— Вообще-то, шесть. Он такой милый, Джинни! И так интересно узнать все о его доме и его стране. У него есть две младшие сестры по имени Иглика и Десислава, и они обе, к его большому разочарованию, считают квиддич скучным занятием. Он сказал, что, когда он написал домой, чтобы сообщить им, что его выбрали чемпионом, они сказали ему, что самое время заняться чем-нибудь крутым. Он вообще не может произнести мое имя, и я думаю, что это даже мило, потому что он так старается. Он называет Херми-оу-ниной. Я пыталась заставить его говорить "Миона", а он назвал меня "Моя", и это вызвало у меня странное волнение.

— Это то, о чем вы говорите, его дом?

— Иногда. Я рассказала ему о своих родителях и о том, что они магглы и дантисты. Он считает, что это увлекательно. Я рассказала ему о своих друзьях, и мы немного поговорили о моих занятиях и о том, что я изучаю. Я встретила его сегодня днем в Хогсмиде. Он держал меня за руку, когда мы гуляли по деревне, заглядывали в магазины и пили сливочное пиво. А потом вечером он поцеловал меня.

— что? — Джинни пискнула. — И ты говоришь мне это только сейчас!

Гермиона смущенно улыбнулась.

— Мы только что вышли из библиотеки, а мадам Пинс снова разогнала его фанаток. Он проводил меня обратно в Гриффиндорскую башню, держа за руку, и сказал, как он рад, что поведет меня на Святочный бал, а потом, там есть маленькая ниша у лестницы, скрытая большим гобеленом с изображением замка. Джинни кивнула и улыбнулась. — Он потянул меня за собой и прислонился спиной к стене, положив руки мне на бедра, а затем медленно улыбнулся, притянул меня к себе, наклонил голову и поцеловал. Оно было мягким, сладким и почти... целомудренным. Он отстранился и улыбнулся, затем его руки скользнули по моей спине, зарылись в волосы, и он притянул меня к себе, и... мы снова поцеловались. Это было... чудесно.

Джинни улыбалась от уха до уха.

— Я не могу поверить, что девочка, которая не любит квиддич, крадется по школе и крадет поцелуи у международной звезды квиддича. Жизнь так несправедлива!

Гермиона усмехнулась.

— Когда он смотрит на меня, Джинни, этими пронзительными темными глазами, кажется, что он заглядывает мне в душу или что-то в этом роде, и у меня по телу пробегают мурашки. Когда он поцеловал меня, я подумала, наконец-то, понимаешь? И я знаю, что он на три года старше меня, но он мне нравится. Я с нетерпением жду возможности пойти с ним на танцы.

— Он нервничает из-за предстоящего задания?

— Думаю, да. Мы не говорим о турнире или квиддиче. Я думаю, что это своего рода негласное правило, что эти две темы не обсуждаются. Мы просто говорим друг о друге, а он слушает, и я немного помогаю ему с английским. Он говорит, что Хогвартс ему нравится больше, чем Дурмстранг, и у меня сложилось впечатление, что Каркаров ему не очень нравится. Он ничего такого не говорил, просто впечатление, понимаешь?

Джинни кивнула.

— Я так рада, что мы оба пойдем на бал. Мама написала, что прислала мне платье, и пообещала никому из мальчиков не говорить, что Майкл пригласил меня на свидание. Я не знаю, сделают ли они что-нибудь, но я не рискую. Я даже рада, что иду с Невиллом.

Гермиона улыбнулась.

— Умный ход. И да, я бы согласилась с Невиллом, но Виктор уже сделал мне предложение.

— Виктор, — сказала она с улыбкой, и ее глаза заблестели. — Ты собираешься сказать Гарри и Рону, что идешь с ним?

Гермиона заколебалась.

— Я бы хотела, но...... он знаменитая звезда квиддича, и я боюсь, что они получат все, понимаешь...

Джинни кивнула.

— Звезда квиддича сошла с ума? Может быть, это правильное решение — подождать. Но ты ведь представишь меня на балу, правда? Я обещаю не ставить тебя в неловкое положение.

