Если честно, это ее тоже тревожило. Она не…
— Я не знаю, — сказала она. — Мне сложно ухватиться за воспоминания. Они как будто ускользают, когда я пытаюсь, и я чувствую… что чего-то боюсь.
Она говорила самой себе в той же степени, что и терапевту, сообщая вслух как раз то, что ее беспокоило; тем не менее, при этом ей было неприятно осознавать, что истина этих слов предполагает, что с ней и правда может быть что-то не так.
И это ужасная мысль.
Она попыталась сосредоточиться, ощущая, как впивается в нее взгляд терапевта, и, наконец, к ней пришло.
— Это война. Это всегда война. Как будто… вы знаете, чем я зарабатываю?
Она, наконец, повернулась снова взглянуть на терапевта и обнаружила не ожидаемый пронзающий взгляд, но вместо этого странно нежное выражение лица.
— Да, знаю, — сказала Юи, ее взгляд опустился на планшет. — Вы геймер. Играете в военные симы. Вообще-то, это одна из моих рабочих гипотез. Некоторые симуляционные игры могут быть весьма травматичны, даже если они виртуальны.
Асами покачала головой, отклоняя идею.
— Я в основном играю только в одну игру, и Волшебное небо не настолько… реалистично. Во всяком случае, не так. Не думаю, что я когда-либо видела в игре труп.
Она на мгновение приостановилась.
— Стоит сказать, именно игра напоминает мне о снах. Это единственная связь, которую я сейчас могу провести. Но это… другое. Более жестокое. Людей убивают. Особенно…
Она нахмурилась. Она собиралась что-то сказать, но вдруг остановилась, и теперь не могла вспомнить, что именно. Это было важно.
— Не нужно себя заставлять, — успокаивающе сказала Юи.
На мгновение повисла тишина.
— Должна сказать, — заметила Юи, хмуро глядя в свои заметки, — если вы настаиваете, что в ваших видеоиграх нет травматического контента, то у меня нет объяснения. Ваше описание подразумевает, что вы испытываете последствия какой-то травмы, но для вас необычна неспособность ничего вспомнить. Ничто в вашем файле не указывает на недавнюю или прошлую травму. Возможно, что-то, чего нет в файле?
Лицо терапевта было серьезно, и у Асаки сложилось впечатление, что оно должно убедить ее сказать, если она и правда что-то скрывает — но это не так.
— Честно говоря, я так не думаю, — сказала она. — У меня вполне удобная жизнь.
— Расскажите мне о своей жизни.
Запрос был сформулирован настолько небрежным тоном, что прошла секунда, прежде чем Асака поняла, о чем ее спросили, удивленно подняв глаза.
— Разве вы… — начала она, указав на планшет терапевта.
— Я хочу послушать вас, — сказала женщина, продолжая слегка улыбаться.
Асака снова повернула голову к потолку, выдохнув при этом. Она не думала, что это к чему-то приведет.
Мгновение она собирала в голове что-нибудь подходяще биографическое.
— Не уверена, что есть о чем говорить, по крайней мере из того, чего еще нет в ваших файлах. Родилась на Земле, в Киото, в Японии. Довольно нормальное детство, помимо того, что родители считали меня чересчур интровертной. Не так уж и удивительно, так как врачи предупредили их, что моя генетика забрасывает меня довольно далеко по старому аутистическому спектру, но их это все равно беспокоило.
Она предположила, что уж терапевту-то не придется объяснять политику Правительства, касающуюся генетических модификаций и разнообразия человеческой личности. Именно на это она обычно переходила, автоматически упреждая как правило неизбежный вопрос «Почему же это не было вырезано из генофонда?» обычным результатом. Лично она рада была, что этого не сделали, иначе она бы здесь об этом не размышляла.
