— Игра внутри Игры? Весьма возможно... Возложить всю грязную работу на Кейра, а потом самому явиться спасителем империи! Мол, страна дороже даже родства! Может, нам его арестовать?
— Не стоит, Ваше Высочество. Советник наша единственная ниточка к его брату, боюсь, что самой большой проблемой будет именно поиск рена Кейра. Упаси Боги, он решит затаиться на время! Если же нет... Рен Этрей под нашим наблюдением, за ним следят десятки агентов, так что есть шанс поймать Игрока, если их встреча состоится. Хотя я понимаю, что шанс этот мизерный...
— Но даже им пренебрегать не стоит, вы правы. Ладно, тогда продолжайте слежку за директором и дер Фалдоном, рену Коррису направьте приказ... Хотя нет, ему я напишу сам, хочу поблагодарить лично. А сейчас мне пора... Кстати, Неран, на сегодняшнем приеме вы обязательно должны быть!
— Сегодня он особенный? — рен Неран удивленно воззрился на принца, — Вы же знаете...
— Как вы их не любите? Конечно, друг мой, но сегодня посольство кшаси будет вручать Императору верительные грамоты, и мне бы хотелось обменяться мнениями по поводу его состава.
— Кое-что я уже знаю. Есть там один неприятный тип, никак не могу понять, зачем его включили в состав посольства! Послать к людям того, кто их презирает... Вот я и думаю, не провокация ли это?
— Возможно, проверка? — пожал плечами принц, — надеюсь, хотя бы со стороны нашего дворянства провокаций не будет!
— А, так вот зачем я нужен на приеме, — улыбнулся рен Неран, — поработать в привычной роли пугала! Будьте уверены, Ваше Высочество, я не премину его посетить.
— Отлично, тогда увидимся вечером.
Глава 41.
Эрант. Магическая Школа, три недели спустя.
— Итак, что вы видите? Теа Лия?
Девушка с искренним сочувствием посмотрела на смертельно бледную молодую женщину и сказала:
— Больное сердце.
— Верно. Отважитесь попробовать вылечить?
Рея Тарина посмотрела на девушку почти с вызовом. Та задумалась, лихорадочно решая, что лучше: выдать себя, продемонстрировав свой истинный уровень, или отказаться? Ведь не зря же декан привела к третьекурсникам больную из тех, что не каждому выпускнику под силу? Знать бы, как рея Тарина к ней на самом деле относится...
— Не смогу, — покачала она головой и отвернулась, чтобы не видеть, как в глазах больной искорка надежды сменяется тоскливой обреченностью.
— Уверены? Вы её последний шанс, — спокойно прокомментировала декан.
Лия в ужасе посмотрела на женщину и выдавила:
— Но почему...
— Все ученики четвертого курса ответили то же самое. Я не могу лечить больных кроме как помогая одному из вас либо курируя вашу практику, таков мой договор со Школой, — показалось Лие или действительно при этих словах в глазах реи Тарины блеснула ярость? — Денег у нее нет, болезнь в той стадии, когда обычный целитель не поможет, а до следующего года она попросту не доживет!
— Я постараюсь, — глухо ответила девушка и шагнула к больной, поежившись.
Никогда еще она не делала ничего столь сложного, никогда так не боялась ошибиться... Это была подлинно ювелирная работа, и вряд ли бы она справилась с ней, если бы не тренировки по изменению внешности — там тоже требовалось с невероятной точностью направлять тончайшие нити Силы. Когда девушка наконец закончила и отпустила Силу, она почувствовала себя совершенно обессиленной и упала бы, не поддержи её рея Тарина.
— Блестящая работа, теа Лия, — в голосе декана девушка услышала радость и гордость, — вы справились! Теа, вы здоровы, — обратилась она к пациентке, — можете идти.
Та неверяще посмотрела на рею Тарину, а потом вдруг упала на колени перед Лией и принялась осыпать ее руки поцелуями, шепча слова благодарности. Девушка растерянно огляделась по сторонам и попросила:
— Теа, встаньте, прошу вас!
