Выходные дни пролетели в один момент. Заполучив в свои руки свитки от Шелка, я с головой погрузился в их изучение. Предложенный в них ритуал создания волшебной палочки оказался не особо сложен, но довольно долог и чем-то схож с созданием Феликс Фелицис. Месяц — вот срок появления моей новой волшебной палочки. Не особо задумываясь, за основу и сердцевину я взял составные своей старой палочки: черное дерево и сердечная жила дракона. Эти компоненты, как показал простенький ритуал, также описанный в свитках, подходили мне идеально.
Как это ни странно, но в ритуале создания волшебной палочки оказались не нужны массовые жертвоприношения, да и вообще жертвы. А весь запрет подобного создания волшебной палочки был связан с использованием крови создателя... ТРЕХ КАПЕЛЬ КРОВИ! И из-за подобной мелочи ритуал тут же попадал в разряд запретных. Нет, ну не идиотизм ли? Моя кровь, что хочу с ней то и делаю! Впрочем, даже если бы на жертвеннике пришлось резать десятки маглов, это меня бы не остановило.
Оставив заготовки для волшебной палочки в специально приготовленном зелье, включающем те самые три капли крови, я вернулся к задумке с духом покровителем. А раз я теперь в Запретном лесу, у меня четыре лапы, серая шкура, длинный хвост и острые уши, то становится ясно, что все прошло успешно.
Ни первое превращение, ни последующее совершенно не запомнились. Вот ты стоишь на двух ногах, один миг и ты уже на четырех. В первый раз я превратился не снимая одежду и оказался надежно запутан в груде собственного белья. Попытка распутаться привела к еще большему запутыванию. Пришлось превращаться обратно в человека. Одежда подобных испытаний не пережила — порвалась где только можно и восстановлению не подлежала. Хорошо хоть превращался я у себя в подземельях. Тут не было запасов сменной одежды, но ничто не мешало мне послать домовика со списком необходимого в Косой переулок в Магазин мадам Малкин.
В другой раз я был уже умнее и полностью разделся перед трансформацией в волка. Не очень удобно, но что поделать. Волшебную палочку естественно приходилось оставлять вместе с одеждой, да и о любом колдовстве в звериной шкуре приходилось забыть.
Едва закончились выходные, я предпринял поход в Запретный лес, но уже в новом обличье. Представляю, какая со стороны была бы забавная картина, если бы кто увидел. В замке превращаться я не рискнул. Волк не собака. Заметь кто, и начнется такой переполох... Вот и пришлось мне раздеваться в кустах неподалеку от Запретного леса. На улице, я напоминаю, зима, а раздеваться пришлось догола. Волк в боксерах или майке выглядел бы несколько странно.
Первый выход был просто разведкой. Глубоко в лес я не лез и был очень осторожен. Последняя встреча с Хагридом и так едва не добавила мне седых волос. В волчьем обличье я и вовсе не смогу защищаться. А служить ковриком или декоративным украшением на стене мне не хочется. Нет, лесничий любит зверюшек, но вдруг для меня сделает исключение?
Выход прошел гладко. Разъяренный Хагрид по сугробам не носился, Дамблдор поисковые партии в лес не отправлял. Да и вообще моя отлучка осталась незамеченной...
Отвлекшись от размышлений, я потянулся и почесал лапой за ухом. Здорово! Вот уж не думал, что это так приятно. Я снова посмотрел на след зайца и жадно втянул носом воздух. Может ну его этого Дамблдора с его тайнами? Это же так прекрасно побегать по лесу, загнать дичь, почувствовать на языке теплую кровь и услышать хруст костей добычи.
Тут со стороны Хогвартса в небе появилась яркая алая точка. Феникс! Я поднял морду к небесам, с трудом подавив в себе желание завыть на бледный диск луны. Меня охватил азарт и какое-то почти хмельное опьянение. Но оно не затуманивало разум, а наоборот — будоражило кровь, заставляя ее быстрей бежать по жилам. Охота! Наконец-то охота!
