'Кстати, — Гермиона еще раз пробежала глазами по только что прочитанному фрагменту, — насчет этой мадам Максим...'
'Действительно' — не стал спорить он.
Предположение о наличии нечеловеческой крови у директора Бобатона во многом было похоже на правду. Глупо было отрицать, что люди настолько большими попросту не бывают.
'Но ведь тогда и наш Хагрид тоже...' — не могла не вспомнить о школьном лесничем Гермиона.
Даже странно было, что раньше они об этом даже не задумывались. Хагрид был... Хагридом. Они привыкли видеть его таким, какой он есть, и добродушный гигант был вполне естественной частью волшебного мира вообще и Хогвартса в частности. Ну и что, что он очень огромный? Тут все такое необычное и непривычное, что Хагрид выглядел совершенно нормально для такой обстановки. Но, похоже, слово 'гигант' в его отношении относится не только к описанию размера...
'А что, если другие, — Гарри имел в виду тех волшебников, кто всю жизнь провел среди подобных себе, — Сразу догадывались о таком?'
Свой первый день в мире волшебства он не забудет никогда. Отчетливо помнил он и состоявшуюся тогда первую встречу с Малфоем — тот сразу продемонстрировал свое презрение к 'дикарю'.
'И правда, — согласилась Гермиона, — Для помешанных на родословной дети 'нелюдей', наверно, даже хуже, чем такие, как я'.
Она тут же пожалела, что использовала слово 'дети'. Учитывая, что технические детали определенного процесса были известны...
'Я все-таки надеюсь, что великаном была мама', — девочке становилось как-то не по себе от одной только мысли об обратном.
Последней из участвующих в турнире школ тоже досталось от искавших скандала газетчиков. Нападки на Дурмштранг, впрочем, были весьма предсказуемы — репутация у этого учебного заведения была такова, что журналисты не стали слишком напрягаться и выдумывать что-то еще. Вновь британские чемпионы оказались в страшной опасности, ведь вторая команда их соперников сплошь состояла из подлых и злобных колдунов, практикующих запрещенные виды магии, пользоваться которыми могут лишь настоящие монстры. Высказывалось даже предположение, что Виктор Крам, начинающая легенда квиддича, добился столь впечатляющих результатов не из-за своих реальных талантов, а лишь за счет использования каких-то запретных знаний.
'Действенный способ, — заметила Гермиона. — Взять какую-нибудь знаменитость и облить ее... всяким'.
'Проверено на себе', — согласился Гарри.
Да и та же тетя Петуния, насколько он помнил, всегда с особенным интересом смотрела телевизор, когда там устраивали подобные 'разоблачения'.
Каркаров тоже не остался без внимания прессы. Очень уж удобной для нападок мишенью он оказался — осужденный в Британии преступник, непонятно каким образом устроившийся на пост директора волшебной школы. Видимо, какая школа, такой и директор. По крайней мере, именно на подобную мысль постоянно намекали в посвященных Каркарову строках.
'Кстати, заметь, — Гермиона еще раз пробежала глазами по этому отрывку, — Каркарова называют преступником, но не говорят, что именно он сделал'.
'А Муди постоянно говорит, что он...' — на ум сразу пришли слова иссеченного шрамами профессора.
'...Один из упиванских выродков!' — мысленно воспроизвела она рычащим от злости голосом преподавателя защиты.
'Но это странно, что в газете не написали о его службе Волдеморту. Это ведь как раз то, чего все ждут — скандально до жути... Хм, до жути...' — Гарри ухватился за промелькнувшую догадку.
'...Слишком страшно, чтобы об этом писать? — с долей сомнения присоединилась Гермиона. — Хотя да, если они одно имя до сих пор боятся произносить...'
* * *
— Вы думаете, что времени у вас еще достаточно, — обвиняюще рявкнул Муди, построив чемпионов турнира на первой в новом семестре тренировке.
До следующего этапа Волшебного Турнира и впрямь оставалось еще очень много: он был назначен аж на середину марта. Похоже, готовилось нечто очень грандиозное, что потребовало столь огромного времени на подготовку.
'А может быть, они просто решили переждать зиму, — сделала свое предположение Гермиона. — Там, конечно, не Шотландия, но если все опять будет проходить на улице...'
'Ну да, там было видно горы', — Гарри вспомнил окружавшие место проведения турнира пейзажи.
'Видимо, предгорья Альп. Зимой там тоже не очень жарко'.
— Думаете, что можно расслабиться, — продолжал тем временем преподаватель защиты. — Думаете, что оторвались по очкам и все хорошо... НО ЭТО НЕ ТАК!
'И не зачем было так орать...' — поморщилась Гермиона, мимо которой Муди проходил именно в тот момент, когда прокричал последнюю фразу.
'А если бы он еще и 'Сонорус' использовал...', — Гарри представил себе последствия подобной звуковой атаки.
'С этого станется...'
— Враги не дремлют! Пока вы спите — они замышляют! Так что рано отдыхать! Нужно готовиться!
