Поднял голову от документа и обнаружил, что Лёха Кузьмин давненько, наверное, терпеливо сидел в кресле у журнального столика и ждал, пока лицо, облечённое всей полнотой власти, закончит читать.
— Ну, и как оно тебе? — он добавил в стакан каплю сока Тэрника и кивком показал на кресло рядом. Языки мегакотиков и среди людей прижились. Моргалус изучается в школе в пределах бытового общения, кивалус и стукалус просто знают все, а нюхалус — никто. Нету у двуногих вибрисс и обоняние слабовато.
— Мудрёно. За неимением иной версии, надо эту попытаться приложить к остальным известным фактам.
— Умеешь ты, Кузьмич мысль правильно оформить. Молодец! А за то, что молодец. Вот тебе страшная-страшная сказка. Мои аналитики ночь не спали, сочиняли.
Стёпа глянул на друга и понял, кто не давал покою аналитикам службы безопасности. Ничего не сказал, а изобразил на лице заинтересованность.
— План у корпорации был чёткий. За те годы, что они сюда не казали носа, технологию этого выщелачивания или выкислочивания, уж не знаю, как правильно, отработали то ли на макетах, то ли на математических моделях. Но смысл простой — чего-то под землю вкачать, а потом чего-то выкачать и из этого рассола уже извлекать полезные компоненты. Понятное дело, вмешательство такого рода делает земли, где такой способ добычи применили, для жизни уже непригодными.
Думается мне, что события в Высоцке не продемонстрировали и десятую долю планируемых последствий. Ну сколько эти несчастные могли туда налить кислоты? А тут возводились огромные цеха по её производству.
А вот теперь становится очевидным план. Чтобы обмануть правительство использовали пробы с завышенным содержанием редкоземельников из хвостов золотодобычи. Причём обтяпали это в обход официальных геологов. А для того чтобы, когда начнётся реальная работа и земля будет становиться дыбом, население не протестовало, так его нужно уничтожить. Вот такая версия. Как тебе?
— Объясняет все известные факты, стало быть, годится. И, как я понимаю, все, кто был в курсе этого плана, к моменту начала геноцида планету покинули.
— Кто-то ещё мог догадываться. Представитель президента — скорее всего. Знаешь, допросы его подручных дали крайне мало информации. Да и ГОКовские деятели про подготовку мятежа слыхали, а про трансураниды — нет.
Потом мужчины посидели молча, потягивая воду со льдом и тэрником. Сейчас, когда вывоз этого сока на Землю прекратился, он сделался доступным средством для, как говорили, балансировки организма. А те, кто его добавлял хотя бы по капле в стакан воды один раз в день, не испытывали нужды ни в табаке, ни в выпивке, ни в наркотиках. Вернее, организм все эти "радости" просто отвергал. Поэтому виноделие по берегам Янтарного моря приходило в упадок. Спрос на его продукцию падал с каждым годом. Мощнейшее профилактическое средство здорово сдвинуло акценты в практической медицине. Целый ряд распространённых хронических заболеваний стал редкостью.
Да и в травматологии не всё пошло по тому пути, по которому медики двигались раньше. Несколько интересных прописей, сделанных фельдшерицей Галиной Прокофьевной, хирурги исследовали весьма тщательно и приняли на вооружение. Многих раненых спасают с их помощью, лишь бы успели довезти до больницы. Реаниматологией сейчас озабочены здравоохранители, инфекционисты развили бурную деятельность, анестезиологи тоже чего-то ищут. Стёпка сам себе удивляется, сколько всего одновременно в его голове умещается.