Яркая точка пролетела надо мной, я бросился следом, высунув от усердия язык.
Не помню, сколько я так бежал. Наверное, достаточно долго, потому что даже волчий организм стал уставать. Наконец звезда начала снижаться и скрылась за деревьями. Я припустил еще быстрей в ту сторону. Где-то двадцать минут спустя между деревьев показался яркий свет. Опустив голову к самой земле, я стал осторожно красться вперед, прячась в тенях.
Большая поляна в центре леса была объята пламенем. Снег растаял в воду, а вода тут же испарилась. Трава? Судя по темным пятнам, она тут уже давно не росла. Пламя бушевало неистовым огненным вихрем, жар чувствовался даже здесь на отдалении в тени опаленных деревьев. В центре поляны танцевал огнеперый феникс, в своей истинной форме. Не та раскрашенная под павлина курица. А подлинный феникс! Чей огонь подобен небесному светилу. Дитя солнца! Гнев небес! Огромная, гордая и величественная птица. Редкому счастливцу довелось видеть танец феникса. Тот, кто его видел, не забудет уже никогда, но не сможет его описать. Ни в одном человеческом языке не хватит слов соткать картину этой огненной феерии. Каждое перышко — язык пламени. И это пламя словно жило какой-то своей собственной жизнью. Я смотрел словно завороженный, не в силах оторвать взгляд. Наконец пламя полыхнуло особенно ярко. Оперенье феникса вспыхнуло, роняя даже не искры, а настоящие огненные шары. Величественная птица полностью скрылась в пламени. Миг, другой. Пламя спало, и в центре выжженной поляны оказалась обнаженная девушка. Она шла по выжженной поляне, все еще покрытой жадными языками огня, наступая голыми ступнями на раскаленные угли и не чувствовала ни жара ни боли. Да и само пламя словно оберегало ее.
Волчьим глазам хватило света, чтобы внимательно разглядеть лицо девушки. А она неплохо выглядит для своих-то лет. Мои безумные догадки получили подтверждение. На поляне была Ариана Кендра Дамблдор давно погибшая сестра директора Хогвартса...
Новая вспышка огня. Пламя разошлось во все стороны от Арианы и погасло у самого леса, но все же ветки деревьев вздрогнули от волны теплого, почти горячего воздуха. По моей шкуре закапала весенняя капель. Это в феврале то месяце! На поляне вместо девушки снова появился феникс. Уменьшившись в размерах вновь до состояния откормленной курицы, он поднялся в воздух и полетел обратно в Хогвартс.
Некоторое время я стоял все еще завороженный увиденным танцем феникса. Затем мне прямо на нос упала холодная капля, разом вырывая меня из гипнотических воспоминаний. Фыркнув и помотав головой, я встряхнулся всем телом, избавляясь от мокрых капель на шерсти. Середина ночи, а мне еще возвращаться в Хогвартс. Да и поспать было бы неплохо, завтра снова на занятия. Никогда мысль бросить Хогвартс не была настолько заманчива как сейчас. Увы, но это пока невозможно. Как это не странно, но Хогвартс это второе по безопасности место после моего мэнора. Дамблдор считает, что я полностью под его присмотром, короткие отлучки не в счет. Конечно, Волдеморту я был бы более полезен "на свободе". Шпионов и сочувствующих среди учеников у него полно. Может и без столь теплых, как у меня, отношений с директором. Но какой смысл мне в свободе под крылышком у Волдеморта? Надеяться на то, что меня оставят в покое, теперь не приходится. Я слишком засветился, пути назад уже нет.
Да, школа пожирает львиную долю моего времени и несколько сковывает пространство для маневра. Но она же позволяет в те оставшиеся крохи действовать не вызывая особых подозрений.
С этими мыслями я и двинулся в обратный путь, чтобы неподалеку от выхода из леса напороться на Хагрида...
Все произошло совершенно неожиданно. Никакое волчье обоняние или мое чутье на опасность мне не помогли. Вот я бегу себе спокойно по лесу, загребая брюхом сугробы, а вот мне дорогу преграждает громадная тень с арбалетом наперевес.
