— Сложно сказать… — вернее, сказать-то несложно, но вот объяснить… — Наверное, я просто всё это понял. Осознал, прочувствовал, и…
— И? — подбодрила принцесса, сверля меня нечитаемым взглядом.
— Мне стало мерзко. Это сложно описать словами, но вот представь, что в какой-то момент ты просыпаешься и понимаешь, что превратилась в огромного смердящего слизня… Я испытал нечто похожее. Стыд и ярость в непередаваемой комбинации. Стыд перед отцом и всеми предками, веками вырывавшими у судьбы лучшее положение для страны и рода, которых оказался недостоин даже в самой малой степени. Ярость на себя, за то же самое… Тогда мне повезло — эти чувства оказались достаточны сильны, чтобы достучаться до разума, а у того хватило воли, чтобы не поддаться соблазну утопить проблему в вине и забыться в новом этапе кутежа и веселья. Но я всё равно далеко не гений, гением был Пиандао, который сумел из криворукого великовозрастного балбеса за два года сделать одного из лучших мечников страны. Моя заслуга состоит только в том, чтобы придумать, как заинтересовать его в моём обучении…
— Как ты и сказал, сейчас в это сложно поверить, — с неуловимой издёвкой прокомментировала Азула. — Поверь, я знаю, что такое малолетний балбес, почивающий на лаврах происхождения. Чтобы начать шевелиться, такому мало осознания своего положения.
— Ты слишком строга к своему брату…
— Но ты сразу понял, что речь о нём, — небрежно парировала принцесса. — Хотя, признаю, изгнание пошло ему на пользу.
— И всё же…
— И всё же… — мы сказали это одновременно и одновременно замолчали.
— Говори ты, — раздражённо поправив выпавшую на лицо прядь, скомандовала Азула.
— Меня мало кто боится. Люди боятся того образа, который сами себе придумали. Ты видела — я даже не пытаюсь никого пугать.
— Не смеши, — девушка сделала рукой жест, будто отмахивается от насекомого. — А то я сама не видела, как все начинают ходить на цыпочках, едва ты чуть-чуть разозлишься.
— Это не совсем страх, — неуверенно возразил я, припоминая недавние посиделки после погони за Аватаром. — Скорее, попытки… м-м-м… оказать моральную поддержку.
— Вот именно! — принцесса раздражённо ткнула мне в грудь пальцем, буквально прожигая злым взглядом. — Почему?! Как так получилось, что ты, палач с несколькими сотнями, если не тысячами трупов за спиной, гроза всего континентального побережья, безжалостный Вестник, вешающий детей и отправляющий подчинённых гнить в тюрьме, владелец синего пламени, Покоритель Севера и Низвергатель Духа Океана, ты… Как так получилось, что ты пользуешься такой любовью и верностью подчинённых? Что они боятся не твоего гнева и кары, а за твоё самочувствие?!
— Так… — как назло, нужные слова в голове упорно не рождались. — Вот что тебя волнует…
— Моя собственная мать считала меня чудовищем, — передёрнув плечами, стараясь, чтобы это выглядело небрежно, фыркнула Азула. — Она, конечно, была права, но… — тут голос её подвёл, и плечи на мгновение дрогнули, — всё равно обидно… И я всё ещё жду ответа! — меня вновь ожгли злым взглядом.
Я глубоко вздохнул носом и тяжело опустился на парапет, сев по-турецки.
— Если тебе нужен практичный ответ, то тут всё просто: честность. Сами по себе убийства, жестокость и пытки не страшны — это лишь слова. Явления, целиком зависимые от обстоятельств. Страшными для окружающих, заставляющими презирать и бояться того, кто их творит, они становятся только тогда, когда применяются несправедливо. Повесить своего солдата за то, что он, вопреки приказам, насиловал и убивал мирных жителей — это справедливо и правильно, что признают все, даже его друзья. И наоборот, повесить его же, но за неопрятность в форме и запах перегара во время построения — это уже бессмысленная жестокость. Наказания, как и поощрения, должны соответствовать поступку, а не перекрывать его многократно. Любой человек в глубине души желает справедливости и предсказуемой стабильности, он хочет знать «правила игры», неважно, насколько странными или суровыми они с его точки зрения будут — он хочет их знать. Хочет уверенности в том, что наказание последует только на проступки с его стороны, а на достижения обязательно придёт поощрение. Когда командир делом доказывает подчинённым такой порядок вещей, тогда он будет любим и уважаем, несмотря ни на какую строгость и личные недостатки. И напротив, нестабильность, вечная смена правил, когда сегодня они одни, а завтра уже другие, принесёт командиру только славу безумного маньяка и опасного животного, от которого следует держаться как можно дальше и ни за что не верить ни одному слову. В этом и весь секрет: я просто стараюсь честно оценивать себя и окружающих, не требуя от них невозможного и не давая своим эмоциям управлять собой там, где это может помешать общему делу.
