"Горат бей" внезапно сделала реверанс, когда лапы ее якоря оторвались от песчаного дна одноименной якорной стоянки. Люди на насосе подняли и опустили рукоятки, и из шланга хлынула струя воды, смывая грязь и ил с якорного троса, который неуклонно поднимался из воды.
Якорь удерживал нос галеры по ветру; теперь она отвалилась, раздались новые приказы, и барабан гребцов начал отбивать глубокий, ровный ритм, когда опустились весла. Воды залива были покрыты белой рябью, и гребцам пришлось сильно налегать на весла, прежде чем они смогли выровнять судно, а рулевой смог снова развернуть его по ветру.
Этот ветер дул с юго-запада, а это означало, что он был почти прямо навстречу флоту, когда тот выходил из залива. Галеры покидали якорную стоянку на веслах и останутся в таком положении до тех пор, пока не минуют остров Лизард и не повернут на северо-запад. После этого ветер будет почти в борт, по крайней мере, до тех пор, пока им не придется повернуть прямо на запад, чтобы спуститься по заливу Долар к морю Харчонг. Это обещало быть изнурительным испытанием, учитывая преобладающие в это время года ветры.
Тирск поморщился при этой мысли и, сложив руки за спиной, быстрым шагом направился к кормовому ограждению и оглянулся на остальную флотилию. "Кинг Ранилд", как и следовало ожидать, шел медленнее и неуклюже, чем почти любой другой корабль. Не то чтобы это имело такое уж большое значение. Флот из более чем ста двадцати галер, сопровождаемый двадцатью шестью неуклюжими транспортами и судами снабжения, не собирался покидать бухту в отчаянной спешке. У неуклюжего флагманского корабля Мэйликея было бы время присоединиться к остальным.
Вот если бы у "генерал-адмирала" было хоть малейшее представление о том, что он должен был делать со всеми этими кораблями.
Тирск стоял на верху кормовой надстройки, наблюдая за панорамой огромной гавани, когда "Горат бей" медленно проплывала мимо волнореза. Стены столицы Долара сверкали на солнце, а огромная толпа кораблей представляла собой великолепное волнующее зрелище. Но, несмотря на восторженные крики толпы, провожавшей экипажи Тирска, и несмотря на суровое заявление короля, в котором излагались причины вражды Долара с далеким королевством Чарис, никто из моряков и солдат на борту галер, казалось, действительно не понимал, куда именно они направлялись и почему.
Что делает бедных ублюдков такими же похожими на меня, не так ли? — язвительно подумал он. — Конечно, я понимаю, чья это идея на самом деле. Полагаю, это ставит меня по крайней мере немного выше них.
Его губы сжались при этой мысли, и он немного шире расставил ноги, легко балансируя, когда движение "Горат бей" стало более энергичным.
Мейгвейр, — подумал он. — Вот кто это придумал. И Ранилд, и Мэйликей действительно думают, что это хорошая идея, Лэнгхорн, спаси нас всех!
Он глубоко вздохнул и приказал себе перестать волноваться. Этот приказ было легче отдать, чем выполнить, но он был дисциплинированным человеком. Кроме того, если он не возьмет себя в руки, хандра унесет его задолго до того, как они достигнут пролива Кейрос. Тем не менее, только сухопутный вояка — и к тому же идиот-генерал — мог додуматься до такой блестящей идеи.
Мы должны "подкрасться" к Хааралду, — с отвращением подумал он. — Как будто кто-то мог провести флот такого размера через море Хартиа так, чтобы ни одно торговое судно к западу от Таро не знало об этом! И то, что они знают, Хааралд узнает в течение пятидневки. Конечно, он узнает о нашем прибытии задолго до того, как мы туда доберемся.
Ну, — предположил он, — внезапность на самом деле не так уж важна, когда ты смог собрать вчетверо больше сил своего врага. Но отправка флота прибрежных галер в плавание по морю Джастис была не совсем гениальным поступком.
