То синее чудо, которое было подарено мне стариной Хайком, сотворил лично Раймур Озалис, маг и кудесник, великий мастер сенсетивной трансформации, равного которому нет во всей галактике. Именно на том, что синий мех сделает меня возлюбленным Руниты, а её моей богиней, строился весь план двух этих хитрецов. Однако, уже с самых первых дней моё поведение поставило их в тупик и прежде всего то, что я взял, да, и припёрся на Галан под личиной древнего старца. Мои долгие разговоры, записанные на магнитную ленту, заставили Айерана окончательно начать уважать меня за мою сдержанность, рассудительность и любовь к их миру.
То, что я обеспечил любовницу своего стажера очаровательную Марину Ринвал на всю жизнь, его и Раймура очень удивило. То, что я сохранил жизнь Велу Миелту, повергло в шок, ну, а то, что мы так сдружились с принцем Тефалдом и то, что я сделал Вела наследником своего боевого мастерства, и вовсе повергло в трепет. Айеран уже хотел бросить всё, примчаться ко мне из Ладиска и обратиться ко мне напрямую, но кое-какие люди в его окружении посоветовали ему не суетиться. Им очень хотелось, чтобы я сам заявил о себе. Ну, что же, я склонен считать, что они были полностью правы, так как в противном случае вряд ли речь зашла о том, что теперь я хотел только одного, помочь Галану и его арланарам всем тем, что мне было на тот момент доступно.
Погуляв по парку императора Рилквида часа три и поговорив о всяких пустяках, мы снова взмыли в воздух и направились в Роанлах. Вскоре из реаниматора должен был выбраться Сорквик и мне обязательно нужно было присутствовать при этом торжественном моменте. Вновь надев на себя клановую тунику, я направился в госпиталь в сопровождении Айерана и Раймура. Рунита уже была там и о чём-то оживленно беседовала с высокой, красивой девушкой, одетой в нарядное платье, явно, пошитое не в традиционном галанском стиле. Это была Нертис, что я сразу же смог понять по тому, как к ней бросился Раймур, но она, посмотрев на него насмешливо, сделала рукой властный жест и тот замер на месте, как вкопанный.
Мы подошли поближе и Айеран ехидно хихикнул в кулак, посмеиваясь над своим замом. Для меня такое поведение мужчины всегда было неприемлемым и потому я незаметно, но весьма чувствительно, ткнул его кулаком в бок и сердитым голосом чуть слышно прошипел:
— Айри, старый чурбан, если две женщины разговаривают о чём-то своём, то настоящий мужчина должен терпеливо ждать, когда они обратят на тебя своё внимание.
Верховный арланар тихонько ойкнул, тотчас заулыбался и вежливо поклонился моей жене и Нертис, после чего ещё тише зашипел в ответ:
— Черт, ждать, так ждать, за чем же рёбра-то ломать?
Тут к нам направился молодой, черноволосы великан, одетый в дворянское платье золотой парчи, вооруженный каким-то посохом, который держал за руку маленькую тёмноволосую девочку, одетую в розовый, ладный космокомбинезончик с эмблемой "Молнии Варкена" и мы прекратили дискуссию. За ними шел, скромно потупив взгляд, какой невероятно широкий парень в синем космокомбинезоне. В зале собралось человек пятьсот народу, в основном придворных, среди которых я видел довольно много молодых парней и девчонок, перед которыми робели люди более старшего возраста. Мамочка Бэкси времени зря не теряла и успела вернуть молодость доброй полусотне, если не больше, старых друзей Сорквика.
Дан Торнет также проявил похвальную оперативность и поставил дело исцеления своих сограждан на поток. В зале находилось с полсотни телепортистов и телекинетиков, которые с минимумом формальностей укладывали увечных на кушетки реаниматоров, моментально одевали исцелённых галанцев в синие и розовые космокомбинезоны, а затем мигом вышвыривали их прочь, даже не давая им завопить от восторга во весь голос и сплясать на радостях. Мамочка Бэкси притащила в зал своё пошивочное ателье уже через полчаса после начала работы и каждому галанцу не только доставался новенький космокомбинезон, но ещё медицинская аптечка для колонистов, осваивающих всяческие бешеные планеты, и, вдобавок к ним, портативный компьютер-коммуникатор.
