Те из обитателей клеток, кто уже проснулись провожали их недоуменными взглядами.
В комнате на этот раз горели сразу три факела. В кресле восседал незнакомый, пожилой человек с жестким лицом. Белоснежный плащ советника покоился на широких плечах, а сине-зеленую тунику украшала богатая вышивка. На безымянном пальце правой руки, расслабленно лежащей на подлокотнике, поблескивал массивный золотой перстень с печатью. По бокам стояли трое воинов, явно непринадлежащих к числу блюстителей порядка в славном городе Нидосе. В стороне на стуле расположился стратег, стараясь придать своей физиономии грозно-надменное выражение.
Прежде, чем он что-то сказал, юноша решил рискнуть:
— Здравствуйте, господин Минуц.
Мужчина вскинул брови.
— Ты меня знаешь?
— Нет, — усмехнулся Александр. — Просто никому кроме вас господин Титус Норд не уступил бы свое место. Вы же единственная надежда сохранить за ним это кресло.
— Заткнись, мерзавец! — вскричал стратег.
Стражники набросились на юношу, а старший десятник взял его шею в замок и перекрыл горло.
— Пусть говорит! — негромко велел олигарх.
— Скажешь, что не так, я тебя убью! — прошептал на ухо Авл Тул, и Алекс почувствовал укол в поясницу.
— Не могу, господин, — прохрипел Алекс, чувствуя, как острие прокалывает кожу, и кровь теплой струйкой потекла по ноге.
— Отпустите его! — прикрикнул Минуц. — Я городской советник и желаю его выслушать.
— Отойдите, — махнул пухлой рукой Титус Норд.
— Ты еще пожалеешь, маленький паршивец, — змеей прошипел старший десятник, отступая назад.
— Господин стратег стал жертвой подлого обмана, — сказал юноша, шагнув вперед. — Но вместо того, чтобы признать это, все еще старается представить истиной подлую клевету...
— Ты относил наместнику письмо советника Корнелла? — прервал его олигарх.
— Да.
— И ты всю ночь находился в усадьбе?
— Да, — не стал Александр спорить и с этим.
— Что там произошло?
— Я стоял у стены там, где приказал Барефгорн, поэтому много не видел.
— Келлуане что-то искали?
— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Но даже если и так, то точно не то, что спрятали сами.
— Как это? — не понял Минуц.
— Если они сами закопали труп убийцы вашего сына, зачем понадобилось поднимать солдат и слуг? — задал Алекс встречный вопрос. — Хватило бы и двух доверенных людей с лопатами.
Богач хмыкнул:
— Откуда ты знаешь про труп?
— Весь город только и говорит о том, что какие-то нехорошие люди обманули стратега, подбросив клеветническое письмо.
— Был еще и перстень! — вскричал Титус Норд.
Минуц поднял руку.
— Келлуане нашли то, что искали?
— Не знаю, господин, — покачал головой юноша. — Я всего лишь портной. Но думаю, что труп Тиллия не могли закопать в саду наместника по его приказу.
— Откуда ты знаешь? — взвился толстяк. — Ты же жалкий раб!
— Откуда? — хищно усмехнувшись, повторил богач, пристально уставившись ему в глаза. — Если ты просто портной?
— Господин Джедефмоот — опытный царедворец, не раз выполнявший сложные поручения Великого визиря и самого Келл-номарха, — не стал отводить взгляд Александр. — Вы же встречались с ним. Он похож на дурака?
— Не очень, — у Минуца дрогнули уголки губ.
— В таком случае зачем ему хранить труп Тиллия словно мумию отца? — вскинул брови парень. — Или вы думаете, он не знает, что половина его слуг и солдат тайком бегает в город?
Не дав собеседникам ответить, он продолжил:
— Есть масса способов избавиться от тела, не привлекая излишнего внимания.
— Например? — устало усмехнулся олигарх.
— Сбросить в канализацию, разрубив на куски или изувечив до неузнаваемости, — стал объяснять Алекс. — Или пронести на корабль в сундуке и сбросить в море...