— А каким был бы непрактичный ответ? — Азула села рядом, мрачно глядя в бездну под ногами.
— Ты сказала, что мать считала тебя чудовищем… — даже без прикосновения я ощутил, как её мышцы напряглись. — Меня считает чудовищем добрая половина мира, да ты и сама описала мои, с позволения сказать, славные подвиги, но…
— Если ждёшь, что я переспрошу — не надейся. Говори уже нормально, — сварливо донеслось с боку, хотя мне показалось, что наследница престола всё-таки чуть-чуть расслабилась.
— Хм… — мой хмык прозвучал почти нахально. Долгую секунду я был уверен, что сейчас последуют санкции, но локтем в бок мне так и не ткнули. — Если подумать… Даже если я и правда монстр, разве это означает, что у меня нет чувств?
— Я же попросила — нормально, — принцесса обняла колени руками и возложила на них подбородок.
— Я могу быть чудовищем, но это не значит, что я не могу что-то ценить, любить или уважать… Что я не могу быть просто человеком с теми, кто мне дорог. Может быть, дело в этом? Может, моя свита, воительницы, Тоф… просто видят во мне не страшного и жуткого Вестника Огня, а обычного парня Чана, на котором классно смотрится военная форма и который так забавно любит хороший чай?
— Прозвучало убийственно мелодраматично… — заключила принцесса.
— И?
— И меня угнетает, что даже ты начинаешь повторять эти дядины бредни, — покорительница огня слегка поёрзала, устраиваясь поудобнее, и её лицо я уже видеть не мог — на меня качественно облокотились спиной.
— Прости, сам чувствую себя глупо от этих банальностей…
— Можешь спать спокойно — я сегодня добрая и не буду позорить тебя, выдавая этот маленький секрет.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Надо мне всё-таки сходить за чаем… — предпринимаю попытку технично передислоцироваться от впавшей в странное настроение Азулы, а заодно и дать ей время прийти в себя.
— В пекло его, — на корню зарубила мои поползновения девушка, расслабленно вытягивая правую ногу.
Так мы и просидели в тишине и покое, пока небо на востоке не начало светлеть. Принцесса давно дремала. Будить её я не стал, а просто, предварительно отстегнув страховочные тросы, отнёс в каюту. Вот только о том, что каюту эту она делит с Тай Ли и Мэй, я сообразил поздновато — что поделаешь, стресс, тяжёлый разговор, да и до этого нормально не высыпался, в общем, просто не подумал. В итоге, по приходу в апартаменты меня ждали большие круглые глаза Тай Ли. Та зажмурилась, повращала головой и даже себя ущипнула (её болезненный ойк разбудил ещё и Мэй), но я со спящей у меня на руках принцессой исчезать не торопился. Более того, отнёс ценную ношу на её кровать и, кивнув на прощание уже двум особам с большими круглыми глазами, стремительно покинул апартаменты. Ой, что будет, когда все проснутся… Хотя если первой проснётся Азула и правильно построит своих подруг, то, может быть, и ничего, но верится мне в это слабо — в последнее время все мои планы оканчиваются совсем не так, как хотелось бы, а тут даже плана не было… Эх, ну ладно, прорвёмся, а пока схожу-ка я проверю дежурного офицера и посмотрю, что там с курсом.
Глава 14
Я не лучший эксперт в этом, но не думаю, что успешной женщине будет сложно найти себе любовников по вкусу.
Очень разумная кошкодевочка.
Дирижабль Вестника. Полдень следующего дня.
Я задумчиво смотрел на расстилающееся под нами зелёное море. Один сплошной зелёный покров, покуда хватает глаз. Единственное, что его хоть как-то прореживало — здоровенное дерево, расположившееся аккурат по центру этого изумрудного ковра. Вокруг стояла тишина, а спину мне буравили заинтересованно-вопросительные взгляды.
Беззвучно помяв губами, я прошёлся по палубе и вновь бросил взгляд на лес внизу. Будто отвечая на этот взгляд, оттуда донёсся далёкий пересвист каких-то пташек.
— Хм-м-м… — многозначительно протянул со своего места Айро, буравящий зелёное море под нами с точно таким же, как и у меня, выражением лица.
Коротко покосившись на генерала, я промолчал и опять прошёлся туда-сюда, судорожно работая мозгом. В это время тишина за спиной стала какой-то уж чересчур плотной. Повернувшись к ожидающей команды к действию группе, я поочерёдно посмотрел в горящие нетерпением глаза каждого и… Вновь отвернулся к лесу внизу.
Буравящие мне спину взгляды стали ощущаться словно втыкаемые в кожу иголки.
— Капитан Ли…
— Слушаю вас, Вестник! — вытянулся офицер.
— Берём курс на Гаолинь.
— Е… есть! — с запинкой произнёс воин, а вот остальные мои спутники явно сильно… удивились.
— Э-э-э? — Тай Ли была самой красноречивой.
— Объяснись, — недовольно буркнула принцесса.