Предоставленный самому себе, и предполагая, что у него не было другого выбора, кроме как выполнить эти безумные приказы и напасть на королевство, которое никогда не угрожало его собственному, он поступил бы совсем по-другому.
Им было приказано следовать вдоль восточного побережья Ховарда до Гейры, в баронстве Харлесс Деснейрской империи, затем повернуть прямо на восток для встречи у Димэн-Хед, на северной оконечности рифа Армагеддон. Он бы обогнул побережье до самого залива Мэтиэс, а затем обогнул южную часть Ист-Хэйвена, чтобы добраться до Таро, не приближаясь к Рифу. Это добавило бы пятидневки к времени в пути, но это также привело бы их туда, не столкнувшись с морем Джастис. И он повел бы свой флот прямо из Таро в бухту Эрейстор, вокруг Степпинг-Стоунз и южной части Энвил, и воспользовался бы верфями эмерэлдского флота, чтобы почистить днища и еще раз привести свои галеры в боевую готовность, прежде чем ввязываться в драки с королевским чарисийским флотом в его собственных водах.
К сожалению, он был всего лишь профессиональным моряком, недостаточно важным, чтобы с ним советовались по таким незначительным вопросам, как выбор курса флота или определение его тактики.
Что ж, это, наверное, не совсем справедливо, — сказал он себе. — Очевидно, у них какие-то волосы дыбом на заднице из-за Чариса — Лэнгхорн знает почему! Однако, что бы это ни было, они хотят, чтобы Хааралд был разбит быстро, а это значит, что у них нет времени до конца следовать по прибрежному проходу. И все же, я бы чертовски хотел, чтобы они позволили мне держаться подальше от моря Джастис! Если нам придется воспользоваться южным маршрутом, то я бы предпочел всю дорогу держаться еще дальше на восток, ближе к рифу Армагеддон.
Его губы дрогнули, когда он понял, о чем только что подумал, но это было правдой. Одна мысль о рифе Армагеддон заставляла его нервничать, но не так сильно, как мысль о том, чтобы пересечь сердце моря Джастис вне пределов видимости суши.
Он выпустил воздух через усы и встряхнулся.
Если бы это сработало, все назвали бы план Мейгвейра блестящим. Если бы это не сработало, Мэйликей, несомненно, обвинил бы Тирска в том, что он не выполнил это должным образом. И что бы ни случилось, когда они доберутся до другого конца — в какой бы форме они ни были, когда прибыли, — им придется сразиться с королевским чарисийским флотом, защищающим свои собственные дома и семьи и прижатым к стенке.
Что, — мрачно подумал он, — будет настолько уродливым, насколько это возможно. И все потому, что Тринейр предложил нашему никчемному королю отсрочку по выплатам по займам.
Он поморщился и встряхнул себя еще раз, посильнее. Такого рода мысли были опасны, не говоря уже о том, что они не относились к делу. Король Ранилд был его сувереном, и долг и честь обязывали его подчиняться приказам своего короля, что бы он ни думал о причине, по которой они были даны. Вот почему в его обязанности также входило делать все возможное, чтобы спасти эту кампанию от генерал-адмирала герцога Мэйликея.
Это обещало быть невероятно интересным испытанием.
.II.
Кингз-Харбор, остров Хелен
— Они уже в пути, — мрачно сказал Мерлин, кивнув часовому морской пехоты и шагнув в дверной проем.
Кэйлеб поднял глаза от большого стола в большой, освещенной лампами комнате, которую Мерлин окрестил их "операционной". Стол был полностью покрыт огромной картой, составленной из нескольких карт поменьше. Теперь Мерлин подошел к столу и скривился, глядя на нее. Какой бы большой она ни была, пройдут пятидневки, прежде чем флот Долара достигнет района, который она охватывала, но первый ход кампании начался.
— Есть еще какие-нибудь указания на их курс? — спросил Кэйлеб, и, несмотря на его собственное мрачное настроение, губы Мерлина изогнулись в легкой улыбке.
С того дня, когда Мерлин убил кракенов, Кэйлеб не обсуждал с ним его более чем смертную природу. Во всяком случае, не явно. Но к настоящему времени наследный принц настолько воспринял способности "сейджина" как должное, что больше даже не придавал им значения. Тем не менее, каким бы блаженным ни стал Кэйлеб, он точно осознал, насколько ценными на самом деле были "видения" Мерлина.
— Если что-то не изменится, они почти наверняка пойдут по южному пути, — ответил Мерлин. — Тирску это не нравится. Он действительно предпочел бы оставаться в прибрежных водах до самого Таро, но поскольку он не может этого сделать, он пытается убедить Мэйликея, по крайней мере, пройти к востоку от Земли Сэмсона и обогнуть восточное побережье рифа Армагеддон.
— Потому что он не идиот, — фыркнул Кэйлеб, обходя стол, чтобы встать рядом с Мерлином и посмотреть на карту. — Имей в виду, есть кое-что, что можно сказать за то, чтобы не заходить дальше на юг, чем это необходимо, и я бы с таким же успехом не пытался искать аварийную якорную стоянку на рифе, учитывая, как это, вероятно, повлияет на моральный дух моей команды. С другой стороны, по крайней мере, можно рассчитывать найти ее, если она понадобится. И флоту галер, пытающемуся пересечь эти воды, вероятно, в какой-то момент понадобится хотя бы одна такая.
— Это в основном то, что говорит Тирск, — согласился Мерлин. — Мэйликей против, потому что он думает, что это займет больше времени. Кроме того, к тому времени, когда они доберутся до моря Джастис, будет поздняя весна, верно? Это означает, что погода должна быть хорошей.
— Ты знаешь, — сказал Кэйлеб, лишь наполовину капризно, — то, что Мэйликей командует южными силами, является одной из причин, по которой я склонен думать, что Бог на нашей стороне, что бы ни думал совет викариев.
— Знаю, что вы имеете в виду. Тем не менее, — Мерлин пожал плечами, — у него много кораблей. И мне кажется, что, по крайней мере, эскадра Тирска будет хорошо обучена и готова к бою, когда они доберутся сюда, независимо от того, насколько трудным будет переход.
— Я в этом не сомневаюсь. Но ему все равно будет мешать Мэйликей.
Мерлин кивнул, и Кэйлеб, нахмурившись, склонил голову набок.
— И как ко всему этому относится адмирал Уайт-Форд? — спросил он в следующую минуту.
— Уайт-Форд и Горджа оба согласны с Тирском, знают они это или нет, — сказал Мерлин. — Они бы предпочли, чтобы доларцы направились прямо к Таро, а затем либо пересекли Колдрэн, либо поплыли вверх и вокруг через залив Таро. К несчастью для них, Мейгвейр и Мэйликей убеждены, что это будет стоить им элемента неожиданности.
Смех Кэйлеба прозвучал как охотничий кашель катамаунта. Он также проявил удивительно мало симпатии к Гордже и Гавину Мартину, барону Уайт-Форд, который командовал его флотом.
— Ну, если бы мы были глухими, немыми, слепыми и такими же глупыми, как Ранилд, они могли бы удивить нас даже без тебя, — сказал он.
— Наверное, вы правы, — сказал Мерлин. — Но вы, возможно, захотите поразмыслить о том, насколько велик участок воды, в котором им приходится прятаться. Как бы то ни было, вы знаете, что они приближаются, и вы знаете, что таротийцы должны встретиться с Тирском и Мэйликеем у рифа Армагеддон. Но даже вооружившись этими знаниями, осуществить перехват так далеко от ваших собственных гаваней было бы не совсем прогулкой в парке для большинства военно-морских сил, не так ли?
— Да, не прогулкой в парке, — признал Кэйлеб. — С другой стороны, предполагая, что мы могли бы знать, что они выберут южный маршрут без вас, у нас все еще были бы довольно неплохие шансы. Они захотят держаться поближе к побережью, по крайней мере, до тех пор, пока не окажутся к югу от Земли Трайон, и это подскажет нам, где их искать. Со шхунами для разведки мы могли бы покрыть огромное количество прибрежных вод, Мерлин. — Он покачал головой. — Я полностью намерен наилучшим образом использовать твои видения, но ты уже сделал самую важную вещь из всех, сказав нам, что они придут и каким курсом они, вероятно, последуют.
— Надеюсь, этого будет достаточно, — серьезно сказал Мерлин.
— Ну, это зависит от нас, не так ли? — оскалил зубы Кэйлеб. — Даже без галеонов и новой артиллерии им пришлось бы сражаться. Как бы то ни было, я думаю, что могу с уверенностью предсказать, что выиграют они или проиграют, но им не понравится их летний круиз.
Мерлин на мгновение вернул свою натянутую, голодную усмешку, затем снова посерьезнел.
— Кэйлеб, я хочу попросить вас об одолжении.
— Одолжение? — Кэйлеб склонил голову набок. — Это звучит зловеще. Какого рода одолжение?
— У меня есть кое-какое оборудование, которое я хотел бы предложить вам для вашего пользования.
— Какого рода оборудование?
— Новая кираса и кольчуга. И новый меч. И твоего отца я бы тоже хотел облачить в новые доспехи.
Лицо Кэйлеба разгладилось, ничего не выражая, и Мерлин почувствовал, что мысленно напрягся. Кэйлеб, возможно, и признал его сверхчеловеческие способности, но сможет ли он — или захочет — принять и это?
Мерлин долго и упорно думал, прежде чем сделать это предложение. Сам он был если не неуничтожим, то, по крайней мере, очень, очень трудно поддавался разрушению. Его тело ПИКА было не просто построено из невероятно прочной синтетики, но и обладало существенными возможностями самовосстановления на основе нанотехнологий. Очень немногие виды оружия Сэйфхолда нынешнего уровня могли реально надеяться нанести серьезный урон ПИКА. Прямое попадание ядра, несомненно, могло бы оторвать ему конечность или даже голову, но, хотя это могло бы быть неудобно, это не "убило" бы его. Даже прямое попадание тяжелого ядра не могло существенно повредить его "мозг", и пока его силовая установка оставалась неповрежденной — а она была защищена оболочкой из боевой стали толщиной в сантиметр — и пока у его наннитов был доступ к базовому сырью (и много-много времени), они могли бы в буквальном смысле восстановить его с нуля.
Но его друзья, и не было смысла притворяться, что эти люди не стали именно такими, были гораздо более хрупкими, чем он. Он принял свое собственное потенциальное бессмертие, когда впервые проснулся в пещере Нимуэ и понял, кем он был. Но пока он не сблизился с Кэйлебом, Хааралдом, Грей-Харбором — всеми остальными чарисийцами, которых он знал и уважал, — он не понимал, насколько болезненным может быть бессмертие. Даже сейчас, он знал, он только почувствовал потенциал этой боли. За столетия, если бы он преуспел в миссии Нимуэ, он бы познал ее реальность, но он не спешил принять ее.
Даже если бы это не было фактором — а это было; он был слишком честен с самим собой, чтобы отрицать это — он также пришел к пониманию того, насколько важны Хааралд и Кэйлеб для выполнения этой миссии. Ему необычайно повезло найти короля и наследного принца, достаточно умных и ментально гибких, — и достаточно осознающих свою ответственность перед своим королевством, — чтобы принять то, что он им предложил. Даже с самой хладнокровной точки зрения, он не мог позволить себе потерять их.
И поэтому он поручил Сове использовать производственный цех в пещере Нимуэ для изготовления точных копий личных доспехов Кэйлеба и Хааралда. За исключением того, что вместо лучшей стали, которую мог изготовить Сэйфхолд, эта броня была сделана из боевой стали. Ни лезвие, ни пуля не могли пробить ее. Действительно, она выдержала бы большинство пушечных ядер, хотя кинетическая передача удара от чего-то подобного, несомненно, в любом случае убила бы его владельца.
