— Неважно, главное — что всё хорошо. — И Артём вновь прижал её к себе. Чёрт, даже не понимаю, с чего начать, понял он.
— Мне нужно сказать вам...
— Я уже знаю. Слухи вас опередили, — улыбнулась она. — Не беспокойтесь. Попросите её подняться сюда, пожалуйста.
Канси оказалась за дверью — поблизости, точнее. Явный намёк, «я не подслушиваю». В руках её была корзинка с госпожой Хатори.
Войдя, Канси учтиво поклонилась Марине и прикоснулась губами к протянутой ладони. — Я горжусь, что познакомилась с вами, госпожа Скайлис. Если вы позволите... — И Канси сняла салфетку с корзинки. Кошка немедленно уселась и зевнула.
Восторг осветил лицо Марины.
— Кассо! Какая прелесть! Так они выжили! — Она сделала шаг вперёд. Уже протянув руку, замерла, посмотрев в лицо Канси. Та кивнула. Кошка благосклонно приняла прикосновение к голове, выпрыгнула из корзинки, и пошла обследовать комнату, держа хвост трубой. И мурлыча — громко, так, что даже издали слышно.
— Мы называем их кари, — добавила Канси, улыбаясь. — Они священны для нас. Они помогли нам выжить. Вы их тоже видели, госпожа Скайлис?
— Когда была маленькой, — кивнула Марина. — Их давно никто не видел. Меня уже почти убедили, что и я на самом деле не видела. Я её не обидела?
— Вы бы сразу это поняли, — Канси наблюдала — кошка обошла всю комнату, всюду заглянула, потёрлась обо все предметы мебели по дороге, а потом запрыгнула в любимое кресло Марины — и уселась там, глядя на людей по очереди. И улеглась.
— Теперь это её место, — пояснила Канси. — Простите, если оно было вашим.
— Мы договоримся, — пообещала Марина. — Сэр Ортем! Можно попросить вас оставить нас вдвоём? Втроём, — поправилась она, посмотрев на довольную кошку.
— Вчетвером, — уточнила Канси, и Марина, Артём заметил, на долю секунды смутилась. — Я буду рада помочь вам, госпожа Скайлис. Всем, чем смогу.
— Марина, — поправила её Марина. — Просто по имени, пожалуйста. Сэр Ортем?
Да. Принято, чтобы просили дважды. Артём кивнул, и тихо затворил за собой дверь. Спустился вниз, в гостиную — и обнаружил, что Акира увлечённо рассказывает о чём-то, а почти все домочадцы — кроме охраны — слушают, некоторые буквально раскрыв рот.
— Всё готово, — подошла к нему Миранда. — Комнаты готовы, сэр Ортем. Вы не знаете, — перешла она на шёпот, — почему госпожа Карико молчит? Опасаюсь, не обидели ли мы её невзначай.
— Она дала обет молчания, — ответил Артём, на раздумывая, и Миранда, он заметил, посмотрела на Карико — довольно улыбающуюся — с уважением. — Она всё понимает, а её можно понять и без слов.
— Интересно, за кого вы больше боитесь? — Артём и не заметил, когда Акира появилась рядом. Вроде бы люди вокруг продолжали увлечённо беседовать с новыми гостями Рима, и Акира была центром этого непринуждённого общения... и вот она уже рядом. Миранда тоже вздрогнула — и улыбнулась. — За себя, за вашу хозяйку или за мою сестру?
— За вас, наверное, — предположил Артём и увидел, несомненно, изумление в её глазах. — Вы не лезете за словом в карман, а так легко можно нажить неприятности.
Акира рассмеялась.
— В этом мы похожи, сэр Ортем. Что вы скажете о моём предложении? — она смотрела, улыбаясь, ему в глаза, и становилось не по себе. Нас с детства учат адаптироваться к собеседнику, поясняла Канси. Так, чтобы легче всего было понимать друг друга. Нет, этому кого угодно можно обучить, мы в этом смысле ничем от вас не отличаемся. Вот видишь, я в тебе не ошиблась — ты понимаешь, что мы с тобой в чём-то превосходим друг друга, но не завидуем, и не страдаем от этого... Артём помотал головой. Совсем неуместные сейчас воспоминания — Акира ведь не зря спрашивает в присутствии других людей. Чтобы смутить, если получится. И как это Канси не пришибла её за столько лет жизни в одном доме?
