— Дети выросли и разъехались, внуки тоже. Я теперь на пенсии и сама попросилась сюда. Она не возражала. И ты увидишь ее, я так решила. Но, не сегодня и не завтра... — она смешливо улыбнулась, — Впрочем, и сегодня можно. Выходите через эту дверь во двор. Сейчас включу свет, а то там темно.
Бронзовая девушка присела у бронзового же низкого плетня на перевернутое ведро, вытянув босые ноги, пусть отдыхают. Голова низко склонена в глубоком раздумье. Минута отдыха. Лови ее, наслаждайся. Пока опять не услышишь ругань и понукания Ханны.
Обычно, глаза статуй слепы, но здесь ваятель награвировал зрачки и в свете фонарей взгляд статуи казался живым. Андрей встал на колени перед памятником, заглянул бронзовой Хозяйке в лицо.
— Разве нет фотографий скульптуры?
— Попробуйте, сделайте... На выходе пленка засветится, а ленты размагнитятся. Так устроены ворота. Она не любит своих изображений, факт.
— А это?
— С этим примирилась, уж больно здорово сделано.
— Похоже? — Андрей встал, отряхивая брюки.
— Абсолютное сходство.
— Вы терпеливы ко мне — ответьте еще на вопрос: Ив бывал здесь?
Сави отвернулась.
— Да. Один раз.
— У него фотографическая память, ее не засветишь и не размагнитишь, а пристрелить Ива на выходе не догадались.
— О чем вы? — сердито спросила Сави, все так же избегая его взгляда.
— Среди тысяч и тысяч молодых женщин он не мог не найти, раньше или позже, подходящую — подобную образу, запечатленному в его памяти. Догадываюсь, что так потрясло и оскорбило Хозяйку: Нина Вандерхузе как две капли воды похожа на нее в молодости.
Северина Тома не нашлась сразу, что ответить. А когда заговорила, слова ее оказались странны:
— Снова дуют ветры беды. И рыцарь пришел снова.
— О чем ты? — насторожилась Аркато, — Как вещунья какая... Где там беда? Та, что здесь когда-то выносила помои, опять уконтропупила очередного врага — мы всю дорогу радио слушали.
— Вернемтесь в дом, — ответила Сави.
Не зажигая света, она включила видео — старый, черно-белый аппарат. Последние известия уже начались.
— ... И высадились на побережье Грааля. В дополнение к предыдущему выпуску — сведения о массовой поддержке агрессора населением Грааля сильно преувеличены вражеской пропагандой...
— Чего? — жалобно спросила Аркато, — Она что, не с той карты пошла, что ли?...
За века человеческой истории, будь то мифическая Терра или реальный Мир, люди изобрели множество полезных и еще больше вредных вещей, и только военное искусство не поднялось выше доктрин, открытых на заре каменного века. Во все времена любое сражение выигрывалось благодаря вовремя выполненному обходному маневру или проигрывалось из-за отсутствия оного. Ужасающей силы удар врага через Пролив оказался ложным. В нем Ар Солтиг потерял не меньше двух миллионов человек. Пусть — Эгваль может себе это позволить. Эта страна способна выиграть любую войну, была бы на то воля ее руководства.
Настоящее наступление Солтиг повел в направлении от Норденка, именно за этим стягивались его отборные войска на территорию Магистрата. Десанты высаживались на всем протяжении береговой линии Грааля, Солтиг нигде не концентрировал силы в количестве, оправдывавшем применение сверхоружия — бухая из пушки по воробьям, Хозяйка быстро израсходует его запасы. А они невелики, убеждал соотечественников великий президент. Пусть погибнут все города Эгваль, во что он сам нисколько не верит, но остальные шесть десятых населения, рассредоточенные по необъятной территории, уцелеют.
И тогда судьба Острова печальна. Военнослужащие будут уничтожены, в плен он приказывает никого не брать, следуя примеру жестокого противника. А мирное население вывезут подчистую в отдаленные районы Эгваль с суровым климатом: мужчин отдельно, женщин отдельно. Ни при каких условиях бывшим гражданам Острова не разрешено будет вступать в брак. Через поколение все они исчезнут.
