Рвение безопасников было понятно: Балморра в Империи была на особом счету. Начать следовало с того, что находящаяся на окраине Центральных миров планета-фабрика имела невероятно важное стратегическое значение. Здесь сошлось и удобное расположение, и характер производимой продукции: вооружение.
Тесно сотрудничая со 'Строительными Верфями Куата', производители Балморры были первыми строителями шагохода AT-ST. За такими планетами Палпатин следил особенно тщательно, а в данном случае так тем более — уж очень ситху не нравилось стремление части верхушки правительства Балморры к независимости. Такое он обычно пресекал достаточно жестко, однако не в этой ситуации. Если надавить слишком сильно, начнется брожение, а это недопустимо, планета должна быть абсолютно лояльной, поэтому сибовцы получили особые указания, и Люку Император отдал четкие и недвусмысленные распоряжения насчет действий на Балморре.
* * *
Белтэйн настороженно наблюдал за заинтересованно разглядывающим производственное оборудование мальчиком, одетым в строгую одежду черно-алого цвета: брюки, заправленные в сапожки, рубашка и камзол. Никаких украшений, никаких лишних деталей. Со всех сторон их окружили гвардейцы, заставляя инстинктивно сжиматься при взгляде на плавные движения элитных стражей.
Сразу после представления ребенок изъявил желание посетить производство, любое, на выбор губернатора, и Белтэйн не мог отказать. Не в этом случае. Плевать, что перед ним стоит мелкий шкет, здесь и сейчас это олицетворение Императора, и выказать пренебрежение ему... Идиотов нет. Есть и менее болезненные способы самоубийства.
Мальчик неторопливо рассматривал конвейеры, собирающуюся и готовую продукцию, слушал пояснения Белтэйна и главного инженера, выставляющего производство в самом лучшем виде, но практически не задавал вопросов. Так, изредка, поддерживая разговор и демонстрируя, что он все-таки слушает.
При этом он цепко осматривал пространство посветлевшими глазами и изредка хмурился.
* * *
Люк чувствовал себя странно. Очень странно. Он не то чтобы нервничал, но ощущал, что здесь что-то не так, вот только понять, что именно, пока не мог.
Чем дальше, тем больше Люк чувствовал нарастающий зуд, предупреждение Силы о грядущих опасностях. Четких видений не было, однако он не собирался игнорировать даже намек на подозрение. Уж очень нервничали отец с Палпатином в последнее время, а паранойя — это не только заразно, но и передается по наследству. А наследственность у него отличная...
Осмотрев еще один цех, Люк неожиданно замер, начиная сканировать помещение Силой.
* * *
Главный инженер, человек по имени Людо Расвик, увлеченно расписывающий перспективы производства шагоходов и прочего, осёкся, внезапно прикусив язык. Мальчик, только что внимательно его слушавший, остановился и замер, лицо его похолодело, а глаза прищурились. Гвардейцы плавно шагнули ближе, держа пики наперевес, но пока не активируя.
— Милорд? — глухой голос гвардейца разбил повисшую напряженную тишину.
— Неопределенно, капитан... — звонкий голос ребенка отдавал металлом. — Неопределенно... Но близко.
Судя по всему, гвардеец его отлично понял, так как стражи резко подобрались, и делегация, сопровождающая высокого гостя, напряглась. В воздухе разливалась угроза.
— Э... — Белтейн откашлялся и сделал было попытку шагнуть вперед, но тут же замер на месте, пригвожденный к полу ясно ощутимыми тяжелыми взглядами гвардейцев. — Милорд? Вас что-то обеспокоило?
Мальчик резко повернулся к губернатору, поднимая лицо, и мужчина с трудом подавил желание отступить. Глаза ребенка стремительно желтели. Минуту он равнодушно сверлил замершего губернатора взглядом, после чего повернулся к капитану:
— Чист.
— Милорд?
— Уходим.
Ребенок прищурился, разглядывая ничего не понимающего мужчину, после чего посмотрел на стоящего рядом с губернатором особиста, все это время изредка задававшего вопросы по производству.