— Я его рассмотрю. На досуге. Можете считать, что у вас испытательный срок, — Акира снова изумилась и, несомненно, смутилась... и снова рассмеялась. Миранда смотрела на них, уже совершенно не понимая, о чём речь.
— Не бойтесь, Миранда, — Акира взяла её за руку. — Видите ли, я имела неосторожность предложить сэру Ортему руку и сердце. Ну как перед ним устоять? А он видите, как себя ведёт!
Миранда улыбнулась — явно не очень понимая, как себя повести, чтобы не задеть кого-нибудь из собеседников. При людях в Риме такое не обсуждают, но Акира, естественно, об этом знает и намеренно обсуждает при людях.
— Я постараюсь, сэр Ортем, — Акира посмотрела в его глаза. — Очень-очень постараюсь, вот увидите. Извините, если веду себя не очень прилично, я научусь. Правда! Верите?
— Конечно, верю, — заверил её Артём, который и сам едва не смутился. На выручку пришла охранница, Кира, смотревшая на всё происходящее с явным удовольствием.
— Сэр Ортем, — позвала она. — Госпожа Злотникофф просит вас подняться в ваши апартаменты.
— — -
Артём поднимался, Кира шла в паре шагов позади — как положено. Изо всех сил стараясь выглядеть спокойным, Артём открыл двери — ему стучаться не обязательно. Если Марина решит, что ему лучше не входить, она или запрёт двери, или снаружи будет ждать охрана с пояснениями, в чём дело.
Марина и Канси что-то оживлённо обсуждали и Марина, Артём успел заметить, стала выглядеть намного лучше — что-то всё-таки тревожило её, или не так всё было приятно с её самочувствием — а сейчас перестало тревожить.
— Сэр Ортем, — обратилась к нему Марина, а Канси, тут же умолкнув, встала рядом. Улыбающаяся и довольная. — Вы неотразимы для любой женщины. К вашему несчастью, мы сговорились, — Марина с улыбкой посмотрела в глаза Канси, и та кивнула. — Мы хотим обе быть счастливы и чувствовать себя полезными. Так что вам придётся очень, очень постараться.
— Разумеется, Марина, — Артём старался сохранять серьёзность, но не очень-то получилось. — Разумеется, Канси.
— Я помогу сёстрам. Можно? — Канси по очереди встретилась взглядом с Мариной и Артёмом — оба кивнули. Едва дверь за ней закрылась, Марина бросилась к Артёму и обняла его.
— Я правда не сержусь, — шепнула она, прежде, чем отпустить. — На неё невозможно сердиться. Как и на вас. Она что-то сделала — просто взяла меня за руку, и всё сразу прошло. Голова уже не кружится, в животе уже ничего неправильного. Как она это делает, вы не знаете?
— Я о ней пока мало что знаю, — признался Артём. — Всё случилось так стремительно.
Марина покивала.
— Ужасно хочу услышать ваш рассказ, — призналась она. — Но мне нужно спуститься к остальным. Они должны видеть, что мне стало лучше. Хозяйка не должна унывать, — Марина улыбнулась. — Я правда не сержусь! — вновь прошептала она. — Теперь всё будет сложнее, чем было. Но я справлюсь. Папа говорил — всё, что ни делается — всё к лучшему. Наверное, он снова прав. Идёмте!
— Сэр Ортем, — у лестницы его встретил вестовой. — Сэр Джеймс Батаник приказывает срочно явиться в штаб.
Должно быть, что-то очень важное, раз прислали вестового — что мешало попросту позвонить?
— — -
— Прошу вас сдать оружие, сэр Ортем. — Положенная формальность. Что-то многовато охраны, отметил Артём. Понятно, что в штабном корпусе её всегда много, но сейчас её больше обычного. Он отстегнул кобуру, и протянул её охраннику. Его звание, лейтенант, не позволяет входить в этот корпус с оружием. — Следуйте за мной.
