Будто девушка находится внутри большого травяного шара, постоянно шевелящегося и меняющего форму. Опасности она не чувствовала, наоборот, были ощущения чего-то родного. Пришло понимание того, что она видит Дочь. Почему так — сама не поняла, но вот такое ощущение было. Наверное потому, что это действительно была Дочь?
Со стороны Дочери пришел посыл одобрения. А потом появился образ обнаженного Сергея и Волансы рядом с ним. Она как бы смотрела на них, то есть на него и себя со стороны. Потом вдруг их тела поплыли, как-то закрутились и стали похожи на те странные ДНК, что она видела в обучающих программах. Воланса почувствовала, как ее восприятие меняется, меняется, расширяется и снова расширяется. Наконец мозг успокоился, эмоции пропали. Зато потоки информации перестали теряться в дырявом отверстии ее интеллекта, а стали обретать законченные смыслы и значение.
Воланса вдруг поняла, что строение Сергея и ее похожи. Только ее суть пластична, может меняться, и она даже поняла, как именно это делать легко и непринужденно, а не так, как она корячилась раньше. Стали окончательно понятны значения всех этих структурных компонентов, буквы алфавита, на котором написана ДНК — аденин, тимин, гуанин, цитозин. Термины и смыслы науки генетики Сергея смешивались с образными понятиями мутов, вернее Дочери, складывались в теперь понятные ей цепочки, слова, фразы и предложения.
Немного подумав, Воланса вдруг поняла, что в данный момент почти полностью соответствует структуре Сергея и если вдруг их совместить в правильном порядке в совместных почках, то дети будут еще более сложными, будут иметь больше возможностей к самоопределению и самоизменению. Было в ДНК и в химии Сергея нечто такое, что усиливало внутреннюю силу мутов. Они просто идеально подходили друг к другу. Не в смысле Сергей и Воланса, хоть и это тоже, а человек и мут... Сергей и... Любая мутина?
Волансу вдруг пробил пот. Ноги мгновенно ослабли, а руки задрожали. В животе будто кишки все свернулись в узел. Даже окружающее пространство задрожало, когда она поняла, что Сергей может быть так же совместим с другой мутиной. Эмоции мгновенно пробили плотину и даже далекий окрик Дочери не мог успокоить девушку, мгновенно впавшую в истерику. И ее выбросило из этого состояния.
Громкий крик Волансы разбудил Сергея. Девушка залезла на него сверху, обхватила его руками и ногами и не могла успокоиться:
— Нет! Нет! Не отдам!
Сергей аж подскочил, прижал к себе девушку и стал успокаивать ее:
— Тихо, тихо, родная! Что случилось?
— Не отдам тебя! Не отдам! Ты только мой! Не бросай меня! А? Ну, пожалуйста! Не бросай! Не броса-а-а-а-й! — Закричала Воланса и зарыдала навзрыд, а Сергей стал целовать ее заплаканное лицо и тихо говорить:
— Все, все, успокойся. Я с тобой!
Наконец он внутренне собрался, быстро вошел в нужное психическое состояние и запустил ментограмму психолога. С ее помощью и благодаря рефлекторной обратной связи от девушки удалось быстро подобрать нужные слова, обертона и тактильные воздействия, чтобы ее успокоить. Скоро наступила психическая разрядка, и девушка заснула, но так и не отпустила Сергея. Уткнулась ему в шею и сопела, иногда пошмыгивая носом. Правда, и во сне ее не отпускало то, что испугало — она иногда морщилась, из глаз начинали течь слезы. Но Сергей тут же начинал целовать ее в глаза, лоб, щеки — это сильнее всего успокаивало девушку, что-то шептать ей, используя нужные обертона голоса, и она снова успокаивалась.
Такой женской истерики Сергей, пожалуй, никогда не видел. Что ее вызвало, ему было непонятно. И поднятые записи происходящего, которые велись непрерывно, ничего не объяснили. Даже у СУНИКа не было никаких предположений. Так Сергей и просидел до самого утра в обнимку с девушкой. Утром уже не чувствовал поясницы и ног, но так и не пошевелился, чтобы изменить положение тела. Не хотел беспокоить Волансу — при любых его движениях та начинала молча плакать.