"Пусть не упрекают нас в геноциде", — вещал Солтиг, — "Это не геноцид, а наказание народу Острова за то, что он избрал себе такого правителя".
Флот Эгваль (да-да, Солтиг построил мощный флот на восточных верфях) не мог добраться до Острова через Великий океан, ибо запас хода авианосцев — двадцать тысяч километров — всего половина необходимого расстояния. И тут гений Солтига одержал верх. Военно-морская база на атолле Марион явилась необходимым перевалочным пунктом. Скольких лет, затрат и трудов стоило ее оснастить, доставить запасы горючего — основу будущей победы! И вот шестерка авианосцев подошла к Острову с запада, налеты на Вагнок возобновились с утроенной силой. Два новейших авианосца Хозяйки поспешили уйти в открытый океан, избегая безнадежного для них сражения, и связь со штабом до сих пор не восстановили.
— ...По приказу ее высочества, на северном направлении сосредотачиваются свежие силы... (Картина: лязгающие гусеницами стройные колонны танков, суровые и уверенные лица солдат).
— Она ошиблась, когда разрушала Фортрез, вместо того, чтобы сгубить обычный мирный город. Через два дня — второй, давая понять: "продолжение следует". Такой урон, когда никакие военные средства не помогают спасти население, для любой страны неприемлем, сразу следует капитуляция, — заявил Андрей.
— Вы — сумасшедший!! Воистину! — Аркато отпрянула от него, а Сави, против воли, не могла оторвать глаз.
— Иногда мне кажется, что да, — согласился Андрей, — Но Остров мог победить, израсходовав всего две сверхбомбы. А нынче — амба. Хозяйка останется в истории, как человек, успевший в один день выиграть и проиграть войну.
<< <
7. ФЕНИКС
— Ты кто?
— Нина...
— Почему такая грязнуля?
Нина открыла рот, чтобы послать мужеподобную красавицу в положенное ей место, но другая женщина толкнула ее локтем в бок:
— Не спорь с Таис! Иди, мойся.
Нина огляделась. Где в этом длинном деревянном бараке среди рядов двух-ярусных коек что-нибудь похожее на умывальник? Ага, вот он...
— Не здесь, — Таис ухватила Нину за шкирку и повлекла к выходу. Нина решила не выпендриваться и послушно начала спускаться по вертикальной металлической лесенке. Тюремный барак стоял на пятиметровой высоты сваях и просто спрыгнуть вниз было бы вредно для здоровья. Для любителей таких упражнений земля внизу утыкана острыми железными штырями.
Таис подождала, пока Нина спустится на десяток ступеней, и безбоязненно шагнула в пустоту. Ее руки и колени сжали тонкий столб, высящийся в метре от лестницы, и Таис с божественной легкостью съехала вниз еще до того, как Нина преодолела половину пути. Ей пришлось терпеть это унижение и дальше, потому что еще четверка зэчек, видно приспешниц Таис, повторили ее трюк и со смехом поджидали Нину у колонки водопровода.
Нина послушно стянула через голову свою серую робу с желтыми квадратами на спине и груди, развязала ремешок штанов...
— Какая девочка, ммм,... — простонала Таис, разглядывая голую Нину, — Аня, облей-ка ее!
Та, что советовала не спорить с Таис, сочувственно улыбнулась Нине и окатила ее из шланга ледяной водой. Нина заорала, жмурясь и закинув назад голову. Через три минуты, когда Таис растирала ее шершавым, жестким от частых стирок полотенцем, по телу Нины волнами прокатывался жар, и она поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо...
— Ты будешь моей, — сказала Таис, — Или общей, как те двое у параши. Теперь отвечай, как положено. Ты кто?
— Вандерхузе, Нина. Воровка и брачная аферистка. Двенадцать лет.