Хагрид склонился ко мне и вытянул вперед левую руку.
— Ну же малыш, иди сюда. Не бойся! У меня есть для тебя что-то вкусненькое, — пробасил он, опустив арбалет. В протянутой ко мне руке был один из его печально знаменитых кексиков.
В Хогвартсе ходят упорные слухи, что падение оного на голову, сравнимо с падением кирпича. Не имею ни малейшего представления, откуда взялся этот слух. И кто проводил подобные эксперименты. Впрочем, если вспомнить одну любознательную ученицу и двух ее друзей, не отягощенных интеллектом...
Не особо задумываясь, что делаю, я придирчиво обнюхал подношение. А пахнет ничего так. Аккуратно прихватив кексик с руки лесничего, я в один миг его проглотил. Хм, есть можно. Это даже вкусно и не особо жестко. Видимо своим гостям Хагрид скармливает то, что не съели его "милые зверюшки".
— Хороший мальчик.
Хагрид потрепал меня по голове, словно какую-то собаку. После чего он бесшумно скрылся в темноте.
Если бы волки могли пожать плечами, я бы наверное так и сделал. Все произошло настолько быстро и внезапно, что я даже испугаться не успел. Похоже, моя будущая карьера в качестве половичка отменяется. Не могу сказать, что я этому не рад. Однако стоит убираться из этого леса как можно скорей. Кто знает, что взбредет в голову этому сумасшедшему лесничему. Собаки у него еще нет, а ну как решит завести себе вместо нее ручного волка?
Где-то полчаса спустя я был уже в своих комнатах. Где без особого успеха пытался уснуть, накачавшись против возможной простуды бодроперцовым зельем — навыком быстрого одевания на морозе я не владел. Спать совершенно не хотелось. Устроившись сидя на кровати, я погрузился в размышления.
Итак горячо любимый Дамблдором феникс — это его сестра Арииана Дамблдор. Новость не то чтобы неожидаемая, но все равно крайне мало понятная. Зачем Дамблдору понадобилось сотворить такое с собственной сестрой? Как ему вообще это удалось? Почему он столь тщательно это скрывает? И главное — как эту информацию мне теперь использовать?
Был небольшой соблазн сообщить все Волдеморту, а дальше пусть он сам действует. Раскапывание чужих тайн весьма неблагодарное занятие. Пока ты их там копаешь, тебя самого могут закопать. Но что мне это даст? На самую страшную тайну директора это никак не тянет.
Значит, остается только одно — копать дальше самому и смотреть по сторонам, чтобы не закопали меня. Похоже, настала пора вплотную заняться единственным прямым свидетелем того далекого прошлого. Аберфорт Дамблдор — брат нашего многоуважаемого директора, владелец ничем не примечательного трактира "Кабанья голова". В котором, совершенно случайно, есть запасной вход в Хогвартс. Эти недоумки из Армии Дамблдора и правда верили, что он появился случайно и что о нем больше никто не знает? Этот ход, в свою очередь, скрывается за портретом... Фанфары! Арианы Дамблдор! Нет, ну бывают же совпадения!
Кстати, на портрете Ариана выглядит несколько старше своих четырнадцати лет. Зато она один в один похожа на ту девушку, что я видел на поляне сегодня ночью. Одежда — плюс, огонь — минус.
Вот и как после всего этого не пообщаться с Аберфортом Дамблдором? Он должен знать все! Даже если старший братец успел поработать над его памятью и наставил ментальных блоков. Теперь у меня хватит зацепок, чтобы выудить из головы тот короткий фрагмент памяти с "гибелью" Арианы. Мне кажется, ответ именно в нем или где-то рядом.
