Внутри даже было светло. Очень тускло, но все же свет был. Он ожидал, что проделает всю поездку в темноте, ничего не видя вообще.
Женщина посмотрела на свои часы, возможно, в сотый раз.
— Они скоро должны быть здесь, — пробормотала она. — Что ж. Может быть, еще полчаса.
Глаза Херландера, с интересом оглядывающиеся вокруг, остановились на панели в одном из углов ящика.
"Боже милостивый. Это что, скремблинг-оборудование? Откуда они взяли эту хрень?"
* * *
Джек подумал об отправке последнего послания Захарии, или своим родителям, или сестрам, но не очень усердно. Как бы ему ни хотелось объяснить свои рассуждения им, он уже решил, что не может так рисковать. Служба безопасности будет очень внимательно следить за ними всеми, и их лучшей защитой будет тот факт, что он никому из них не сказал ни единого слова о том, что он планировал. Учитывая возможности средств безопасности, не потребуется много времени, чтобы установить, что в любом случае никто из них не имел ни малейшего представления или был каким-то образом причастен к его действиям.
И, несмотря на отвращение, которое он испытывал к Соответствию и всему, что это означало, оно не наказывало людей за чужие действия. Конечно, будет клеймо позора, и за ними всеми будут внимательно наблюдать, по крайней мере, некоторое время, но никто не стал бы возлагать на них ответственность за то, что он сделал. Отправка им последних сообщений, однако, может подорвать этот иммунитет. Хуже того, это могло заставить их начать думать в том же направлении, что и он, вывести их на тот же путь столкновения с Соответствием и всеми вокруг них, и он просто не мог рисковать этим.
Особенно в свете того, что он на самом деле собирался сделать сейчас.
* * *
Когда Антон вернулся из кухни, Виктор все еще держал всех в закусочной в полном повиновении. Это включало в себя новую женщину, которую Антон не узнал. Должно быть, ей не повезло зайти сюда некоторое время назад.
В их число входил человек, которого Антон вытащил из-под стола. Он стоял на коленях недалеко от Виктора, заложив руки за спину.
Антон снова схватил его за воротник и рывком поднял на ноги.
— Ты пойдешь с нами, парень.
Направляясь к заднему выходу, он услышал, как Виктор говорит людям, находящимся в помещении:
— Вот что. У нас есть помощники, стоящие на страже снаружи обеих дверей, передней и задней. Любой, кто попытается уйти в течение пяти минут, будет убит. Без предупреждения, без обсуждения, вы будете просто мертвы. Сразу, как только истекут пять минут, — он указал на дальнюю стену — по часам на том дисплее, вы можете покинуть закусочную. Пойти куда угодно. Лично я советую, примете вы этот совет или нет, что нужно быть мудрыми и прикинуться, что вы никогда не были здесь. В этом месте нет записывающего или охранного оборудования, за исключением того, что все эти трупы принесли с собой, а мы позаботились о нем. Так что вам, вероятно, это сойдет с рук.
Он направился через помещение к заднему выходу.
— Или вы можете сообщить об инциденте властям, которые, безусловно, отнесутся к вам с уважением, традиционно оказываемом сесси. Это ваш выбор.
Через полминуты он, Антон, две женщины и их пленник были в проходе для побега.
Затем они остановились. Антон толкнул пленника к стене и отступил назад. Виктор шагнул вперед с пистолетом в руке.
Лайос Ирвин окаменел. Он был близок к смерти, и он знал это. В этих черных глазах не было ни капли милосердия, и рука с пистолетом была тверда, как стальной прут.
Прошло несколько секунд. Может быть, пять, хотя казалось, что пятьдесят.
— Я просто не уверен, — сказал черноглазый мужчина.
— Решение за тобой, — сказал официант.
Черноглазый мужчина сделал шаг назад.
— Ему нужно быть в отключке не менее четырех часов.