Женщину пришлось выводить под руки, Лия к тому времени была пунцово-красной от смущения и злости на декана. Когда в аудитории наконец воцарилась тишина, рея Тарина сказала:
— Сегодня вы получили, возможно, самый важный урок в своей жизни. Человек способен на многое, если у него есть достаточно сильный мотив, а целитель — и подавно. К сожалению, многие из нас видят в целительстве лишь способ обеспечить себе безбедную жизнь... Но совершать подлинные чудеса вы можете лишь искренне, от всего сердца желая спасти кого-то. Рен Сирван, — в голосе женщины внезапно прорезалась сталь, — вы забыли один из моих уроков? Что я говорила относительно того, чтобы использовать искусство видеть энергетические потоки не на больных?
— Что это верх неприличия, — откликнулся застигнутый врасплох Сирван.
— И мои слова вы, как обычно, пропустили мимо ушей? Именно поэтому вы так сосредоточенно разглядывали тею Лию? Последнее предупреждение: либо вы возьметесь за ум, либо будете одним из немногих отчисленных из Школы!
Рея Тарина оглядела учеников ледяными глазами и явно хотела еще что-то сказать, но тут прозвучал сигнал к концу занятия. Поджав губы, она сказала:
— Занятие окончено, можете идти. Теа Лия, останьтесь!
Лия стояла, опустив глаза долу. Вот наконец они остались вдвоем, и рея Тарина цепко ухватила девушку за подбородок, заставляя смотреть ей прямо в глаза:
— Слушай меня, девочка! Тебе дан редкий дар, и никогда не смей сдаваться! Борись за каждого больного... и за себя тоже! Ты умна и осмотрительна, так используй и то и другое. И еще... я чувствую, ты что-то задумала, но что бы это ни было — я буду молчать. И если тебе будет нужна моя помощь — обращайся. А теперь иди, — декан вздохнула, на глазах превращаясь из ледяной статуи в обычную усталую и немолодую женщину.
Лия сделала шаг к двери и вернулась, спросив:
— Рея Тарина, вы говорили о договоре со Школой...
— Хотите спросить, почему я согласилась? Потому что это был единственный способ обезопасить себя и тех, кто мне дорог, — откровенно ответила декан, — и одновременно получить полную свободу действий от директора во всех остальных вопросах. Учтите эту информацию, когда будете принимать решение! Хотите спросить что-то еще?
— Да, — Лия решилась, — почему выпускники подчиняются директору?
Рея Тарина усмехнулась:
— Хороший вопрос. А разве вам не говорили, что маги всегда держатся вместе?
По губам девушки скользнула ироничная усмешка, но она только кивнула.
— Не знаю, учили ли вас этому на уроках истории... Когда-то давно маги после выпуска вступали в Ковен, который управлял ими и одновременно занимался всеми взаимоотношениями магов с властями. Позже возник Совет Магов, как высший орган управления Ковеном, он устанавливал законы и правила для владеющих Силой. После Смуты Совет был уничтожен, Ковен распущен, и очень долго каждый маг был сам по себе. Наверное, это был лишь вопрос времени: когда маги снова попытаются объединиться? Директор дер Нистер — человек амбициозный, поставивший себе целью восстановить Ковен или создать нечто похожее. Когда-то давно, вступая в Ковен, маги давали определенные клятвы, и директор попытался воссоздать их. Преимущества для магов — защита, помощь от других магов, недостатки — утрата части самостоятельности. Все как в прошлом...
— Но ведь и тогда были маги, не вступавшие в Ковен! На уроках об этом не говорили, но я читала...
Интересно, это тень так легла, или рея Тарина мимолетно улыбнулась?
— Были, они так и назывались: "независимые". Зачастую ими становились те, кто обладали сильным характером и непреодолимой тягой к свободе. Кстати, любые клятвы и ритуалы — дело строго добровольное, — с нажимом проговорила рея Тарина, глядя прямо в глаза ученицы, — например, давая клятву верности Ковену, маг должен был трижды сказать, что делает это по собственному желанию. Надеюсь, вы поняли меня, теа Лия?
