— Дитя пророчества... Тебя ожидает погружение во тьму. Обман. Ненависть. Боль. Вода и кровь смешаются вместе... Убийство. Отражение. Страдание. Отчаяние. Печаль. Сожаление. Хладнокровие. Смерть. Разрушение. Беспощадность. Монстр. Демон! Разорванные узы... Один из вас умрёт. Сможет ли дитя пророчества осознать свой первородный грех и превозмочь его? Сгустятся тучи, и рукою брата насильный сон закроет дитяти веки пред шагом в вечность... И ночью горе и заботы размоет дождь...
Филин издал хриплый звук и замолчал. Глаза его пришли в обычное состояние. Облако проплыло мимо солнца, и в пещере снова стало ясно.
— Котан Кор Камуи, всё хорошо? — с волнением сказал Саске.
— А? Да, всё хорошо, — подтвердил он. — Моё второе предсказание, сделанное Учихе.
— Что же Вы сказали Мадаре?
— Увы, этим я с другими не вправе делиться.
— Нам опять приходится говорить друг другу прощальные слова, — с горькой иронией заметил Саске.
— А ты не торопись уходить. Зачем тебе куда-то идти, спешить, мчаться исполнить потаенные желания? Может, лучше сядешь передо мной, сложив ноги крест-накрест? — с надеждой сказал ему вслед Великий Филин-Отшельник.
— Нет, я спущусь к людям, потому что у меня есть заветная цель.
— Ты — Мадара!
Саске не понял, как это воспринять: как похвалу или как оскорбление? Он остановился у шторы и задал последний вопрос Котану:
— Скажите, правда, что этот мир нереален?
— Тебе решать.
Филин закрыл глаза и замер, продолжая медитировать.
Распрощавшись с птицами, Саске и Кабуто вышли на уступ, где рос чайный куст. С высоты открывался вид на страну Птиц и западное море, отделяющее её от страны Гор. Учиха не дал Кабуто начать восхождение по скале на плато, откуда они пришли, а выдавил из ранки пару капель крови, провёл полосу на ладони и сложил все печати для призыва.
"Кучиёсе: Инуваширама но дзюцу".
Он вытянул руку за край уступа, и под ней сами собой проступили символы техники. Хлопок и быстро развеявшаяся дымовая завеса явили им огромного коричнево-рыжего беркута, который нырнул вниз и изящным манёвром вернулся.
— Я новый владелец контракта с птицами, Учиха Саске. Мы летим в страну Рисовых Полей!
— Инуваширама к вашим услугам.
Парень, не раздумывая, прыгнул на спину настоятеля Храма Орлов и обхватил его за шею, чтобы не сорваться.
— Кабуто, садись!
Доктор, впавший в замешательство, услышал Саске и последовал его примеру. Он вцепился в рубаху ученика саннина, и беркут хлопнул крыльями, унося нукенинов ввысь.
* * *
Ветви дерева хорошо скрывали Саске и Орочимару от взглядов с дороги, а им было видно и небо, куда улетел сокол, и поляна. Кружащая птица привела их на то место, в сторону которого направлялся боец АНБУ, явно спешащий на задание.
Сокол Такаши рухнул с неба и резко пролетел перед шиноби. Тот чуть не сорвался с ветки, но всё же остановился и спрыгнул, ища помешавшую ему птицу. Он думал, не принадлежит ли птица врагам. Однако промедление было смерти подобно, и шиноби развернулся, чтобы продолжить бег, как вдруг его ноги сковала техника стиля Земли.
Саске с шаринганом выпрыгнул на дорогу, оказавшись напротив бойца АНБУ в непосредственной близости. Шиноби не успел сложить печати для подмены тела, и попал в гендзюцу, стоило ему только взглянуть в глаза парня.
Через несколько секунд оперативник дёрнулся и потерял сознание. Саске подхватил его тело. Каменная масса освободила ноги шиноби.
— Готово, — произнёс Орочимару, соскакивая с дерева. — Ну как?
