Цифровой звук — запись и воспроизведение. Прекратить производство магнитофонов и магнитофонных лент, нечего разбазаривать народные ресурсы для производства уже устаревшей техники.
Четвертое — Авиационная промышленность. Разработка и производство самолетов и вертолетов малой, средней и большой дальности, гражданской и военной направленности, разработка мощных и экономичных двигателей для серийных самолетов и вертолетов, современной авионики. Забудьте про СНГ, все агрегаты должны производиться в России. Приоритетным направлением я вижу беспилотную авиацию малой и большой дальности.
Пятое — Автомобильная промышленность и приборо и машиностроение, здесь я уже повторюсь: на базе существующих заводов разработать и организовать массовый выпуск перспективных моделей легковых и грузовых автомобилей, автобусов, строительной и дорожностроительной техники, сельхозтехники, для легковых автомобилей разработать единую линейку двигателей от одного до шести литров и автоматических коробок передач от трех до пяти скоростей. И побольше, всего побольше: мопедов, скутеров, квадроциклов, водометов, снегоходов, лодочных моторов, бесколлекторных электродвигателей, контроллеров и всего с этим связанного. Побольше электроинструмента, станков. Завалите страну техникой.
В перспективе я вижу несколько десятков автозаводов нацеленных на внутренний и внешний рынок — в первую очередь развивающихся стран.
Шестое — Судостроение: гражданское, рыболовное, военное. Будем строить танкеры, ледоколы, авианосцы, сухогрузы, речные катера и яхты от океанского класса до речного.
Седьмое — Разработка, производство и внедрение новых лекарственных препаратов. Где наши аналоги популярных зарубежных препаратов, более лучшие, эффективные? Работайте! Покупайте лицензии. Разрабатывайте новые технологии получения известных лекарств в обход существующих лицензий, пусть и трудозатратнее будет производить, но все равно дешевле чем покупать.
Ну а станкостроение и приборостроение должно обеспечить все, что я сказал современным и технологичным оборудованием! Поэтому финансировать государство будет в первую очередь приборостроение и станкостроение. Техника и станки будут вам проданы в лизинг, в долг. А вы, все остальные, зарабатывайте своим трудом!
Для координации работ, защиты авторских прав заводов производителей будут созданы государственные консорциумы и холдинги: самолетостроения, автомобилестроения, приборостроения, радиоэлектроники, микроэлектроники и так далее. Направления деятельности консорциумов будут задавать соответствующие министерства и профильные отделения академии наук.
Я ставлю задачу министерству экономики и образования продумать меры материальной заинтересованности трудовых и научных коллективов, ученых.
Например, разработчикам — индивидуальным и коллективам при внедрении ваших разработок будет перечисляться один процент от стоимости изделий, после запуска в массовое производство до прекращения производства данного товара, это будет стимулировать на дальнейшее совершенствование того, что вы напридумываете.
Звания кандидатов наук и докторов, государственные премии будут присваиваться только после проверки результатов внедрения ваших научных открытий. По фундаментальным наукам — на усмотрение профильных отделов РАН.
Ну а звание академиков будет утверждать специальная государственная комиссия, за особый вклад в науку, а не для поддержания квоты.
Я объявляю о присуждении специальной государственной премии трудовым коллективам за разработку отечественного микропроцессора с вышеуказанными характеристиками и технологии его изготовления в сто миллионов долларов США.
Ошарашенная суммой премии публика зашушукалась, завистливо поглядывая на электронщиков.
— Но премия будет выплачена только тогда, когда я подержу эту микросхему в руках, вытащив из партии в сотню тысяч штук аналогичных.
Такую же премию выплатим за разработку, внедрение и круглосуточную техническую поддержку современной русскоязычной операционной системы с переводом на основные языки мира. Операционной системы, опережающей Виндовсы, Линуксы и прочие.
Параллельно должна идти работа по разработке комплекта коммерческих прикладных, инженерных, графических, поисковых и прочих программ под эту систему, компьютерных игр. Вся программная часть должна быть заточена на наше железо и на возможность их установки и использования на зарубежной технике.
Будет обеспечен режим максимального финансового благоприятствования тем коллективам, которые пожелают принять участие в выполнение этих двух задач. Не говоря уже о том, что сами коллективы в ходе этого процесса вырастут в международные консорциумы.
Не все я сказал, что хотел, но еще одну важную мысль довести,... вдолбить в ваши высокомудрые, убеленные сединами головы обязан.
