Сириус поднял руки в знак капитуляции, пробормотав заглушающее заклинание вокруг кровати, чтобы не потревожить Тонкс, и потянул своего друга в гостиную.
— С ней все будет в порядке, Ремус. У нас возникли некоторые проблемы, и Тонкс попала в одну из защит. Она была втянута в это корнями из земли. Я пытался немедленно вернуть ее обратно, но она отказалась уходить! Она сказала, что доведет это до конца.
Кулаки Ремуса сжались по бокам.
— Ты должен был заставить ее уйти!
Сириус ухмыльнулся.
— Рем, ты должен знать лучше, чем кто-либо другой, что никто не заставляет Нимфадору Тонкс делать то, чего она не хочет. Мы нашли еще одно. Кольцо, и Тонкс была потрясающей. Она спасла жизнь Муди и помогла нам избавить хижину от гнезда гадюк. Заметьте, все это было после того, как она была ранена. Она действительно невероятна. Я могу понять, почему из нее получился такой замечательный аврор.
Взгляд Ремуса вернулся в спальню.
— Ты достал это?
Сириус полез в карман и вытащил бархатный мешочек, вложив кольцо в ладонь. Толстое золотое кольцо и большой камень черного дерева в форме ромба в центре уставились на них.
— Вот, это кольцо с печаткой. Мы осмотрели его без проблем, но когда Муди попыталась использовать это заклинание, чтобы проверить его на наличие крестража, оно испустило зеленый дым; так она обожгла себе руку.
— Что это за символ на нем? — Спросил Ремус, внимательно рассматривая кольцо.
— Мы не уверены, но мы с Биллом оба подумали, что это похоже на ожерелье, которое всегда носит Лавгуд. Не знаю, означает ли это, что это важно или нет.
— Ты принесешь это Дамблдору?
Сириус покачал головой.
— Я положу его в хранилище в кабинете в штаб-квартире. Мы созовем собрание и уничтожим его. Дамблдор сможет изучить его тогда. Я бы хотел сам подробнее изучить символ и попытаться выяснить, что он означает, прежде чем мы его уничтожим.
Ремус кивнул, оглядываясь в сторону спальни.
— Рем?
— Хм?
— Как ты узнал, что мы были в больничном крыле?
Ремус на мгновение замолчал, прежде чем его глаза встретились с глазами друга.
— Когда я пометил ее, когда мы... Я просто понял, Сириус, я просто понял, что что-то не так, и мое сердце... остановилось. Я думал, что она была... Я думал, что она мертва, и мой мир остановился.
Сириус притянул друга в свои объятия, и в тот момент, когда лицо Ремуса коснулось его плеча, всхлипывание вырвалось наружу. Сириус обнял его крепче, проводя руками по спине друга, пока Ремус плакал. Его пальцы отчаянно вцепились в рубашку Сириуса, и он яростно вытер слезы.
— Я не могу потерять ее, Сири, я не могу!
— Лунатик, — сказал Сириус, обхватив лицо друга руками. — Ты не потеряешь ее. Теперь иди туда и будь со своей парой. Радуйся тому, что ты рядом, и позволь ей утешиться в тебе. — Он поцеловал его в лоб и улыбнулся ему. — Я все время буду рядом.
Ремус поколебался, но затем кивнул. Он вытер слезы с глаз и направился в спальню. Тонкс все еще спала на спине, ее дыхание было мягким и тихим. Он осторожно забрался в кровать, не сводя глаз с ее забинтованного живота. Он осторожно положил голову ей на грудь, и это ощущение комфорта, ее запах успокоили его, когда он плотнее закутался в одеяло и закрыл глаза. Вздымающаяся и опускающаяся грудь и ровный стук ее сердца убаюкивали его.
* * *
Когда Ремус скрылся в спальне, Сириус подозвал к себе Кричера. Он вручил ему бархатный мешочек с кольцом и потребовал от эльфа запечатать его в хранилище в кабинете под номером Двенадцать. Затем он быстро отправил патронусаЗи с просьбой прийти в апартаменты Ремуса в Хогвартсе. Прошло десять минут, прежде чем она прибыла, и он крепко обнял ее, когда она вошла через дверь с портретом.