— Нормально. Его сознание было защищено, однако я обошёл все препятствия и узнал всё, что нужно. — Саске подставил руку соколу, и тот плавно уселся на ней, примяв кожаную перчатку острыми когтями. — Слишком простая миссия. Ему поручили скрытный обыск нескольких злачных мест в соседней деревне на предмет документов экстремистского содержания и любого оборудования для террористических целей. В прошлый раз было сложнее...
Учиха опустил Такаши на землю и снял перчатку, чтобы разоружить шиноби и забрать форму АНБУ. Орочимару придумал интересный способ развивать шаринган на практике. Вдвоём они подлавливали ниндзя по пути из деревни, Скрытой в Траве: сокол выслеживал направление и сообщал об этом хозяину, саннин задерживал, а Саске допрашивал пойманного, тем самым развивая навык владения шаринганом. С помощью него Учиха получал сведения о том, какое задание собрался выполнить этот человек, затем облачался в его одежду и выполнял миссию за него в маске, пока Орочимару удерживал находящегося в беспамятстве незадачливого шиноби. Чем больше Саске совершенствовался, тем чаще они ловили ниндзя рангом повыше, пока не переключились на АНБУ.
Миссии АНБУ отличались не столько сложностью, сколько предписанием, требующим неукоснительного выполнения. К этому относились заказные убийства и диверсии, направленные против нукенинов и членов группировок организованной преступности, и Саске, державший в голове мысль, что полиция Учих занималась примерно тем же, с удовольствием выполнял такое задание. У Орочимару новость о миссии на устранение всегда вызывала скрытую радость — его ученик неосознанно продолжал рушить здоровье души, открывая простор для проклятой печати.
Саске больше всего нравились миссии, в которых врага приказывалось не убить, а взять под арест. Тогда он усыплял преступника и призывал Инувашираму. Меньше, чем за час беркут с лёгкостью переносил их обоих на условленное с Орочимару место, где Саске возвращал одежду пленённому шиноби, открывал ему веки, внушал иллюзией, что работа окончена и что после перевала надо возвращаться в селение. Сделав всё, Учиха исчезал с сенсеем.
А ниндзя приходил в себя, обнаруживая рядом разведенный костёр и отключившегося преступника в колодках. В голове прояснялось, и таинственный голос в мыслях по-доброму советовал гордиться собой.
* * *
Саске возвратился домой, в убежище под селением, Скрытым в Траве. Он сильно устал, но всё же готовился ко сну как обычно: душ, чистка зубов. После ванны он сел на кровать, чтобы прочесть ещё несколько глав новой книги, которую он начал следом за мифами Древнего мира.
Пришло время спать, и Саске, несмотря на усталость, отнёс книгу на стол. Прежде чем снова лечь, он остановился перед стеной с амулетом, висящим на гвоздике над изголовьем кровати. Подарок ему от Орочимару на день рождения двадцать третьего июля. Не купленный, как сначала хотел саннин, а свитый в ивовом обруче пауками Кидомару настоящий Ловец Снов. По легенде через центральную окружность проходили хорошие, добрые и приятные сны, а плохие и страшные запутывались в причудливо сплетённых узорах. Саске прикоснулся к суровым нитям и оленьим жилам, завитым в абстрактный калейдоскоп. Перья всех трёх птиц стали украшением, вплетённым в свисающие нитки. И вправду, талисман успокаивал, Саске больше не тревожился. Кошмары о той ночи перестали беспокоить. Было ли это самовнушением или действительной помощью Орочимару, Учиха не думал.
Как не думает мушка перед тем как налететь на паутину и запутаться в ней. И уж тем более Саске не думал и не вспоминал слова Великого Филина-отшельника, что не всё таково, каким кажется на первый взгляд.
* * *
В кабинете Шимуры Данзо было тесно. Несмотря на своё главенствующее положение в организации "Корень АНБУ", он всегда работал в скромной офисной комнате три на четыре метра, кроме тех дней, когда ему приходилось заниматься с воспитанниками Корня непосредственно или наблюдать за их тренировками и обучением. Единственное небольшое окно Данзо летом держал нараспашку, чтобы наслаждаться свежим воздухом. Сам он восседал на кресле перед старомодным столом, изредка поднимаясь, чтобы пройтись по комнатке, выглянуть на улицу или выбрать книгу из серванта, закрывающего собой всю стену напротив окна. В углу рядом с несгораемым шкафом ютился ксерокопировальный аппарат. Глава Корня периодически составлял комплекты документов, добавлял в них записи, сочинял указы и рекомендации по внешней политике, которыми обменивался с даймё страны Огня и его приближёнными. Если Данзо не занят пером и свитком, то он работает за ноутбуком.