Я замолчал, обвел взглядом аудиторию, дождался относительной тишины и продолжил:
— Если за три ближайших года всего вышеизложенного не появится, то уже и не надо будет. И Вас не надо! Все купим за рубежом, потому что потребность есть уже "вчера". И тогда не нужны будут ни наша наука, ни наши товары. Потому, что в условиях открытого рынка капиталисты завалят нас этим барахлом: автомобилями, продуктами, телевизорами с магнитофонами. Им уже сейчас все это девать не-ку-да! А конкуренции с отлаженными производствами в равных условиях свободного рынка мы не выдержим. Вследствие этого многие из вас сдернут туда, где больше медом намазано и смысла финансировать остатки научной мысли не будет никакого.
Больше не буду задерживать ваше внимание. Спасибо за терпение, — завершил я свое выступление и покинул трибуну. Сквозь недовольный ропот и гул раздавались отдельные хлопки аплодисментов.
"А ведь президент и по моей теме прошелся, — с чувством глубокого удовлетворения произнес про себя Бабаян. — Значит еще не все потеряно, будем работать, есть столько интересных задумок!"
Закончив постановку задач напополам с воспитательными мероприятиями, я спустился с трибуны и попросил Президента Российской академии наук Осипова:
— Юрий Сергеевич, проводите меня пожалуйста.
Выйдя в коридор, я остановился возле ожидавшего меня Примакова и, дождавшись подхода Осипова, сказал:
— Я вас, как президент президента, прошу внимательно прислушаться к словам нашего глубокоуважаемого председателя Российской Службы Безопасности. Давайте Евгений Максимович, — кивнул я Примакову.
Примаков, уставший удивляться разносторонним талантам президента, вытащил шпаргалку и, поглядывая в нее, монотонным голосом выдал заранее подготовленную информацию:
-Юрий Сергеевич, у меня есть достоверные сведения, что при капитальном ремонте третьего энергоблока Ленинградской АЭС, четверть запорных клапанов и датчиков оставили старых, но по актам замену провели полностью. С виновными мы разберемся, а ваша задача организовать повторную проверку всех, повторяю ВСЕХ тысяча семисот запорных клапанов, не допустить обезвоживания технологических каналов с ядерным топливом и его разрушения с последующим выбросом радиоактивного пара в атмосферу.
Президент РАН скептически поджал губы.
— Откуда у вас эта информация? Секретные сотрудники донесли? Насколько они компетентны?
— Вы не юродствуйте, вы работайте господин академик, — выступил я на защиту своего безопасника. — Каждый должен кушать свой хлеб. Разведка донесла до вас жизненно важную информацию, срок вам на проверку две недели. Доло́жите о проведенной проверке мне лично. Пойдемте Евгений Максимович.
* * *
"ПРАВДА" 2 марта 1992 года
Вчера, 1 марта 1992 года состоялся референдуме в Черногории. Население проголосовало за республику в составе Югославии. За вхождение в состав Югославии проголосовало девяносто пять с половиной процентов избирателей из шестидесяти шести процентов граждан, проживающих в Черногории. Бойкот выборам объявили албанцы, боснийцы и хорваты, проживавшие в республике.
* * *
Второй секретарь посольства Российской Федерации во Франции — Кулагин Яков Георгиевич вышел на Крыльцо диппредставительства со стороны проспекта Маршала Файоль и удовлетворенно потянулся.
Хорошо-то как, солнышко впервые за две недели выглянуло из-за туч и раскрасило в ярко-зеленые краски Булонский лес, виднеющийся в ста метрах от посольства, за кольцевым бульваром, где так любят отдыхать сотрудники посольства вместе с детьми. Завтра воскресенье, надо обязательно дочку Машку выгулять, на лодке покататься, предвкушающее улыбнулся Кулагин.
Здание посольства в Париже было построено на бульваре Ланн в семьдесят пятом году, являющемся частью Бульваров Маршалов. Здесь же располагались и жилые помещения сотрудников посольства и школа, никуда далеко ходить не надо.
Загудел сервопривод, открывая ворота и выпуская служебный "Рено". Советник посольства Виктор Ощенко с женой и пятнадцатилетней дочерью убывал в очередной отпуск. Отпуск он должен был проводить дома в России, старшая дочь ежедневно названивала и теребила папку с мамкой насчет сувениров. Но Ощенко попросил на три дня отложить выезд из Франции, мотивируя желанием совершить экскурсию по достопримечательностям Франции. А то жил во Франции и ничего кроме посольства и Булонского леса не видел.
Кулагин дал добро на служебный автомобиль, для благого дела и с любопытством гадал в какую
же сторону навострит лыжи советник.
Ощенко притормозил и открыл окно автомобиля:
— Здравствуйте и до свидания Яков Георгиевич! Спасибо за понимание, через три дня я как штык!
Кулагин добродушно улыбнулся и напутствовал товарища:
— И вам хорошо отдохнуть, а потом с новыми силами к новым трудовым свершениям! Через три дня говорите? — Пытливо посмотрел в глаза Ощенко Кулагин.
