— Заставь меня поверить в это, и так и быть я подумаю, — он наклонился, впиваясь в мои губы поцелуем. Не знаю в чем причина: в азарте от схватки, во вкусе его крови на моем языке, в моем собственном желании, но мне снесло голову. Единственное, о чем я успела подумать: хорошо, что на мне все еще дорожная одежда, а то кругом столько пыли, что надень я чистую рубашку и брюки, их пришлось бы выкинуть.
По венам пронесся обжигающий поток яростного, безумного желания. Он покусывал мою нижнюю губу, пробежался пальцами по шее, погладил ключицу в распахнувшемся вороте рубашки. Я невольно выгнулась под его руками. Святые яйца, как же он хорош, этот демон. Принц приподнялся и прошелся поцелуями от шеи к уху, скользнул руками вдоль тела. Из горла вырвался стон, гортанный, голодный, почти непохожий на мой собственный. Демон сильнее прижал меня к своему телу, я запустила руки под его рубашку, с наслаждением чувствуя, как от каждого моего прикосновения напрягаются его мускулы. Вкусный. Горячий. Врайт. Стало нечем дышать, когда он слегка царапнул клыками ключицу, поглаживая руками грудь. Безумие. Такое. Сладкое. Безумие. Я выскользнула из-под него и устроилась сверху, возвращая поцелуй, расстегивая бесконечные пуговицы его рубашки. Что ж их так много? Я рванула полы в стороны, послышался легкий стук.
— Обсидиана, — простонал он, вызвав очередную мою улыбку. Я не могла оторвать взгляда от его тела. Мужик просто не может быть настолько совершенным. Я потерлась о его набухший член, вырвав очередной стон, и проложила дорожку из поцелуев по его груди. — Ты нарываешься, девочка, — он чуть сжал мою талию.
— Еще как, — о нет, принц, ты не заставишь меня остановиться. Я вернулась к его губам, — но мне нравится, — я зализала ранку оставленную мной же и снова потерлась о него. Спустилась ниже, прикусила сосок.
— Оборотень тебя не стоит, — сквозь шум крови в ушах, донесся его сдавленный голос. Я втянула в себя воздух. Дебил. Все-таки заставил. Последний яростный поцелуй в губы. И я поднялась на ноги.
— Обсидиана?
— Ты — идиот, — я подняла оружие, одернула одежду и шарахнула дверью изо всех сил. Тело подрагивало от неудовлетворенного желания и злости. Ну почему мужики всегда все портят? Я упрямо шла на кухню с твердым намерением потом спуститься в морг, забрать своего леопарда, мешок с головой и принять, наконец-то, душ. Желательно холодный. Нет. Ледяной.
Когда я распахнула двери в морг, Стэр лежал там, где я его и оставила, тихо посапывая. Я положила перед его мордой головку сыра и подхватила мешок. Сначала у него дернулся нос, забавно зашевелились усы, он облизнулся и только потом открыл глаз.
— Бери сыр и пошли спать, — он удивленно на меня посмотрел, медленно потянулся, выгибая спину, легко подхватил угощение и покорно вышел следом за мной.
Душ помог, если и не привести мысли в порядок, то хотя бы остудить жар, все еще бушевавший во мне, и слегка притупить ярость.
Леопард вопросов не задавал, лишь многозначительно на меня поглядывал, уничтожая лакомство. Хоть один умный мужик на целое стадо баранов!
Глава 10, ч2
[К оглавлению]
Ширан Дар Сараэн
Я сидел на полу и слушал удаляющееся эхо ее шагов. Я был зол, раздосадован и определенно не удовлетворен. И она сильно ошибается, если думает, что я отстану или отдам ее волку, особенно после того, что произошло, ну или чуть не произошло сейчас. При мысли о том, что она вот также будет стонать и выгибаться в руках Лекса, меня начинало колотить, и темная холодная ярость поднимала свою уродливую голову. Нет. Она будет только в одной постели. В моей.
Я поднял с пола плащ и накинул поверх разодранной рубашки. На губах все еще был ее вкус, а кровь бурлила, и... и я улыбался. С этой идиотской улыбкой на губах я и дошел до дверей своей комнаты.