Курсант военного педагогического училища при АНБУ вальяжно развалился на кожаном полудиване, стоящем у выхода из кабинета Данзо. Глава Корня вызвал его по некому вопросу, но сам закопался в своих делах и попросил немного подождать.
— Только без шума, Джиэй, — не глядя на него, сказал Данзо, погружённый в размышления. Втайне он знал, что парень слишком своевольный и неусидчивый (его хулиганства с трудом оставались незамеченными в училище, а в первый же день зачисления он своей техникой запустил целое полчище неведомых гадов по всему Корпусу), но стремящийся стать капитаном АНБУ. Этот бледный и черноволосый юноша служил живым источником сомнений Данзо, не зря ли они отказались от программы подавления чувств для педагогического корпуса. Он мог попросить ученика подождать за дверью, но решил сразу выдать ему миссию для летней практики, как закончит письмо.
Скучающий курсант лишь хмыкнул в ответ на требование соблюдать тишину. Джиэй растянулся на полудиване, уперев ноги в жёсткий ковёр. Некоторое время погодя ему надоело лежать и рассматривать кабинет, и он вскочил, чтобы высунуться из окна, сложив руки на подоконнике. Снаружи открылся вид на деревню, раскинувшуюся посреди леса в подножии горы Хокаге. Штаб АНБУ располагался на её вершине, совсем недалеко от особняков правителя селения и его фамильного рода.
"Моя однокомнатная студия и то просторней, чем офис господина Шимуры. Но каждому своё: мелкому человеку мелкая каморка, а широкой душе такие же апартаменты".
Джиэй чуть улыбнулся своим мыслям.
Данзо как раз дописал послание и привязал его свёрнутой трубочкой к ноге ласточки.
— Посторонись, — сказал он, подойдя к окну, чтобы выпустить птицу. Курсант отшагнул в сторону. Ласточка упорхнула вниз, к Конохе.
— Разрешите узнать, зачем Вы меня вызвали.
— Присаживайся. — Данзо пригласительным жестом указал курсанту на стул. Джиэй развязно сел, запрокинув ноги на другой. Взгляд парня блуждал по столу, выискивая хоть что-нибудь интересное для своего внимания. Он приметил только чернильницу из матового стекла с нешироким горлышком. Глава Корня раскрыл ноутбук и принялся набирать.
— Поскольку ты курсант, в моей картотеке нет твоего дела с досье, оно в ведомстве училища, — сказал Данзо, — поэтому отвечай на мои вопросы. Для начала: полное имя.
— Но вы же его знаете, — нагловато произнёс парень и снисходительно улыбнулся, как будто Данзо заявил, что луна сделана из сыра.
— Не паясничай, уточни написание.
— Акаши Джиэй. Акаши как "красная смерть", Джиэй как "телохранитель".
— Возраст, дата рождения.
— Восемнадцать полных лет, родился двадцать пятого ноября в двести восемьдесят второй год от эпохи Менмы, — отозвался курсант, всё ещё высматривая на столе, к чему можно прицепиться. Лампа? Кружка чая? Кипа документов? Джиэй что-то нашёл — уголок знакомых ему листов выглядывал из-под груды папок.
— Так... Курсант младшей группы... В какой параллели учишься?
— Восьмой Б.
Данзо быстро впился взглядом неприкрытого бинтами глаза в лицо Акаши.
— Значит, получил звание чуунина в десять лет? Понятно-понятно, — пробубнил он под нос, обдумывая этот факт. — Кто твой куратор?