Проникновение в воспоминания сродни блужданию по лабиринту, но теперь то я и сам многое знаю. Это должно помочь! Грубо говоря, теперь я знаю направление. Человек может забыть, но его мозг помнит все. Эх, будь у меня возможность поработать с Аберфортом неделю или две в спокойной обстановке, например в подвалах моего мэнора, тогда бы я вытащил из него не только подробности той таинственной истории с Гриндевальдом и Арианой, но и все известные ему тайны Дамблдора. А у директора их немало, тут можно быть уверенным. Но нужно быть реалистом — Дамби не даст мне и нескольких часов. Если он установил брату столь сильную защиту на разум, то наверняка позаботился о том, чтобы его исчезновение не осталось незамеченным. Артефакты или еще что. Не удивлюсь, если среди вещей директора найдется флакончик с кровью брата. А как показал визит на могилу Арианы, с магией крови наш светлейший директор работать умеет. И ух как умеет! Меня бы кто так научил! Могу поспорить, что в случае похищения брата Дамблдор среагирует мгновенно. Да он мне и часа не даст! Впрочем, на этот счет у меня есть одна задумка. Вот только нужно будет заняться своей новой волшебной палочкой. Я не настолько дурак, чтобы проворачивать все задуманное той, что подсунул мне Дамблдор. Есть и более быстрые способы самоубийства. А это значит, весь ближайший месяц сидим тише воды, ниже травы и изображаем старательного и ревностного ученика. Как же мне это надоело!
Заснул я уже под утро, чтобы почти сразу же встать под наглое настойчивое карканье Петра. Чертова птица захотела жрать и сработала лучше любого будильника. Покормив это крылатое проклятие, я принял душ, оделся и, позевывая, направился на завтрак. Надеюсь домашние эльфы приготовили что-нибудь съедобней каши, а то на кухню идти было откровенно лень.
В этот раз домовики расстарались. На завтрак было пюре... тыквенное. С некоторых пор я недолюбливаю любую растительную пищу. А еще со своей старой юности ненавижу все тыквенное! Тыквенный сок, тыквенный пудинг, тыквенное желе, пирожки с тыквой и прочие "шедевры" тыквокулинарии. Спасибо Хогвартсу за мое счастливое детство, отрочество, юность, взрослость... до старости, слава Мерлину, дело не дошло. Плюсы есть даже в смерти!
Надо ли говорить, что мое настроение испортилось окончательно?
Лили на завтрак не вышла. Спит, небось. Знал бы, что вместо завтрака будет это недоразумение, тоже бы остался подремать лишний часик.
На мое счастье первым уроком вновь была история магии. Монотонный лекторский тон призрака профессора Бинса служил уже многим поколениям Хогвартских учеников вместо зелья Крепких снов. Иногда мне кажется, что его занятия чаще всего специально ставятся первыми, чтобы ученики лучше выспались и не клевали носом на последующих уроках.
Оказавшись в классе еще до начала урока, я тут же задремал. После ночных похождений меня и без всяких лекций Бинса клонило в сон. Грифы сегодня не с нами, а потому гадостей со стороны мародеров можно не ожидать. Да и тихие они что-то стали после смерти Крысы. Мне даже как-то не по себе.
— Северус, просыпайся. Уже все. Или ты хочешь проспать и свои любимые зелья? — растолкал меня Кевин Уилкис.
— И почему у нас так мало истории магии, — проворчал я, силясь подавить зевок и все еще не веря, что история магии уже прошла. — Зелья у нас опять с Грифами?
— Ага, с львиннозадыми.
— Не любишь ты братьев наших меньших, — покачал головой я, прогоняя остатки сна.
Кевин коротко хохотнул, похлопал меня по плечу. Заприметив, что Оливия направляется к выходу, он припустил за ней. Я потянулся и отправился следом.
Где-то на подходе к кабинету зельеварения меня перехватила Мэри Макдональд, она же лучшая подруга Лили.
— Северус, — довольно вежливым тоном, что для нее нехарактерно, начала она. — Ты сегодня Лили не видел?
— Нет, — покачал головой я. — За завтраком ее не было. Что-то случилось?
— С утра не могу ее нигде найти, — призналась Мэри. — И на уроке у Макгонагалл ее не было.
