— Как и у меня, — сказала Патриция. — Но никто не может жить одними воспоминаниями.
Зондирование: сектор 5а22е. Поиск…
Она как будто смотрела на все сквозь туман. Лишь несколько деталей привлекли ее внимание — взрыв здесь, стук выстрелов там, звук, казалось бы, шел из другого мира. Но, каким-то образом, она всегда реагировала текуче.
«Открыть огонь!» — услышала она собственный приказ, и далеко справа от нее громовая какофония малого стрелкового оружия и устанавливаемых на броне минометов нарушила относительную тишину, звонкую и жуткую для ее искаженного слуха.
Вокруг нее, за плотно усеивающими окрестность деревьями, сжались шесть девушек-подростков, одетых в костюмы, что были бы более подходящими для детского праздника, а не для, по-видимому, боевой зоны. Она кивнула им, и они кивнули в ответ. Отдаленная ее часть отметила, что одной из девушек была Алиса, но, именно тогда, это казалось вполне уместным.
Она в последний раз провела мысленную проверку, прокрутив список взводов ударной пехоты, что последуют за ними. Она проделала это с некоторой мрачностью, которую она никогда не испытывала в «Волшебном небе», но в этот раз ей это не показалось необычным.
Еще одна атака, далеко справа, была только для отвлечения. Пришельцы атаковали повсюду, так что они контратаковали, ударяя по открытыми флангам, пока пришельцы отвлеклись. Это было бесконечно, как поток самого времени, атаки и контратаки и контр-контратаки, естественный результат их двух противоположных, но при этом жутко схожих тактических доктрин. В этом была своя логика и сила воли — они были лишь несомыми ветром листьями.
Она перевела дыхание, звук спешащего воздуха взревел у нее в ушах, после чего отдала приказ выступать.
Они вырвались на открытое место, семь девушек смело и дерзко рванули на поляну, опережая даже дронов, для максимальной неожиданности. Они бежали быстрее людей, быстрее даже любых машин, подстегнутые ускоряющим влиянием магии Алисы, защищенные спереди барьером Асаки.
Ее называли мастером на все руки, порой ласково, порой пренебрежительно. Способная сделать что угодно, но которая ни в чем не хороша. Она знала, что способна на большее, чем только это, но никак не могла показать это в симуляциях, основывающихся на измеренной ее силе. Она знала, что она может нарастить свои способности, что она не просто, как большинство девушек, начинает с силой по умолчанию, но…
Она отбросила эти мысли, когда они врезались в позицию пришельцев — буквально врезались, когда она вбросила в свой передний барьер как можно больше силы, подбадриваемая магией Алисы. Пехота и оборудование почти комическим образом взлетели в воздух, часть разлетелась на куски.
Следующие несколько минут размылись, даже для ее уже неестественных стандартов восприятия. Своим пузырем она насколько могла защищала окружающих, выставляя в некоторых местах мощные барьеры, когда казалось необходимым. Пока что она застряла как генератор барьера, и она старалась как можно лучше, высматривая угрозы, по возможности обезвреживая их. Наконец, прибыли дроны, вливаясь в проделанный ими разрыв во фронте пришельцев, следом пехотинцы их взводов.
А затем бедствие.
Раздалась тревога. Кто-то из ее оперативной команды был критически ранен, и требовалась немедленная эвак…
— Алиса! — закричала она.
Почти невозможным образом вывернув правое запястье, она повернула кинжал в руке, воткнув его в незадачливого пришельца рядом с ней. Волшебный клинок прорвался сквозь щит, броню, плоть и кость, плеснув ихор на уже промокшую руку.
Она прорывалась через поле боя, через разделяющее их сейчас расстояние. Она двигалась быстрее, чем мог представить кто-то из людей, но ей все равно казалось, что она словно продирается через патоку. Она выставила барьер перед собой клином, расталкивая все в стороны, рискуя всем. Ее барьер бьющимся стеклом разлетался осколками, но эти осколки сразу же сами собой заострялись, метнувшись пронзить все, что есть в зоне.
Ну почему Алисе нужно быть настолько чертовски быстрой? Как она оказалась так чертовски далеко?
И все-таки, быстрее, чем она ожидала, она оказалась там. Алиса взглянула на нее, распростершись на полу, вцепившись в отрубленную ногу. Девушка прикусила губу и, когда подняла взгляд, выказала момент слабости, ей на глаза от боли навернулись слезы — использование имплантатов или самоцвета души для подавления боли в то же время снижало точность движений и использования сил, из-за чего управление болью порой было хрупким равновесием. Она пыталась сбежать с собственной силой, не такой уж неслыханный подвиг для потерявшей всего одну конечность волшебницы — хотя и не вполне обычный.
«Все в порядке, — подумала Асака, несмотря на свои эмоции попытавшись успокоить. — Я здесь. Сдерживай боль, я тебя вытащу».
«Это танки, — подумала Алиса. — Мы недостаточно сильны, чтобы самостоятельно с ними разобраться, всего вдвоем. Тебе стоит…»
«Нет, — прорычала Асака. — Я тебя не оставлю. Пошли».