— Абураме Анней, — без энтузиазма сказал Джиэй. Для него Анней-сенсей всегда был спокойным, а, значит, очень скучным. Не то, что Анко Митараши, которая провела небольшой, но запоминающийся ряд лекций и практических занятий по разведке на прошлом учебном году. Акаши выдернул из-под папок несколько листов с идеально симметричными чернильными кляксами. Психодиагностический тест Акаши, придуманный и разработанный его отцом. Благодаря заслугам Акаши-старшего Джиэй смог легко пойти учиться на капитана, то есть, без программы по стиранию чувств, как это надлежало рядовым АНБУ.
Данзо увидел, как парень достал листы.
— Положи на место, Джиэй.
— Но их сделал мой отец. Я имею право прикасаться к своему наследию.
— Достижения отца не есть достижения сына, да ещё такого неблагодарного, — строго сказал Шимура, продолжая набирать на компьютере текст миссии в рекомендательном листе на практику. Он надеялся хоть как-то повлиять на юношу, но тому все нотации как об стенку горох. Джиэй перелистывал карточки с "Пятнами Акаши". Испытуемый боец АНБУ на приёме у штатного психотерапевта Корня должен был назвать ассоциацию, вызываемую у него рисунком.
— Какие у тебя способности в искусствах ниндзя? — повернулся к нему Данзо.
— Чернильные ниндзюцу и фуиндзюцу, — безмятежно ответил Джиэй. — Я оживляю рисунки.
— Значит, как у отца. Сенсеи так и говорили.
Данзо продолжил так же медленно отстукивать текст по клавиатуре — ему было неудобно из-за больших браслетных оков на правой руке. Вдруг он прервался.
— Твоё кодовое имя — Сай.
— М?
— Пишется как "талант", — сухо пояснил глава Корня. — Всё-таки тебе его не занимать, я наслышан от Ямато, что ты пошёл по стопам отца в этом стиле искусств ниндзя. С этого момента представляйся всем незнающим тебя как Сай.
Казалось, что Джиэй прослушал всё сказанное.
— Смотрите внимательно. Что на нём изображено?
Он показал Данзо лист с пятном.
— Я же сказал, положи на место.
— А я сказал, что это наше семейное наследие и вклад. И всё же, что на нём изображено?
Данзо скептически посмотрел на рисунок. Он напомнил ему его собственное призывное животное, прирученное во время военной кампании под началом Второго Хокаге.
— Слон?
— Вовсе нет. Вы врёте. Это не слон. Вы соврали, потому что боитесь признаться, что на самом деле увидели. Это наиболее распространённый символ власти над другими, мужского эгоизма. Пенис, господин Данзо, — восторженно произнёс Сай, будто он совершил невиданное открытие в психоанализе.
Глава Корня выплеснул бы на клавиатуру чай, если бы пил в этот момент.
— Закрой рот, — только и смог сказать он парню, который явно никогда не слышал о таком слове как субординация.
— Я вас чем-то обидел? По-моему, я сказал правду... — настороженно добавил Сай. Данзо молчал, чтобы не давать хулигану нового повода произносить гадости без страха быть наказанным куратором. Анней Абураме слишком спокойный для этого. Можно передать Джиэя в руки преподавателя построже, но уже в следующем году. Сейчас за парнем висела обязанность выполнить практику. Слишком серьёзное задание, но он будет не один, а его способности вполне могут помочь, если Акаши достиг уровня отца.
— Ну, если я в чём-то виноват, я могу загладить вину? — спросил Сай, навалившись на стол.
— Сейчас отдам тебе рекомендательный лист с заданием. Потом скажи капитану Рьё, чтобы номер 012161 немедленно пришла ко мне в кабинет. Я знаю, она сейчас на тренировках, но у меня другого времени не будет, — чётко поставил задачу Шимура. — Найдёшь их на занятии группы S-4 в "Корне Разведки".
"Мне очень повезло..." — подумал Сай, шестерёнки в его мозгу сразу нарисовали ему безумный план — он знал, кому принадлежит номер. Данзо отвернулся к ксероксу, ожидая распечатку листа для курсанта. Сай, пока старик не видел, аккуратно, без всплеска макнул сложенные вместе указательный и средний пальцы в чернильницу, оставляя в ней свою чакру. Пальцы остались чистыми. Он успел принять ровное положение, когда Данзо развернулся к нему на кресле.