Вообще, она с самого утра выражала неудовольствие. Всё началось с рассказа Мэй и Тай Ли… И нет, я не подслушивал, просто у меня очень хороший слух, да… Так вот, эти две прекрасные леди рассказали принцессе, как она оказалась в своей каюте. Дальше я могу только предполагать, но судя по поведению дочери Озая, ход её мыслей был примерно следующим: «она и смущена, и зла на себя за такую непростительную беспечность, и ей стыдно, и почему-то приятно — вот последнее самое отвратительное! А ещё все вокруг почему-то лыбятся! Гады! Увидели её слабость! Теперь думают, у них есть преимущество! Растерзать! Всех растерзать морально! Азула мстить!» В общем, даже желание зажарить Аватара у девушки отошло куда-то на второй план.
— Посмотри вниз. Что ты видишь?
— Деревья, — с некоторым подозрением в моей адекватности ответила принцесса.
— Да, деревья. Точнее, мангровые заросли. И лично я совершенно не представляю, как в их толще можно хоть кого-то отыскать. Зато мы видны как на ладони — на редкость безоблачная погода, — каюсь, действительно не задумался, что в «зелёнке» нашему дорогому летучему ушлёпку с подельниками будет затеряться элементарно просто. Вернее, что-то такое на периферии сознания зудело, но что — я, к сожалению, не понял — всё же опыта ведения воздушной разведки у меня нет от слова совсем, поиски библиотеки в пустыне не в счёт. Здоровенная башня, торчащая посреди песков, кардинально отличается от маленького подвижного отряда, желающего спрятаться в мангровых зарослях.
— Хм, — девушка по-новому взглянула на лес. На какой-то миг в чертах её лица промелькнула досада, но царственная невозмутимость была мгновенно восстановлена.
— Может, сожжём их? — предложил с некоторым сомнением Зуко.
— Зу-зу, ты стал слишком кровожадным, — издевательски попеняла брату Азула, не сумевшая сдержать ухмылки при виде лица парня, который осознал, Кто и Что ему сказал. — К тому же нам не хватит взрывной смолы и собственных сил — леса слишком много, и он слишком влажный.
— Может, тогда у тебя есть гениальные идеи? — привычно огрызнулся парень.
— К сожалению, ничего, кроме озвученного Чаном визита в Гаолинь. Разошлём оттуда рескрипты на наши блокпосты с требованием немедленно докладывать в случае обнаружения летучего бизона.
— Ну что же, — вступил в беседу Айро, — похоже, нам не остаётся ничего иного. Ну, а пока предлагаю выпить чаю — я обнаружил на борту замечательнейшую коллекцию!
— Дядя… — закатил глаза Зуко.
— М-м-м, ча-а-а-й. Прекрасная идея, генерал! — согласился я со стариком.
— Я знал, что вы меня поддержите, Вестник! — добродушно ухмыльнулся маг, явно получающий некое извращённое удовольствие от лицезрения грустных лиц окружающих парней и девчонок. Ну, я, во всяком случае, его получал, хе-хе.
Три дня спустя. Гаолинь.
Наше явление вышло фееричным, по-другому и не назовёшь. Впрочем, экипаж уже привычный, по словам солдат — к Омашу подходили так же торжественно-пафосно. Правда, кое-кого такой манёвр не сильно обрадовал.
— Нужно было высадиться в предместьях города и войти скрытно, — Зуко светиться не хотелось, да чего там, его ниндзявская натура просто вопила «благим матом» от столь яркого появления. Нет, если бы в нашей столице да со всеми почестями — то да, а вот на условно вражеской территории…
— Потратить полдня в одну сторону, сбивая ноги по пыльным дорогам? И ради чего, Зу-Зу? — Азула продолжала источать язвительность в больших объёмах. Хотя потихоньку и приходила в норму.
— К тому же Гаолинь — это скорее торговый анклав, чем город, входящий в Царство Земли, — добавил и я.
— И что? — не понял принц.
— И прибытие делегации Народа Огня на летучем судне точно впечатлит папу! — кровожадно оскалилась Тоф.
— М-да, — кто папа этой девочки, все присутствующие прекрасно знали. Впрочем, самой девочке уже было всё равно — её поведение вызвало очередной приступ энтузиазма у Тай Ли.
— Пф… а-а-а, отстань, отпусти! Азула, держи её на строгом поводке! — заклинательница земли отбивалась от гимнастки, но получалось у неё не очень.
— Эх, молодость, — Айро спрятал улыбку в очередном глотке чая. Блин, он таким темпом мне всю коллекцию опустошит.
— Тем не менее, — вернулся к теме разговора Зуко, — столь… яркое прибытие не может не пройти незамеченным для Аватара, а значит, в город он точно не сунется.
— Мы это уже обсуждали, — я тоже отхлебнул чай, — Аанг слишком мобилен — гоняться за ним почти невозможно, нужно подбирать точку интереса и ждать у неё. В Гаолине же ничего интересного нет.