— Проверьте заместителей.
СИБовец признательно кивнул. Белтэйн замер, ощущая, что происходит что-то опасное.
— Проверьте эти коридоры. Они мне... не нравятся. Губернатор?
— Да, милорд? — еле выдохнул мужчина.
— Было приятно познакомиться. Его Императорское величество получит мой отчет. Сегодня.
Кивнув, маленькое чудовище быстрым шагом направилось к выходу, причем к боковому, в окружении гвардейцев. Белтэйн и Людо переглянулись, одинаково бледные и мало что понимающие. Тем временем в цехе началась суета, откуда-то налетели сибовцы и разбежались по помещению. Мужчина вздохнул и тут же едва не подпрыгнул: его вежливо взяли под локоток.
— Губернатор? — пожилой мужчина в мундире улыбнулся ранкорьей улыбкой. — Давайте побеседуем.
* * *
Люка несло. Он шагал по коридорам, бездумно сворачивая то влево, то вправо, спускаясь по каким-то лестницам, поднимаясь. Сила вела его, маршрут горел в сознании, словно путь на навигаторе, он несся вперед, чувствуя, как щелкают невидимые часы, отсчитывая время.
Щелк. Левый коридор.
Щелк. Одним взмахом руки вынести запертую дверь.
Щелк. Свернуть направо, спуститься по лестнице.
Щелк. Угрозы от живых нет. Но это не отменяет её. Обычная мина, простая растяжка. Или замаскированный фотоэлемент. Или просто датчик, срабатывающий на вибрацию. Дроид. Продолжать можно долго.
Убить одаренного сложно, но не невозможно. Есть оружие, предназначенное для убийства тех, в ком есть дар, и его достаточно много. Хотя чаще одаренные гибнут по собственной глупости.
Бич всех форсъюзеров — самомнение.
Люк отлично понимал, что и за ним водится такой грешок, поэтому боролся с ним, как мог. Он помнил из своих видений, что есть расы, не подверженные влиянию Силы, есть места, где ее нет, есть животные, способные её блокировать. Акаади такое тоже было прекрасно знакомо, в свое время его поносило по галактике, и ситх навидался всякого. А как-то раз его подловили простые наемники, не имеющие совершенно никакой связи с Силой и едва не унесшие с собой его голову в качестве трофея.
Забрака тогда спасло то, что он был очень хорошо натренирован, сумел пресечь мгновение паники и дать отпор. Однако целым он из боя не вышел, и это учитывая тот факт, что обращению с оружием и прочим он учился практически с младенчества в Ордене джедаев, а на момент нападения уже являлся законным обладателем титула лорда ситхов.
Поэтому тренировки Люка включали в себя не только работу с Силой, но и просто физическую подготовку, осуществляемую по часу в день с блокираторами на руках. Прекрасная возможность почувствовать себя простым смертным, великолепно сбивающая спесь.
Шаг, еще шаг, еще... Они шли по коридору, и Люку казалось, что они проламывают пространство. Воздух сгустился, перед глазами неожиданно поплыло, его тянуло то в одну сторону, то в другую. Скайуокеру казалось, что он кричит, что из глаз и ушей хлынула кровь, он рвался вперед, а воздух резал кожу невидимыми лезвиями, вырывая куски мяса, сбивал с ног диким напором, заставляя свернуть в сторону.
Но сворачивать было нельзя, из коридоров несло отсроченной смертью, поэтому он полз вперед, закрыв глаза, не видя, не слыша. Неожиданно его подхватили твердые, закованные в броню руки, Сила взвихрилась — гвардейцы спасали своего Повелителя.
* * *
Райф нервничал все сильнее. Люцифер, явно находясь в трансе, помчался вперед, так что им оставалось только окружить его плотным каре и идти рядом. Ребенок смотрел остекленевшими глазами, с каждым шагом, с каждым поворотом дыша все тяжелее. Райф вынес Силой двери, открывая проход, за ним открылся основной коридор, пестрящий ответвлениями, и тут началось нечто непонятное. Мальчика зашатало, он резко сбавил скорость, его все норовило повести в сторону, но он упрямо шагал только вперед. Неожиданно из его глаз и ушей потекли тонкие струйки крови, он взвыл, тихо, обреченно, падая на пол...