Глава 18
Сергей и Воланса
Для Сергея утро наступало медленно и тягуче. Выспаться ему не удалось, да и не хотелось, честно говоря. Истерика Волансы выбила его из равновесия. В принципе, все последнее время, несмотря не случавшиеся с ними события, внутренне он оставался достаточно стабильным. Даже когда его гормоны прыгали как сумасшедшие, а псиграммы не срабатывали, это все воспринималось как внешние проблемы, внутри же, психологически все оставалось относительно ровно, даже если он в какие-то моменты думал иначе. А вот сейчас, когда было непонятно, что происходит с той, без которой землянин уже не представлял свое будущее (да и не хотелось такое представлять), внутри поселилась абстрактная боязнь. Не зря говорили раньше, что для воина семья — его слабое место. Почему-то всплыли странные ассоциации — оказаться с больными детьми вдали от цивилизации, а до ближайшего врача — сотни километров, и нет техники, чтобы добраться до него.
Он погладил Волансу по затылку и пропустил ее волосы сквозь свои пальцы. Те пробежали всеми цветами радуги под его ладонью и снова вернулись в иссиня-чёрное состояние. Девушка вдруг подняла голову, распахнула свои огромные сонные глаза и уставилась на Сергея. В этих озерах, в которых отражался землянин, плескались остатки снов. Сознание еще не взяло управление над девушкой, поэтому взгляд ее отдавал некоей пустотой, в которой постепенно разгоралось легкое удивление и осознание.
Воланса зевнула, даже не попытавшись прикрыть рот, качнулась вперед и легонько стукнулась лбом о голову Сергея. Глаза ее закрылись, и она замерла, то ли снова заснув, то ли задумавшись. Но скорее первое, — подумал он. Немного посидев неподвижно, девушка вздрогнула и снова подняла голову, и опять уставилась на Сергея. Странно, но ее дыхание отдавало легким цветочным приятным запахом. Удивительно, особенно для утра.
— Ты как? — спросил Сергей, всматриваясь в два маленьких, но глубоких озера перед лицом.
Воланса помотала головой.
— Какое-то эхо в голове, — пробормотала она, снова помотав головой. Потом опять уставилась на Сергея, будто в первый раз видит его.
— Что? — Он вопросительно качнул головой.
— Ты какой-то другой. — Задумчиво пробормотала она. Потом вдруг лизнула его в губы и облегченно вздохнула. — Нет, это ты. Вдруг показалось, что тебя подменили.
Сергей хмыкнул.
— Может это тебя подменили? — С улыбкой спросил он. Однако Воланса задумалась над его вопросом. Потом покачала головой:
— Нет, я — это я, а ты — это ты. Мне кажется, я снова проснулась. В очередной раз. Как это может быть? — Она огляделась. — Все знакомо, и будто вижу в первый раз. Или как-то иначе.
Она посмотрела на свои руки, покрутила их перед глазами.
Видя спокойствие девушки, Сергей решился спросить:
— Что на тебя нашло ночью?
Воланса, продолжая всматриваться в свои руки, отмахнулась:
— Чепуха! Показалось, что тебя у меня может забрать другая мутина.
— Хм... — Удивился Сергей. — Отчего же сейчас эта мысль тебя не беспокоит?
— Я просто решила об этом не думать. — Воланса перевела взгляд на Сергея, снова лизнула его в губы и вернула свое внимание обратно на руку. Сергей тоже посмотрел на нее. Рука как рука.
— Хорошо. Надеюсь, это никогда не произойдет. — Кивнул он.
— Не произойдет. — Воланса тоже кивнула. — Во-первых, моя статика на тебе не изменится, как бы другая мутина ни хотела тебя. Ведь это я ее на тебе нарисовала, а сам ты не можешь ее менять — ты не мут. А без этого как? Во-вторых, если она все же пойдет дальше в попытке тебя отнять, то в результате внешне превратится во вторую Волансу. Ведь я — это то, что тебе надо, а значит какой смысл тебе менять меня на меня, но другую? Правильно? Тем более, я уже знаю, что тебе больше нравится и как с тобой жить. Так что твой выбор очевиден. — Она серьезно посмотрела на него, потерлась носом о его нос и снова уставилась на свою руку. — Поэтому я решила об этом не думать.