— Да, благодарю вас, рея Тарина, — склонилась в поклоне девушка.
— Можете идти, теа. И готовьтесь к экзаменам, осталось меньше месяца...
Фанрат. Провинция Арнар. Тот же день.
Коррис отложил в сторону перо, смял очередной черновик и поморщился. Ему никогда не нравилось писать донесения и доклады, но от этого, увы, никуда не деться. Прикрыв глаза, он погрузился в воспоминания, стараясь вычленить основное, то, что необходимо было переложить на бумагу. Итак, примерно месяц назад отряд прибыл в Фанрат...
Среди городов Ронтара Фанрат занимал совершенно особое положение. Когда-то Фанратом звался один из крупнейших городов империи, и славился он не торговлей или ремеслами, а магами-артефакторами, именно в нем была их крупнейшая община. А потом разразилась Смута, и прежний Фанрат оказался в самом центре боев. Город был разрушен, а вырвавшаяся на свободу магия создала одну из наиболее страшных и загадочных областей империи. Да, все Запретные земли были опасны, но творящееся в этой части Арнара не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило в других пострадавших от Смуты местах...
Примерно через двадцать лет после окончания Магических Войн на самой границе Запретных земель возник сначала небольшой поселок искателей, затем превратившийся в городок, претенциозно названный Новым Фанратом. Отсюда уходили на поиски древних артефактов самые отчаянные сорвиголовы — уходили, чтобы бесследно сгинуть либо вернуться, сказочно обогатившись. За века город переживал разное: то почти пустел, то вновь наполнялся народом после того, как кому-то из искателей удавалось отыскать что-то особенное. А лет четыреста назад выяснилось, что выкованное здесь оружие обладает особенными свойствами: оно было легче обычного и лишь изредка требовало заточки. Оказалось, причина была в воде расположенного близ города озера, в которое впадала реки Фанри, протекавшая сквозь самое сердце Запретных земель. И так уж вышло, что на берегах этого озера расположились первые кузни, и именно его вода — ледяная даже в жаркую погоду — использовалась кузнецами для закалки оружия.
Теперь Фанрат, который давным-давно никто не называл 'Новым', стал оружейным центром Ронтара. Именно здесь искусные мастера создавали невероятной красоты и прочности клинки для знати, что передавались из поколения в поколение, но самое главное — именно в Фанрате ковалось оружие для армии империи.
Именно на этом, как оказалось, и строилась здешняя игра Игрока. На этом, а еще на магии Запретных земель...
В эту историю отряд Корриса вляпался — иначе и не скажешь — почти случайно. Началась все это пару недель назад с того, что Урик, исследующий город в компании Илиса и Микши, заметил в одной из таверн наемника с необычным кинжалом: упавший на лезвие свет не давал никаких бликов, словно поглощался металлом. То ли в Урике взыграли воровские инстинкты, то ли это были шутки судьбы, но ему захотелось заполучить себе такую же игрушку. Решив действовать прямо, он подсел к владельцу кинжала и поинтересовался, где тот достал такую редкость. Впрочем, вежливость была напрасна, наемник ответил крайне грубо и вскорости покинул таверну, даже не подозревая, что за ним следят — Урик и его приятели решили, что никому не стоит спускать обиду. На одной из улиц на него напали, пытаясь ограбить — обычное дело в этой части города, вот только дальше случилось нечто странное...
Как потом рассказал Урик, владелец кинжала довольно успешно отражал им атаки до тех пор, пока один из нападавших не ранил его — совсем чуть-чуть, всего-то капля крови и выступила. В ту же секунду клинок полыхнул неприятно-мертвенным светом, а через несколько мгновений на месте полного силы мужчины оказался обтянутый кожей скелет, сжимающий в руке кинжал! Один из нападавших был настолько глуп, что попытался забрать оружие себе — с тем же успехом... Явно перепуганные грабители убежали, а парни, посовещавшись, решили доложить начальству. Илис и Микша остались сторожить странный клинок и трупы, а Урик поспешил на постоялый двор, где остановился на время пребывания в Фанрате отряд.