Капитан подхватил легкое тело на руки и побежал, чувствуя нарастающее со всех сторон давление. Тени сомкнули ряды, перестраиваясь в защитно-атакующий ордер.
Коридор был странно пустынен, но чужое внимание плавило стены, заставляло дрожать пол под ногами, обжигая подошвы бронированных сапог.
Бегущие впереди гвардейцы синхронным ударом Силы, отработанным на тренировках до автоматизма, снесли двери и часть стены, вылетая на простор. Послышался гул, с неба спустился шаттл, на лету выдвигающий трап, Тени запрыгнули внутрь, оправдывая в этот момент свое название, трап поднялся, и челнок взмыл ввысь, унося драгоценную ношу, лежащую без сознания на руках телохранителя.
* * *
— Ушел! Он ушел! Как?! Как это могло произойти?! — стены дрожали, трескаясь от ярости бушующего разумного. Подчиненные жались к стенам, сливаясь с обстановкой, пряча свое присутствие, пытаясь казаться маленькими и незаметными.
Ярость мужчины была понятной. Ребенок полдня шатался по заранее подготовленным маршрутам, и ни одна... Ни одна сволочная ловушка не сработала! Ни основные, ни дополнительные, ни подготовленные на самый крайний случай и просто так. Никакие.
Мало того, мальчишка насторожился, неожиданно бросил всё и удрал, так что оставалось только перейти от наблюдения к прямому воздействию, но и здесь их поджидала неудача. Невзирая на все усилия, Вейдерово отродье прошло по самому лезвию, не свернув в нужную им сторону, выстояв и благополучно свалив на орбиту. И теперь его не достать. Это раз.
И о покушении уже знают. Это два.
* * *
Люк медленно выплывал из странного, тяжелого забытья, накрывшего его в коридоре. Пальцы дернулись, и вокруг началась суета. На лоб легли прохладные ладони, фонящие беспокойством и заботой (Белена?), и затем лицо обтерли влажной тканью. Вокруг ясно ощущались сгустки Тьмы, замершие в ожидании атаки — Гвардейцы. За ними мелькали различные разумные, сливающиеся в однородную массу. Подошел еще один неодаренный, пахнущий снегом, холодный и сверкающий. Траун.
— Милорд? — голос Райфа нарушил тишину напряженного ожидания. Люк моргнул, говорить не хотелось, горло саднило, словно сорванное криками. Сила всколыхнулась, приходя на помощь.
— Я в порядке.
— Хвала Великой! — в голосе Райфа скользнуло облегчение, он явно уловил направленное мысленное послание. — Император уже извещен.
— Хорошо.
Веки сомкнулись, Тьма окутала одеялом, даруя покой.
* * *
Мужчина размеренно дышал, успокаивая вздыбленные инстинкты и напряженные нервы. Вдох... выдох... Вдох... выдох... Грудная клетка поднималась и опускалась, напряжение уходило, расслабились сведенные судорогой плечи, оттаяли окаменевшие мышцы.
Ситх постепенно приходил в себя, стоя у окна и глядя сверху вниз на огни Корусканта. Когда до него донесся еле слышный крик его внука, он едва не потерял контроль. Секретарю хватило одного взгляда на крошащуюся под холеными пальцами Императора подставку для стилусов из коросского мрамора, чтобы молниеносно отступить и вылететь за дверь. Опытный мужчина, служащий здесь уже десять лет, он прекрасно знал, когда надо делать ноги, невзирая ни на что. Иначе — смерть.
Такое уже было, несколько раз, и чутье у Дариуса было отменным, не подвело его оно и на этот раз. Как только двери сомкнулись, оттуда потянуло такой жутью, что мужчина предпочел отступить к стене. Подальше. Алые застыли, чутко прислушиваясь к своему Владыке, готовясь выполнить любой приказ.
