За лацканы затасканы,
Охаяны, обласканы
Плоды греха, казавшиеся сказкой нам.
И вот соединение
Мечты с плодом растения
Дает невероятный урожай греха.
Погодные условия,
Обличья и сословия
Ему не повредят наверняка.
Идет девица ль под венец,
Сказал ли истину мудрец -
Созрел на поле огурец.
Мы мудреца тем огурцом,
Девицу — в интересный дом...
Греху — начало, истине — конец.
Александр Градский, "Песня о грехе"
Тонкие миры -
Тонкие задачи...
Здесь реальный ты
Ничего не значишь.
Если нужно душу смутить извне,
То обращаются ко мне -
Я прихожу во сне.
Пройду по лабиринту мыслей
Запертые чувства пробуждая к жизни.
Найти мне ничего не стоит
Потаённый образ,
Что лишит покоя,
К сердцу путь откроет...
Я плету аркан нужного покроя
По следам из ран на душе героя.
Ты от горя пьян,
Разум твой в огне,
И потому расскажет мне,
Кого ты ждёшь во сне.
Рок-опера "Гермес", "Тонкие миры"
Си-дзюутэн Судзаку:
Просто удивительно, насколько слепы порой бывают люди, даже если они гетероморфы. Все мои коллеги по гильдии проявили одну и ту же специфическую черту характера — дичайший эгоцентризм, сдобренный фундаментальной ошибкой атрибуции. Каждый из них знал, насколько глубоко изменилась его личность из-за превращения в нечеловеческое существо с иной физиологией и иным строением мозга. Многие в связи с этим уделили очень много времени самоанализу. Но при этом каждый почему-то сознательно или подсознательно ожидал от других членов гильдии, что они будут вести себя именно так, как в игре. Что останутся именно его хорошими знакомыми, а не загадочными чудовищами из иной реальности.
И в отношении меня это было самой натуральной дискриминацией. Они видят перед собой химеру, пожирающую кошмары, но при этом почему-то ждут от меня, что я буду по-прежнему вести себя и чувствовать себя, как пожилой профессор с прекрасным классическим воспитанием и изрядной усталостью от жизни.
Они в упор не видят и не понимают, насколько моё тело сейчас переполнено гормонами, ловкостью и силой, проказливостью тануки, ловкостью обезьяны, мощью тигра, опасностью змеи! И как это всё чувствуется на контрасте с хорошо ухоженным, набитым имплантами, но всё же семидесятивосьмилетним телом, почти не ощущающим вкуса и запаха, забывшим, что такое любовь женщины или рёв мотоцикла под бёдрами...
Я самое затейливое, игривое и озорное существо в этом монстрятнике, а они всерьёз ждут, что я буду сидеть и писать им свод правил, как писал бы ТОТ Судзаку?!
Отчасти, конечно, я сам был в этом виноват. Не желая терять лицо и создавать лишние проблемы (их и так в Новом Мире было больше, чем мы могли вообразить), я старался быть голосом разума в нашей команде, успокаивая нетерпеливых и сдерживая вспыльчивых. Вот только я теперь сам нетерпеливый и вспыльчивый! И если долго это в себе удерживать — меня просто разорвёт на тысячу маленьких нуэ!
Нет, от обещания я не откажусь. В любом мире и в любом теле — если я сказал, что сделаю, значит сделаю. Этот принцип важнее физиологии. Но отсюда совсем не следует, что я не буду делать ничего другого! Такого обещания я не давал, а энергии у меня теперь хватит на тысячу разных дел!
При этом белые волосы, осанка и телосложение заставляют меня всё равно выглядеть почтенным мудрецом в летах. Хотя у нуэ на самом деле возраста просто нет. Поскольку мифология ничего не говорит о происхождении этого ёкая, авторы его додумали — оказывается, нуэ создают злые чародеи-химерологи, используя части тел различных хэнгэ. Как и большинство других химер, они не взрослеют и не стареют, всегда оставаясь в том виде, в каком их создали, хотя при этом являются живыми существами, а не конструктами или нежитью.
Поэтому свои загулы надлежит тщательно скрывать, если я не желаю заработать репутацию "Старика Похабыча". К счастью, японская культура предоставляет достаточно возможностей отвести душу по правилу Don't ask, don't tell.
Начал я своё моральное падение с того, что как следует нажрался. Во всех трёх смыслах этого слова! Съел столько, что на троих хватило бы, горничные-гомункулы только менять блюда успевали. Потом, правда, стошнило — мой организм использует телесную пищу только как стройматериал, но не как источник энергии, а поскольку я не был ранен и клеткам делиться не требовалось — лишняя масса была отвергнута. Но это ничуть не ухудшило моего настроения — хорошо проблеваться мне тоже не случалось лет тридцать уже, это лишь усилило ощущение полноты жизни.