Она наклонилась поднять девушку, без особых усилий забросив ее на плечи, даже пытаясь быть понежнее с зияющей раной, даже отчаянно пытаясь не смотреть на нее.
Во время этого она попыталась запросить дружественную артиллерию обстрелять район вокруг их позиции, может быть расчистить им путь, но она была слишком далеко. Никто ее не услышал.
«Я могу своей магией помочь тебе двигаться быстрее», — подумала Алиса.
«Сбереги свой самоцвет», — подумала Асака.
«Нам придется. Ты не можешь…»
Асака едва успела отреагировать, выставив достаточно сильный барьер, чтобы блокировать удар лазера, стиснув от усилий зубы, когда концентрированное излучение чуть ее не ослепило.
Затем она почувствовала их, вошедших в пузырь, что она сейчас раздвинула широко вокруг, стелс-танки тихо парили в пределах досягаемости. Один из них выстрелил в нее, но остальные еще надеялись, что их маскировка их скроет, не обратив внимания на барьер Асаки — растянутый настолько тонко, что не остановил бы и муху, но достаточно для обнаружения.
Асака почувствовала, как в нее проникает тихий гнев. Гнев на то, что в ее жизнь так грубо вмешались. Гнев на тех, кто посмел ранить…
— Это мой мир, — прорычала она, и барьер вокруг нее — барьер, определяющий дальность ее сил, везде следующий за ней — сердито и яростно затрещал, сияя лучистой энергией.
— Прочь! — закричала она.
Сон вокруг нее исказился, и через мгновение она больше не была в чуждом лесу, больше не была в ловушке с Алисой позади фронта пришельцев. Вместо этого…
— Слышала о твоем повышении, — сказала Алиса, доброжелательно глядя на нее с больничной койки. — Сказали, никто не ожидал, что в тебе есть нечто такое.
— Ага, — пусто сказала Асака, потянувшись одной рукой к Алисе, ответившей на жест. — Как нога? — через мгновение спросила она.
— Задержит меня здесь всего на три дня, — сказала Алиса. — С целительницей я бы выбралась быстрее, но прямо сейчас их не хватает.
Она тепло улыбнулась, и Асака слегка улыбнулась в ответ. Затем она отбросила улыбку.
— Они пытались увести меня от тебя, — сказала Асака, опустив взгляд на край кровати, слова полились потоком. — Повышение дает им оправдание. Нас все равно не должны были назначить вместе. Это лишь из-за исключения. ОПЗ предоставил его, потому что счел, что одна я буду не в порядке. Прости, что не говорила тебе. Но сейчас уже прошло достаточно времени, и они беспокоятся, что если с тобой что-то произойдет, я…
Алиса сжала ее руку, повернулась попытаться обнять ее, неудобное дело с по большей части отсутствующей ногой.
— Знаю, — сказала она. — Мне сообщили. И о твоем переводе тоже сообщили.
— Я не хочу оставлять тебя, — всхлипнула Асака. — Я не могу оставить тебя.
— Знаю, — погладила ее по голове Алиса. — Но они правы. Ты будешь в порядке. Мы останемся на связи.
— Я не оставлю тебя. Я не…
Внешнее вмешательство! Отклю…
В конце концов Асака убедила себя позволить Танаке Юи и аналитику снов просмотреть видео, но решение оказалось сложнее, чем ей хотелось признавать. Во сне не было ни непристойных сцен, ни мрачных семейных тайн — ничего, что оправдывало бы удержание его под замком в ее голове.
И все же…
Когда она сама смотрела на себя во сне, он не казался бессмысленным, или символическим, или пророческим, или еще что-то, чего можно было ожидать от сна.
Он казался воспоминанием, воспоминанием о другой жизни, другом мире, другом существовании.
Он казался…
Что-то во сне потрясло ее до глубины души. Казалось естественным, что она как-то пользуется магией, и что они с Алисой вместе сражались в войне, что она должна быть…
Махо-сёдзё.
Почему это казалось столь реальным?
Она подняла глаза, когда дверь в приемную открылась, непривычно напуганная тем, кто это мог быть. Ей пришлось подавить вздох облегчения, когда это оказалась просто ее терапевт, вернувшаяся после просмотра записи воспоминания.
«Ну конечно, — подумала она. — А кто еще это мог быть?»
«Я схожу с ума?»
Танака Юи носила простую блузку вместе со средней длины юбкой. Она села напротив нее, так что Асака поняла, что смотрит прямо в глаза терапевта.
Она отвела взгляд — что-то в этих глазах ее беспокоило.
— Ну, должна сказать: это было нечто, — сказала Юи.
— Ага, — ответила Асака, гадая, скажет ли терапевт, насколько взнервировал ее просмотр лога сна.
— Среди того, что в этом сне поразило аналитика, была странная его согласованность, если это имеет смысл. Все наблюдаемое во сне активно заполняется мозгом, так что, как правило, на самом деле ничто не выглядит в следующий раз таким же. Здания меняются, люди меняются, ситуации меняются — но в этом сне не так. Он поразительно последователен в описании и детален, и все время повторяются те же люди и объекты.
