— Проклятье, — окинул я взглядом море огня перед собой. — И ведь всё равно идут...
После, казалось бы, почти полностью захваченного города, вражеское командование обратило пристальное внимание на одну из ключевых точек местности, которая — внезапно! — была всё ещё не под их контролем. Да-да, именно на нас. Ну да, выбирая между вроде как почти пустым холмом и храмом, а с другой стороны набитыми до отказа реальным противником городскими кварталами я бы тоже выбрал первое.
Сформировав над ладонью ещё один сгусток пламени, я швырнул его чуть левее от полыхающего участка. Группа теней спешно рванула обратно, вниз. Лишние полчаса тишины на этом направлении. Пока они там залижут раны, очухаются от близкого взрыва, получат новый приказ...
Так вот, к вечеру четвёртого дня моей обороны к полыхающему холму вышло ещё несколько отрядов, но уже повстанцев. Принудительно пообщавшись со мной чуть позже (откуда мне было знать, что это повстанцы, вот ввалился к ним, как к остальным) они рассказали, что их послали посмотреть, с кем тут идёт война. Ага, почти три десятка человек и 'посмотреть'. То есть с той стороны тоже не понимали с кем ведут бой силы Кровавого Тумана, ведь тут повстанцев быть не должно. Они и посмотрели, выйдя так неудачно, что оказались между полосой моего огня и вражескими силами. За двадцать минут боя, пока я среагировал на сообщение и пришёл на помощь, в живых осталось пятнадцать человек. Из трех десятков! А потом и я их чуть не положил, не до конца осознав, что тут происходит. Уже разобравшись в проблеме (раскидав обе стороны) и погасив на одном участке огонь, я помог им отойти к храму... где они едва не бросились на раненых! Ур-роды. Там ребята тоже оказались не промах, кто-то из раненых шиноби Тумана даже без оружия, прямо как лежал, даже сделал подсечку и вырубил повстанца. Ещё несколько превентивно сбросив кандалы, вот и оказались мои слова пророческими, едва не проломили этими самыми железяками повстанцам непутёвые головы. С одной стороны выжившие повстанцы Мей, которые вот только что уже прощались с жизнью, с другой вроде как и пленные люди Ягуры. А я посередине.
— Лежать и слушать, — выбросом Яки повалил всех, кто оказался рядом на каменную плитку двора, — и если хоть одна тварь попытается здесь кого-то убить я оторву ей голову! — мне вняли обе стороны конфликта, когда от давления треснул камень каменных плит. — Оторву медленно, — добавил я в голос чакры для того, чтобы это надёжно отпечаталось у них в головах, — и не посмотрю на чьей вы стороне, — это уже было адресовано только повстанцам, всё же с дисциплиной у них всё было крайне печально.
К моему удивлению Ода Таро (он в какой-то момент тоже стал оказывать помощь раненым, ведь монахов всего трое, а помощь нужна десяткам) в конфликт не вмешался. Даже странно, он ведь по факту тоже служит Туману, а тут просто стоял и смотрел. Вот как раз-таки и его оставлю со всем этим разбираться, сил уже нет с ними.
— Ода, — тихо спросил я его, — ты можешь тут всё привести в порядок?
— Да, — сухо кивнул джонин. — Будет всё.
* * *
— Ками, я чуть не обосрался... — простонал, пытаясь подняться повстанец.
— Это что за чудовище? — раздался слабый голос.
— Я такого даже от госпожи Мей не получал... — отозвался ещё один человек уже с другой стороны. — А она такого может выдать при желании...
— Мизукаге тоже любит придавить, но не так сильно... Тут словно сами тени шевелились...
— Встать, — в голосе этого старика не было того ужаса, как у его спутника, но это не помешало ему всего одним словом вздёрнуть на ноги всех, кто был в силах сделать это. Без чакры, без криков, одним хлёстким словом-приказом. — Здесь есть те, кто меня знают, — слегка кивнул он первой группе пленных, там были люди Ягуры, — но если кто-то сомневается в моих словах, то я был помощником и другом Цуруги-сама. Кто он, объяснять не надо, все вы знаете про Ойнин Бутай. Те, кто служил ещё до начала войны это подтвердят, — несколько человек непроизвольно кивнули на это, всматриваясь в внезапно оказавшиеся знакомыми черты. Кто-то повёл лопатками, пытаясь убрать выступивший от упоминания едва ли не самой страшной службы Кровавого Тумана пот. — Надеюсь, что вы понимаете своё положение и не сделаете чего-то... неожиданного.