— Ты никогда не поставишь меня в неловкое положение, — искренне заверила ее Гермиона. — И да, я это сделаю.

Джинни просто сияла от радости.

* * *

Поскольку утро среды было его свободным временем, Гарри продолжал проводить его на квиддичном поле. Теперь, когда он знал, что у него есть план для выполнения Первого задания, он тренировался усерднее, чем когда-либо.

Следуя совету Тонкс найти выход своей энергии, он начал просыпаться на час раньше, чтобы пробежаться трусцой по квиддичному полю. Он сделал пять кругов по полю, прежде чем потянуться; закинул метлу за спину и начал бегать взад-вперед по трибунам. Он сделал это дважды, прежде чем медленно потянуться и выпить воды, прежде чем отправиться в душ.

Все свободное время он тренировался пролетать между стойками ворот, перелетать через штанги, а также отрабатывать маневры, прыжки в воду и перекатывания. Он усердно тренировался, и в следующий понедельник вечером после ужина Джинни обнаружила его занимающимся серфингом на метле. Он спрыгнул обратно на метлу и приземлился перед ней, ухмыляясь.

— Это было просто блестяще, Гарри, — сказала она ему.

— Спасибо, — сказал он, проводя пальцами по волосам. — Это помогает сбросить немного энергии, понимаешь?

— Нервная энергия?

Он пожал плечами.

— Это в четверг.

Она улыбнулась ему.

— Да, это так, и я думаю, что ты справишься блестяще.

— Спасибо за вотум доверия. Значит, ты не ставила против меня?

Джинни закатила глаза.

— Я вообще не ставила. Однако Фред и Джордж поставили на тебя. Тео неплохо заработал на этом фонде ставок, который он организовал.

Гарри кивнул.

— Я ставлю. Спасибо. — Он вздохнул. — Я не намеренно избегал вас всех, мне просто нужно сосредоточиться, понимаешь?

— Я знаю, — сказала она с улыбкой. — Просто хотела проведать.

— Джинни?

— Спросила она, поворачиваясь, чтобы улыбнуться ему.

Гарри пристально посмотрел на нее. Казалось, она светится от счастья.

— Ты выглядишь по-другому.

— Насколько по-другому?

Он пожал плечами.

— Я не уверен, просто все по-другому.

Джинни улыбнулась.

— Что ж, я надеюсь, что все по-другому.

— Я не имел в виду... да, конечно, ты хорошо выглядишь, просто в этом есть что-то... ты выглядишь очень... счастливой.

— Я счастлива, — сказала она. — Если позже захочешь пробежаться, дай мне знать. Мне нравится бегать и прыгать по деревьям.

Он кивнул.

— Спасибо, Джинни. Я, пожалуй, еще немного полетаю.

— Хорошо. Я пойду достану Колина. Увидимся позже.

Гарри смотрел ей вслед, не сводя глаз с ее округлой попки, пока не спохватился. Она действительно выглядела по-другому, совсем по-другому, подумал он. Она что-то сделала со своими глазами. Ничего особенного, но что-то такое, от чего они стали выпуклыми. и на губах у нее был блестящий блеск. От нее пахло цветами и весной.

Он выбросил эти мысли из головы. Турнир затуманил его разум, подумал он. Это была Джинни, и все, подумал он, схватив свою метлу. Он взмыл обратно в небо и сосредоточился на полете.

Это было то, что он, по крайней мере, понимал.

* * *

Когда наступил четверг, Гарри проснулся взволнованным, но полным решимости. Он положил "Молнию" на кровать в своей спальне и открыл окно, как только все его соседи по комнате ушли на занятия. Дневные занятия были отменены из-за Первого задания, но Гарри был освобожден от занятий на весь день. Он не был уверен, что делать, и обнаружил, что идет по берегу Черного озера, погруженный в свои мысли. Он встретился со своими друзьями в Большом зале за обедом, прежде чем Макгонагалл пришла забрать его вместе с другими чемпионами. Он направился к лесу, думая о том, как трепещут его нервы.