— Понятно, — пусто сказала Асака, глядя в пол. А что еще ей было сказать? В этом был смысл.
— Кроме того, механический голос, которым начинается и заканчивается сон. Должна признать, за все годы работы мы никогда ничего подобного не видели.
— Это не от системы записи? — от удивления подняла глаза Асака. — Я думала…
— Нет, — сказала Юи, когда она не закончила фразу. — Этот голос был частью самого сна, и у нас нет никакой подходящей идеи, как он там оказался.
Асака нахмурила лоб. Механический голос…
Что все это значит? Необычно последовательный сон, ощущающийся угрожающе реальным, пусть и невозможно фантастичным — не было ли это сигналом какой-то психиатрической проблемы?
— Во всяком случае, — сказала Юи. — Я должна спросить: Нет ли в вашем прошлом чего-то, что вы от меня скрываете? Того, что могло бы объяснить события этого сна?
От вопроса Асака на мгновение застыла. Мгновение она смотрела на свою раскрытую ладонь.
«Что это за вопрос такой? Мое прошлое? Ей интересно, нет ли у меня какой-то травмы?»
— А что? — наконец, спросила она.
Юи глубоко вдохнула, казалось бы в противоречии.
— Ну, учитывая имеющиеся свидетельства, мы не считаем, что это и правда психологическая проблема. Единственный имеющий смысл вывод у нас в том, что мы смотрим на какое-то имеющееся воспоминание, которое…
Юи, похоже, умолкла на полуслове, но в этот момент Асака не обращала внимания.
«Имеющееся воспоминание? — подумала Асака — Но это…»
Она не закончила мысль, слово «чушь» так и не появилось в ее голове. Каким-то образом она не могла просто все отбросить, и это было самым пугающим из когда-либо испытываемых ею откровений.
Асака в крайнем смятении подняла глаза, и Юи, наконец, продолжила.
— Я не знаю, стоит ли мне вообще вам об этом говорить, но мы считаем этот сон обрывком воспоминания, в какой-то момент искусственно подавленного. Очевидный вывод в том, что вы участвовали в войне с пришельцами, но сейчас вы каким-то образом здесь. Это все еще не вполне понятно, но это бы объяснило последовательность сна и механический голос, который звучал похоже на какой-то зонд памяти. Не скажу, что это стопроцентная уверенность, но мы знаем, что такие технологии существуют, и это… то, как оно выглядело бы.
Мгновение терапевт выглядела маленькой, почти как если бы она почему-то боялась Асаки. Асака задумалась, как в этот момент выглядело ее лицо.
Она молча глазела. Подавленное воспоминание? Зонд памяти? Похоже было на каких-то теоретиков заговоров сумбурных снов, вот только ее сон был не так уж и сумбурен. Вместо этого это был такой сон, что заметно напугал обученного терапевта перед нею.
— Такие вещи… — наконец, сказала Юи, видимо, убедившись, что Асака на нее не набросится. — Я беспокоюсь, что мы наткнулись на какую-то тайну Правительства. Что-то опасное. Мне придется обратиться к моему другу, но… меня все это крайне нервирует. Все это примеры из учебника, обучение, как справляться с ветеранами Объединительной войны, уже столетиями не особо актуальное. Вы далеко не настолько стары. Во всяком случае, думаю, официально. Но этот сон ничем не похож на ту войну, и технологии никогда не были настолько хороши. Волшебницы, должно быть, просочились из какой-то видеоигры, но, может быть, это намек — в вашем сне это единственное, что не кажется реальным. Но это соответствует…
Потускневший взгляд Юи вдруг резко сосредоточился снова, когда терапевт поняла, что заговорилась, сообщая больше себе, чем своей пациентке.
— Вы уверены, что ничего об этом не помните? — спросила она.
Асака была не уверена, почему она вдруг почувствовала себя настолько спокойной. Она по праву должна была кричать, но вместо это ее кое-что беспокоило…
— Война с пришельцами? — спросила она.
Юи моргнула.
— Да. Война против кальмаров. Вы ведь помните, верно?
Асака приложила руку к голове, покачав головой на собственный же вопрос.
— Да, помню. Конечно.
Юи взглянула на нее со смесью беспокойства, страха и научного интереса.
— Как скажете, — сказала она. — Но если вы вдруг обнаружите у себя провалы в памяти, пожалуйста, скажите нам. Это может быть намеком. И…
Юи снова приостановилась, подыскивая слова.
— Я не знаю, — сказала она. — Это слишком далеко от моего клинического опыта. Но… пациент важнее всего. Если вы почувствуете неопределенность или несчастье, я здесь. Я хочу, чтобы вы пришли завтра для еще одного обследования. И, если можете, покажите видео с этой сессии супруге. В этом сне она занимает важное место, так что она может что-нибудь знать. Вообще, если получится, приведите ее завтра.