Вот, например, когда начали оживать казино, он крепко поговорил с владельцами и теперь в просторных прохладных залах установлены комплексы тренажёров. Качалки, крутилки и виселки, конечно имеются, но главный упор сделан на имитаторы управления разными видами боевой техники. В том числе — летательной. С этой целью пришлось ограбить военных, а многое просто напросто воспроизвести по имевшейся документации. Казна в тот период худела из-за непредвиденных расходов, и Степан сначала снимал деньги со своего "голозадого" счёта, а потом клянчил у Яги. Зато пацанва увлеклась, соревнования проводят, рейтинги у них всякие, по которым, кстати, сами военные и отбирают людей к себе на службу, и спасатели, и авиаторы приглашают молодёжь в лётные школы.
Как приедет в город группа детишек на экскурсию по музеям и зоопаркам, так сопровождающие потом мальчишек на аркане отсюда вытаскивают. И на пэйнтбол группы выезжают, и тренировки группы "Люди лягушки" проводятся. Казна эти учреждения дотирует по-прежнему щедро. Да фиг с ними, с деньгами, лишь бы не наплодилось захребетников.
Кстати, двоешники в эти игровые залы не допускаются, пока не исправят оценку. И для этого содержатель приглашает школьных учителей, для консультаций с отстающими. Ему не выгодно, чтобы такое дорогостоящее оборудование простаивало.
Говорят, и мегакотячья молодёжь заглядывает в эти злачные места. Как уж с ними тут люди взаимодействуют? Хотя, упражнения по развитию моторики кисти дают некоторые сдвиги именно среди молодняка. Упоминали об одном хвостатом даровании, Салфет, кажется, его зовут, который вполне на уровне освоился с револьвером. Даже попадает изредка в контур мишени.
— Мешок на самый север подался, его в верховьях правых притоков Желтой примечали. Вроде как во все посёлки подряд заходит без пропусков, жрёт, что дают, отсыпается и дальше двигается. С запада на восток, — Лёха частенько докладывает о перемещениях саблезуба, про которого люди точно знают, что лень в нём победила все остальные чувства. Даже страх. Зверь может заявиться в любой посёлок и, если чувствует к себе недружелюбное или насторожённое отношение — ложится, где стоит и засыпает. На деток, если какой удерёт от матери погладить кису, рычит. И действительно, уважает рыбу. Поэтому население планеты уведомлено о том, что кормить его следует только по понедельникам, средам и пятницам.
А вот другой прирученный махайрод — Цуцик — совсем перестал появляться там, где люди могут его заметить. И его спутница Цаца — тоже. Предполагается, что погибли. Прерия строга со всеми.
— Борт от нас идет сегодня в кочевье Константина. Ты как-то говорил, что никак туда не выберешься, — Лёха допил свой стакан и поставил его на стол.
— Во сколько вылет?
— В два.
— Если не приду, пусть не ждут.
— Всё-то ты в заботах, государь, — подкалывает. Стёпу все подкалывают, особенно старые товарищи. Это такая предупредительная терапия от звёздной болезни. Или диагностика. Проверяют, способен ли он по-прежнему с юмором относиться к своему положению.
— Пойду я, однако, на верфь. А потом к металлургам загляну, сегодня будет крупная отливка сразу из семи печей, представляешь?
— Иди уже, повелитель, любуйся красотой горячего металла, — ехидно сказал Лёха. Потом вздохнул и добавил: — А я пороюсь ещё в навозных Монбланах страстишек людских.
* * *
На верфи не судно собирали, а выклеивали самолёт. Старый добрый транспортник военных — единственный на планете летательный аппарат, способный везти много и далеко, уже очень стар. Да и не хватает его для возросшего грузооборота крепнущей индустрии.
Хотя, не стоит кривить душой — значительно большая потребность в нём возникает при переброске крупных групп людей. Тех же школьников если пару классов сразу нужно куда-то перевезти, то морем получается долго. А педагоги вечно навыдумывают то на сбор кокосов, или фиников ребятишек сгоношат. Или геологический класс к каким-то разломам или каньонам нужно доставить. Всё, что недалеко они, видите ли, на мотопарапланах уже облетели, а вот, чтобы добраться до ущелья Зимина, нужно долететь до аэродрома Кулебякино, а уж остальные полтораста кэмэ они и на стропах довисят.