— Это не проблема. — Официант подошел и встал прямо перед Лайосом. Он выглядел таким же широким, как море.
— Я бы сказал, что мне будет больнее, чем тебе, но это было бы смешно.
Удар кувалдой, как ни странно, совсем не причинил боли. А если и причинил, Лайос никак не мог вспомнить.
* * *
С самого начала Джек МакБрайд понял, что простого дезертирства недостаточно — в первую очередь, не в свете всего, что он внес в Соответствие. Это была настоящая причина, по которой он решил атаковать защищенные данные сети Центра и любой другой компьютерной системы, до которой мог добраться. Конечно, существовали резервные копии, но был, по крайней мере, шанс нанести значительный ущерб наиболее защищенным данным систем Соответствия, и это определенно стоило попробовать.
Только теперь у него не будет такой возможности. Не будет достаточно времени. А это означало, что был только один способ, которым он мог надеяться повредить существенные куски действительно важных данных, и так как было мучительно ясно, что он не окажется вне Мезы, в конце концов...
Он набрал сочетание на своем личном комме. Это была одноразовая, не оставляющая следа комбинация — единственная, которую он установил через свои собственные связи в службе безопасности, хотя и надеялся, что она никогда не понадобится. Он прожужжал только один раз, а затем ответил голос Херландера Симоэнса. МакБрайд слышал в нем напряжение, признание того, что он бы не вызвал эту комбинацию, если бы что-то не пошло наперекосяк.
— Да? — сказал Симоэнс.
— Яичная скорлупа, — ответил МакБрайд и услышал звук вдоха, которым было отмечено чрезвычайное кодовое слово.
— Я... — начал Симоэнс, потом остановился. Послышался резкий звук, будто кто-то откашлялся. — Понял. Спасибо. Я... не забуду.
— Хорошо. — МакБрайд и сам хотел сказать что-то еще, но не было времени, да и в любом случае мало что можно было сказать. За исключением: — Будь здоров. Конец связи.
* * *
Чувствуя ошеломление, Херландер отключил свой комм.
— Что это значит? — спросила Яна.
— Это значит, что он был... он собирается... — Он заплакал. — Он единственный друг, который у меня есть.
* * *
Теперь они практически бежали по проходу. Антону это вообще не нравилось. Во-первых, это нарушало все правила конспирации. Во-вторых, была реальная опасность споткнуться обо что-то в тусклом свете. И к тому же было много "чего-то", обо что споткнуться. Пол прохода был завален мусором. В отличие от некоторых других подземных туннелей, этот был малоиспользуемым. Конечно, это было одной из причин, по которым они выбрали его. Но им вовсе не нужно было, чтобы в этот момент кто-то получил травму в результате падения.
У них просто не было выбора. Инцидент в закусочной не только задержал их, он также дал понять, что что-то пошло не так. Что это может быть такое, они все еще понятия не имели. Но сколько бы времени у них ни было, оно истекало.
* * *
Джек разорвал связь с Симоэнсом и начал набирать несколько ключей. На этот раз это была длинная, сложная последовательность — тщательно продуманная, чтобы никто никогда не вошел в нее случайно — и он почувствовал, как его желудок сжался от напряжения, когда защитные барьеры рухнули, один за другим, каждый отыскивая и требуя создания собственного подтверждения.
Он был, вероятно, единственным человеком на всей планете, который имел все необходимые коды безопасности, и даже он не должен был иметь их все. Эта ситуация подразумевала правило "двух человек", но МакБрайд всегда понимал, что когда действительно понадобится, может не хватить времени, чтобы успеть подключить к сети назначенного "второго человека", пока не станет слишком поздно.
"Я так и не понял, сколько времени это заняло, — отстраненно думал уголок его сознания, когда он ввел в очередь еще одну из затребованных команд и кодов. — Если бы я это сделал, я бы предложил упорядочить ситуацию. Как кто-то может рассчитывать, что у него будет время на то, чтобы пройти через всю эту чушь в подлинной чрезвычайной ситуации? Это глупо, вот что..."