Вторая группа раненых, уже из числа повстанцев Мей, сохраняла настороженное молчание.
— Да... пошел... ты... — прошипел ему молодой парень, шатаясь поднимаясь с земли. — Проклятые выкормыши Ягуры... Кхе... — сложился он от удара под дых.
— Когда я говорю, вы молчите, — стоя над ним ответит старик. — Когда я молчу, вы молчите. Когда вы хотите заговорить, что вы делаете? — спросил он у другого повстанца, совсем ещё молодого пацаненка.
— М-молчим?
— Верно, — впечатал и ему дед, заставляя вывернуть остатки давнего завтрака на землю. — Вы... — добавил он ногой всё ещё валяющемуся на земле самому борзому, — молчите. Всегда, — ещё один удар, — молчите. Сейчас у вас нет прав, — с противным шлепком вошла его нога в тело, — сейчас вы между смертью и жизнью.
— Господин, разрешите обратиться? — раздалось в тишине слабое от группы раненых, но уже со стороны Кровавого Тумана.
— Разрешаю.
— Но вы ведь на нашей стороне, — упрямо посмотрел на него один из туманников. — Так почему... — охнув, заткнулся он, когда заметил застывшее у глаза острие танто.
— Я думаю, — перебил его старый джонин. — Я размышляю, — словно и не было сейчас стремительного рывка через двор. — Ещё вопросы? — Лезвие скользнуло вниз, слегка скользя по щеке застывшего в ужасе пленного, но не оставляя и царапины.
От холодного взгляда хотелось спрятаться, забиться в как можно дальний угол. Шиноби, что отдал всю свою жизнь служению Туману церемониться не любил, других вопросов больше не нашлось.
Строй молчал. Точнее случилось нечто другое, сначала толпа стала строем, а потом уже строй замолчал.
— Мне нужны самые здоровые, способные самостоятельно передвигаться люди, — хмыкнул джонин. — Трое с каждой стороны, — сразу же пояснил он, пресекая возможные споры. — Вы станете оказывать помощь остальным, монах уже не справляются своими силами, вас здесь слишком много. И, пока вы ещё думаете, скажу сразу, не стоит расстраивать того, кто победил вас всех — это того не стоит.
* * *
— Знаете, — обратился ко мне, когда вернулся в храм, сенсор, — мы, пожалуй, пойдём отсюда. Я обещал помощь в течение одного дня, так что, — глубоко вздохнул он, нервничая, — прошу вас...
А ведь он не спал всё это время, дремота и короткие перерывы в несколько часов не счёт. У меня была чакра и условная энергия молодости, телу клона Орочимару на вид было лет двадцать, а вот старик такой темп держал с заметным трудом. Четыре, чтоб его, дня и почти без перерывов.
— Уйти. Верно? — зажёг я над рукой ещё один сгусток пламени.
Сенсор внимательно следил за тем, как огонь меняется, словно вкручиваясь внутрь и делая 'снаряд' плотнее.
— Мы не бойцы, — ответил он. — Я прошу вас...
— Вы сможете пройти через этот ад? — новый пожар разгорелся где-то там, внизу, где я примерно почувствовал чужую ненависть. — Я не пытаюсь угрожать, не думайте, просто интересуюсь вашим мнением. Сами видите, что творится вокруг.
Было чудовищно жарко, дым от пламени периодически ел покрасневшие глаза. Достав из-за пояса флягу, я отпил из неё несколько глотков.
— Мы пройдём, — твёрдо ответил он мне. — Я уверен в этом.
— Тогда, — влажной ладонью я вытер лоб, — не вижу препятствий. Быть может отправить с вами кого? Или сопроводить?
— Я могу, — шагнул из-за моей спины Кролик. — Довести до края леса в моих силах, дальше они пойдут уже сами.