— Хватит, — Минуц ударил ладонью по подлокотнику. — Есть еще что сказать?
— Только одно, господин, — юноша набрал в грудь воздуха. — Использовать в политических целях горе отца, потерявшего сына, слишком подло даже для Нидоса.
— Что ты знаешь о подлости, мальчик, — по лицу Минуца пробежала тень.
Он взглянул на притихшего стратега.
— Это и есть твой верный свидетель, Титус?
— Вчера негодяй говорил совсем другое! — вскричал толстяк. — Клянусь камнем Сухара, он ответит за свой обман.
— Слышишь? — обратился олигарх к Александру. — Тебя собираются убить.
— Значит, я приму смерть за верность, а не за предательство, — ответил тот и, пожав плечами, добавил. — Но может вы, господин советник, захотите оказать наместнику маленькую услугу и сохраните жизнь его мастеру изготовления одежды. Думаю, господину Джедефмооту, как келлуанину, это будет приятно.
В камере наступила звенящая тишина. Трещали факелы, гневно сопел старший десятник. Юноша расслаблено ждал решения своей судьбы. За время разговора он еще немного приблизился к стратегу и теперь имел крошечный шанс достать толстяка одним прыжком. А дальше, куда кривая вывезет. "Ну, Асиона, выручай крестника", — привычно подумал Алекс.
— Отпустите его, — громом прозвучали тихие слова олигарха.
— Ну, уж нет! — окрысился Титус Норд. — Он обвиняется в убийстве и предстанет перед судом! Как советник вы не имеете права нарушить закон!
— Конечно, — усмехнулся Минуц. — Но если этот юноша до суда не доживет, ты узнаешь, что отставка не самое страшное, что может с тобой случиться в этом городе.
Он резко встал.
— Вам ясно?
— Я ничего не боюсь, господин советник!
Богач вышел, сопровождаемый суровой охраной.
— Ну, маленький стервец пожиратель падали! — хищно осклабился старший десятник. — Молись своим богам! Смерть твоя будет долгой, как море, и мучительной, как кошмар!
— Снимем с него кожу? — предложил один из стражников.
— Сварим в кипятке, пусть визжит как поросенок, — хихикнул второй.
— Отведите его в клетку, — тусклым голосом приказал стратег.
Воины переглянулись.
— Куда? — переспросил старший десятник.
— Назад! — крикнул толстяк. — В клетку! Понял, верблюд!
— Иди! — Авл Тул толкнул Александра в плечо, бросив презрительный взгляд на морально раздавленного начальника.
Они вернулись в подвал.
— Я тебя все равно убью! — проговорил старший десятник.
— Ну, как я могу тебе запретить? — посочувствовал парень.
Отдельный номер ему больше не предоставили, затолкав в ту клетку, где он сидел раньше. Правда, население её сильно уменьшилось. Исчез Илла и парни. Оставшийся прихлебатель Сыка с готовностью сообщил, что их увели на суд. Молодых людей обвиняют в изнасиловании жрицы богини Юны. Хотя мужичок, глумливо хихикнув, сказал, что эти двое интересуются только друг другом.
Алекс очень скоро убедился в правоте тех, кто утверждал, что время в заточении движется очень медленно. Кого-то уводили, кого-то приводили. Вода кончилась, недовольный отсутствием внимания к себе желудок обиженно урчал. Оставалось только закрыть глаза.
— Как это нельзя? — вырвал его из полудремы знакомый голос. — Я законник Датр Домин Даум являюсь официальным защитником Алекса Дрейка!
— Кто же тебя нанял, законник? — ехидно осведомился надзиратель.
— Советник Сарвий Корнелл Апер! — отчеканил тот, введя Уля в легкий ступор. — Вот контракт!
Два толстяка: один плохо выбритый, в доспехах, второй буйноволосый, бородатый в новом хитоне какое-то время смотрели друг на друга меряясь... взглядами.
Скосив глаза на папирус с печатью, стражник не выдержал.
— Показывай, что у тебя там? Вдруг ты ему нож принес или еще какое оружие.
