Зал, второй, третий. Следов боя нигде не отмечалось, а вот следы возгораний — были. База была атакована как минимум несколько раз.
— Это — последний зал. Здесь — почти все... мертвы, — пришёл в сознание старпома очередной мыслеобраз. Явик строго придерживался 'правила тишины'. — У меня, Джон, была мысль, что начинать оживление надо с тех, кто здесь, но я отказался от неё...
— Кто командовал?... — Шепард постарался задать этот вопрос тихо и по возможности спокойно, но это ему плохо удалось.
— Я был в арьергарде, как ты знаешь. А в авангарде шла командир нашего фрегата 'Клинок Ярости'. Таэла, — тихо сказал Явик, остановившись у одного из саркофагов. — Я примерно знаю, где она... находится сейчас, в каком зале. Знаю, что она отказалась от того, чтобы занять место в 'командирском зале', здесь есть и такой. Знаю, что она... выжила, — в голосе протеанина, почти избавившемся от стрёкота, послышалось облегчение.
Шепард мог бы поклясться, что протеанин рад тому, что выжила именно Таэла. Вполне возможно, её и Явика связывали некие отношения неслужебного, сугубо личного характера.
— Но я также знаю, Джон, что она будет очень недовольна, если мы начнём процедуру оживления выживших протеан с неё. Потому придётся начинать не с живых, а с мёртвых. Увы, Джон. У нас — такая традиция. Если уж мы вдвоём сюда вошли, то... надо следовать правилам.
— Будем следовать правилам, Яв, — сказал Шепард. — Только говори, что и как надо делать.
— Я рад, что ты рядом, Джон, — прострекотал Явик, отходя от капсулы. — Мне легче, когда ты рядом. Тем более — здесь. Я понимаю, что тебя интересует база в целом. Но сначала давай дадим возможность моим соплеменникам... очнуться. Они помогут нам с приведением базы в порядок.
— Явик, корабль... — напомнил Шепард.
— Учтено, Джон, — ответил партнёр. — Ты помнишь про две резервные буровые установки?
— Помню, — кивнул старпом.
— Я уже посмотрел по уточнённой план-схеме — здесь есть возможность устроить 'сквозной' проход, по которому эти платформы могут быть доставлены к противоположному краю Базы. А там... Там археологи смогут помочь нам пробить тоннель до корабля. Я предварительно посчитал: расстояние — полтора километра. Несколько суток работы установок. Минимум — четверо, максимум — пять суток. Потом — вскрываем корабль и мои соплеменники, — стрёкот в голосе протеанина ненамного усилился — партнёр явно волновался, — смогут перенести в корабль всё ценное, что нельзя оставлять на этой базе.
— Распланировал, — уважительно сказал Шепард.
— А то, — впервые улыбнулся — не оскалился, а именно улыбнулся усталой улыбкой — протеанин. — Первая высота, Джон, нами взята. Тобой и мной. Мы... нашли выживших протеан. Нашли! — повторил Явик, вслушиваясь в звучание и вдумываясь в смысл сказанного им самим вслух слова. — Теперь мы соединим базу и корабль тоннелем — и у нас будет возможность сделать много важного и полезного. Думаю, мои соплеменники не откажутся помочь иденцам в уточнении очерёдности проведения раскопок на планете. Там, где много протеанских построек и более мелких, как вы, люди, выражаетесь, артефактов.
— Яв... тебе не надо...— осторожно заметил старпом.
— Отдохнуть?! — протеанин обернулся к стоявшему у саркофага Шепарду. — Нет, Джон! Если раньше, до того, как я прошёлся по этим залам, я бы ещё согласился поспать... Теперь — нет! Теперь у меня есть цель — обрести живых соплеменников! Они живы, но они — спят. И теперь они проснутся! В новом мире. Перед новой войной с древним, старым противником, — он помолчал. — Неужели мы, чистокровные протеане... вернулись?! Я не сентиментален, Джон. Но я... поверить не могу: больше сотни живых протеан и... протеанок, — голос Явика дрогнул. — Мы... получили право и возможность на возрождение... Через пятьдесят тысяч лет... — он помолчал и Шепард понял, что его партнёр сейчас не в силах ничего сказать вслух.
Он должен свыкнуться с этой непростой мыслью. Поверить в реальность чуда, в реальность невозможного. Раса протеан выжила. Даже не видя никого из соплеменников Явика, Шепард не сомневался — протеанин не стал бы так говорить, если бы у него не было стопроцентной уверенности в том, что очень многие саркофаги содержат живых сородичей.
Тишина в зале уже не казалась зловещей или гнетущей. Теперь это была обычная тишина. Совсем скоро она будет нарушена самыми разными звуками, означающими возвращение в стены Базы носителей разумной органической жизни.
— Идём к исходной точке, Джон. — Явик сделал несколько шагов по направлению к выходу из зала. — Идём. Хоть мы и сказали, что идём надолго... Но археологи — это такие нетерпеливые спецы...
Они вышли из Периметра и спокойно прошли через плёнку, запечатавшую подходы к стене Базы.
Увидевший их первым ассистент не удержался и воскликнул:
— Они оба вернулись! — после чего Явик и Шепард увидели идущих к ним инженера и техника.