Произнеся свою вдохновляющую речь, он обвел взглядом волшебного глаза выстроившуюся перед ним семерку, словно проверяя, насколько хорошо они прониклись сказанным. Учитывая, что в Хогвартсе он преподавал уже полгода, за которые ученики успели неплохо изучить его повадки, то если кто-то и не смог проникнуться, он всеми силами пытался этого не показать.
— Вам уже довелось подраться на этом турнире. Тут вы молодцы, все остались живы, и никого уносить с поля не пришлось...
'Гарри, я поняла! У тебя есть единомышленник! Такой же неисправимый оптимист!' — последнее слово-мысль сопровождалось таким количеством сарказма, что не оставалось совершенно никаких сомнений, что на самом деле имелось ввиду.
'Я бы назвал его не единомышленником, а конкурентом', — ответил он с деланной мрачностью, поддерживая шутку.
'О чем я и говорила... — фоном промелькнуло вспомнившееся выражение о том, из долей чего порой состоят шутки. — Вы с ним не родственники, случайно?'
'Гарри, твой отец чистокровный, а они все между собой успели пересечься', — в качестве ответа он восстановил в памяти сказанное Сириусом во время одной из первых встреч.
'Так что, — добавил он, — если у Муди есть такая же родня, то все возможно'.
— ...Вот только это не повод для гордости, половина из тех задохликов даже сдачи как следует дать не могла...
Анджелина, которой пришлось изрядно помучиться со своим соперником в первом туре, тихо хмыкнула в ответ на это высказывание.
— Джонсон, — продемонстрировал Муди хороший слух, — вот что бывает, если нет постоянной готовности. Постоянной бдительности!
Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. Действительно тяжелым, благодаря ненастоящему глазу.
— Знаю, думаете, старик Шизоглаз уже выжил из ума и зря паникует. Много кто так думает... Но мне тут шепнули, что там вам готовят дальше.
'А вот это уже интересно', — очевидная мысль появилась у них одновременно.
Остальные чемпионы, до этого тоже слушавшие в пол-уха речь, многое из которой было уже давно привычным, так же замерли в ожидании продолжения после последних слов.
— На этот раз драться придется всерьез. Французики решили, что будет очень интересно стравить чемпионов между собой. И будете вы не на метлах гоняться, а выяснять, кто лучше с палочкой обращается!
'Думаю, это логично', — озвучила свое мнение Гермиона.
'Да, было бы странно, если выясняя, кто лучше, не пришлось бы бороться напрямую', — согласился Гарри.
'Но ведь раньше так и было, — в памяти всплыло прочитанное о турнирах вековой давности. — Прямые дуэли устраивались крайне редко'.
'Тогда участвовало всего три человека, — нашел он подходящее объяснение. — Только три боя — слишком мало и неинтересно'.
'Если задания придумывали исходя из зрелищности, то тогда у них было очень странное представление об этом, — не согласилась она, припомнив еще несколько фактов. — Вряд ли смотреть несколько часов подряд на варку зелий было столь уж увлекательно'.
'Но ведь они варили разные противоядия и каждый раз испытывали результат на себе — играли действительно на вылет...'
Неоформленный в четкие слова ответ Гермионы более всего походил на закатывание глаз, сопровождаемое сокрушенным вздохом — нечто подобное сегодня на долю секунды продемонстрировала на своем уроке МакГонагалл, закончив выяснять, насколько хорошо ученики усвоили заданный на каникулы материал.
'Гарри, если нам когда-нибудь вдруг придется кого-то успокоить и приободрить, говорить буду я, хорошо?'
Муди, тем временем, говорил свои обычные слова о важности постоянной готовности к встрече с врагами, а также о том, кто именно всегда будет являться самым опасным врагом для волшебника — конечно же, другой волшебник или ведьма с палочкой в руках.
— Сэр, — не очень уверенно обратилась Чанг, когда Муди сделал небольшую паузу в своей воодушевляющей на борьбу речи, — вы же нам все это уже говорили на уроках...
— Когда у вас ветер в голове, вам можно талдычить сколько угодно, и все без толку! В одно ухо влетело, в другое тоже прилетело, а мозгов все равно не прибавилось! Когда все драки будут позади, тогда и будете говорить, что все знаете...
— Но правда, — вдруг оборвал он сам себя, — времени мало, так что хватит болтать... Посмотрим чего можете...
Как ни странно, но раньше ни на 'чемпионских' тренировках, ни, тем более, на общих уроках, Муди не устраивал ничего похожего на практику дуэлей, если не считать за таковые обучение щитовым чарам путем забрасывания учеников всякой малоприятной гадостью, от которой те обрастали шерстью и отращивали хоботы. Возможно, он просто-напросто не желал, чтобы повторилось нечто вроде памятного дуэльного клуба с толпой радостно разбрасывающих проклятия учеников, чьи навыки значительно уступают их же энтузиазму.
Но вот сейчас, похоже, за чемпионов Хогвартса он решил взяться всерьез. Профессор Флитвик, также неизменно присутствовавший на всех этих тренировках, ничуть ему в этом не возражал. На сегодняшнем занятии он вообще не произнес еще ни единого слова, позволив своему коллеге целиком и полностью управлять процессом и единолично нести бремя власти.