Мысленное предложение оборвалось на полуслове, когда в поле зрения камеры, которую он настроил на главный вход Центра, появилась ярко татуированная женщина с тремя ее личными помощниками. Он наблюдал, как сержант в форме вскочил на ноги, узнав Изабель Бардасано, и тихо выругался.
"Время еще есть, — сказал он себе. — Добраться оттуда до моего офиса, даже на сверхскоростном лифте, займет все шесть минут. И я думаю, что, вероятно, смогу хотя бы немного замедлить ход событий..."
* * *
— Слава Богу, — сказал Карл Хансен, когда Виктор и Антон вышли из многоквартирного дома. Затем, увидев двух женщин с ними, он нахмурился. — Кто они такие?
— Сейчас некогда думать об этом. Они идут с нами. Что-то пошло не так.
Яна вышла из задней части фургона.
— Без шуток, что-то пошло не так. — Она ткнула пальцем через плечо. — Нашему пассажиру там позвонил некоторое время назад тот, кого нельзя называть по имени. Его обнаружили, он в ловушке в Центре, и...
Виктор кивнул.
— Он покончит с собой. Хороший человек.
Улыбка Яны была чисто дикой.
— О, он не собирается уйти в одиночку, Виктор. Ни в коем случае.
Это был один из немногих случаев в его жизни, когда Антон видел, как брови Виктора Каша удивленно приподнялись. Над этим стоило бы посмеяться, если бы им не нужно было слишком многое выяснить и решить.
— Если он сейчас взорвет Гамма-центр, мы должны предупредить Кэри, чтобы она подождала и взорвала Буэнавентуру в то же время. Если нам повезет, мезанцы подумают, что эти действия были скоординированы заранее.
Он испытал некоторое облегчение от перспективы привести в действие устройство, спрятанное в подвале Буэнавентуры, ранним субботним утром. Сама башня была заброшена и располагалась в старом промышленном районе, который в основном пустовал. Неизбежно будут какие-то жертвы, но, по крайней мере, они будут сведены к минимуму.
К сожалению, с точки зрения Антона, они не могли просто отменить взрыв. Уничтожение Буэнавентуры было ключом к их поддельным записям побега — которые сейчас, вероятно, были нужны им больше чем когда-либо.
Однако теперь не было никакого смысла устраивать взрыв на спортивном стадионе. Во-первых, потому что Дэвид Притчард вполне мог погибнуть, когда МакБрайд взорвет близлежащий Гамма-центр. Во-вторых, в нем вообще был смысл? Бомба Дэвида вряд ли могла причинить такой ущерб, как меры МакБрайда.
Карл вводил новые инструкции Кэри.
— Хорошо, с этим закончено, — сказал он некоторое время спустя. — Что дальше?
— Пошли инструкции Карен и Дэвиду. Скажи им, чтобы убирались и ложились на дно. Если они сейчас скроются, я думаю, что у них все еще есть приличный шанс ускользнуть от преследования, которое вот-вот начнется. Что будет чертовски опасной охотой.
Лицо Хансена, казалось, немного вытянулось, но он напечатал инструкции быстро и уверенно.
— А что насчет меня, Антон? — тихо спросил он.
— Тебе придется пойти с нами, Карл. Теперь ничего не поделаешь.
Хансен покачал головой.
— Нет. Я не оставлю своих людей на Мезе в беде.
Антон стиснул челюсти.
— Карл, если ты подождешь, чтобы бежать после того, как мы окажемся на "Хали Соул", почти нет шансов, что тебя не заметят.
— Я понимаю это. Но я не передумаю.
— Оставь его, Антон, — сказал Виктор. — Он взрослый и это его выбор и это тот же выбор, который я сделал бы на его месте. — Он начал забираться на пассажирское сиденье в передней части фургона. — Давайте отправляться.