Зоологические классы, да и ботаники тоже покою не дают. Всё-то им самим надо понюхать, а на тридцать человек на Прерии самолета нет. Старые коптеры тоже на ладан дышат, боязно на них молодёжь перевозить. Вот и пришла пора пробовать свои силы на крупных формах.
В огромном крытом эллинге выклеивают фюзеляж и крылья. Металлические детали каркаса, причудливо натянутые тросики, закладные из пластика, и стеклоткань, которой покрывают шаблон. Тут мегакотики работают. Их, подвешенных, словно воздушных гимнастов к тросам, спущенным с мостового крана, перемещают над поверхностью, на которую они накладывают материю. Приложили, отметили, сняли оба куска и перенесли их на раскроечный стол. Тут люди обрезают в размер, сшивают, и теперь получившееся полотнище возвращают на место уже мегакотики.
Подвесная система держит в горизонтальном положении их туловище, уложенное в жёлобообразную люльку, а опущенные вниз лапы работают. Они и задними могут что-то поддержать, только не очень тяжелое или большое. Бригада эта давно сработалась — не один катер таким составом выклеили. Вот из кабины крана улыбается Шурочка — одна из опытнейших крановщиц.
Всё, слой прикроен и закреплён. А в помещение входят экипированные, словно водолазы, эпоксидчики, остальным — эвакуация на три часа. Пока смола не схватится, пусть погуляют. Пряжки на сбруе живых манипуляторов расстёгивают люди — подвижность пальцев у четвероногих всё-таки низковата.
Ну нельзя тут ни магнитными защёлками обойтись, ни липучками!
На самих "работниках" кепочки, оставляющие свободными их подвижные уши. Это и переводчики и рация. Именно эти модели — последнее достижение прерианской микроэлектроники. Технологи довели плотность монтажа вакуумных ламп с холодным катодом до того, что один элемент занимает всего двадцать пять квадратных микрон, что позволило делать вполне приличные процессоры.
— Как шапочки? Не жмут? — Степану важно знать мнение пользователей.
— Нет, и держатся хорошо, не то, что прошлые, — отвечает один из котов. — И, Федя, не забыть бы приливы обнажить перед следующим слоем.
— Сделаем, не беспокойся. Вот видишь, вписываю в техпроцесс, — пожилой мужчина — бригадир — действительно правит текст на мониторе переносного компьютера.
Стёпкина бестолковка продолжает скользить по реальности. Он давно тут самый главный, и привык относиться к любым событиям просто как к источнику информации. (Надо же чем-то оперировать!). И, хоть Вы его режьте, присмотрелся к инструменту, закреплённому у мегакотиков в поясных фартуках. Нажимаешь на рукоятку обычным хватом, а оттуда выезжает что-то острое или колючее. Зажимает, пересекает, отпускает. Выполняет операции никакому когтю не доступные.
Покинув эллинг, поднялся на площадку установленной на самом берегу залива вышки, где смонтированы хитрые желоба для катания детишек с прибытием прямо в воду. Её поставили тут после того, как санэпидемстанция по его наущению заставила, наконец, все предприятия, расположившиеся по берегам Плесецкой бухты, разобраться со своими стоками. Казне это тогда тоже влетело в копеечку, зато никаких загрязнителей сюда больше не поступает. Года три понадобилось, чтобы восстановился природный баланс, и купаться в акватории порта теперь никто не боится. Более того, охрана водной территории залива теперь хорошо налажена, так что и морских хищников в эти места не пускают.
Тот период его жизни был связан, пожалуй, с самыми большими переживаниями. Он, повторяя действия, предпринятые относительно отдела народного образования, такого узнал про другие департаменты возглавляемого учреждения, что волосы дыбом становились. Система откатов и подношений, подарков и разного рода услуг выявилась настолько изощрённая, что хотелось развесить этих людей где-нибудь на столбах вдоль дороги. А ведь такие все милые, вежливые! Ну да ничего, он заменял работников последовательно и года за три кого через суд, кого просто нормально по-человечески, но заставил чиновную братию делать именно ту работу, на которую они нанимались и, при этом, довольствоваться окладом.