— Ну так что? — уточнил я у семьи сенсоров.
— Мы, — отвёл взгляд в сторону от Кролика дед, — согласны.
— Тогда я буду внутри храма, хочу кое-то опробовать, — отпустил я их.
Мда, сложно будет дальше без сенсора, очень сложно, мои чувства всё же не могут заменить его опыта и техник. Если к нам сейчас полезет какой-нибудь мастер скрытных убийств или, например, проникновений, то распознать я его смогу в считаных метрах от себя, да и то, если он будет меня ненавидеть. Обидно, но ничего сделать я не могу, это их собственный выбор, удерживать насильно рядом с собой я никого не собираюсь. Надо бы как раз сходить в храм и проведать раненых, несколько человек из повстанцев, как сказал мне Ода, были не прочь помочь мне в обороне.
— Господин, мы должны бежать отсюда, — едва слышный шёпот, заставил меня насторожится.
— Я приказываю больше не возвращаться к этому, — с металлом ответил ему Ода Таро. Интересно, а с подчинёнными он говорит совершенно иначе чем со мной.
— Но ведь они наши враги, — вмешался кто-то ещё. — Я ведь видел, весь в этот храм под завязку забит...
— Я запрещал вам подниматься на ноги, никто не знает, что вы уже очнулись, — рубанул туманник, — И знаю, — несколько мягче продолжил он. — Я знаю всё, что вы мне скажете. А сейчас немедленно прекратите нести чушь. И планы побега не предлагайте, я не позволю. Ваша задача сейчас — отдыхать и набираться сил. Поняли? Значит выполняйте.
Специально сделав нескоро шаркающих шагов, а потом скрипнув дверью в комнату вошёл я.
— Можете называть меня Лис, — слегка кивнул я очнувшимся шиноби и дёрнувшемуся туманнику. Интересная картина у нас вырисовывается, оба его подчинённых, которых мы тащили с собой всё это время уже очнулись, а он ни слова про это не сказал. — Вам повезло выжить в этой мясорубке, вы должны гордиться своим командиром, — кивнул я туманнику, — он сделал всё, чтобы вытащить вас.
Насуплено с явным сопротивлением они смотрели на меня и только присутствие их командира удерживало от определённых слов.
— Да пошёл... — лишь шевельнул губами раненый.
Сжав кулаки, он поднял полный ненависти взгляд на меня. Он не сказал этого вслух, просто движения губ. Сбросив капюшон с головы себе на плечи, открывая тем самым своё лицо, я ему улыбнулся.
— Да пошёл ты! — выкрикнул прямо мне в лицо он.
Я ведь знаю, как выгляжу в их глазах. Европейская внешность Сенджу — она такая, сразу становится ясно, что перед тобой не просто парень свой в доску. Особенно для Страны Воды.
На Оду было страшно смотреть, настолько заострились черты его лица. Крылья носа дрожали от едва сдерживаемого гнева, лицо слегка покраснело. Серьёзно, будь эти двое хоть немного чувствительнее, то они почуяли бы затапливающую помещения Яки. Медленно и тяжело выдохнув, он прикрыл глаза. Вздохнув ещё раз, мужчина начал опускаться передо мной на колени.
— Командир! Господин! — синхронно выкрикнули оба его подчинённых, пытаясь в свою очередь подняться и прикрыть его от меня.
— Погоди извиняться за них, я хочу поговорить с ними сам, — предотвратил я то, что должно было сейчас случиться.
— Они не в себе, — попытался отговорить меня шиноби Кровавого Тумана. Проглотив свою гордость, он упёрся лбом в пол и тихо продолжил: — Я хочу спасти их, ведь они пожертвовали ради меня всем. Всю жизнь я просто выполнял приказы, всю свою жизнь... Я приму вину за их слова. Они сейчас могут сказать такого, что... Они просто не понимают, что говорят, Лис-сама, простите их.
— Я не стану как-то их наказывать, а теперь... — протянул я, — теперь выйди из комнаты и не заходи.
— Хорошо, — не глядя на своих людей он прикрыл дверь, но остался стоять за ней.