Коррис глотнул вина и снова прикрыл глаза, вспоминая, как появился на месте стычки в сопровождении Урика и Орвана. Картинки вставали у него перед глазами, погружая в странную полудрему, словно он заново переживал все случившееся...
— Ну показывайте, что тут странного. М-да... Говорите, эти стали такими на ваших глазах? — недоверчиво спросил он, разглядывая словно трупы.
— Ага, прям мгновенно, — кивнул Илис, — мы не стали касаться кинжала, побоялись...
— И правильно, — Коррис склонился над зажатым в руке мертвеца клинком и нахмурился, посветив факелом на него, — Урик, ты вроде бы говорил, что у него лезвие странное было?
— Ага, черное... Ух ты, а сейчас обычное! — недоуменно почесал в затылке бывший вор.
— Хм... — капитан провел над клинком ладонью, и тут же отдернул ее: все инстинкты буквально взбесились, крича: "не трожь!". Пришлось воспользоваться мечом, чтобы освободить странное оружие из руки мертвеца, и через пару минут Коррис и его солдаты с удивлением рассматривали совершенно обычный с виду клинок.
— А клеймо-то знакомое! — воскликнул Орван и потянул из ножен меч, — гляньте-ка, капитан!
Клеймо оказалось тем же самым, что и на кинжале.
— У тебя фанратский клинок? — с изрядной долей зависти спросил Илис, — а я и не знал...
— Ага, — самодовольно ответил Орван, загоняя его обратно в ножны, — отличная сталь! Надо у местных разузнать, чье это клеймо, да поспрашать мастера, что он за пакость такую сварганил! А чего с этим-то делать?
Коррис поморщился:
— Да уж... И здесь не оставишь, и нести... Хотя... А ну-ка, снимите куртку с этого, — кивнул он на труп наемника.
Недоуменно переглянувшись, солдаты споро стащили с мертвеца кожаную куртку с приклепанными к ней металлическими пластинами. Повинуясь жесту капитана, бросили ее на землю, а затем Орван мечом передвинул кинжал на нее. Коррис накинул куртку поверх клинка, провел над ней ладонью и удовлетворенно кивнул:
— Отлично, так нормально, — и потянулся было к свертку.
Его руку перехватил Микша.
— Прощенья просим, командир, да только не след вам собой рисковать, — прогудел здоровяк, — я уж сам как-нибудь!
Имя кузнеца удалось узнать без труда. Вернувшись на постоялый двор, где расквартировался отряд, Коррис спрятал сверток с опасным оружием в стоявший в его комнате сундук и спустился в общий зал. Местный хозяин, средних лет мужчина со слегка лисьим лицом и хитрецой во взгляде, появился у его стола буквально через несколько мгновений, склонившись в поклоне:
— Что угодно благородному рену? У нас сегодня отличная говядина в кисло-сладком соусе, жареные цыплята да гусь с яблоками!
— Говядину и красного торнейского.
— Сей момент, — улыбнулся тот и словно испарился, заставив Корриса усмехнуться: ему б шпионом работать, а не содержателем постоялого двора!
Через пару минут он вернулся с полным подносом. Вдохнув на редкость аппетитный запах, капитан хмыкнул:
— Отлично пахнет. А скажите-ка мне, любезнейший... — начал он, оценивая, как блеснули интересом глаза хозяина, — а впрочем, присядьте-ка и налейте и себе вина, хочу вас кое о чем расспросить. Не стесняйтесь, вино за мой счет!
Хитрые глаза того слегка блеснули. Почтительно поклонившись, он присел за стол и подал знак хорошенькой подавальщице, которая тут же подбежала с еще одним кубком, бросив кокетливый взгляд на Корриса и обиженно надувшись, когда тот не обратил на нее никакого внимания.