* * *
Проехав примерно три минуты в сторону космопорта, Карл вытащил комм, чтобы посмотреть, был ли какой-либо ответ на его сообщения. Он не ожидал их, так как сказать было нечего, а каждая передача несла небольшой риск перехвата.
Конечно же, ни от Кэри, ни от Карен не было ничего. Но от Дэвида Притчарда...
— О, ад и проклятье, — вздохнул он.
— В чем дело? — спросил Виктор.
Карл передал ему комм.
— Прочти это сам.
Виктор посмотрел на экран.
ПОШЕЛ ТЫ
ТРУСЫ
ПОШЕЛ ТЫ
— Он потерял голову.
— Круто, — сказал Карл.
* * *
Было очевидно, что Бардасано понятия не имела, насколько на самом деле глубоко в Джеке распространилась внутренняя зараза. Если бы она подозревала, то пришла бы с воем сирен, тремя батальонами солдат безопасности и достаточным количеством тяжелого оружия, чтобы подавить восстание рабов. И к тому же она использовала бы свои собственные меры безопасности, чтобы полностью изолировать Центр. Судя по выражению ее лица, она действительно была больше, чем немного, обозлена его проделками — тем, что она считала его проделками, во всяком случае — но она двигалась не с такой настойчивостью, какую проявила бы, если бы подозревала, что происходит на самом деле. Вот почему Джек МакБрайд все еще контролировал компьютеры и внутренние системы безопасности Центра.
"С другой стороны, у нее есть наивысшие права доступа к любой системе безопасности на этой проклятой планете, — напомнил он себе. — Она всегда может перехватить контроль у меня, если что-то убедит ее в том, что это хорошая идея".
Что было правдой, но ввод ее собственных кодов авторизации потребует, по крайней мере, некоторого времени, и в это время...
Он наблюдал, как Бардасано и ее помощники забираются в кабину лифта, пока другой глаз был сосредоточен на дисплее его компьютера.
"Осталось всего три ввода", — подумал он и набрал отдельную подсистему.
"Знаешь, Джек, — сказал он себе почти капризно, — ты просто думаешь о причинении "значительного ущерба", не так ли? А Бардасано самый эффективный представитель безопасности, который был у Соответствия за последние десятилетия. Так что я предполагаю, что это относится к категории прозорливости".
Его указательный палец запустил очередной макрос, и он наблюдал через внутреннюю камеру кабины лифта, как голова Бардасано удивленно вскинулась. Кабина лифта остановилась, по всему Центру завыла сигнализация, и Джек МакБрайд обнажил зубы в улыбке. Защитные двери захлопнулись по всему Центру, а в коммерческой башне над ним подняла вой "пожарная сигнализация". Вероятно, башне Суворова не хватило бы времени для полной эвакуации — и для того, чтобы все эвакуированные отошли достаточно далеко — но количество жертв только что существенно уменьшилось, и это было хорошо.
Главные компьютеры перебрали команды другого уровня и запросили следующий. Он вошел в него, а затем откинулся на спинку кресла, ожидая и наблюдая через встроенную камеру, как Бардасано в кабинке лифта выхватила личный миникомп и начала вводить свои собственные команды.
"Думаю, именно здесь я узнаю, займет ли это так много времени, как я считаю, или нет", — подумал он и открыл ящик стола.
Он вынул пульсер, проверил индикатор заряда и убедился, что в патроннике есть дротик. Если она сможет вторгнуться в систему быстрее, чем он думал, ему придется довольствоваться гораздо менее эффектным прощанием.
* * *
Дэвид Притчард визжал от ярости, когда его аэрокар подлетел к спортивному стадиону.
— Меня тошнит от вас, бесхребетные ублюдки! Слышите? Надоело до чертовой смерти ваше нытье, и скулеж, и хныканье — пошли вы! Пошли вы! Я взорву эту бомбу!