Дану Торнету пришла в голову отличная идея познакомить меня с той самой девочкой, увидев муки которой я сбежал из госпиталя. Громила с золотой дубиной, подошедший к нам, оказался министром двора, графом фрай-Элькаторном. Он чинно представил мне юного пирокинетика Ирис Кантарин, которая тайком пыталась поджечь какую-то игрушку на заднем дворе своего дома. Её отец был газовщиком с острова Кантарин и за его небольшим цехом была вкопана в землю железная ёмкость с нефтью. Именно на горловине этого опасного сосуда Ирис, а ей не исполнилось ещё и двенадцати стандартных лет, в которой, внезапно, проснулся сенсетив, решила убедиться в том, что она действительно арланара и может делать огонь глазами. Парень, смущённо топтавшийся позади Игнеса, оказался их соседом, военным моряком, приехавшим домой на побывку.
Подняв девочку на руки, я поговорил с ним несколько минут и поблагодарил парня за отвагу и храбрость. Не каждый отважится броситься в горящую нефть. Мне не пришло в голову ничего лучшего, чем телепортировать с борта "Молнии" свой самый любимый орден, которым меня как-то наградили за спасение людей во время одной войнушки, когда я умудрился перехватил горячую бомбу, приколоть его на грудь Марвина Ромейна, мичмана с корвета "Золотой Роант", а также вручить ему мягкую варкенскую броню и клановый кинжал Мерков Антальских, делая его, тем самым, другом нашего клана и практически клансменом. Вручая парню фиолетовую шкатулку с серебряным соколом-чаром на крышке и орден, я сказал:
— Марвин, этот орден я тоже получил за то, что спас людей от огня и хотя их было немного больше, твой поступок достоин всяческого восхищения. Парень, если ты будешь всегда носить эту фиолетовую одежду, то в следующий раз, когда ты снова бросишься в пекло, с тобой уже ничего не случится, только не забудь перед этим натянуть горловину себе на голову. Ну, а этот кинжал откроет тебе двери моего клана, когда ты прилетишь на Варкен. Тебя встретят в нём, как родного брата. — Повернувшись к Ирис, я посмотрел с улыбкой на девочку и добавил — Ну, моя маленькая арланара, а теперь давай займёмся тобой. Мне нужно срочно придумать что-нибудь такое, чтобы у тебя больше не оставалось времени на шалости.
Пока Рунита объясняла Марвину, что такое мягкая варкенская броня, а мамочка Бэкси выясняла где она сможет найти его, чтобы передать ему клановую тунику, заколку-круда и сапожки, я телепортом притащил с борта "Молнии" грузовую платформу-антиграв. После этого я притащил новенький, ярко-оранжевый одноместный верховой флайер класса "Микро", любимое транспортное средство всех мальчишек и девчонок галактики и не только, гоночный шлем, защитный силовой корсет и быстро научил Ирис летать на спортивном флайере, послав в её головку телепатемму-инструкцию. Пока девочка медленно кружила вокруг нас, я нагружал платформу своими подарками, — умной бытовой техникой, компьютерами, косметикой и сладостями.
Увы, но игрушки у меня были, по большей части, не для девочки, а для мальчишки, которому никогда не сидится на одном месте. Правда, родители Ирис успокоили меня, сказав, что их быстроглазая дочурка заткнёт за пояс любого, даже самого шустрого, пацана. И в самом деле глазёнки этой пацанки тотчас загорелись и она зависла в воздухе рядом со мной, как только услышала о том, что в большой пластиковой коробке находится игрушка высотой ростом почти с меня, которая умеет быстро бегать, прыгать, говорить, да, ещё и метко стрелять из игрушечного бластера красящим лучом по всему, что движется. Таких механических солдат, которых охотно покупали у меня наблюдатели, я загрузил на платформу две дюжины, целый комплект, к которому прилагалась самая настоящая принцесса.