— Логично, — улыбнулся Сергей. Он, конечно, сомневался, что там все так просто. У него вкусы на женский пол довольно расплывчаты, и он вполне допускал существование множества разных идеальных в его понимании женщин, но не стал дальше обдумывать эту мысль. В реальности все же свой идеал он нашел пока в первый раз, и, как он надеялся, в последний.
— Ага! — Вдруг воскликнула Воланса и вскочила на ноги. Сергей аж закряхтел про себя — в поясницу стрельнуло и ноги закололо. Девушка же, все так же рассматривая свои руки, пошла на выход из беседки, бросив напоследок:
— Я скоро вернусь, мне надо кое-что проверить и посоветоваться с Сунаа.
Кряхтя, Сергей поднялся на ноги и медленно, с подвыванием, разогнулся, придерживаясь за поясницу. Как-то он неудачно просидел всю ночь, даже его тренированное тело возмутилось — не на такие непонятные нагрузки его натаскивали.
— Джин, проследи за ней, чтобы ничего не случилось.
— Само собой. — Донесся голос БРОКОМа по внутренней связи.
— Интересно, когда это она решила не думать, — пробормотал Сергей, разминая затекшие мышцы и кости. — Ночью голосила, потом спала, а утром встала с готовым решением...
* * *
Воланса вышла из беседки и двинулась в сторону одного из гигантских деревьев, которое росло недалеко от их места расположения. Она несколько раз стукнула пальцем по браслету.
— А я уже думала, ты обо мне забыла! — Недовольно пробурчала появившаяся рядом Сунаа. Ее косички как бы тоже выражали недовольство, торча в разные стороны.
— У меня только сейчас возникла необходимость поговорить с тобой. — Удивленно посмотрела мутина на голограмму. — Если ты хотела со мной пообщаться, то спокойно могла это сделать.
— Ладно, забыли! — Махнула рукой Сунаа и тут же изобразила жуткое любопытство. — А чего это у тебя сегодня было-то ночью?
— И ты туда же. — Недовольно пробормотала Воланса и нахмурилась.
— Конечно. — Кивнула Сунаа. — Мы же беспокоимся о тебе!
Воланса резко остановилась и медленно повернулась к собеседнице.
— Что значит — беспокоитесь? Почему?
Теперь Сунаа удивленно в ответ уставилась на мутину.
— Ты же теперь наша! Как мы можем не беспокоиться о тебе?
— Что значит — 'ваша'? — Не поняла девушка.
— То и значит — наша! Уж не знаю, что думает наш начальник в отношении тебя, но как минимум ты — подруга и его сексуальный партнер. А значит, входишь в один из ближних кругов. И, например, при необходимости он будет тебя защищать всеми доступными силами.
— Как интересно, — задумчиво протянула Воланса и продолжила движение. — Это значит, и я обязана его защищать?
— Ну, это уже как ты сама решишь, — пожала плечами Сунаа. — Никто никого не заставляет, и вхождение в чей-то ближний круг ни к чему не принуждает. Это ты сама решишь. Понимаешь, взаимоотношения между людьми — очень сложная штука. Даже на родной планете Сергея люди разные, в разных странах — отличные друг от друга культурные ценности, поведение в разных ситуациях, и часто довольно сложно людям сосуществовать вместе. Да что там разные страны! В одной стране люди, особенно разного пола и пытающиеся как-то вместе жить, бывает, не могут найти устраивающей обоих золотой серединки!
Воланса снова остановилась.
— Ты хочешь сказать, что раз так, то если он — человек, а я — мутина, у нас ничего не получится?!
— Нет! — Резко замотала головой Сунаа, и даже замахала руками, чтобы усилить отрицание — не дай бог она еще что-то случайно вобьет в голову девушки неправильное, так потом сама себе не простит и отформатирует свою матрицу. Правда реакция Волансы хоть и просчитывалась в какой-то мере, но пока все равно психопортрет девушки был далек от достоверности. — Нам с тобой в какой-то мере повезло.
— Это как? — Удивилась мутина и вдруг почему-то потрогала нос Сунаа. Пальцы прошли сквозь иллюзию.
— Ты чего? — Сунаа тоже потрогала свой нос, но в отличие от Волансы ее пальцы вполне себе осязаемо помяли его крылья.
— Да все никак не привыкну, что вижу тебя, но не могу потрогать, что тебя нет.
— Эй! Эй! Как это меня нет? Я есть! Ну, просто вот такая я уникальная! — Попыталась разрядить обстановку Сунаа.
Воланса кивнула и снова пошла дальше. Сунаа засеменила за ней.
— Так в чем вам повезло со мной?
— Ну, то, что ты 'спала'. Я думаю, на самом деле ты больше 'спала' в социальном плане. Ну, еще там в эмоциональном и еще куча всего, но в данном случае я имею в виду — в социальном. То есть в том состоянии ты — некая готовая модель существа, способного подстроиться к любому обществу, любому партнеру.
— Ну, может быть. — Пожала плечами Воланса. — Похоже на правду. И что?
— Как?! Тебя это не беспокоит? Не заставляет задумываться?! — Всплеснула руками Сунаа.
— Нет. Меня это может беспокоить только в том плане, чтобы не помешало и не разрушило наши взаимоотношения с Повелителем.
— Пфффф... — Выдохнула Сунаа. — Тоже мне — повелитель. А ведь такая красивая теория по способностям мутов по инфильтрации в любое сообщество!
— Глупая теория. — Отмахнулась Воланса. — До сих пор мы никуда не инфильтровывались... Хмм... Интересное слово, не помню, чтобы я его знала, а сейчас знаю... Ладно! — Махнула волосами девушка. — Ну так вот, никуда мы не инфильтровывались, а раз есть такая возможность, значит или она просто сопутствующая чему-то другому, или служит для чего-то другого.
— И все равно! — Буркнула Сунаа. — Красивая теория! Раскидать вас по планетам с чужими цивилизациями, вы там спокойно инфильтруетесь, а потом захватите власть!
Воланса снова махнула рукой, типа глупости говоришь, и промолчала. Тем более, что они уже подходили к нужному дереву.
— Так что там с тобой было ночью? И о чем ты решила не думать?
— Подслушивала? — Спокойно спросила Воланса присматриваясь к огромному стволу дерева.
— Ну, ты же дала мне разрешение... Забыла уже, что ли?
— Помню, — вздохнула Воланса и посмотрела на Сунаа. — А не хочу об этом думать, потому что, кроме того, что я сказала Сергею, мне кажется, это вызывает у меня какую-то болезнь.
— В смысле? — Не поняла Сунаа.
Воланса задумчиво помолчала, а потом вдруг сделала несколько глубоких вдохов:
— Когда я думаю о том, что у Сергея появится другая мутина или он забудет обо мне, у меня начинают слезиться глаза, появляются спазмы в легких — мне тяжело становится дышать, и еще в сердце начинает больно колоть. Может быть, я теперь и не умираю, в чем ты меня убедила, но все равно, что-то во мне есть такое слабое и больное. Вот сейчас подумала об этом... Подожди, — она оперлась рукой о дерево, опустила голову, закрыв лицо копной волос, и попыталась продышаться. Несколько раз шмыгнула носом.
Сунаа некоторое время с интересом смотрела на мутину, а потом вдруг хихикнула, замолчала. Снова хихикнула, и вдруг закрыла себе рот руками. Воланса же не обращала на нее внимания. Немного отдышавшись, она сказала:
— Все! Прошло. А почему ты смеялась? Такое у вас вызывает веселье? — Воланса смотрела на Сунаа с уже чистыми глазами и спокойным лицом, на котором только чуть-чуть проступало любопытство.