Она на мгновение остановилась, подумав о дальнейшем, прежде чем продолжить:
— Они попытались подтолкнуть меня к хобби, которые мне особо не нравились, и мы из-за этого много ссорились. Много времени я проводила в школьном игровом клубе, используя их оборудование. Если хотите, я могу описать множество деталей, но это все типично. Во всяком случае, уж точно никаких военных травм.
Терапевт кивнула, глядя в свой планшет.
— Поверю вам на слово. Если потребуется, сможем позже к этому вернуться. Вы тогда не играли ни в какие особенно жестокие игры?
— Не особо. Знаете, большинству из нас не слишком-то интересны были кровь и внутренности повсюду, помимо нескольких чудаков. Раздражающий стереотип.
— Я должна была спросить, — развела руки в успокаивающем жесте Юи. — Продолжайте.
— Ну, как я сказала, я была плохо вписывающимся подростком. Было время, когда я была крайне на всех зла, но со временем я… думаю, разобралась в себе. Не хочу показаться сентиментальной, но именно тогда я познакомилась с женой. Ну, я, э-э, она была очень поддерживающей.
Она приостановилась, врезавшись в небольшой тупик в истории.
— И я думаю, на этом все, — закончила она. — Особо не о чем больше говорить. Мы окончили старшую школу и женились. У меня от гильдии уже было довольно много денег, и я хотела убраться от родителей, так что мы переехали сюда. Это было уже довольно давно.
— Всего два года, — указала Юи. — Хотя, возможно, для кого-то столь молодого это и правда кажется долгим сроком.
Асака нахмурилась. Да, прошло… всего два года. Легко было об этом забыть. Казалось, прошла целая жизнь.
— И вы двое планируете детей? — спросила Юи. — Вы знаете, э-э, кто именно займется выпечкой?
Асака с отпечатавшимся на лице удивлением повернулась взглянуть на терапевта.
— Ну, да, наверное, но как…
— Простите, простите. Ваша жена внесла эту информацию, когда договаривалась об этом назначении. Важно знать, если вы можете забеременеть, так как это влияет на то, какие мы можем осуществить вмешательства. Хотя, вероятно, на вас это никак не повлияет.
— Понятно, — сказала Асака, раздумывая, не собирается ли Алиса надавить на нее по вопросу детей, просто рассказав всем вокруг об их планах, все равно что устроить планомерную осаду вместо того, чтобы брать штурмом.
Танака Юи мгновение пожевала губу.
— Ну, на этом эта сессия закончена. Мне бы не хотелось к этому прибегать, но мы кое-что можем сделать, даже если вы ничего не можете вспомнить. Вы что-нибудь знаете об изучении снов?
Асака покачала головой.
— Ну, в принципе, — объяснила Юи. — Мы можем использовать ваши имплантаты, чтобы записать снаружи ваши сны. Я устрою для вас встречу, нужно будет прийти на объект примерно… завтра, может быть? Посмотрим, какое время доступно. Таким образом, мы раз и навсегда узнаем, что именно вы не помните. Работает все так, мы его записываем, и вы, как проснетесь, посмотрите его первой. Таким образом, если вы не захотите, чтобы я что-то видела, вы можете просто мне это не показывать.
Она вопросительно взглянула на Асаку, выгнув бровь. Асака на секунду задумалась.
— Конечно, все полностью конфиденциально; мы предоставим вам строгое соглашение, — подбадривающе добавила Юи.
— Думаю, мне интересно, — сказала она. — И если я увижу его первой, полагаю, все в порядке.
— Хорошо, — улыбнулась Юи. — Позвольте я перешлю вам форму соглашения.
— Еще раз спасибо, что проделала такой путь, чтобы встретиться с нами, — радостно улыбнулась Алиса, садясь на свое место за обеденным столом.