Ну, а чтобы ей было сподручнее защищать принцессу от хитроумных космических пиратов, я подарил юной Ирис ещё и целый арсенал детских игрушечных бластеров, испускающих синие, красные и зелёные красящие лучи, быстро выцветающие на солнце и не портящие одежды, которого вполне хватило бы на то, чтобы вооружить целую роту непоседливой пацанвы. Принц Ларкид, прибывший в Роанлах, которому тоже было всего лишь четырнадцать стандартных лет, чуть было не расплакался, глядя на это богатство, но я быстро успокоил его, сказав, что у меня столько игрушечных солдат, что их вполне хватит для того, чтобы он смог вместе с ними раскрасить в Роанте всех жителей города часа за три.
Да, жаль, конечно, но у меня больше не было никаких игрушек кроме этих, но и от этого маленькая Ирис пришла в восторг. Прощаясь со мной, она даже не слезла со своего флайера, а просто подлетела поближе, наклонилась и звонко расцеловала меня в обе щеки. Юная арланара улетела, буксируя за собой платформу со штабелем ярких пластиковых коробок, а я облегчённо вздохнул, так как эта девочка уже забыла о том, что с ней совсем недавно приключилась такая беда. У Дана Торнета в команде были отличные сенсетив-психологи и они быстро избавили это дитя от всех неприятных последствий трагедии. Избавили они и меня от неприятных воспоминаний, но уже не тем, что ковырялись в моих мозгах, а своей предусмотрительностью и той душевной теплотой, которой веяло от них. Эти мужчины и женщины были настоящими профессионалами и отличными ребятами.
Поскольку в головах как придворных Сорквика, так и арланаров был полный сумбур, то я вежливо попросил Игнеса построить эту толпу мужчин и женщин повзводно, а сам направился к синей ширме, за которой парился на своём посту принц Тефалд. На меня этот несостоявшийся наследник трона обратил внимание только после того, как взял его за шиворот, поставил вертикально и телепортом вышвырнул прочь из зала стул, на котором он сидел, и ширму. Турнул я от реаниматора и самого принца. Дан Торнет ещё не успел ввести свои данные в устройство идентификации в мой реаниматор, а потому он подпустил меня к консоли управления.
Медицинская машина аж урчала от удовольствия, занимаясь своим любимым делом, исцеляя больных, раненых, калек и стариков от их недугов. Наверное, она думала в этот момент, что где-то рядом идёт тяжелый и упорный бой, раз ей подтаскивают такое число тяжелораненых. Дабы защитить своих пациентов от внезапного прорыва противника, она привела в действие систему постановки телепатических помех, имелась у неё и такая, выдвинула на полную длину телескопические штанги с генераторами силового поля и ощетинилась всеми шестью своими огневыми установками. Я подсел к консоли и перевёл три освободившихся кушетки в режим ожидания, а все занятые, кроме императорской, поставил на режим отдыха после завершения процедуры излечения, так как в течение ближайших пятнадцати минут с них должны были подняться восемь исцелённых галанцев.
Сделал я это только потому, что император должен был предстать перед своими подданным уже через семь минут и мне вовсе не улыбалось заниматься им в тот момент, когда арланары-медики будут в авральном порядке загружать в реаниматор какого-нибудь тяжелобольного или с криками: — "Быстрей, быстрей!" выталкивать прочь свежеисцеленного галанца или галанку, которым в этот момент более всего хотелось расцеловать всех, кто находился в зале и прижаться грудью к хромированному боку реаниматора, чтобы поблагодарить эту машину за все то, что она для них сделала.