— Что-то случилось? — спросил я у подпиравшего косяк Рика.
— Я просто понял, что не могу и луча провести без твоего общества, так ты мне дорог, — съехидничал он и захлопал глазами.
— Идиот.
— Я же говорю — очаровашка, — мы вошли в комнату, и я повесил защиту и завесу.
— Рассказывай, — я скинул плащ.
— Э, нет. Это ты рассказывай, — он указал на разорванную рубашку, — у меня появилась соперница? Мне стоит всерьез опасаться?
— Прекрати паясничать, и нечего рассказывать, — огрызнулся я, прислоняясь к ночному столику. Рик сел в кресло.
— Так уж и нечего? Судя по состоянию твоей одежды и твоей груди, — лишь после этих слов я обратил внимание на царапины, оставленные маленькими коготками охотницы. И только-только начавшее утихать возбуждение снова недвусмысленно дало о себе знать, — произошло нечто пикантное, — закончил Седрик.
— Тебя это не касается.
— Скажи хотя бы кто это? Малышка-графиня?
— Нет, это не она, — я потер переносицу.
— Охотница!? — в тишине комнаты отчетливо раздался стук его упавшей челюсти. — Мда, брат, я даже не знаю, поздравлять тебя или приносить соболезнования, — он развел руки в стороны.
— Как будто мне интересно твое мнение.
— Серьезно она тебя зацепила, — он прищурился. Я кивнул, пожалуй, впервые открыто признаваясь не только старому другу, но и самому себе.
— Я не собираюсь это обсуждать, — рыкнул я, закрывая тему. — Итак, отбрасывая патетику, зачем ты здесь?
— Нам так и не удалось нормально поговорить, а я, между прочим, кое-что выяснил, пока тебя не было, — я разлил нам в бокалы крепкого вина и подал один из них Рику.
— Весь во внимании.
— Это касается Града Несущего Смерть, — я напрягся, плутовское выражение лица Седрика как ветром сдуло. — После того, как ты рассказал мне про Архверин, я все никак не мог понять, зачем было отправлять разрушенный и необитаемый город на Грань.
— И?
— Из того, что мне удалось найти в хрониках фей...
— Феи допустили тебя к их хроникам?! — шальная улыбка снова осветила лицо друга.
— Нет, конечно. Но у меня свои способы добывать информацию, ты же в курсе, — я кивнул. — Так, вот, в самом конце восьмисот летней войны, объединенной армии удалось загнать в город последних Теневых. Оборона шла несколько месяцев, и в итоге город пал, а скрывавшиеся там были казнены. Но судя по хроникам, что-то случилось во время казни, что-то нехорошее. Толи вырвалось древнее проклятие, толи, обезумев от крови, проснулись проклятые боги, — Седрик еще что-то еще говорил, но я его уже не слушал. Перед глазами стояла картинка, показанная мне девочкой сотканной из тумана. Нет, не из тумана из Теней. Залитая кровью площадь, непоколебимое молчание приговоренных и гребаные пестрые занавески на окне, заставляющие поверить, что увиденное действительно реальность, а не чья-то больная фантазия.
— Слезы дня, — вырвалось у меня помимо воли, обрывая повествование Рика.
— Огня. А ты откуда знаешь? — я лишь помотал головой. — Как скажешь. В общем, они появились сразу после казни. Сотни, тысячи смертоносных цветов. И количество продолжало расти с невероятной скоростью. Они уничтожали все, к чему бы ни прикасались: камни, деревья, дома, живое или мертвое. Нужно было срочно что-то делать, и общими усилиями маги объединенной армии создали заклинание каменных маков. Изначально задумывалось, что оно лишь закроет цветы, оденет их в панцирь. И так и случилось...
— Но? — поторопил я друга.
— Но в процессе вырвалось слишком много энергии. Неконтролируемой, неуправляемой. Она-то и отправила город на Грань, вместе с закрытыми цветами.
— Эльф говорил, что каменные маки начали цвести? — я нахмурился, стараясь как можно точнее вспомнить бормотания безумца.
— Видимо, что-то активировало обратный процесс.