— О, не проблема, — неопределенно ответила Патриция фон Рор, немного растерянно глядя, как Алиса накрывает на стол. Маленький стол перед ними — квадратный, из искусственного дерева — был украшен красочным и аккуратно расставленным массивом свежеприготовленной еды. Центральным блюдом служила говядина по-бургундски, окруженная картофельным пюре и салатом из местных овощей, в том числе странных местных ворсистых красных листьев, которыми местные жители все время пытались напугать землян. Напитки включали вино — бургундское, к говядине. Алиса в таком была дотошна, что означало, что и Асаке приходилось притворяться, что ей это важно.
Не совсем та еда, с которой росла Асака, но приходилось делать некоторые уступки, когда женишься за пределами своей этнической группы, особенно когда ты на кухне почти всегда помощник, а не повар.
Кроме того, Новая Терра была миром ядра, и они обычно ели синтезированные блюда, переходя на приготовленную еду лишь когда Алисе хотелось попробовать что-нибудь приготовить. Это зависело от ее настроения и от того, были ли школьники, которых Алиса пасла целыми днями, в этот день добры к ней.
Порой Алиса пробовала что-нибудь азиатское, но не сегодня. Патриция была гостьей, и Асака с Алисой обе знали, что несмотря на проведенные в Японии годы, Патриция так и не вполне смирилась с местной кухней. Единственный недостаток синтезаторов: вполне возможно было десятилетиями жить в чужой стране, не коснувшись еды, которая не нравится. На самый оптимальный культурный обмен.
Так что салат, картофельное пюре и говядина по-бургундски, касательно последней Алиса всегда заверяла ее, что это «совсем как рис Хаяси». Попробовав несколько раз, она сочла, что можно и так сказать.
— Мне всегда хотелось побывать здесь в отпуске, — объяснила Патриция, невозмутимо положив себе на тарелку салат с ворсистыми красными листьями. — И это и правда не так далеко.
— Как долго ты сюда добиралась? — спросила Асака.
— Две недели коммерческим судном, — сказала Патриция. — Клянусь, все не так плохо. Масса удобств. Не так быстр, как военный корабль, но…
— Ты бывала на военном корабле? — спросила Асака.
— А ты нет?
— Нет, — мгновенно ответила Асака. — Я, ну…
— Полагаю, две недели это все равно гораздо быстрее, чем сюда добирались мы, — сказала Алиса, вставая из-за стола. — Но нам не нужно отправляться в оба конца.
— А, ну, ты же знаешь, как это, — сказала Патриция. — Рабочий график на Земле не так уж и строг. О, и тебе не нужно было все это делать, когда я и так напрашиваюсь на ваше гостеприимство, оставаясь здесь.
Последняя фраза была вызвана вернувшейся с кухни с горшком белого спаржевого супа Алисой.
— Ерунда, у нас полно дополнительного пространства, — упрекнула Алиса, — и еда не была такой уж проблемой. Все это довольно просто.
Асака улыбнулась и отпила вино. Это правда, что жилого места у них было гораздо больше, чем обычно на Земле, и также была правда, что приготовленная Алисой еда не потребовала слишком много времени — но настоящая правда была в том, что Алисе не терпелось проверить свое умение отыграть хозяйку, признавала она того или нет.
Оставленная сама по себе, Асака сомневалась, что она бы устроилась так же быстро, но жизнь порой была неожиданна.
— Я лишь надеюсь, что ты не собираешься делать так каждый день, пока я здесь, — сказала Патриция, — или мне придется настоять на том, чтобы помочь с приготовлением, и ради всех нас давай понадеемся, что этого не произойдет.
Алиса позабавленно покачала головой.
— Конечно нет. Завтра мы вернемся на хлеб и воду. Но что бы мы были за друзьями, если бы не приготовили к твоему прибытию праздничный обед?
Алиса подняла бокал с вином, и двум остальным потребовалась секунда понять, что она делает.
Они провозгласили тост за «новую жизнь».
— Так как проходит геймерская жизнь? — спросила Патриция, жуя кусок говядины.
— О, неплохо, — сказала Асака. — Гильдия растет, мы побеждаем в играх, у нас есть зрители. Особо не на что жаловаться.