— ты в порядке?
Он кивнул, целуя ее шею, ухо, щеку, прежде чем, наконец, нежно поцеловать в губы.
— Я в порядке. — Он потянул ее к дивану, заключая в объятия. — Тонкс была довольно сильно ранена.
Глаза Зи расширились от тревоги.
— С ней все в порядке?
Она кивнула.
— Я знаю, что на самом деле она мало что рассказала нам о потенциальном ожерелье, которое мы нашли в сундуке Слизерина, но, может быть, она узнала бы этот символ? В конце концов, он запечатлен на кольце Слизерина.
— Хм, возможно. Думаю, я знаю кое-кого, у кого могла бы быть идея. Раффиган говорил вам что-нибудь еще об ожерелье?
Зи покачала головой.
— Нет, ничего определенного. Она считает, что это было ожерелье, которое Слизерин сделал для своей невестки в качестве свадебного подарка. Предполагалось, что оно должно быть довольно изысканным и сочетаться с лучшими драгоценностями своего времени, включая изумруды и бриллианты. Сегодня оно стоило бы миллионы галеонов, если бы его нашли.
— Итак, тогда это было обычное ожерелье, — сказал он, подавляя зевок. — Я имею в виду, ничего достойного крестража.
Зи стянула одеяло со спинки дивана.
— Просто обычное и невероятно красивое ожерелье. Я заплатила ей за ее исследования, но я не думаю, что есть что-то еще, с чем она может нам помочь, если только мы не найдем ожерелье, тогда я предполагаю, что она захочет изучить его должным образом. Будем надеяться, что Волдеморт не уничтожил его, поместив в него крестраж. Похоже, это действительно было красивое ожерелье, как историческое, так и ценное в денежном выражении. Она завернула их обоих в одеяло, не сводя глаз с его ноги. — Сириус, ты сказал, что тебе не было больно?
— С ней все будет в порядке, — сказал Сириус, объясняя, на что они наткнулись во владениях Гонтов и как Тонкс была ранена.
— Но ты нашел один?
Сириус кивнул.
— Мы это сделали.
Зи изучила символ, который нарисовал Сириус.
— Символ интересный, ты прав. Он кажется мне знакомым. Он был на кольце? — Когда Сириус кивнул, она вздохнула. — Я могу спросить об этом Раффигана?
— Историка?
Он зевнул.
— Просто царапина. Помфри меня вылечила.
Она кивнула и предложила Сириусу растянуться на диване, а сама прижалась к нему.
— Пока с тобой все в порядке, — когда он кивнул, она улыбнулась. — Мы можем еще немного поговорить о кольце утром.
Он улыбнулся ей.
— Я не могу пойти домой. Я могу понадобиться Рему.
Она нежно поцеловала его. — Именно поэтому мы будем спать прямо здесь, глупыш.
Сириус прижал ее к себе, когда она положила голову ему на сердце.
— Я люблю тебя.
Зи улыбнулась у него на груди.
— Я тоже тебя люблю.
А затем он погрузился в сон.
Зи проснулась менее чем через тридцать минут от звуков бедствия, грохочущих у нее под головой. Она нежно провела пальцами по его волосам, взяв его за руку.
— Сириус. Сириус, все в порядке, малыш, я здесь. Я здесь, просыпайся.
Его глаза распахнулись, бурные и темные. Он вздрогнул и снова закрыл глаза.
— Просто сон, я в порядке. Это было ничего.
Зи подвинулась и положила голову ему на грудь.
— Ты не в порядке. Я уверена, что прикосновение к этому кольцу сегодня пробудило множество плохих воспоминаний.
Он вздохнул, когда ее пальцы с довольным видом пробежались по его волосам.
— Я не люблю говорить об этом.
— Тем больше причин, почему ты должен, — мягко сказала она. Ее пальцы продолжали играть с его волосами, в то время как ее сердце размеренно билось у него под ухом.
— Дело было не только в кольце. Один из оберегов... Я видел, что происходит, когда ты проходишь через это один раз, и, увидев это снова, я вспомнил, насколько это было ужасно. Я был на задании Ордена, девятнадцатилетний, с еще свежим лицом, и я наблюдал, как это проклятие пронзило этого Волшебника-убийцу, и он умирал медленно и мучительно, и я ничего не мог сделать, чтобы помочь ему. Я не собирался допустить, чтобы это повторилось сегодня.