Определённо, охраны больше обычного. Это в честь прибытия людей Плутонии? Так пока и не определились, как их называть между собой. «Анкари» в ходу пока у тех, кто был в их поселении. Мы застали это селение вымершим, сказала Канси. Нечисть сожрала их, но почему-то не стала укореняться и распространяться, и мы её легко выбили. Это были интересные люди. От них немного осталось, но мы хотели, чтобы память о них осталась в нас...
Артём помотал головой. Много, слишком много всего случилось. Но явно выздоровевшая Марина произвела на домашних большое впечатление — всякое уныние и всё такое исчезли из её глаз. Хозяин дома вернулся, с хорошими новостями и интересными гостями — хозяйка поправилась — жизнь наладилась.
— Входите, входите, сэр Ортем. — Сэр Джеймс собственной персоной. — Нет, я не по поводу анкари. С отчётом не тороплю — сам понимаю, сколько всего нужно изложить. Как дела дома?
— Отлично, сэр Джеймс. Жизнь стала непростой, но я справлюсь.
— Вольно. — Сэр Джеймс уселся сам и кивнул Артёму — присаживайтесь. — Меня вызвали сегодня утром и дали вот это. — Сэр Джеймс протянул Артёму папку. Настоящая бумага на вид, при том, что обычно досье и документы вообще хранятся или на пластике, или в виде электронной записи. — Ознакомьтесь.
Артём открыл папку и первым делом увидел... своё фото. Стал вчитываться, уже понимая, о чём речь.
— Этого человека звали Артемиус Фари. Известный охол, за ним три убийства, многочисленные разбойные нападения. Пропал без вести. Примерно в то время, когда мы с вами впервые повстречались. Не хотите ли что-то добавить?
Артём поднял глаза и боковым зрением заметил, что два офицера охраны шагнули к нему, покинув свой пост у дверей. Некоторым усилием воли Артём заставил себя вернуться к тексту. Дочитал страницу, стараясь не выдавать волнения.
— Так вот чьё тело это было. Канси сказала, что нашла на шее и спине у меня следы многочисленных заживших уколов. Я могу предположить, что с ним стало.
— Я правильно понимаю, что Артемиус Фари — ваше настоящее имя? — Сэр Джеймс смотрит дружелюбно, но Артём давно уже знает, что его командир умеет не показывать эмоции.
— Я Артём Злотников. Я не расскажу вам другой истории, сэр Джеймс. Всё началось с той поляны. Ах да, я не сказал, что когда поднялся на ноги, то почувствовал — всё затекло.
— Эти вещи мы нашли на той самой поляне. — Сэр Джеймс положил на стол, несомненно, оружие — не то что бы кустарное, но и не походило на то, что «испекал» синтезатор для армии. Рядом легли нож, походный набор инструментов. — Есть уже подтверждение, что ими владел Артемиус Фари. Не желаете что-нибудь ещё добавить?
— Ничего. Если это было телом Артемиуса Фари, вряд ли я могу отвечать за его поступки.
Сэр Джеймс улыбнулся, и сделал жест охране — те вернулись к двери.
— Я доверяю интуиции, хотя всегда стараюсь подкреплять её фактами, — пояснил он. — У меня нет оснований считать, что вы — Артемиус Фари. Наши специалисты не нашли у вас признаков психического расстройства, или наличия другой личности. По этим данным, — он подтянул к себе досье и похлопал по нему ладонью, — Артемиус Фари был подонком общества. Ничего святого. Я не верю в то, что человек может так перемениться, или настолько хорошо притворяться. Вы — не он. Но ваше тело — несомненно, его тело, совпадают особые приметы, биохимические маркеры, отпечатки пальцев. Что скажете?
Артём развёл руками.
— Ничего не могу добавить. Не самая приятная новость, но буду с этим жить. Вы вызвали меня, чтобы арестовать?
— Нет, чтобы убедиться, что этого делать не стоит. Послезавтра жду вас с отчётами, собирается совещание глав правительств Федерации. Вы будете одним из докладчиков. Мы вчетвером — вы, Канси, я и сэр Арчибальд.