Так они и стояли, замерев, почти не дыша, ожидая... чего угодно. Время шло, ничего не происходило, постепенно присутствие чего-то жуткого сошло на нет, но секретарь не рискнул навязывать свое присутствие. Если он понадобится — Император позовет. А лезть самому... Жизнь у него только одна.
Палпатин моргнул, потер лицо ладонями. Сила скользнула по связи, показывая, что мальчик жив, в порядке. Сильно утомлен, истощен, но жив. Спит.
Старый ситх даже подумать не мог, что так отреагирует. Неужели так проявляются привязанности? Это было странно... Ново... Болезненно. А ведь Плэгас сделал всё, чтобы такого не было. Действительно всё. Он выкорчевал в своем ученике все стремления к тому, чтобы завести хоть какие-то отношения с разумными, кроме потребительских, он заставил ученика уничтожить свою семью, он раз за разом вырывал ему сердце, пока оно не очерствело окончательно.
И тут такое...
Нет, что-то он чувствовал, связь 'учитель-ученик' работала отлично, потом прибавились и кровные узы, пусть и работающие через раз. Но тут понятно... Сын его родился не в результате банального зачатия, а благодаря непонятному эксперименту, чудо и милость Силы, что они вообще хоть что-то чувствуют друг к другу!
Но внук... Малыш самим своим появлением выбил его из колеи. А потом оказалось, что кровная связь соединяет Императора и с ним... И сегодня он это прочувствовал в полной мере. Люк кричал... И он услышал.
Неожиданно Император вздрогнул от пришедшей в голову мысли и метнулся к голопередатчику. Если услышал он, то Вейдер тоже услышал. Силу обожгло чужой яростью, ужасом и бешенством — такой знакомый коктейль. Связь установилась, и Император горячо возблагодарил Силу за то, что 'Истец' не в гипере.
— Сын.
— Отец!
Напряжённые взгляды столкнулись и переплелись, спаивая разумы воедино. Сидиус прищурился, складывая руки на груди:
— Не вздумай.
— Что? — попытался придать себе непонимающий вид Вейдер, но мало того, что у него это плохо получилось, так и Сила выдавала намерения ситха с головой. Резня. Это было самое мягкое определение, которое смог подобрать Палпатин для описания желаний, обуревающих в данный момент его сына.
— Именно это, — процедил Палпатин. — Не вздумай лететь к Люку. Он в безопасности, находится на борту 'Мести', истощен, это да, но ничего опасного. Отчет я тебе уже переслал.
Вейдер дернулся, но вновь застыл, прикрывая глаза и стискивая зубы. Мужчина дрожал, словно застывший на месте хищник, которого остановили в момент атаки, его раздирало на части, Сила бешеным смерчем закручивалась вокруг бронированного тела. Он рвался туда, где сиял в Силе его ребенок... Но — приказ. Нельзя.
— Спокойствие, сын, — неторопливо, вбивая свою волю в сознание Вейдера, продолжил Император. — Спокойствие. Наши видения не сбылись, Люк избежал опасности, неблагоприятная линия отсечена. Он жив. Здоров. В безопасности. Сейчас он спит. Как только проснется и придет в себя, свяжется с тобой. Распоряжения я уже отдал.
Вейдер закрыл лицо руками, застонав в отчаянии. Невозможность сорваться с места... Ожидание его просто убивало.
— Энакин...
— Да... — прохрипел в ладони Вейдер.
— Люцифер в безопасности. СИБ готовит отчет.
Ситх резко отнял руки от лица, вскидывая голову. Сила бурлила, готовая атаковать, рвать на части.
— Я сам буду курировать расследование, — на лице Палпатина расползлась жуткая усмешка. — Сам.
Вейдер выдохнул, сжимая кулаки, постепенно приходя в себя. Как ему сейчас не хватало Люка! Вот кто мог его успокоить, забрать его ярость и безумие, даруя пусть не безмятежность, но равновесие.