Осмотрев корзину, конфисковав один кувшин и кое-что на закуску, надзиратель разрешил Датру Домину пройти, но категорически отказался открыть клетку.
— Разговаривать и так можно, а клиент твой больно резкий. Пусть побудет за решеткой.
— Как Айри? — вместо приветствия спросил законника Александр.
— Гернос сказал, что ничего страшного, — успокоил толстяк юношу. — Сам понимаешь, твой лекарь в этом разбирается. Она в его доме.
— Он не мой лекарь, — проворчал тот. — А свой собственный.
Парень нахмурился.
— Кто за ней ухаживает?
— Не бойся, одну не оставили, — усмехнулся законник. — За ней приглядывает рабыня Герноса.
— Он завел рабов? — удивился Алекс, прикладываясь к бурдюку, где оказалось неплохое вино.
— Советник Корнелл подарил, — сообщил Датр Домин. — Наверное, как награду за лечение.
— Щедро, — хмыкнул юноша.
Взяв лепешку и горсть оливок, он отдал их соклеточнику, приказав отодвинуться подальше и не подслушивать. Если еще уши дороги.
— Камбалу принес? — поинтересовался Александр.
— Как ты и просил, — законник передал завернутые в промасленную тряпку куски.
— Замечательно! — вскричал юноша
— Зачем тебе столько? — заинтересовался Датр Домин. — Айри сказала, что ты колбасу любишь.
— В колбасе костей нет,— усмехнулся Алекс. — Тем более таких длинных.
— При чем тут кости? — не понял собеседник.
— Да ни при чем, — махнул рукой парень. — Лучше скажи, почему тебя нанял советник.
— Сначала меня нанял Гернос, — толстяк шмыгнул монументальным носом. — Но потом с ним встретился Мерк Корнелл и сказал, что заказчиком будет его отец.
— Но деньги ты, конечно, возьмешь с меня? — усмехнулся Александр.
— Зато какая честь! — толстяк поднял вверх палец похожий на волосатую сосиску. — Ты же видел, как остолбенел этот бегемот, когда увидел печать советника. Такая грамота все двери открывает.
— Ну, что ты узнал? — деловито осведомился юноша. — Этот усатый козел действительно хочет обвинить меня в убийстве?
— Мне так и не удалось с ним поговорить, — мощно вздохнул Датр Домин. — На службе его нет, домой меня не пустили. Но, если завтра он не явится на суд, тебя отпустят без рассмотрения дела.
— Я тут могу до завтра не дотянуть, — еле слышно проговорил Алекс. — Стратег меня того и гляди удавит.
— Чушь! — авторитетно фыркнул законник. — Он никогда на такое не решится. Я был во дворце наместника. Разговаривал с писцом по имени Баре... Биреф...
Толстяк нахмурился.
— Барефгорн, — подсказал юноша.
— Вот, вот, — кивнул гривастой головой Датр Домин. — Он сказал, что о тебе наместник говорил даже с делегацией Совета Ста. Титус Норд ни за что не решится лишний раз ссориться с городскими властями из-за такого пустяка, как ты.
— Приятно, — промурлыкал Александр.
— Нет, стратег не посмеет тебя тронуть, — уверенно заявил толстяк.
— Ну, а с остальными трудностями я как-нибудь справлюсь, — хищно усмехнулся парень.
Глава IV
Умный человек знает, когда что говорить
— Все это на самом деле возможно.
— Конечно, почему же нет,
— сухо сказала Лайза. — Я устроюсь на
чудесную работу по соседству с твоей.
Мы будем жить долго и счастливо. У
нас получится классическая пригородная семья.
Алан Дин Фостен
Внутри себя
Гернос тоже собрался пойти на суд. Но рано утром в калитку его дома постучали. У соседа раб повредил ногу. Из-за невольника лекарь не стал бы менять свои планы, но отказать хозяину не смог. Евнух предложил Айри подождать его возвращения. Но та отказалась и отправилась во двор Дворца ста одна.
Датр Домин встретил её в переулке. Законник огорчился, когда узнал, что Гернос может не увидеть процесс.