Зи ничего не сказал. Она просто продолжала гладить его по волосам.
— Затем, когда Тонкс пострадала... А затем прикосновение к кольцу вернуло воспоминания о том, как она была под круциатусом, и... Я не хочу говорить об этом.
Зи поцеловала его в щеку.
— Перед каникулами ты потратил больше часа, рассказывая мне, почему ты беспокоился, что тебя недостаточно для Гарри. Что, возможно, ему нужно было обратиться к Целителю разума, чтобы помочь ему справиться с тем, что он видел и что он пережил. Но ты не будешь рассматривать то же самое для себя.
— Мне не нужен Целитель разума, — настаивал он.
Зи снова поцеловала его в щеку.
— Тебе нужно с кем-нибудь поговорить, Сириус. Эти воспоминания... они съедают тебя заживо.
— Мне не нужен Целитель разума, — упрямо повторил он. — Я в порядке. Это всего лишь несколько плохих снов.
Зи только кивнула, продолжая проводить пальцами по его волосам.
— Ты подумаешь об этом? Честно, ты найдешь время подумать об этом или подумаешь о том, чтобы поговорить с кем-нибудь? Может быть, с Ремусом или даже со мной? Ты знаешь, что я здесь, когда бы я тебе ни понадобился.
Сириус повернулся, чтобы посмотреть на нее, беспокойство в ее глазах заставило его устыдиться того, что он пытался оттолкнуть все это от нее.
— Я не хочу обременять тебя.
Она улыбнулась и наклонила голову, чтобы нежно поцеловать его.
— Ты никогда не смог бы обременить меня. Я люблю тебя всего — даже сломанные части.
Он улыбнулся на это и слегка повернулся, прижимаясь спиной к ее груди.
— Ты слишком хороша для меня.
Она поцеловала его в макушку, ее руки обвились вокруг его шеи, ладони покоились на его груди.
— На самом деле, я думаю, что я довольно хороша для тебя.
Он закрыл глаза.
— Я люблю тебя, Захира.
Зи улыбнулась в его волосы, прижимая его к себе и наблюдая, как он снова погружается в сон. Она нежно провела пальцем по его лицу, по жесткой щетине, которую нужно было подстричь, улыбаясь, когда его дыхание выровнялось и он погрузился в глубокий сон. Она тоже закрыла глаза, ее руки все еще обнимали его, успокаивая и защищая.
Прошло всего несколько мгновений, прежде чем она тоже крепко заснула, держа своего мужчину на руках.
* * *
Нарцисса перевернулась, чтобы прижаться к теплу мужа, и нахмурилась, почувствовав, что шелковые простыни стали холодными. Она села, обводя глазами комнату, но не увидела никаких признаков Люциуса.
Она встала с кровати, накинула шелковый халат поверх кружевной ночной рубашки и позволила своим ярким светлым волосам рассыпаться по плечам. Она надела атласные туфли на плоской подошве, которые подходили к ее халату, прежде чем отправиться на поиски своего пропавшего мужа. Было всего восемь утра в воскресенье, так что он не мог уйти слишком далеко.
Она нашла его сидящим за обеденным столом. У его локтя стояла чашка кофе, а вокруг были разбросаны бумаги.
— Дорогая?
Он удивленно поднял глаза, а затем улыбнулся.
— Я прошу прощения. Я не хотел тебя будить.
— Ты этого не сделал. Постель была холодной.
Он улыбнулся этому и раскрыл объятия, когда она подошла к нему, позволяя ей сесть к нему на колени. Он на мгновение уткнулся носом в ее шею.
— Мы можем вернуться в постель.
Нарцисса улыбнулась ему и нежно поцеловала.
— Мы так и сделаем. После того, как ты расскажешь мне, что заставило тебя подняться так рано в воскресенье утром?
Он покачал головой.
— Ничего страшного.
— Лу, не лги мне.
Люциус вздохнул и нежно провел пальцами по ее руке.
— Это происходит, Цисса. У отца есть...... Темный лорд вернется раньше, чем мы когда-либо думали.
