Подойдя к ней чуть поближе (башенки из спичек, как я рад, что братец не задает лишних вопросов и просто помогает мне ходить), прикоснулся ко лбу и пустил свою силу, распространив практически по всему телу мазохистки. Найти кровавый свет в сердце не составляло труда, как и развеять его.
Даже слишком легко.
Блондинка резко прекратила себя бить, начав хлопать глупо глазами.
— Я не стану повторять дважды, ничтожество, — миролюбиво повторил просьбу я.
Трясясь, девушка глубоко поклонилась, что-то быстро проговорила и буквально поползла к телу монахини.
Читака продолжал что-то кричать, но я не слышал его.
— Потом, — раздражённо отмахнулся от братца.
Ещё сестрице нужно было помочь.
Я парня явно обидел (на самом деле, нет), и он перестал меня держать, положив на землю, начав, оторвав кусок от своей одежды, вытирать всего окровавленного меня.
Так, стоп, почему у меня идёт чёрная кровь из… э-э-э, ушей, глаз, носа, рта?..
На секунду я затупил, а потом…
Понял.
От чёрт.
Треск.
Треск.
Треск.
Внутри головы продолжало что-то биться и трескаться. Я неожиданно перестал видеть: вот реальность ещё казалась цветной и где-то даже красивой, а вот всё резко потухло, оставив лишь восприятие духовных нитей.
Шикарно.
Словно этого было мало, моё духовное тело само по себе вернулось в физическое тело и на меня накатила сумасшедшая боль. Удалось в полной мере ощутить стук сердца. Оно билось так быстро, словно кто-то решил выпустить полную обойму из автомата.
Стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук…
Я попытался сконцентрироваться на циркуляции энергии, но у меня не получилось: пусть Ци и перестала поступать из той злосчастной пилюли, энергии в организме всё равно было слишком много и поток циркуляции уже давным-давно нарушился.
Стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук…
Не выдержав боли, я, кажется, закричал.
Мне ещё никогда не было так больно. Это была настоящая агония. Я даже закричать нормально не мог: всё горло было в крови. Если я переживу это, ТО БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДУ СОВАТЬ ВСЯКУЮ ДРЯНЬ В РОТ.
Неожиданно в своём духовном восприятии я увидел, как кто-то начал подползать к нам. Братец, находившийся рядом со мной, не стал этому противиться, но его духовные нити начали создавать подобие встревоженных вибраций.
Когда этот «кто-то» обнял меня, то понял, что это была каким-то образом пришедшая в себя сестрица. Судя по вибрациям духовных нитей, она, кажется, даже что-то говорила мне, но я ничего не слышал.
Стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук-стук…
Девушка неожиданно положила свою голову мне на сердце, полежала немного, поприслушивалась к чему-то, прошептала что-то на ухо, после чего…
Видимо, этап нежностей закончился, и она неожиданно ударила со всей дури своим кулачком мне по груди, дополнительно отправив прямиком в сердце свою энергию, что, как бы специфически это ни звучало, если говорить образно, отвесила чёрному сердцу и буферу пощечину, после чего сразу развеялась.
Два вида моей силы, что были на грани слияния и словно застопорились, на секунду… э-э-э, говоря очень образно, охренели от пощечины чужого спектра, немного посидели, подумали и осознали.
Я почувствовал, как буквально на секунду сердце перестало биться, как буфер перестал циркулировать энергию, после чего…
Моя последняя ассоциация: мужики решили договориться.
В голове что-то не треснуло, но взорвалось, и моё сознание окончательно отправилось в беспамятство.
Глава 55
Взгляды уважаемых воинов (или, как я теперь могу сказать точно — какие-то их отпечатки) были… очень выразительными и многообещающими. Они окружили меня, стоило только моей тушке осознать себя в своём подсознании, и точно ждали каких-то объяснений.
Я их тоже ждал, но мне их не спешили давать.
Ещё в тот момент, когда моё сознание только оказалось здесь, пришло какое-то странное понимание, что…
Меня ждёт продолжение задницы-продвижения.
— Рад, что вы смогли выбраться из моря крови папаньки, — почти что искренне поздравил я ребят, широко улыбнувшись.
Они переглянулись, порычали друг на друга, быстренько обсудив вопрос моего воспитания, после чего вновь уставились на меня.
Ох, сейчас будет больно.
По голове, ногам и рукам прилетели удары ножнами, которых я не мог избежать при всём желании: трансформации во мне ещё не были закончены, они словно застыли, и сейчас я вообще чувствовал себя едва ли не простым человеком. Пока учителя меня лупасили, даже поймал себя на ужасающей мысли, что лишусь силы навсегда, оставшись калекой.
Тело уже не казалось таким лёгким, как ещё миг назад.
Выйти в состояние внетелесности почему-то не получалось — даже избежать боли в собственном подсознании не получалось. Я и так чувствовал себя жертвой издевательств, а тут ещё и в собственном подсознании бьют…
Блин, мужики, нормально же рычали.