Когда я подошел к императорской кушетке, принц Тефалд опять стоял возле неё со скорбным видом и мне снова пришлось поработать бульдозером, чтобы отодвинуть его хотя бы метров на пять. Игнес уже выстроил всех придворных и арланаров по ранжиру, полукругом метрах в пятнадцати от реаниматора. В самом центре, прямо напротив кушетки, стояла Рунита, одетая точно так же, как и вчера, только сегодня она была уже посмелее и потому обнажила свои золочёные груди практически до самых сосочков. У неё в руках был хрупкий, полупрозрачный, словно бы хрустальный, цветок, знаменитая лунная орхидея, символ дома Роантидов. Рядом с ней, справа, стоял Айеран, одетый в затрапезный наряд современного фасона и на его голове красовался широкий зубастый обруч. Слева от моей жены были построены дамы двора, но блеск их бриллиантов даже близко не мог соперничать с её драгоценностями.
По правую руку от Айеран стоял с напряженным лицом юный принц Ларкид. Ему тоже, явно, хотелось быть возле самой кушетки, но Игнес, стоявший правее него, положил ему на плечо свою громадную ручищу. За министром двора стояли все остальные мужики. Пока я смотрел на построение, принц Тефалд снова как-то умудрился просочиться мимо меня к реаниматору. Мне это надоело и я сказал ему:
— Теффи, черт побери, ты начинаешь действовать мне на нервы. Отойди назад на пять шагов, если не хочешь вообще оказать в долине. Ты будешь мне только мешать, через три минуты здесь будет опасная зона.
Принц посмотрел на меня красными от усталости глазами, он, явно, так и не воспользовался медицинской аптечкой, и спросил меня с сильной тревогой в голосе?
— Верди, как ты думаешь, с отцом все будет хорошо? Хотя я, наверное, кажусь тебе идиотом, но я очень волнуюсь. Твоя медицинская машина, оказывается, способна творить настоящие чудеса. Сегодня ночью в неё положили молодого парня, который, который недавно умер от страшных ожогов, а спустя четыре часа он встал и сразу же заговорил. Верди, умом я знаю, что с отцом всё будет хорошо, но мне всё равно очень страшно, а вдруг твоя медицинская машина даст какой-либо сбой? Я всё это время не сомкнул глаз. Мне честное слово не нужен трон, Верди, я тотчас отдал бы всё, лишь бы отец выздоровел.
Похлопав его по плечу, я сказал с укоризной:
— Теффи, старина, эта машина никогда не даёт никаких сбоев. Понимаешь? Ни-ког-да. Ей скоро стукнет двадцать тысяч лет и она поставила на ноги людей раз в пять больше, чем их живёт на всём Галане, и за это время не было ни одного случая, чтобы она кому-либо подписала смертный приговор. Лично мне она возвращала жизнь раз двадцать, не менее, а уж о том, сколько раз она штопала мою изодранную в клочья тушку, я вообще даже и не вспоминаю. А теперь сдай назад, позволь мне самому обслужить твоего папашу.
Тефалд попятился назад, а я подошел к лепестку. Негромко клацнули замки, удерживающий колпак из матового стайлара, послышалось протяжное шипение и он поднялся в вертикальное положение. Зазмеились тонкие пластиковые трубки, убираясь в свои гнёзда, углубление, в котором лежал император Галана Сорквик Четвёртый. Ложе плавно выровнялось, приподняв его тело и всем предстало зрелище, которое уже изрядно примелькалось дежурным телепортистам и телекинетикам, обслуживающим реаниматор. Здоровенный голый мужик лежал на белоснежной кушетке, вертел головой и хлопал глазами, удивляясь своему, на редкость прекрасному, самочувствию. Правда, врачам в глаза сразу бросилась весьма ощутимая разница между стандартным продуктом, выдаваемым реаниматорам на гора и этим верзилой с мощными, налитыми силой, рельефными мускулами. Увидев, что император стал подниматься с кушетки, я бросился к нему, словно снежная пантера на скального прыгуна, припечатал его к кушетке и довольно громко зашипел грозным голосом:
