Как только Император и Совет Королей утвердили титул Принца Империи для Клингора, король, как и обещал, сделал его основателем нового рода Анлисэу. Само имя рода подчёркивало происхождение от великого Энгуэу Эу. Король сдержал и второе обещание, выдав ему титул на наследственное владение двумя провинциями. Одной из них, конечно же, был богатейший Карлинор, а вторую король незадолго перед этим создал, выделив два материковых уезда островной провинции Лингон в новую, самую маленькую в королевстве, провинцию Аа, правда, непосредственно прилегающую к Карлинору. Принц в обмен сразу же провозгласил себя князем Карлинора и Аа, однако не разрывая вассалитета со Старквайей. Все короли, кроме Красгора, признали этот титул, а Красгор до конца жизни так и не признал, хотя не протестовал по его поводу.
* * *
Вести о конце войны пришли в Колинстринну, когда отъезд в монастырь был назначен на следующий день. Пришлось его отложить, устроить грандиозные недельные праздники по случаю замечательной победы и почётного мира. Заодно праздновалось и открытие новой дороги к берегу озера, в Ломолинну.
Как только кончился праздник, Тор с двумя сотрудниками и тремя слугами переоделся в одежды паломников и отправился в монастырь. Решили воспользоваться новой дорогой на Ломолинну и дальше доплыть на речном катере. Эсса была против, боясь всяких случайностей на воде, но Тору уж очень хотелось воспользоваться новым путем, тем более что здесь он добирался за три дня максимум, а сухим путём за полторы недели по окружной дороге. Плавание прошло без сюрпризов, и спутники высадились в монастырском посаде. Слуги сняли комнату в таверне в посаде. В монастыре паломникам слуг не полагалось. Тор сразу же подошёл к воротам монастыря, и привратник спросил его:
— Кто желает пройти?
— Монах в миру Тор со спутниками Каром Урристиром и Хоем Аюлонгом.
— Зачем ты, брат, пришел сюда?
— Я ищу истинного знания для себя, умиротворения для души и ответа на вопрос, сделал ли я со спутниками что-то новое и полезное.
— Мы ждали тебя уже давно, брат Тор.
— Вина моя в том, что паутина суеты опутала меня.
— Это вина многих. Помолись и подойди к брату-казначею.
Тор сделал вклад в монастырь. Это не было обязательным, но как-то совсем неприлично даром представлять на исследование то, что тебе принесло деньги и славу, да и за успехи в жизни надо платить. Пересчитав три тысячи золотых, брат-казначей назначил Тору и его спутникам две кельи в лучших местах: одну для Мастера и другую — для спутников. Они начали очищение с поста и молитвы, а на следующий день им надо было подойти под руку настоятеля и изложить ему свои дела.
Ранним утром трое спутников пошли к заутрене, и после неё их подвели к настоятелю. Благословив малым благословением спутников Тора, он прочёл вместе с Мастером краткую молитву Торгиту Творящему и сообщил, что об изделиях уже слышали, и поэтому книжники и мастера монастыря готовы принять на исследование предложение претендентов на открытие. Тору и спутникам надлежит сейчас отдать образцы своих работ, а самим ещё три дня готовиться духовно к защите.
Тор отправился к слугам, они принесли образцы сплава в разных стадиях подготовки, готового сплава, слитков после проковки, изделий до закаливания, после закаливания и сломанных в ходе испытаний. Среди них был обломок того самого меча на тридцать четыре удара, повторить который так и не удавалось. Три дня прошли в молитвах и нестрогом посте. На четвёртый Тора и спутников провели в залу, где сидели двенадцать монахов.
Самый почтенный из монахов, старший книжник брат Кусс представил других членов своего "трибунала", название которого лучше всего перевести на русский словом "синклит". Это были книжник, монах-воин, монах-кузнец, монах-ниндзя, монах-алхимик, ещё один алхимик, ещё один кузнец, бывший оружейник брат Шунг (по виду из народа шжи, но в монастырях на национальность никогда не обращали внимание), монах-учитель, монах-политик и служительница Эстар Охранительницы.
После молитвы трое испытуемых принесли строжайшую клятву никогда никому, кроме Патриарха, не рассказывать того, что было с ними в этом собрании. Эту клятву у алхимика и рудознатца закрепили ментальным замком, а брату Тору ставить такой замок было нельзя по его сану.
Первое, с чего начал брат Кусс: в старинных книгах (так говорилось; на самом деле важнейшую информацию монахи хранили на кристаллах памяти, искусство записи на которые и чтения с которых было великой тайной Монастырей, идущей, по преданиям, ещё со времён Победителей) найдено упоминание о подобных материалах, которыми владели Победители, но не найдено никаких указаний, как их делать, кроме самых общих принципов работы с металлами. Поэтому посланы запросы в другие Великие Монастыри и к единобожникам с целью установить, есть ли у них какие-то рецепты. Примерно через неделю должны прийти ответы.
