на диванчик, начинаешь трапезничать. Начхать на любопытные взоры. А шницель-то — неплох. Ради тебя, наверное расстарались. Гуманизм в здешних местах прямо зашкаливает. Ты на их месте давно бы выбила из тебя все необходимые признания. Кстати, тоже без излишнего мучительства. Не усвоила, похоже, Ксена, главу из сочиненной когда-тобой методички.
Успеваешь допить кофе, когда гаснет свет, и начинается третий акт дурацкого действа. Он будет длиннее предыдущих из-за нечаянного перерыва. С удовольствием замечаешь в себе спокойствие, и решимость доиграть до конца.
Кстати, как там Энвер? О нем ни слуху, ни духу. Не помер ли часом? Не вздумай жалеть негодяя.
— Вызываем свидетеля, Ксению Грин!
Вот те раз! И она — туда же! Расскажет, как допрашивала тебя? Так ей, по сути, докладывать не о чем. Ладно, послушаем.
В роли очередного, невидимого с твоего места свидетеля, Ксена даже хуже Бернстайна. Повторяется, мямлит, путает слова... Никакого артистизма.
— ...Сопоставление недавних фото в разных ракурсах, с известным живописным и скульптурным изображениями. Также с кино и фото-материалами полувековой давности...
Ах, вот зачем тебя голышом намедни выгуливали! Чтобы скрытые камеры сфоткали со всех сторон. Слева-справа, с задницы, с передка. Умники. Сравнить им захотелось. Не так много старинных образчиков имеется. Не зря Хозяйка запрещала фотографировать, а позже, снимать на камеру свою божественную особу.
— ...Совпадение образов с высокой степенью достоверности...
Бла-бла-бла... Мели, Ксена, мели. У каждого есть хотя бы один двойник, вспомни: это Энвер сказал. До того похожий, что в обморок хлопнешся, случайно встретив. К счастью, подобные казусы невероятно редки.