Его глаза расширились, когда он увидел огромную арену, возведенную рядом с Запретным лесом. Они тщательно скрывали ее под магическими чарами, пока организаторы турнира не были готовы поделиться ею, и Гарри понимал почему. Арена была в два раза больше квиддичного поля, а высокие стены не позволяли никому заглянуть внутрь. Макгонагалл повела их с Седриком за угол, где стоял большой шатер.

Гарри почувствовал облегчение, когда увидел Сириуса, Зи, Ремуса и Тонкс, которые ждали его перед палаткой.

— Привет!

Зи притянула его к себе, а Сириус обнял его с другой стороны.

— Ты готов?

Гарри пожал плечами, чувствуя себя намного лучше теперь, когда он был зажат между Зи и Сириусом. — Даже отдаленно не похоже.

Сириус поцеловал его в лоб.

— Мы будем поддерживать тебя, Гарри. Ты сможешь это сделать!

Он кивнул.

— я знаю. Спасибо.

Зи поцеловала его в щеку.

— Удачи, любимый.

Затем Гарри оказался зажатым между Ремусом и Тонкс, которые крепко обняли его и пожелали удачи. Тонкс прошептала ему, чтобы он летел изо всех сил, прежде чем его зажали в третий раз, на этот раз между отцами. Он удивился тому, насколько это объятие успокоило его, прежде чем увидел, как они возвращаются ко входу на арену, чтобы занять свои места. Он медленно выдохнул и встретился взглядом с сердитым взглядом Амоса Диггори, сидевшего справа от него. Он видел, как Седрик похлопал отца по спине и развернул его от Гарри, а Гарри вошел в палатку. К нему тут же подошел Людо Бэгмен.

— Гарри! — воскликнул он, хлопая его по спине с веселой бравадой. — Взволнован, мой мальчик?

— Э-э, конечно.

Бэгмен торжественно кивнул.

— Послушай, Гарри, я понимаю. Ты не просил об этом. Ты участвуешь в этом турнире против своего желания, а другие чемпионы намного старше и опытнее тебя. Между нами говоря, это означает, что тебе нужна дополнительная помощь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам стало лучше!

— Спасибо, мистер Бэгмен, но я в порядке.

Бэгмен, казалось, хотел возразить, но в комнату вошла Флер, а за ней мистер Крауч, и он кивнул.

— Отлично.

Гарри подошел к тому месту, где на стене раздевалки было написано его имя, и увидел красно-золотую майку с длинными рукавами и черные брюки из огнеупорного материала, на спине жирными черными буквами было выгравировано имя Поттер, а на груди — герб Хогвартса. Он переоделся в свою одежду, снова натянул квиддичные ботинки и вышел через несколько мгновений, когда вошли Крам и Седрик. Пять минут спустя все они были одеты в свою школьную форму, Гарри и Седрик отличались цветами своих факультетов, и Бэгмен призвал их собраться вокруг него.

— Чемпионы, соберитесь, соберитесь вместе, — сказал он с волнением. — Как вы знаете, сегодняшняя задача состоит в том, чтобы проверить вашу смелость, отвагу и, самое главное, ваши инстинкты. В этом мешочке, — он потряс бархатным мешочком, который держал в руке, — изображено то, с чем вы столкнетесь там. На каждом из них есть номер, который указывает, в каком порядке вы будете выполнять свои задания. Сначала дамы, мисс Делакур, — сказал он, протягивая пакет Флер.

Флер медленно вздохнула, сунула руку в сумку и вытащила фигурку обычного уэльского зеленого дракона с цифрой два на шее. Она кивнула в ответ и не выказала ни малейшего удивления при виде дракона. Седрик достал следующего, шведского Коротконогого и номер один. Круму достались китайский огненный шар и номер три, и Гарри сглотнул.

Он знал, что осталось.