— Я подготовил такую речь в защиту. Жаль, что он её не услышит.
Законник тяжело вздохнул, посмотрел ей за спину и замахал рукой.
— Сюда! Я здесь. Прости, мне некогда.
Вежливо отстранив её со своего пути, толстяк направился к Ветулину. Лавочник и еще двое соседей явились на суд свидетельствовать в пользу Алекса. Мужчины чинно поздоровались с Айри. По такому случаю они оделись в лучшие одежды и побрились.
— Спасибо, что пришли, — поблагодарила девушка, чуть поклонившись. Несмотря на множество недостатков, соседи все же оказались не плохими людьми.
— Пойдемте, — толстяк радушно пригласил их во двор. — Наше дело третье или четвертое.
Они расположились неподалеку от помоста, где городские рабы уже поставили стол, кресла и часы.
— Как там наша лавка? — тихо спросила Айри у Ветулина.
— Что с ней сделается, — пожал плечами сосед и заговорщически добавил. — Алекса спрашивала одна рабыня. Он обещал зайти к её госпоже Медье Юниц Рут да так и не явился.
Глазки мужчины масляно блеснули.
— Ох, и сильно же она обиделась. Я ей, конечно, объяснил, что Алекс не смог прийти по уважительной причине.
Он покачал головой.
— Судя по хитону рабыни, твой тихоня шляется по богатым женщинам. А ты и не знаешь.
— Это просто заказчица, — пренебрежительно дернула плечом Айри. — Его платья сейчас нарасхват.
На помост вошел советник Пап Урбус и прелаты. Глашатай выждал, пока они займут свои места, и громко объявил первое дело.
Во время выступления обвинителя к ним подошел Барефгорн. Учтиво ответив на приветствия, он удивился:
— А где же лекарь?
— Он будет позже, — объяснила Айри. — У соседа несчастье.
В это время по толпе прокатился легкий шум. К помосту подвели арестованных. Из всех четверых только у Алекса оказались связаны руки. Рубашка разорвана, а на лице темнели ссадины и кровоподтеки. Поймав её взгляд, парень улыбнулся.
— Ты сказал, что с ним все в порядке! — рассерженной кошкой зашипела девушка, дернув Датра Домина за локоть.
Прервав беседу с келлуанином, тот раздраженно обернулся.
— Как он выглядел, так я тебе и ответил!
— Успокойся, — мягко улыбнулся Барефгорн. — Твой мужчина жив и на своих ногах, а раны заживут.
Айри недовольно засопела, но не решилась спорить с писцом наместника.
Алекса судили вторым. Глашатай громким голосом вызвал обвинителя. Но никто не отозвался. Он повторил вопрос. Площадь замерла в ожидании. На помост нехотя взобрался широкоплечий стражник и протянул судье папирус. Тот пробежал глазами, показал прелатам, после чего подозвал глашатая, что-то прошептал ему на ухо.
Выслушав, тот понимающе кивнул и обратился к притихшим зрителям.
— Стратег города Титус Норд Столдус, проведя тщательное расследование, пришел к выводу, что Алекс Дрейк не виновен в нарушении закона.
Толпа разочарованно загудела. Власть лишила её увлекательного представления. Датр Домин выругался:
— Ну, и для чего я сочинял свою речь!?
Айри перевела дух. На смуглом лице Барефгорна блуждала довольная улыбка. Стражник развязал веревки на руках юноши. Не в силах больше ждать, девушка побежала к нему, расталкивая недовольных зрителей. Они встретились на полпути возле группки чих-то свидетелей. Айри влетела в его объятия и замерла, прижавшись щекой к пропахшей потом мускулистой груди. Алекс нервно сглотнул. Потом взял её голову руками, и наклонившись, встретился с ней взглядом.
— Ну вот. Я пришел.
Тонкие губы кривила улыбка, а уголки глаз подозрительно блестели.
Больше он не успел сказать ничего. Подошел Датр Домин с соседями, и наперебой стали поздравлять со снятием обвинения.