Духовные нити кружили перед глазами, их были тысячи, но они совсем не отзывались на мой зов. Начнём с того, что сама Ци во мне жила какой-то своей жизнью и словно и не замечала моих команд, что пугало лишь больше.
Так мало этого — меня, да простят меня мои башенки из спичек, в этот момент хреначили остаточные сгустки убитых папенькой воинов. Мне даже казалось, что среди тех, кто мне сейчас подтачивал чувство собственной важности, мелькала и морда языкастого, пусть и в уже привычной для меня «древней» броне. Либо кого-то приняли в полк, либо моё подсознание его само нарядило.
Было бы так интересно, если бы меня не били в собственном же подсознании толпа мужиков.
Ну охренеть, конечно, спасибо, мало мне было автоматной очереди в груди…
После того как остаточные сгустки когда-то живых людей закончили издеваться над бедным мной метафизически, настал черед чисто психологического прессинга, поэтому пришлось выслушивать, кажется, часовую и более лекцию рыков, вскриков, плевков (я затруднялся сказать, специально или нет) и мычаний. Из-за особенности восприятия, которое, к счастью, меня подло не бросило и наоборот, судя по субъективным ощущениям, даже взяло новый скачок, уловил что-то про то, что я напрочь забыл про меч (э-э-э, видимо, это их обидело больше всего), про свою кривую и напрочь неэффективную тактику ведения боя, про то, что я засовываю себе в рот всякую дрянь…
В общем, меня отчитали как мелкого школьника, предварительно хорошенько так отметелив. Хотелось страшной мести, но понимание того, что мужики говорят по делу, и я сейчас в принципе не имею сил им что-то лишнее сказать, заткнуло меня, заставив принять реальность: я едва фатально не оплошал, и, как мне теперь кажется, лишь нежность любящей сестрицы смогла мне помочь сделать последний шажок для достижения трансцендентности.
Увы, пока только телу.
Меня ждала ещё «истинная» трансцендентность, к который я должен был прийти сам. Либо что-то иное, более личное и глубокое.
Страшно, зараза.
В голове зудело понимание того, что пора платить цену, но я до последнего откладывал, подсознательно считая, что оно как-то всё само пройдёт.
Не прошло.
После воспитательной беседы начались воспитательные тренировки. Большинство вояк уже успешно выбрались из крови и относительно спокойно могли ходить по кровавому морю, из-за чего мы нашей братией принялись тренироваться. Бегали, махали вместе мечом, даже упор лежа делали.
Это было… странно.
Я и так нихрена не понимал, а тут мозг прямо критическую ошибку выдал.
Невозможность контролировать своё тело через состояние внетелесности всё порядком усложняло. Я делал намного больше ошибок, намного быстрее уставал. Энергетические мозги, что являлись для меня основными, уже были просто слишком привычными к тому, что усталость и травмы физического тела можно игнорировать чуть больше чем полностью. Даже осознание эфемерности и фальшивости моей оболочки в собственном, блин, подсознании, мне совершенно не помогало. Проблема была в чём-то другом, и это мне лишь предстояло узнать.
Я уставал практически как обычный человек.
Я не мог контролировать тело так, как уже привык контролировать через духовные нити.
Я двигался так, будто был поломанной куклой, и это меня раздражало.
Ещё и постоянное покалывание в сердце. Буквально постоянный дискомфорт. Он потихоньку сводил с ума, не давал мыслям сосредоточиться и, кажется, у меня даже толком не было возможности осмотреться: фигуры воинов (не уверен, кстати, что мастеров) были яркими, запах крови с кровавым морем под ногами ощущались просто отлично, ежесекундно даря понимание бренности бытия, но вот окружение…
Я видел, но и не видел. По факту, мир мной начал больше восприниматься переплетением духовных нитей, что, опять же, пугало.
Тут уж стоит признать, что если бы не неожиданная ментальная помощь мужиков через призму воспитательных коллективных избиений, постоянных физических (ага, в подсознании) нагрузок и многочасовых лекций-рыков, то… Вероятно, я бы справился, но мне было бы заметно тяжелее. Особенно это стало ощутимо, когда меня начали учить базово управляться с копьем и, что удивительно, принялись учить каллиграфии. Кто чем горазд, хах.
Тяжело передать степень своего шока, когда один из внешне старейших воинов в тяжелой броне достал из-за пазухи кровавую кисточку и начал выводить ей какое-то мракобесие на броне. Даже думал, что какой-то магии учит, но потом, увидев ироничный взгляд отпечатка, понял, что мне не помешало бы закатать губу.
…мне кажется, или они немного стали умнее с прошлого раза?..
Затрудняюсь сказать, сколько вот так прошло у меня в голове времени. Никогда не жаловался сильно на внутренние часы, но время действительно для меня смазалось. Словно его и не было. Мне не на что было ориентироваться, да и я не особо пытался, говоря откровенно. Боялся прикидывать.
Ибо знал, что времени прошло много и проходит ещё больше.
Постепенно привыкал к тому, что у меня нет такой полезной плюшки, как выход из тела. Фактически начал по новой учиться не просто фехтовать, а ходить. Мне не преподавали какого-то стиля, а просто заставляли отрабатывать самостоятельно базовые стойки. Меня не учили каким-то стихам, а просто требовали аккуратно выводить иероглифы. Меня учили так, как я должен был научиться самому: без помощи состояния внетелесности.
Ещё позже, когда мужики поняли, что я, кажется, дозрел, со мной начали общаться.
Кхм, уверен, со стороны это выглядело максимально стрёмно…
— Ры-ы-ы… АГрх, а-а-а-а, бр-р-р!
— Что значит — не знаю свой путь? — скорчил недовольную морду. — Всё я знаю.
— Гр-р-р-р…
— И почему это не путь?..
— Хры-ы-ы-ы…
— Ты башенки из спичек не трогай, ирод… — пригрозил я злобно, потянувшись за мечом.
Общался я много с кем, но по-настоящему заставил меня задуматься языкастый. Да, он действительно стал частью кровавой армии, и, судя по всему, сохранил больше всего интеллекта, из-за чего первое время не рисковал ко мне выйти.
На самом деле, он даже говорить немного умел.
Ну, полноценно умел. Практически.
— Вы-ы—ы… зш-ш-шсабы-ы-ыли… пр-р-ро… зна-а-ачение… пути… Его не-е-е-е-е-е-ет, шс-с-сха…
…зачем он в конце так растягивал?
А, впрочем.
— Значение пути? — закинул ногу на ногу, не до конца разбирая смысл, который он вкладывал в слова.
Языкастый молча показал взглядом на кровавое море, под которым я мог рассмотреть десятки и сотни проплывающих чёрно-синих… э-э-э, кажется, змеек.
Ну, было бы странно, если бы на меня никак не повлиял путь языкастого Призрачного Короля Змей. Хорошо хоть со змеями не начал общаться.
— И что ты хочешь этим сказать?
Отпечаток языкастого нехорошо улыбнулся.
— Это мо-о-ой пу-у-уть, гос-с-сподинш-с-с-с…
— И? — наклонил голову. — Ты уже сам должен понимать, что мой взгляд на Ци другой. Это обычная энергия, которая может принять любую форму. Эти змеи — лишь ментальное влияние. К чему ты клонишь?
— Вы-ы-ы за-а-абыли, что значи-и-ит сло-о-ово «Путьс-с-с», Небе-е-ес-с-сный Де-е-емон…
Честно говоря, понять, что именно вкладывал языкастый в это слово, мне удалось, по большей части, лишь благодаря тому, что я уловил направленную мысль. Ну, её подобие. Меня словно молнией поразило: путь. Путь — это не взгляд на какое-то явление. Путь — это не восприятие. Путь — это не, чёрт возьми, спектр Ци.
Путь был дорогой. Дорога же к чему-то вела. Дорога могла быть какой угодно, и это я уже давным-давно осознал, но почему-то напрочь забыл про то, к чему дорога могла привести.
Итак, каков мой путь?
К чему я стремлюсь? Как я стремлюсь? По какой дороге иду?
Нет, по какой — понятной. Гибридной, немного наркоманской и нестабильной.
Вопрос скорее в том, моя ли это дорога. И как я эту дорогу вижу на самом деле.
Мысли накатили на меня настоящей волной, из-за чего подсознание натурально дрогнуло: кровавое море под ногами всполошилось, сердце в груди быстро забилось, и я готов был поставить свою коллекцию башенок из спичек, что стук сердца было слышно по всему подсознанию.
Отпечатки вояк с того момента перестали меня трогать и просто занимались буквально бесконечными тренировками, словно и забыв про моё существование. Они словно поблекли для меня, став неизменной частью окружения, которые всё ещё есть, но которых нет.
Иногда я приходил к ним и занимался, но больше всего просто сидел в море крови и думал.
Ходил по морю крови и думал.
Занимался сомнительной каллиграфией и думал.
Отрабатывал монотонно приёмы мечом и думал.
Отыскал в подсознании гигантскую проекцию чёрного сердца, которое покрыли синие облака, и…
Думал.
Думал, думал, думал, думал…
Без перерыва, без необходимости в желании поспать или поесть.
Представлял, пытался понять, что у меня за дорога и куда она вообще может теоретически меня привезти, но каждый раз спотыкался об то, что моё восприятие просто слишком сильно отличалось от восприятия остальных, не говоря уже о специфическом, гибридном, во многом искусственном, пути. Я анализировал буквально все свои воспоминания, искал переплетения чёрного сердца, облачного меча, писания первого труповода и своих духовных нитей, погружался в своё прошлое, без удивления отмечая, что та жизнь забылась практически полностью, и уже даже прошлая коллекция башенок из спичек меня не трогала...
То есть да. Всё было настолько серьёзно.
В какой-то момент, к собственному ужасу, осознал, что, чтобы продвинуться, мне нужно было исправить не спектр Ци, но идею. Не базовые желания, не цель стать каким-нибудь условным «боженькой», а нечто иное.