...Нина проснулась, но решила понежиться еще пять минут. Вытянулась на спине, заложила руки под голову. Зевнула. Не такое плохое было время... Гораздо лучше ситуации, в которой очутилась сейчас.
Валентин обрадовался, увидев Хозяйку спокойной и собранной, как всегда. Вчерашнее потрясение, когда стало известно, что победа ускользает из рук, на ней не отразилось.
— Мы подтягиваем ударную группировку к Чертову горлу, ваше высочество.
— Собирайте все силы, Валентин. Все, что есть... Вам знаком термин: "камикадзе"?
— Пилот-самоубийца.
— Управлять воздушной торпедой должен человек, потерявший близких. Жену, детей. Любимую. Сам утративший желание жить. Жажда мести — могучий первобытный инстинкт. Цель — авианосцы Солтига. И, скажите Деверо... Что такое, Валентин?!
— Мы перевели "Глаз" на низкую орбиту и определили положение морской группировки, с которой утеряли связь. Деверо вылетел к ним, принять командование. Здесь остался его заместитель.
Хозяйка на мгновенье задумалась.
— Хм... Я стала опаздывать. Когда Деверо объявится, если объявится — приказываю его расстрелять. За дезертирство.
— Ваше вы...
— Валентин! Будущее наше — темное. Нет дороги вперед. Если честно скажете, что тоже хотите смыться, я вас отпущу. Верьте мне. Это не провокация с моей стороны, идите, куда хотите, пока не поздно.
— Ваше высочество, я остаюсь.
— Если не секрет, почему?
— За благодарность в ваших глазах. Вы рано пали духом, надежда остается.
— Надежда остается всегда, Валентин. А сейчас оставьте меня.
Валентин откланялся. Хозяйка устало уронила голову на руки. Вот тебе еще один камикадзе. Почему не ушел? Верный друг? Ценит твою личность и душу? Такая трезвая и пресная натура. Для него править Островом вместо пресыщенной и разочарованной Хозяйки — утонченное развлечение, увлекательнейшая игра, единственная опора своего бытия.
"Выход из безвыходного положения находится там же, где вход". Вы любили шутить, Кевин Ватанабо... Как бы вы поступили сейчас?
Деверо, кряхтя, выбрался из кабины двухместного штурмовика, доставившего первого адмирала Острова на борт авианосца "Арни". "Габриэль" шел параллельным курсом двумя милями южнее. Вместе с обоими ударными кораблями находились одиннадцать кораблей охранения. Теперь Деверо возглавил всю чертову дюжину.
Провел в кают-компании короткое совещание высших офицеров. Главное сейчас — политика выжидания, пока не определится ситуация. Намеком: вы знаете, сколько лет Хозяйке? Недолго и дуба врезать. Она так плохо выглядит, что перестала показываться даже ближайшим подчиненным. Кто из вас говорил с ней по видео? Поняли, о чем я? Паршиво чувствуешь себя, разговаривая с пустым экраном. Вхож к ней только Валентин Эйс, фактический диктатор Острова. А кто он такой? Жалкий чиновник. Думайте, господа офицеры, думайте. А пока предлагаю пообедать и расслабится. Девочек на корабле нет, хе-хе, а водка найдется.
Отдыхая в роскошно обставленной адмиральской каюте, Деверо продолжил свои глубокие размышления. За две замечательные, принципиально новые машины "Габриэля" и "Арни" Солтиг отвалит денег, будь здоров. Но людей надо подготовить к смене вех, очень осторожно и умело. Патриотизм — прибежище негодяев, а отнюдь не здравомыслящих людей. Он, Деверо, сделал для Хозяйки все, что мог. Никто не сделает большего. А стоило ли стараться? Ради кого он, Деверо, надрывался на многотрудной и опасной службе?
Анекдот про Хозяйку. Адмирал Арни, воротясь из похода, застал свою жену Пенелопу растрепанной и крайне смущенной. Вспыльчивый Арни стал срывать шторы, заглядывать в шкафы в поисках спрятавшегося любовника. Полез под кровать. Оттуда высунулась изящная женская ручка, сжимающая подписанный Хозяйкой указ о награждении Арни очередным орденом за заслуги перед отечеством. "Странно", — сказал Арни, бережно пряча указ в карман мундира, — "И под кроватью никого нет".