Ощенко заторможено перевел взгляд вперед на дорогу и выдавил, закашлявшись: — Да через три.
— Ну езжайте с богом, — махнул рукой Кулагин.
Машина плавно выехала из ворот и повернув на проспект Маршала Файоль доехала до угла посольства и свернула направо в сторону бульвара Ланн.
"Куда же ты направишься?" — размышлял Кулагин, гадая чем Ощенко заинтересовал своего прямого начальника, смотря на тронувшийся следом, за служебным "Рено", старенький "Пежо", стоявший в конце улицы, арендованный по подложным документам, по просьбе председателя службы безопасности Примакова.
Сидящий в "Пежо" неприметный товарищ, ловко маневрируя в потоке машин следовал за "Рено" анализируя маршрут, сравнивая его с маршрутом экскурсии, составленным Ощенко. Первым пунктом экскурсии значился Собор Нотр-Дамм в Гавре и сотрудник службы безопасности забеспокоился, когда "Рено" на ближайшей развязке свернул направо и двинулся по проспекту Фош в направлении Триумфальной арки на площади Де Голля, в противоположную сторону от Гавра.
Неприметным товарищем был капитан службы безопасности Российской Федерации, откомандированный лично Примаковым с одной целью — не дать доехать Ощенко ни в аэропорт "Орли", ни до посольства Великобритании на улице Фобур Сент-Оноре.
"Дам ему еще один шанс", — решил про себя капитан, на кольцевой развязке площади, еще можно повернуть обратно в сторону авеню Шарль де Голля в нужном направлении.
Ощенко ехал по кольцу площади де Голля, с каждой секундой приближая свою судьбу, проехав пол кольца свернул на проспект Ваграм, не оставляя никаких сомнений в конечной точке маршрута — посольство Великобритании.
Повернув на площади Терн на улицу Фобур Сент-Оноре Ощенко не торопясь, словно прощаясь с Парижем, проехал мимо Елисейского дворца и остановился в ста метрах от посольства.
Капитан притормозил сзади метрах в пятидесяти.
-Пора, — решил он, увидев направляющегося от посольства в сторону "Рено" джентльмена и нажал на кнопку пульта дистанционного подрыва. — Ты сам выбрал свою судьбу....
Сработал взрыватель, термитная шашка, закрепленная на бензобаке служебного автомобиля, прожгла тонкий металл и машина вспухла огненным клубком.
Англичанин шарахнулся назад, запнулся и уселся, в не успевшую просохнуть после проливных дождей, лужу. Прикрывая лицо то ли от мнимого жара, то ли от ужаса, он подвывая отталкивался каблуками от брусчатки тротуара, отодвигая рывками себя в противоположном направлении от горящей машины.
Яркая картина жестокой расправы над предателем и поддерживающей его семьи висела на моем виртуальном экране, постепенно тускнея, оставляя сожаление о желанном и несбыточном. Как ни хотелось мне показательно покарать злодея, но год, увы, сейчас не сороковой и даже не тридцать седьмой и ледорубами по темечку, как приголубили в свое время за все хорошее Троцкого, сейчас действовать нельзя. Хотя и очень хочется, чтобы другим неповадно было.
А ведь их — других у меня еще целый список, некоторых как Калугина и после истечения срока давности выпускать нельзя, слишком много знают. В дурдоме, что ли их принудительно галоперидольчиком поколоть, чтобы понизить градус предательской активности?
Но как говорил небезызвестный персонаж "был бы человек, а статья найдется". Так что первая задача вернуть нашего "не товарища" на родину.
Поступили немного проще, подстроили незначительную автоаварию старшей дочери предателя в Москве и дали в конце марта срочную телеграмму в посольство во Франции, что она находится в тяжелом состоянии в коме, в больнице Склифосовского.
Проследив за посадкой Онищенко с семьей в самолет, приняли меры к срочной эвакуации выданных им агентов — физика Френсиса Темпервиля, супругов Майкла и Памелу Смит, которых французы и англичане не трогали, до момента эвакуации Онищенко.
На Родине, Онищенко встретили в аэропорту, но вместо больницы повезли сразу на Лубянку, вместе с супругой. Посадили в разные камеры и предложили написать явку с повинной, обещая сократить срок с пятнадцати до десяти лет, припугнув, что иначе сидеть ему придется не меньше, чем будет отмерено по совокупности выданным им MI-6 нашим агентам.
Общаться с братьями чекистами и следователями оказалось не в пример сложнее, чем с их коллегами из MI-6. Да и вместо денег с двухэтажным домом они предлагали только казенные нары и умопомрачительный срок, так что раскололся товарищ до самого донышка своей приземленной поганой душонки.