— Думаешь, именно для этого убивали демонов? Сбор энергии?
— Да, — кивнул Рик, — такая мысль приходила мне в голову, и она кажется вполне разумной, если бы не одно но. Город все равно на Грани, так какая разница распускаются эти цветы или нет? Они так же реальны как дух моей покойной бабки. Так что все это не имеет смысла, — в памяти всплыл рассказ охотницы про капище.
— Если только кто-то не пытается прорвать Грань.
— Нужно быть либо полным кретином, либо полным психом, чтобы решиться на такое, — отмахнулся Седрик.
— Может и так, а может и не совсем, — я снова потер переносицу, стараясь ухватить за хвост ускользающую идею.
— Почему мне кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь? — потому, что это действительно так. Я пожал плечами, стараясь ни единым взглядом не выдать себя.
— Все наши сведения, большинство из них, по крайней мере, — это мифы, легенды, сомнительные хроники и слова сошедших с ума свидетелей. Скоро можно будет составлять сборник сказок: "Непослушным детям перед сном". Что если Архверин — это не больше, чем простая легенда? Что если разделить ее пополам?
— Город — миф, а цветы — нет? — выгнул бровь старый друг.
— Именно. Допустим, Архверин действительно существовал, и слезы дня действительно были, как и заклинание, обратившее их в камень. Но и только. Маги сделали свою работу и ушли, про город все забыли, — и про резню, которая случилась там. — Он разрушался камень за камнем, песчинка за песчинкой, пока от него не осталось ничего кроме цветов и наложенного на них заклинания. Его никто никогда не искал и не пытался найти может из страха, может из-за неверия, может из-за того и другого.
— Звучит разумно.
— Нужно поискать в хрониках, возможно, где-нибудь сохранилась информация о том, где был Архверин.
— Маловероятно, — скептически передернул плечами Рик.
— Тогда поищем уже распустившиеся цветы. Найдем их — найдем того мудака, который все это затеял.
— Мы во дворце набитом знатоками ботаники, — Седрик устало потер шею. — Только вот, феи могут и не почувствовать Слезы огня.
— Охотница сможет, — отмахнулся я, и кишки скрутило в узел — напоминание о клятве перед Миротом.
— Каким образом? — удавка стала туже.
— У нее свои приемы, — пожал я плечами, надеясь, что Седрик не станет задавать лишних вопросов. Врать другу не хотелось. Кровь снова свободно потекла по венам.
— Хорошо. Что вы нашли в деревне? — я устроился в кресле напротив и рассказал ему о нашей беседе с Илией.
— Глупая баба! — взорвался друг.
— Ладно, в конце концов, если бы мы не навестили наших дражайших соседей, кто знает, когда бы мы вышли на нужную нам информацию и вышли бы вообще. Ты неплохо поработал мой друг.
— Рад стараться, — отсалютовал он мне бокалом и встал. — Ладно, я к себе. А то еще слухи пойдут. В конце концов, уже поздняя ночь, а мы тут с тобой заперлись. Вдвоем.
— Шут гороховый.
— Не все рождены королями, — он снял защиту и вышел.
Я встал и распахнул окно. Наконец-то хоть какое-то движение вперед, а то сложившаяся тенденция начинала утомлять. Огромным усилием воли я подавил желание метнуться к Диане и выложить ей все, до чего мы тут вдвоем додумались. Но едва ли она обрадуется моему вторжению. Нужно дать ей время, чтобы остыть и подумать.
Да кого я обманываю?
Это мне нужно время, иначе наш очередной разговор закончится сексом. Горячим, диким сексом.
Я сделал глубокий вдох. В воздухе пахло начавшими распускаться цветами, свежей травой и... Обсидианой.
Озабот.
Но не думать об охотнице я не мог. Духи грома, она поражает, она искушает, она сводит с ума! Своим упрямством, своей прямотой, своей силой. Я смотрел в ночь, а видел ее глаза и ехидную улыбку, тонкие руки и хрупкую шею, практически мальчишескую фигуру. Это было не просто увлечение, это попахивало чем-то серьезным, куда более серьезным, чем я мог поначалу предположить.