Трое соискателей переглянулись. Двенадцать монастырей были разбросаны по всему миру, и получить за неделю ответы с Северного и Южного материков, да и из Южного Монастыря — это значит, здесь использовалось ещё одно тайное знание, и стало ясно, почему с них взяли клятву молчания. Отсутствие рецептов означало, что новацию признают открытием, если только она не будет признана вредной. Если же она будет признана вредной, им всем предстоит серьезное покаяние, и, если покаяние будет признано неискренним, то пострижение в монахи. А в кузнице нужно будет уничтожить все образцы сделанного и все записи, его касающиеся, для этого туда будет послана группа монахов из монастыря, которая вдобавок будет наделена полномочиями насильно постригать и ставить ментальные блоки всем, кто был прикосновен к опасной новации. Так что защита новации была опасным делом.
Запрос во все монастыри означал: находка Тора признана очень важной, но от этого защищающимся было не легче.
Никаких документов соискатели не представляли. Вместо этого были образцы и сами авторы. Но свои записи им разрешалось брать с собою, и эти записки сразу же по прибытии в монастырь унесли на копирование. Теперь их вернули.
Было предоставлено слово Тору, как основному защищающемуся. Ему велели описать назначение и качества новых изделий, не вдаваясь пока что в особенности их изготовления и использования. Тор, с подсказками членов синклита, не дававших ему сбиваться на частности, описал, чем уникален новый сплав и оружие, сделанное из него. По ходу дела второй книжник брат Ирс, бывший, видимо, секретарём, записывал создаваемую формулу отличия нового изделия, после чего зачитал её синклиту, и после обсуждения с авторами и синклитом внёс в неё некоторые изменения. В конечном виде формула звучала, насколько можно перевести с Древнего языка, так:
"Великий Мастер-оружейник монах в миру Тор Кристрорс совместно с мастером-алхимиком Каром Урристиром и подмастерьем-рудознатцем Хоем Аюлонгом представил на суд веры и чести своё открытие, заключающееся в том, что создан сплав, превосходящий по остроте и твёрдости ранее известные сплавы, соответствующий по лёгкости ранее известным титановым сплавам и при этом отличающийся большой хрупкостью и быстрой усталостью. Сплав создан на базе бериллия, титана, циркония, молибдена и добавок из редких минералов (тут были их названия на древнем языке, а их геологических названий автор не знает, если они вообще известны земной науке). Создан способ выплавки сплава, его ковки и закаливания, позволяющий производить из него режущее оружие".
После этого поднялся брат Ир, бывший оружейник, и сказал, что исследование и испытания образцов готового оружия подтвердили его уникальные качества и нестойкость. Один из мечей сломался на тринадцатом ударе, второй — на одиннадцатом.
После этого Тора попросили оценить трудоёмкость и стоимость изготовления оружия из нового сплава. Выяснилось, что процесс выплавки требует алхимического тигля с контролируемой температурой, процесс закалки — другого такого тигля, в совокупности выплавить удаётся где-то за три дня, выход удачного сплава — примерно одна попытка из двух, ковка занимает тоже дня три, и с учётом дорогостоящих компонент цена качественного меча из нового сплава порядка двухсот золотых, а кинжала — семидесяти.
Выступил брат-воин Кур. Он сказал, что владение таким мечом требует совсем иной техники боя и серьёзной подготовки. В ходе тренировки придётся несколько раз воспользоваться реальным мечом, и, видимо, сломать при этом не менее семи мечей.
После этого синклит стал обсуждать вопрос о соответствии изобретения нормам чести и моральным нормам. Против ожидания, обсуждение было коротким. Решение приняли следующее:
"Несмотря на то, что на первый взгляд данное оружие наносит тяжкие раны сквозь броню и тем самым делает битву нечестной, нужно рассмотреть ещё и всё, что этому сопутствует. Прежде всего, стоимость его очень высока и трудоемкость его изготовления тоже велика. Далее, сплав требует редких материалов, высокого мастерства и дорогого оборудования. И, наконец, меч из него годится лишь на одну битву, а обучение требуется тщательное. Поэтому заключаем, что оружие соответствует нормам чести. Необходимо всячески избегать попадания кинжалов, даже низшего качества, из предложенного сплава в руки наёмных убийц, и это является моральной нормой для изготовителей этого оружия. Отныне требуется, чтобы каждый мастер, овладевший искусством ковки оружия из нового сплава, ставил на оружии неудалимый свой знак, даже на его неудачных экземплярах. Таким образом, изобретение признано соответствующим чести и моральным нормам, и его использование разрешается без ограничений, кроме указанного ранее".