Продемонстрированными чемпионами навыками тренер, естественно, остался крайне недоволен.
— Диггори, нечего так сильно мудрить — бей проще и надежнее, а не этими выкрутасами.
Старший чемпион порой увлекался всякими вычурными заклинаниями. Правильно защититься от чего-то сложного и незнакомого было непросто, но вот подловить противника во время излишне затянутой подготовки к атаке труда не составляло.
— Джонсон, не надо носиться, как бешеная пикси! Саммерс, Чанг, а вы не стойте столбом!
Названные чемпионы, в представлении Муди, бросались в одну из двух крайностей — либо всячески пытались избегать попаданий противника, либо же принимали абсолютно все его атаки на щиты и контрзаклятья.
— Поттер, будь против тебя кто пошустрее... Думаешь, выжил раз, повезет и другой?
'Вообще-то, опыт уже был...' — произносить данный комментарий вслух он, конечно же, не стал.
— Грейнджер, тебя тоже касается!
'Ты не поверишь...'
Суть претензий к ним двоим, в целом, была предельно ясна. Очень уж сильно они привыкли к совместным действиям, в том числе и за время поединков в доме Сириуса. Привычка полностью полагаться друг на друга выходила боком в условиях спаррингов один на один: партнер, обычно всегда готовый прикрыть напарника, полностью ушедшего в атаку, в поединке попросту не участвовал. Пока один из них постоянно подавлял желание вмешаться в чужую дуэль, другой действительно выглядел со стороны весьма безрассудно, совсем забывая о защите при попытке поразить соперника и открываясь для ответного удара. При объединении сознания, попробованном ради интереса, было еще труднее: использование всего одно тела в поединке было столь же неправильно и неестественно, как ведение того же поединка, стоя на одной ноге. Конечно, раньше уже приходилось действовать каждым телом по отдельности, но в чем смысл так делать, когда они находятся рядом и готовы работать совместно? В том же первом туре физически не имелось возможности действовать в полную силу — это было не очень комфортно, но препятствие тогда было вполне реальным. Здесь же приходилось самостоятельно ограничиваться, подавляя свои же рефлексы, что изрядно раздражало.
— Дейвис, бери пример с Поттера — купи очки!
'А вот сейчас обидно было'.
* * *
Несмотря на слабо развитое чувство такта и крайне смутное представление о том, что такое гуманные методы обучения, прочие навыки Аластрора Муди находились на весьма достойном уровне. По крайней мере, натаскивал он чемпионов Хогвартса на борьбу с 'выкормышами этого урода Каркарова' очень основательно, от души. Сириус, с которым Гарри делился впечатлениями, в своих ответных письмах неизменно сообщал, что 'узнает старика' и довольно советовал 'крепиться'.
Данные тренировки были не единственными внеклассными занятиями, которым уделяли свое время Гарри и Гермиона — Отдел Тайн подкинул новую работу для своих начинающих сотрудников. Грэй явно не собирался бросать слова на ветер, когда говорил, что отдел весьма заинтересован именно в змееустах — новое исследование опять было напрямую связано с этим талантом. На сей раз проверялось, действительно ли такой волшебник способен наладить контакт с совершенно любыми змеями, волшебными или самыми обыкновенными, и существуют ли какие-либо для этого препятствия. Пусть информация на этот счет у невыразимцев уже имелась, и не в таком уж и малом объеме, но они хотели уточнить 'пару нюансов'. Ради этих самых нюансов каждые выходные в недрах министерства магии проводились очные ставки между парой змееуствов и привозимыми со всех уголков мира различными видами змей, неизменно оканчивавшиеся новым отчетом, отправляемым в архив Отдела Тайн, подписанным псевдонимами Инь и Ян.
К этому архиву имели право обращаться все сотрудники отдела, в том числе и такие начинающие, как Гарри и Гермиона. Конечно, доступа ко всем своим секретам невыразимцы новичкам не давали, но даже в открытой для них части архива можно было отыскать весьма занятные вещи. Хотя, зачастую, содержащиеся там 'тайные' сведения были весьма своеобразными. Ну кому вот нужно знать, что корень мандрагоры в сочетании с лепестками голубой розы способен вызвать пурпурную сыпь у тролля, если этого убежденного мясоеда заставить съесть подобный салат в последней трети убывающей луны? А главное, как вообще можно было додуматься до подобных экспериментов?
Были там и более осмысленные вещи, вроде знакомых 'Сильнодействующих зелий'. Фактически, открытая новичкам часть архива в основном и состояла из подобных книг и трактатов — не очень распространенных, в общем доступе встречающихся редко, но при этом, их содержимое если и было опасным, то прежде всего, в неумелых руках и в первую очередь для владельца этих самых рук. Серьезный же вред окружающим с помощью данной информации причинить было весьма проблематично... если, конечно, учесть вкладываемый волшебниками смысл в понятие 'серьезный вред'.
Первый тщательно изученный трактат из этого архива во многом перекликался с тематикой текущего исследования. Написанный около полутора веков назад, он представлял собой попытку одного из невыразимцев обобщить известную информацию о парселтанге. Известную на тот момент — юных змееустов попросили оставить свои комментарии после прочтения.