Вернувшись в свою резиденцию, я перешёл ко второй части недоступных удовольствий — нажраться в жаргонном смысле, то есть выпить несколько бутылок сакэ и вина. Предварительно тщательно заперев и запечатав двери, сняв и спрятав гильдейское кольцо. И позвав Себаса с архиважным и архисекретным поручением: "Сторожить комнату, и если я оттуда начну лезть — паковать обратно, не слушая никаких возражений". Если меня трезвого на такие "подвиги" тянет, то на что способен пьяный нуэ мне даже предполагать страшно.
Себас как хороший дворецкий дверь запер и на стражу встал. Но он этим не ограничился — рассудив, что квасить в одиночестве недостойно Высшего Существа, он прислал мне на роль собутыльника и заодно няньки Пестонию Шоткейк Ванко. Я такое решение одобрил с учётом её способностей хилера, а также внешности из ночного кошмара, вероятность эксцессов становилась минимальной.
И всё-таки себя настоящего я недооценил. Первые две бутылки прошли вполне нормально, я даже восхитился своей новообретённой стойкостью к алкоголю. Но после того, как на меня было наложено заклинание протрезвления, я обнаружил себя не за столом, а в спальне. Со смущённой, но крайне довольной Пестонией. Осторожные расспросы показали, что я успел не только забрать девственность старшей горничной, но и сделать ей предложение руки и сердца... И получить согласие!
Ох... Придётся срочно сочинять не только аналог конституции, но и закон о браке... И надеяться, что Анкоро Мотчи-Мочи меня не убьёт на месте за совращение её дочери... И учиться расширять свои эстетические критерии, чтобы иметь возможность исполнять супружеский долг, не только налакавшись до изумления. Муж-пьяница — горе в семье.
Тем не менее, намерения нажраться в третьем и последнем смысле слова это ни разу не отменило. Тем более, что невеста была только за. Так что я пошёл проверять третий жизненно важный аспект физиологии нуэ — питаться кошмарами. Благо выходить для этого из Назарика не потребовалось — у нашего пленника Нигуна они после знакомства с Табулой Смарагдиной и Момонгой сами шли чередой, да все такие вкусные! Повезло ещё, что для нуэ более естественно медленно высасывать, смакуя, одну намеченную жертву, а не пытаться собрать кошмары у целой толпы. Тем не менее, после третьего или четвёртого поглощённого страха Нигун успокоился и впал в тяжёлое забытье без сновидений. Так как я помню про обещание не причинять ему вреда, пришлось отвалить — я могу вызывать кошмары принудительно, как это делал нуэ в легенде, вкус и питательность у них ничуть не хуже, но это вредно для здоровья жертвы.
Хорошенько (даже слишком) погуляв в первый день, я во второй всё-таки засел за проект устава. Основным камнем преткновения, конечно, будут полномочия гильдмастера. Ими определяется всё остальное. Поскольку жизнь в Новом Мире имеет куда больше сложных (и проблемных) аспектов, чем в игре, мастер должен иметь возможность вмешиваться во многие вещи, о которых мы там даже не задумались... Но чем больше полномочий он получит, тем больше будет желающих не вписываться в гильдию и действовать полностью свободно. Даже ценой отсутствия техподдержки Назарика. Стоуровневый персонаж в этом мире и сам себя обеспечить может, что в полной мере демонстрируют Люци&Фер и Перорончино, в чуть меньшей степени — Ульберт.
С учётом вышеуказанных проблем мои мечты о настоящем правовом государстве пришлось отложить в долгий ящик и думать только о практической стороне вопроса — о том, как не позволить этому зоопарку взорваться. В голове прозвучал мой же собственный голос на одной из лекций пять лет назад:
— Глубоким заблуждением было бы считать, что наши предки, установившие в наиболее развитых государствах планеты демократический строй, действовали из соображений идеализма или отличались от нас хоть какой-то наивностью. Они были столь же прагматичны, как и создатели монархий, теократий или олигархий. Демократия — это не строй, обеспечивающий максимальное соблюдение прав человека. Её настоящее назначение — обеспечить компромисс между максимальным числом лиц, способных так или иначе препятствовать работе государственного аппарата. Кинуть этим лицам подачку в виде частицы власти оказалось на определённом уровне технического развития просто-напросто дешевле, чем утихомиривать их посредством оружия, бойкота или пропаганды.
— Получается, сейчас это перестало быть выгодно? — спросил один из самых сообразительных студентов.
— Да, именно так. Появились более дешёвые и надёжные инструменты контроля, чем всенародное голосование, и естественно, оно ушло на свалку истории.