Он уставился на фигурку венгерского рогохвоста с цифрой четыре и вдруг понял, что такая же фигурка стоит у него дома на комоде. Он был очарован рогохвостом, которого увидел в заповеднике на Сицилии. Это были свирепые звери, и он вспомнил, как укротитель драконов рассказывал ему, что они могут стрелять огнем на расстояние до пятнадцати метров. Но теперь, когда он смотрел на фигурку дракона, Рогохвост казался ему не таким захватывающим, как раньше, а гораздо более пугающим.

Мистер Крауч пристально посмотрел на них четверых.

— Вы будете заперты в палатке, пока не назовут ваше имя. Я, мистер Бэгмен, профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим будем судить ваши выступления. Каждый дракон охраняет Золотое яйцо. Ваша задача — в целости и сохранности забрать это яйцо у дракона. Желаю вам удачи.

Гарри сглотнул, садясь на стул перед своей гардеробной и наблюдая, как фигурка дракона ложится ему на руку и засыпает.

— Если бы только дракон там, снаружи, сделал то же самое, — подумал он.

Он слышал, как Бэгмен объявил о начале турнира, но не слушал, вместо этого он наблюдал за другими чемпионами. Седрик продолжал ерошить волосы, глядя в потолок сосредоточенным, но испуганным взглядом. Крам расхаживал взад-вперед перед своей гримеркой, скрестив руки за спиной и глядя себе под ноги. Флер выглядела так, словно ее немного подташнивало, но она сидела на краешке стула, сложив руки на коленях, и, казалось, разговаривала сама с собой.

Гарри достал из-под мантии цепочку с собачьим жетоном, которую носил с шестилетия, и повертел ее в руках, держа теплый металл большим и указательным пальцами, словно надеясь, что это принесет ему хоть какое-то утешение.

— Гарри! — прошипел чей-то голос, и, обернувшись, он увидел вспышку огненных волос у входа в палатку. Он поспешил к ней и приподнял полог как раз в тот момент, когда Джинни бросилась к нему в объятия и крепко обняла его.

Ощущение того, что она прижалась к нему, заставило его тело отреагировать, и он быстро отодвинулся от нее, чувствуя, как вспыхивает его шея. Это была Джинни, сказал он себе.

— Джинни, что ты здесь делаешь?

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Любви тебе и удачи.

Он лучезарно улыбнулся ей.

— Если меня не съедят первым.

Кто-то ударил его по спине, и он вскрикнул, обернувшись и сердито посмотрев на Гермиону. — Это больно!

— Ты не умрешь, — сказала она ему, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Любви тебе и удачи. Мы будем поддерживать тебя.

Он кивнул и крепко обнял ее, довольный тем, что это было нормально. Обнимая Гермиону, он не испытывал никаких странных чувств, подумал он. Он обнял ее крепче, задерживая еще на мгновение и испытывая благодарность к ней.

— спасибо.

— Мы любим тебя, — сказала Гермиона, снова целуя его в щеку. — И ты сможешь это сделать. Удачи!

Гермиона украдкой взглянула на Виктора и улыбнулась ему. Он пристально посмотрел на нее в ответ, и мягкая улыбка тронула его губы, прежде чем она повернулась к Джинни, взяла ее за руку, и они помахали на прощание и поспешили прочь.

Гарри наблюдал за ними, чувствуя себя немного легче. Его взгляд был прикован к покачивающимся бедрам Джинни, прежде чем он спохватился и отвел взгляд.

Он снова сел перед своей раздевалкой, не сводя глаз со спящей фигуры Рогохвоста, как раз в тот момент, когда Бэгмен объявил первого чемпиона, Седрика.

— Удачи, — сказал он, заставив Седрика обернуться и улыбнуться ему.

— Тебе тоже, — сказал он, прежде чем глубоко вдохнуть и выйти из палатки в сторону арены.

Он слышал, как Бэгмен комментирует происходящее, и каждая минута казалась ему часом. Казалось, что бы Седрик ни решил сделать, это сработало, и затем он услышал, как толпа ахнула и закричала; кто-то закричал, а затем раздались громкие аплодисменты. Все это заняло меньше пятнадцати минут, с удивлением отметил он.