Ну не получается быть добрым для всех. Хм! И надолго ли результаты этих трудов сохранятся? Люди приспособятся к давлению, которое он на них оказывает, и выработают новые меры противодействия.
Степан поднялся на самую верхотуру. Отсюда отлично просматривается двор плавильни. Не опоздал, однако. Команд, что подаёт Деллка по громкой связи, конечно, не слыхать, но через визоры легко связаться с тем же каналом. Зато вид отсюда — лучше не бывает. Ага! Пошли пламенеющие струйки, сходясь с семи направлений в одну точку, а оттуда потянулся восьмой луч, длинный и бледнеющий по мере удаления от места, где родился. Будущая восьмитонная балка, часть набора очередного корабля, въезжает прямиком в вальцы прокатного стана.
Вот и всё. К загрузочным окнам подаются скипы с шихтой и начинаются очередные плавки. А ему пора мчаться на аэродром. Через визоры вызвал такси. Пока спускался с вышки, оно уже подкатило. Несколько минут — и он на месте. Ново-Плесецк по-прежнему очень маленький город. И он, кстати, теперь не столько столица, сколько, учебно-исследовательский комплекс.
Белый Город постепенно превращается в студенческий городок, а помещение бывшего торгового центра стало университетом с прекрасными лабораториями. Многочисленные же предприятия, окружившие собственно бухту — это, в основном, заводы-техникумы. Учащиеся прибывают сюда, а потом большинство убывает. Но не все. Отчего прирост населения всё-таки получается заметный. Поэтому центральная контора фирмы Яги уже отсюда съехала. При нынешнем состоянии систем связи им без разницы, где располагаться, а склады и раньше находились повсюду.
Куча малых узкоспециализированных фирм тоже разъехалась в разные концы материка. Сырьё им доставляет почта, она же и продукцию вывозит. А заказы принимают хоть напрямую, хоть через электронную базу. Своеобразную биржу, в которой легко отыскать всё, что производится на планете, и можно вывесить заявку на нечто, ранее небывалое, а потом устроить тендер среди претендентов исполнить его. Или наоборот, получается аукцион, в котором заказчик набавляет цену, пока не уговорит кого-нибудь взяться за это безнадёжное дело.
Таким образом, близость к центру не даёт никакого выигрыша, а качество жизни во многих посёлках отличается от городского не слишком сильно. Тем более что никаких шансов повлиять на порядок распределения бюджетных средств ни у кого нет, живи ты в городе или в деревне Гадюкино — без разницы. Обязательные расходы производит автоматика — понятно ведь скольким учителям или врачам какие деньги нужно выплатить в зарплату. Да и многие другие виды расходов легко обслужить без осмысленного вмешательства, а всё, что осталось, Степан просто присваивает и распределяет лично. Кого захочет, того и пожалует немалой денежкой.
Вот, например, такая незадача. Настоящих фундаментальных математиков на планете нет. Да и не было никогда. Есть прекрасные компьютерные программы для обработки массивов данных или проведения громоздких расчётов, имеются книги и иные плоды многовековых трудов людей в этой области. Но нет, как и не было, ни собственной школы, ни даже человека, изучавшего математику достаточно глубоко, чтобы эту научную школу основать.
Вот и хлопочет он, собирая некоторое подобие кафедры вычислительных методов при факультете программирования. Оклады с барского плеча назначил завышенные, премий отсыпал щедрой рукой, а оценить результат не может. И не знает, кто может. Получается с его стороны тупое вложение средств в направление, где мало-мальски смекалистый плут ошельмует его, если просто освоит соответствующую терминологию.