— Вас понял. Разрешите идти, сэр Джеймс?
— Разумеется. Мой поклон Марине! — Сэр Джеймс проводил его до двери и пожал руку — уже вопреки уставу. — Артемиус Фари был, помимо прочего, труслив, — добавил он, понизив голос. — Уж в малодушии вас никто не упрекнёт, сэр Ортем. Доброго дня! Здравствуйте!
Скорее уже «вечера», подумал Артём, не без труда отыскав свободный дилижанс — можно подумать, что весь Рим куда-то едет сегодня вечером. Странно, но лёгкое беспокойство оставило его, едва он покинул штаб. Наверное, чистая совесть и в самом деле — большая сила.
— — -
Марина и госпожа Хатори уже нашли общий язык: Марина сидела в своём любимом кресле, а кошка устроилась у неё на коленях. Не стану скрывать, что мы хотим обследовать Рим, сказала Канси ночью, накануне отправления. Но мы берём кари не только для этого. Мы подарим кари людям Айура, и первым станет Рим. Помимо прочего, они — очень милые и дружелюбные создания. Они помогли нам, помогут и другим людям.
— Можно, я не буду вставать, сэр Ортем? — Марина дождалась, когда довольная, улыбающаяся Миранда закроет за хозяином дверь. — Я так счастлива! — призналась она. — Госпожа Хатори так хорошо устроилась, не хочу её сгонять. Расскажите! Сейчас самое время.
— Сделать вам чай? — предложил Артём, чувствуя, что у самого пересохло в горле. — Это долгая история.
— Сделай, — немедленно отозвалась Марина и Артём опешил. Впервые с утра их первого знакомства обратилась к нему на «ты» по своей воле. — Видите, я тренируюсь! Скоро будет получаться. — Она подмигнула. — Сделай, пожалуйста, — попросила она, понизив голос.
Просить принято дважды. Такие вот необычные, простите за каламбур, обычаи в Риме.
— — -
Проснулся в четыре часа ночи, и понял — выспался. Марина спит крепко, и сейчас Артём был этому рад. Посмотрел, улыбаясь, на счастливое выражение её лица и оделся. В спортивную одежду.
Тихо в доме — обычные жилые ночные звуки. Госпожа Хатори приоткрыла один глаз, наблюдая, как человек одевается, но осталась в своём кресле — повернулась на другой бок и задремала. Непростая у вас жизнь, госпожа Хатори. Столько забот!
Канси и её сёстры живут теперь в трёх комнатах по правую руку — всё Марина сожалела, что пустуют. Теперь не пустуют. Артём остановился у двери в комнату Канси... и не смог заставить себя постучать. Ладно. Утром, когда встанет солнце, можно будет и постучать.
— Что-то вы поздно сегодня, — услышал он за своей спиной, едва сделал первые пол-круга по парку. Бегать по утрам становилось уже не просто привычкой — необходимостью. Акира. Сразу узнал её голос, хотя поначалу показалось — Канси. Она догнала его, но не стала обгонять — бежала рядом. — А Канси что-то нездоровится сегодня. Я думала, вы с ней побудете.
— Опять выдумываешь? — послышалось из-за спины, и их догнала Канси. Трудно представить, подумал Артём, что ей может нездоровиться. Но на долю секунды чуть не поверил. — Голову оторву, Акира. Брысь отсюда!
— Слушаюсь и повинуюсь, — отозвалась та, не переставая улыбаться, и обогнала их. Канси теперь бежала рядом с Артёмом. Всё в порядке, подумал он. С ней всё хорошо.
— Да, всё нормально, — согласилась она. Как ей удаётся говорить, не сбивая дыхания? — Хороший у вас парк! Только птиц маловато. Сможешь прибавить скорость?
Казалось невероятным поначалу, но — смог. Помимо Канси и её сестёр, в парке оказалось немало бегунов. Похоже, подаём пример, подумал Артём, когда к своему удивлению, без особого труда сделал ещё один круг сверх тех пяти, что обычно делал. И погода сегодня удалась.