— Будешь бить, выкормыш Мей? — едва закрылась дверь харкнул на пол слизью один из парней. — Проклятый наёмник! Я не знаю, что ты сделал с нашим командиром, но когда он придёт в себя, то первым делом выпотрошит тебя как свинью. Как вонючего жирного хряка. Вы все, повстанцы, всего лишь свиньи. Животные, что пошли против настоящей власти, власти великого Ягуры-сама! Думал, спас меня, и я буду лизать тебе пятки? Думал, что способен сломить настоящего шиноби? Да пошёл ты! — разошёлся он. — Ты, ничтожество...
— Он не поймёт о чём ты говоришь, — с презрением отозвался второй. — Ты посмотри на это ебало, он же тупой наёмник, — глумливо протянул он. — Приехал с континента зарабатывать деньги на нашей крови. Эта красноволосая шлюха вам хорошо платит? Говорят, что у неё уже кончились деньги и она платит натурой... Она вам даже после войны заплатить не сможет, вы, мрази, припёрлись в нашу страну, разрушили всё!.. Ей, Сато, — обернулся он к другу, — а ты вообще уверен, что это был настоящий Ода-сама? Чтобы наш командир сам стал на колени?
— Иллюзия? Аха-ха... — слегка хлопнул себя по руке его товарищ. — А ведь я почти поверил!
— Точно, — хохотнули ему в ответ. — Хорошая иллюзия, идиот, но нас так просто не провести!
Они продолжали сыпать оскорблениями, а я просто слушал.
— Эй, ты, почему ты вообще молчишь? Чего язык в жопу сразу засунул, что не ожидал такого, думал, твой план с обманкой сработает? Ну так доказывай теперь, что не пытался наебать нас! Мы слушаем!
— Я рассчитывал, что вы полежите здесь, а потом просто уйдёте. Уйдёте от этой дурацкой войны, уйдёте от этих рек крови, — произнёс я, но ответом был лишь смех.
Оскорбления, которыми они меня осыпали, не цепляли. Будь это в самом начале моего пути в этом мире, я бы злился, может даже ответил бы что-то, пытался их переубедить, но не сейчас.
— Хорошая шутка, — хохотнув ещё разок ответили мне. — Вот только дай мне сейчас подняться, и я порву тебе глотку, — резко изменившись в лице прошипел в ответ на мои слова самый борзый из них.
Даже раненые они продолжали сопротивляться, пытались продолжить бой. Удивительно, как можно настолько сильно ненавидеть.
— Я вас понимаю — вы проиграли и попали в плен. Вообще ваша сторона проиграла — это ясно уже всем и вам самим в том числе, — пожал я плечами. — Я не пытаюсь что-то доказать, я просто пытаюсь сделать так, чтобы жертв стало меньше. Сейчас я надеюсь, что вы не будете пытаться подбивать других... — я всё же решил опустить слово 'пленников', — раненых на побег или бунт. Мне было бы обидно, что мои усилия пропадут даром.
— Наш господин — законный Каге, — всё также сверля меня ненавидящим взглядом ответил мне шиноби. — Всё ваше восстание — это предательство. Виновны во всём вы, а не мы.
— Я не повстанец и даже не революционер, — и не давая перебить себя я продолжил: — И не наёмник, я сам по себе.
— Тогда чего ты хочешь добиться?
— Сейчас, прекратить эту бойню. Потом... — посмотрел я ему прямо в глаза, — потом можно будет решить, как жить дальше. Уже нормально.
— А ещё ты можешь сдохнуть. Сдохнуть прямо сейчас, — сквозь боль расплылся в безумной улыбке самый буйный. — Давай, сдохни и мы порадуемся! Какой же бред ты несёшь... Всегда, так было всегда, только сильный стоит у власти, сильный пожирает слабого — это настоящая правда жизни шиноби! Такие как ты просто корм, тупые бараны, которые считают, что знают всё лучше других. Ты думаешь, что можно решить всё миром? Тебе сколько годиков, мылыш, если ты такой наивный? — глумливо добавил он. — Ты только попроси нас хорошенько, и взрослые дяди расскажут тебе, какова она жизнь...
— Сильный, значит, решает, да?