Пришлось взять за прототип "шляхетскую демократию" Речи Посполитой. Король, то есть гильдмастер, как первый среди равных, широкое право вето, право на рокош, высокая автономия крупных феодалов и узаконенный произвол оных в отношении низших сословий (то есть всех, кто не сотого уровня). "Шляхтич на загроде равен воеводе". Очень медлительная и неэффективная система, любая обычная монархия её сожрёт и не подавится. Но при таком превосходстве в силе над всеми соседями можно себе позволить медленную реакцию. Особенно когда они и знать о нашем существовании в норме не должны. А вот чтобы заманить игроков, не пугая их мастерским произволом, аналог "Золотой вольности" будет хорошим мотивом.
Liberum veto в его экстремальной форме — когда один депутат мог прекратить обсуждение вопроса и работу Сейма вообще — я брать всё же не стал. "Если решение не устраивает хотя бы одного члена гильдии, оно отвергается в текущей форме, и обсуждение продолжается, пока не будет выработано решение, устраивающее всех, без исключения". Правда, конструкты и нежить, которые не знают усталости, получали при таком подходе несправедливое преимущество, имея возможность банально "пересидеть" своих живых оппонентов. Поэтому я добавил пункт: "В случае, если один из членов гильдии воспользуется правом вето, гильдмастер имеет право прекратить обсуждение, сохранив действующее правило в его текущей форме. После прерывания обсуждения гильдмастером новая формулировка того же правила может быть подана на рассмотрение совета гильдии не ранее, чем через одну неделю".
Пришлось забыть и о разделении властей, моей любимой юридической конструкции. Совет гильдии является одновременно органом законодательной, исполнительной и судебной власти. Правда, его заседания по трём разным вопросам будут проходить в несколько различных форматах. Но общий принцип тот же.
Важный нюанс в том, что я отменил (точнее, просто не вводил) понятие кворума. Да, один игрок способен заблокировать волю тридцати девяти... Но для этого он должен присутствовать в зале. В Совете по любому вопросу сидят те, кто хочет там сидеть. Разумеется, все игроки должны получить своевременное предупреждение о том, какой конкретно вопрос сейчас обсуждается. Но если ты и после предупреждения прогулял заседание — исполнять его решения тебе придётся, нравятся они или нет.
С другой стороны, собирать Совет по каждому мелкому вопросу, который ничьих интересов не нарушает — значит забюрократить его без практической пользы, вызвав закономерное отвращение к самой идее этого органа.
Конечно, значительную часть работы возьмут на себя сами Стражи Этажей, но Quis custodiet ipsos custodes? Не подвергая сомнению ни их интеллект, ни работоспособность, очевидно, что система ценностей у них очень сильно смещена.
Поэтому я решил ввести в новой гильдии комиссию по организационным вопросам. Председателем этой комиссии будет Табула Смарагдина, а его правой и левой руками, так сказать — Момонга и Хелло Ктулху. Это ближайший аналог исполнительной власти, который может принимать мелкие решения относительно поведения неписи, не выставляя их на Совет. Табула Смарагдина, конечно, и сам не образец моральности, но в отличие от личей, пардон за каламбур, он хотя бы способен моделировать эмпатию, благодаря гибкой архитектуре мозга. Такая трёхступенчатая система контроля. Сферу ответственности комиссии я прописал весьма подробно, и изменить её или состав комиссии мог опять же только Совет.
Когда каркас кодекса был готов и оставалось проработать детали, меня снова потянуло на подвиги. Брать на себя ответственность за целое государство, по примеру большинства наших резидентов, я не хотел. В первую очередь, потому что слишком хорошо понимал, какой это сложный и неповоротливый механизм, как легко неаккуратным движением сломать все его сдержки и противовесы. Особенно — неаккуратным движением стоуровневого чудовища, по сравнению с которым слон в посудной лавке — образец изящества.
Но это не значит, что я совсем ничего не могу сделать. Могу, только не ввязываясь в дела сильных мира сего. На скромном уровне приключенцев серебряного-золотого ранга тоже можно неплохо поразвлечься. Особенно когда ты можешь принимать облик любого существа или предмета — наследие тануки тут весьма кстати.
Вот например, Империя Бахарут. Козлик наш серенький там наследил копытами — и смылся геройствовать на другой континент, полагая, что это простейший и быстрейший способ произвести впечатление на императора. А присматривать, как в самой Империи дела идут? Да зачем, она и сама столько лет стояла — ещё столько же простоит. Волны? Ну, те только через пару месяцев станут проблемой, достойной внимания, разве нет...
А то, что в этой империи правитель — молодой параноик, не стесняющийся кровь лить вёдрами — так это же даже к лучшему, проще будет установить над ним контроль. Ага. А каких дел это юное дарование способно наворотить, прежде чем контроль будет установлен — Ульберта не то что не волнует (он в общем довольно добрый парень, по меркам нашего века, как бы ни пытался изображать Великое Зло) — он просто не задумывается о таком. На крайний случай есть старый добрый маг Флудер Парадин, который за воспитанником проследит, не дав ему делать глупостей. Ага. Сейчас. Когда им занимается администрация — ему только до всяких императоров непутёвых дело, как же.