— Что ты знаешь?
— Недостаточно, чтобы остановить это. — Он закатал рукав, чтобы показать жене татуировку в виде метки. Глубокие черные линии черепа, которые выцвели с годами, казалось, стали ярче. — Это становится сильнее. Отец сказал, что у них есть новое тело, в котором Темный Лорд сможет жить, пока они варят зелье, которое поможет ему подняться, как фениксу, возродиться в пламени... он получает какое-то питание. Он все еще слаб, но я чувствую, как он становится сильнее, получая питание. Моя метка... горит совсем чуть-чуть.
Нарцисса обхватила его лицо руками, кончики ее пальцев танцевали по жесткой утренней щетине.
— Ты должен сделать выбор, Люциус. Мы не можем позволить Драко втянуться в это. Я не буду смотреть, как его клеймят как скотину, как это было с тобой. Я хочу для него лучшего.
— Я тоже, — признался он, поворачивая лицо, чтобы поцеловать ее руки. — Но я не знаю, как отказаться от этого, дорогая. Цисса, когда он возродится, он позовет меня к себе. Ты знаешь, что произойдет, если я не поеду.
— Мой двоюродный брат говорит, что у него есть план.
— У него вполне может быть такой, но в то же время, что мне делать? Если я откажусь от него, он убьет меня, и тогда у вас с Драко не будет защиты. Если я уйду... Я не знаю, смогу ли я сделать то, чего он от меня хочет. Не в этот раз.
Нарцисса нежно поцеловала его.
— Мы разберемся с этим, Лу. Вместе, как мы делаем все.
Он поцеловал ее руки и уткнулся лицом в ее шею.
— У нас есть еще одна проблема.
— Что это?
— Беллатриса хочет приехать и погостить в Поместье. Она говорит, что это будет семейное торжество и что она хочет поближе познакомиться со своим дорогим племянником.
— Категорически нет. Я запрещаю это!
— Я так и сказал своему отцу, когда он упомянул об этом.
— Мы оба знаем, что исчезновение жены Новака связано с моей сумасшедшей сестрой! Ей всегда нравилось мучить беременную женщину ради спортивного интереса. Это была внутренняя болезнь. Когда я был беременен Драко, она-
— Я знаю, — мягко перебил Люциус. — Я помню. Рабастан в последнюю секунду помешал мне убить ее. Жаль, что я этого не сделал.
Нарцисса закрыла глаза. Она вспомнила, что два выкидыша, которые у нее были до Драко, были по вине Беллы. Также из-за ее сестры ей едва удалось выносить Драко до срока, и именно по этой причине она больше никогда не сможет иметь детей.
— Драко не сможет вернуться домой, если она здесь. Я даже не хочу, чтобы они находились в одной стране, не говоря уже о том, чтобы находиться с ним в одной комнате, и, возможно, мы сможем предупредить авроров о ее возвращении в Англию...
— Нет, Цисса. Мы не должны! Помни, любое неверное движение — и мы покойники. Не говоря уже о том, что мы должны помешать Драко задавать так много вопросов. Клянусь Мерлином, если он еще раз напишет домой с жалобой на этого гребаного олуха Хагрида и его проклятого гиппогрифа, я его придушу! Я уже сказал ему, что мы ничего не можем поделать с гиппогрифом, поскольку Блэк настоял на своем на последнем заседании Совета управляющих и заявил, что у него есть девятнадцать свидетелей, которые утверждают, что наш сын оскорбил животное именно после того, как Хагрид сказал ему этого не делать.
Нарцисса усмехнулась.
— Это он от тебя унаследовал.
Люциус впился в нее взглядом.
— Я не ною.
Она лишь усмехнулась.
— Да, это так. Когда ты не добиваешься своего, ты можешь закатить настоящую истерику, любимый.
Он пожал плечами, демонстративно игнорируя оскорбление жены.
— Ему нужно повзрослеть, и ему нужно понять, что ему не обязательно знать все, что мы здесь делаем, или то, что я знаю о том, что делает мой отец. Кто знает, что еще он нашел в кабинете моего отца, прежде чем я застукал его и Тео там. Чем меньше он знает о том, во что вовлечен его дед, тем лучше.