Далее пошло недельное разбирательство. Сначала рудознатца пытали по поводу требуемых компонент. Он, естественно, как и полагается мастеру, выдавал информацию по минимуму, и в конце концов специалисты из синклита пришли к выводу, что выдавили из него достаточно, чтобы, если он не передаст мастерство ученикам, передать его другим рудознатцам. Это не означало, что передается технология целиком. Монастырь должен был хранить лишь её основы, достаточные для развития высококвалифицированным мастером собственной технологии на данных принципах. Рудознатца заставили поклясться, что он передаст свои методы ученикам и не позже, чем через двадцать лет, всем желающим мастерам.
Следующим был алхимик, подвергшийся той же процедуре.
Напоследок Тора стали выспрашивать о его методах обработки нового металла и "неразрушающего контроля".
За неделю пришло также подтверждение из других монастырей, что подобного открытия в их архивах не хранится.
В итоге было вынесено следующее решение:
"Рассмотрев открытие Великого Мастера Тора Кристрорса, мастера Кара Урристира и подмастерья Хоя Аюлонга, Великий Монастырь Ломо по согласию с другими Великими Монастырями и Великим Храмом Всевышнего, решил.
Признать предложенное открытием первой категории, соответствующим чести и морали.
Формулу открытия обнародовать для общего сведения. Моральные ограничения на изготовление оружия из нового сплава тоже. Присвоить новому сплаву название "Торовский булат". Разрешить каждому из соавторов открытия поместить на своей вывеске слова:
"Первооткрыватель торовского булата".
Рекомендовать подмастерье Хоя Аюлонга для обучения и испытания на Великого Мастера-рудознатца. Не засчитывать его обучение как обучение Первого Ученика и дать ему возможность тем самым основать новую династию Великих Мастеров. Разрешить Великому Мастеру-оружейнику Тору Кристрорсу обучение двух Первых учеников, вместо одного, и обязать его немедленно начать поиски и обучение Первого ученика. Любому из этих учеников он может передать свою династию Великого Мастера. Запросить у Патриарха большое благословение для мастера-алхимика Кара Урристира, дать ему почётное звание Знаменитого Алхимика и право поработать месяц в потайных лабораториях любого из Великих Монастырей.
Обязать первооткрывателей за двадцать лет обучить своим приёмам мастеров, в том числе Великим Мастерам Первых учеников и дать им право пользоваться полученными знаниями, не передавая их далее до смерти первооткрывателей. Если же кто-то из открывателей по каким-то причинам перестаёт использовать своё открытие, он немедленно должен обучить достойных мастеров и передать им свои права на весь остаток своей жизни. Если по их нерадивости либо суетности они не выполнят этого, наложить на них проклятие.
Установить, что во время жизни открывателя никто из сотрудников указанных первооткрывателей не имеет права разглашать их методы работы без явного на то разрешения изобретателя или же явного невыполнения того, что указано в предыдущем пункте. Для этой цели послать в храм Колинстринны в качестве священника психотехника брата Сура. Просить короля даровать Колинстринне статус города.
Определить, что если кто-то, основываясь на формуле открытия и анализе готовых изделий, самостоятельно разовьёт методы работы с торовским булатом в течение жизни открывателей, он обязан лично сообщить об этом первооткрывателям и достойно, по своему состоянию, отблагодарить их. Первооткрыватели имеют право обменяться с ним производственными секретами, но при этом могут потребовать от вторичного открывателя обосноваться у них в Колинстринне ради сохранения общих секретов, ни в чём его более не ущемляя и оказав ему помощь в устройстве на новом месте.
Материалы, переданные в Монастырь первооткрывателями, не будут до истечения их жизни либо до установления того, что они уклоняются от обучения или же от использования своего открытия, передаваться мирянам".
После этого состоялся благодарственный молебен, скромное и постное монастырское пиршество в честь нового открытия, а затем три изобретателя отправились в посад к своим слугам и там уже вволю отметили знаменательный день вместе с вышедшим к ним ради этого из стен монастыря большинством членов синклита.
На следующий день Аюлонг уехал в Зоор искать Великого Мастера для обучения на Первого ученика, Урристир залез в лабораторию, а Тор отправился к духовному наставнику. Ощутив аромат винища, наставник покачал головой и перевёл Тора в маленькую тёмную келью, наложив на него в качестве очищения работу и молитвы на неделю. В этой келье Тор провёл три месяца, обучаясь технике использования духовных способностей, в частности, распознаванию пригодных к проклятию или благословению и защите от негативных последствий духовного контакта. Теперь Тор научился быстро пресекать попытки вампиризма за счёт благословения (конечно же, грехи благословлённого он по определению брал на себя, и избавиться от этого можно было бы, лишь потеряв силу благословения). Правда, ему сказали, что в случае с Имир это сработало бы не до конца, поскольку её душа была полностью подготовлена к тому, чтобы стать ведьмой, но это резко сократило бы утечку сил и дало бы возможность затем постепенно справиться с последствиями необдуманного благословения, особенно если бы Тор передал ведьму Имперскому Суду или укрылся бы временно в монастыре или у чистого отшельника.