Я провел пальцем по одной из оставленных ею царапин. Маленькая дикая кошка, я все равно добьюсь своего, и ты будешь мурлыкать от удовольствия в моих руках. Очередная идиотская улыбка заиграла на губах.
Точно озабот.
Следующее утро началось с грандиозного переполоха. Из-за прибытия главы клана Повелителей дорог весь дворец стоял на ушах. Количество набившихся в замок фей и феечек поражало, а у меня закрались подозрения, что это не просто очередной визит вежливости, а обыкновенные смотрины, и это было забавно. Если не учитывать тот факт, что я вполне мог быть их частью сам того не подозревая. Слуги носились, как ошпаренные, украшая главный зал и готовя комнаты для гостей, чистили стойла и подрезали цветы, из кухни доносились умопомрачительные запахи, а из бального зала звуки настраиваемых инструментов. И во всей этой суматохе, казалось, лишь Илия сохраняет прежнее спокойствие и невозмутимость, тихим четким голосом отдавая очередное распоряжение.
Я поймал себя на том, что то и дело бросаю взгляды на дверь, ожидая появления охотницы. Но девчонка на завтрак так и не пришла, видимо, предпочитая компанию оборотней, нервному сборищу придворной знати. И честно говоря, я ее прекрасно понимал, хотя мое нетерпение все усиливалось.
— Ваше Величество, — я зашел в кабинет к королеве практически сразу после завтрака, — мне необходимо обсудить с вами один вопрос, — она оторвалась от бумаг и взглянула на меня. В воздухе витала неприязнь. А я вспомнил красный отпечаток ладони на щеке Сид и непроизвольно сжал руки в кулаки. Пусть не сомневается я составлю новое соглашение самым невыгодным для фей образом и не оставлю ей ни единого шанса отказаться.
— Да, конечно. Присаживайтесь, Ваше Высочество. Вы без Даяны? — с плохо скрываемым удивлением спросила она, не подозревая о том, что я готов ее придушить.
— Да. Насколько мне известно, она занята в морге, и я решил ее не отвлекать.
— Понятно. Что же привело вас ко мне?
— Скажите, феи ведь прекрасно чувствуют цветы и растения, не так ли? — Илия кивнула. — Магические тоже?
— Любые, — усмехнулась она.
— Хорошо, мне нужна сильная фея, со стабильным даром, способная по карте определить местоположение цветка и держать язык за зубами.
— Что конкретно вы ищите? — выгнула она бровь.
— Я не могу пока вам сказать, — фея постучала тонкими пальчиками по столу, вглядываясь в мое лицо, ища там признаки... чего? Лжи? Уверенности?
— Хорошо. Я предлагаю вам взять в помощницы Кэссиди, — чего-то подобного я и ожидал. — Ее кровь чиста и у нее достаточно сил, чтобы оказать вам помощь в ваших поисках.
— Почему не Диану?
— К сожалению, — и ярость промелькнула в глазах феи, — внучка мало что унаследовала от нас, грязная кровь практически полностью погасила ее способности, — я видел, как побелели костяшки ее пальцев, сжатых в кулак. Жажда ее крови подскочила еще на несколько пунктов. Но в этот раз я не стал ее скрывать, и ошарашенная королева отшатнулась от стола.
— Что ж, благодарю вас, — я встал и поклонился.
— Ваше Высочество, — окликнула меня уже у самых дверей королева, — чтобы вы там себе ни думали, я всегда гордилась Даяной. Может и не любила, но гордилась. У этой девочки мой характер и моя сила воли.
Я вышел, считая более разумным промолчать. То, с какой уверенностью это прозвучало, наводило на мысли, что королева абсолютно не знает свою внучку. Более того что-то подсказывало, что никогда и не узнает и не поймет. Обсидиана безжалостна и жестока, временами даже слишком, но она готова подставиться под удар лишь бы защитить полудохлого волчонка, готова выставить себя монстром в глазах окружающих, но найти способ вернуть ребенку мать. Она редко улыбается, в отличие от Илии, но если делает это, то не оглядывается вокруг в поисках того, кто может это заметить и восхититься.