— Порой я присоединяюсь к игре, пусть даже только чтобы вытащить ее, — сказала Алиса. — Хотя признаю, для разнообразия порой неплохо.
— Понимаю, почему некоторым людям может не захотеться уходить, — сказала Патриция. — Вы слышали? На черном рынке есть новый хак имплантата. Довольно сложный. Дает доступ к некоторым похороненным Правительством аварийным подпрограммам, а также делает так, что правильно сконфигурированный сервер может подавить любое воспоминание. Если захочешь, можешь забыть о реальности.
Асака опустила глаза на свою лапшу, покрутив вилкой, чтобы подцепить соуса. Алиса сегодня и правда превзошла себя.
— Правда? — услышала она слова Алисы. — Я о таком не слышала. Звучит пугающе.
— Полагаю, я из-за своей работы больше держусь о таком в курсе, — сказала Патриция. — Правительство этому не радо — оно не хочет, чтобы люди вообще знали о существовании таких подпрограмм. Полагают, будет крупное наказание. Хотя я думала, ты о таком слышала, Асака.
— Похоже, что нет, — сказала Асака, стряхнув некоторые эффекты алкоголя. — Хотя звучит знакомо.
Она на мгновение приостановилась, вглядываясь в пустой бокал вина, после чего налила себе еще.
— Похоже, что с этим можно сделать всевозможные безумные штуки. К примеру, недовольные своей жизнью люди могут попытаться уйти от реальности.
— Не скажу, что это здоровая идея, — прокомментировала Патриция.
— Уж точно нет! — эхом отозвалась Алиса. — Я имею в виду, даже если, в худшем варианте, ты теряешь кого-то любимого, тебе в конце концов придется с этим справиться. Нельзя навсегда застревать в прежней жизни.
Асака взглянула на Алису, в столь любимые ею льдисто-голубые глаза. На мгновение показалось, что они к тому же и холодны как лед.
— Да, наверное, — согласилась она, опустив взгляд на бокал вина.
Она сделала еще глоток.
— Еще помнишь, как мы познакомились? — позже тем вечером спросила Патриция, когда они сидели в гостиной и болтали.
Асака взглянула на нее, ожидая момент, пока сформируется воспоминание.
— О, да, — сказала она. — Это было в школьном игровом клубе, не так ли? Я забыла, почему ты там была, но ты сказала, что изучаешь ВР-имплантаты и много о них знаешь.
Патриция застенчиво улыбнулась.
— Тогда я еще не была таким гением, так что мне нужно было много помощи.
— Не кажется таким уж скромным называть себя гением, — указала Асака.
— Это безумие, насколько лучше ты стала в старшей школе, — сказала Алиса, ссылаясь на Патрицию. — Как будто однажды кто-то повернул выключатель, и ты вдруг стала знать, как все сделать. С другой стороны, я не знаю, что я делала. Можно сказать, я едва справлялась.
Патриция покачала головой.
— Не говори так. Ты старательно работала. Я никогда не была довольна, как бы напряженно я ни работала. С тех пор, как…
Ее голос стих, и на мгновение повисла неловкая тишина.
— Удручает смотреть на все с такой стороны, — сказала Асака. — Все прошло, и этого не потерять. В конце концов, я познакомилась с тобой. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Последняя фраза была направлена Алисе, до чьей руки она дотянулась взяться.
— Ты бы и без меня была в порядке, Асака, — сказала Алиса, сжав ее руку. — Тебе не нужна моя помощь.
— Ты шутишь? — недоверчиво спросила Асака. — Разве ты не помнишь, когда…
Она остановилась, потеряв направление мысли.
— Когда… — снова попыталась она, все равно не в состоянии закончить фразу.
Она смущенно покачала головой.
— Ну, во всяком случае, у меня есть об этом времени приятные воспоминания, — сказала она, пытаясь оправиться.