Анекдот про Хозяйку. На 10-летие своей власти Хозяйка обещала: "Дорогие сограждане! Я сделаю всех богатыми и счастливыми". Через десять лет она заявила: "Дорогие сограждане! Контуры всеобщего счастья уже видны на горизонте". Еще через двадцать лет она сказала: "Дорогие сограждане! От вас поступают многочисленные запросы: что такое горизонт?" Отвечаю: "Это воображаемая линия, которая отодвигается по мере приближения к ней".
За смешные истории о себе Хозяйка никого не наказывала, с годами став снисходительной. Избрав разумную линию поведения: не надоедать народу, она уединилась в своей резиденции, показываясь лишь в дни больших торжеств. Последнее ее появление на людях пришлось на сорокалетие правления. Деверо помнил, как, устало горбясь, в своем неизменном черном плаще, она взошла на трибуну, с видимым усилием подняла руку в традиционном приветствии. Темные очки скрывали глаза, на лице лежал толстый слой грима. Шевелюра ее была темной, только ярко выделялась в ней одинокая седая прядь.
— Дорогие мои сограждане! — голос повелительницы остался глубоким и сильным, но и современная звукотехника помогала ей, — Спасибо за вашу веру, спасибо за вашу любовь. Когда б не они, у меня не достало бы сил выдержать столь долгий путь...
Но Хозяйку ничто не спасет, хотя еще два дня назад сам Деверо полагал иначе. Чертов Солтиг! Какого масштаба человечище...
Деверо никому никогда признался бы, но в глубине души знал, чем вызвана его измена. Хочется стать больше, чем ты есть. Да, он опытный, волевой военачальник, но и только. Без искры, без изюминки. А против Солтига нужно что-то сверхъестественное, не простая грубая сила, даже сверхоружием его не удалось запугать. Деверо стал похрапывать, задремав, и ему представилось, что он нашел ответ.
Ошибка провидения, промах Бога, неверно сделанный расклад судеб. Первый адмирал Острова, Арнольд Сагель был страшно разочарован отказом Хозяйки от планов подчинения Эгваль. Исчезала точка приложения его, без сомнения, гениальных способностей. Он рассорился с Хозяйкой, стал без меры пить, и к началу войны 56-го года давно находился в добровольной отставке. Может поэтому, удачно начатая в ответ на выпад Эгваль операция, в конце завершилась пшиком. Через восемь лет, не дожив года до семидесяти, Арни умер, впав к тому времени в состояние полного маразма. И от него — человека, родившегося слишком рано, осталось лишь имя, данное кораблю, который Деверо продаст Солтигу — без пяти минут владыке Мира за миллиард реалов.
Вечерело. Хозяйку знобило от усталости и нервного перенапряжения, и она запахнула плащ. Охрана неслышно ступала вслед повелительнице, молодцы, знают свое дело. Рядом, а как будто их нет. Все обработаны так, что способны исполнять свой долг, не замечая очевидного. Чего не скажешь о Валентине.
Сойдя по каменной лесенке на узкую полосу галечного пляжа, присела на корточки у кромки слабо шевелящейся воды. Ветер дул с берега и волны не было. Задумчиво подобрала плоский камешек, запустила в воду. Прыг, скок, прыг... И разошлись по гладкой воде круги. "Так и все твои замыслы...Хоть чего-то добилась? Смирись. Здесь жила, здесь тебе умереть..."
На душе стало легче от внутреннего отказа от борьбы, пусть временного. Подняла руку, шевельнула пальцами. Валентин заторопился к ней.
— Связь готова!
Хозяйка помедлила.
— Валентин... Если подпишу унизительный мир, который больно ударит по самолюбию граждан Острова?...
— Перестанут гибнуть люди. Ваше решение поймут.
— А... прикажу сражаться?
— Будем сражаться.