— Да, мы вернулись, — сказал Явик. — А что, мы должны были исчезнуть? — спокойно уточнил он. — Можете доложить наверх вашему шефу, ассистент, что мы побывали на базе. Детали мы сообщим только ему. — Явик предостерегающе оскалился. — И ещё — не пытайтесь пройти к Базе. Там я поставил защиту. Пока мы не наведём на Базе порядок — никто кроме нас двоих на Базу не попадёт. Сразу скажу — большую часть базы и тогда никто не увидит. Так, небольшой кусочек. В котором, кстати, не будет ничего интересного или особенного. — уточнил протеанин, видя нараставшее разочарование в глазах и в выражении лица помощника профессора Сташинского. — Подготовьте к транспортировке две резервные установки. Они потребуются нам на противоположном краю Базы. Для чего — я уточню позднее. Идёмте, Джон, — протеанин первым шагнул к кольцу лебёдочного подвеса. — Надо поговорить со Сташинским, — уже прицепив свою 'систему' к кольцу, Явик обернулся, посмотрел внимательно на инженера и техника, потом перевёл взгляд на ассистента. — До нашего возвращения вам тоже здесь нечего делать. Так что — цепляйтесь и — поедем наверх.
Профессор Сташинский встретил их на мостике, перекинутом через жерло шахты. Кивнув разрешающе своим троим коллегам, археолог поспешил сойти с мостика на твёрдую землю. Следом за ограждение шахты вышли Шепард и Явик.
— Были? — задал Тимур Лаврович остро мучивший его вопрос.
— Были, профессор, — не стал отрицать Явик, остановившись в нескольких шагах от ограждения. — Распорядитесь, пожалуйста, чтобы в шахту в наше с Джоном отсутствие никто не спускался. В тоннеле перед Базой выставлена защита и без нас её никто не преодолеет. Протеанская технология, — не стал особо скрывать воин древней расы. — И всё остальное мы сможем вам одному рассказать и даже показать только на борту фрегата. Нам надо будет сделать подробный доклад для командира корабля. Чтобы два раза не повторяться и не приглашать куда-либо ещё всех, кому это надо будет знать достаточно полно... Лучше будет, если мы в ближайшее время вернёмся на 'Нормандию'. Вместе с вами, профессор, — уточнил Явик, выходя из-под шатра. — М-да... время идёт... быстро, — произнёс он задумчиво.
— Бежит, — подтвердил профессор. — Хорошо. Мы установили здесь несколько балков, палатки всё же для ночного отдыха — не слишком подходят, один балок мы оставили для вас двоих. Отоспитесь восемь часов...
— Нет и нет, профессор, — отрицательно, совсем по-человечески помотал головой протеанин. — Извините, но мы должны 'доложиться' командиру фрегата. Порядок есть порядок.
— Простите. — Сташинский несколько смешался, но затем овладел собой. — Понимаю...
— И мы вас — тоже понимаем, Тимур Лаврович, — сказал Шепард, закрывая инструментрон. — Я вызвал сюда дежурный фрегатский челнок. Так что сразу после доклада командиру и обсуждения вас доставят сюда обратно. Если захотите — сможете остаться на борту корабля.
— Нет и нет, — профессор ограничился словесным выражением несогласия. — Так и быть, полечу с вами на фрегат, а затем, после беседы, вернусь сюда. Сразу после окончания обсуждения, — он повернулся к подошедшему ассистенту. — Мирон, останешься за меня. Указания ты получил, последние ограничения и запреты — услышал.
— Да, профессор. — молодой человек кивнул. — Челнок — уже на подходе. Две-три минуты, не больше.
— Ладно. — Сташинский проводил уходившего к балкам заместителя взглядом, потом посмотрел на подлетавший челнок. — Что-ж, идёмте.
Явик и Шепард вскрывают саркофаги. Найдены выжившие протеане и протеанки
Доклад Явика и Шепарда Андерсону не занял много времени — протеанин с согласия командира фрегата применил свою технологию передачи мыслеобразов, благодаря которой все присутствовавшие в командирской каюте получили полную возможность увидеть очень многое из того, что до этого момента видели только старпом и воин древней расы. Аленко, Бенезия, Найлус, Сарен, Чаквас, Адамс были впечатлены. О профессоре Сташинском и говорить нечего — увиденное и почувствованное его просто потрясло.
— Я... я должен вернуться в лагерь, коллеги, — чуть запинаясь от переизбытка чувств, сказал, вставая, профессор. — Надеюсь, что я смогу... должным образом... обдумать всё, чему я стал свидетелем. Был очень рад услышать и увидеть это, был рад пообщаться с вами.
— Не беспокойтесь, профессор. — Явик сказал это совершенно лишённым даже намёка на стрекотание голосом. — Никто из посторонних не сможет вытянуть из вас ни грана информации. Я об этом позаботился.
— Понимаю. — Сташинский прощально кивнул и направился к двери командирской каюты.
Андерсон вполголоса отдал распоряжение по спикеру и у входа в каюту профессора встретил вахтенный офицер, проводивший гостя к челноку.
Пока кораблик преодолевал расстояние между фрегатом и лагерем археологов, члены экипажа и команды фрегата вполголоса обсуждали увиденное в мыслеобразах.
Приняв доклад вахтенного о том, что Сташинский благополучно прибыл в лагерь, а челнок возвращается на борт 'Нормандии', Андерсон разрешил всем нормандовцам быть свободными.
Шепард и Явик вместе покинули командирскую каюту одними из последних. Протеанин был рад — Джон проводил его до двери каюты, подождал, пока Явик покопается в саркофаге.
— Спасибо, Джон, — прострекотал воин древней расы, не скрывая волнения. — Мне надо о многом подумать. Встретимся завтра в десять утра у челнока.
— Добро. — Шепард кивнул, переступая порог каюты Явика. — Хорошего отдыха.
Явик закрыл дверь своей каюты на защёлку, включил красный сигнал на внешней, коридорной панели ВИ замка и сел на саркофаг. Ноги не держали.
Прикрыв глаза веками, протеанин погрузился в размышления. Сегодня он сделал очередной шаг к тому, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Завтра после десяти часов утра он вместе с Джоном вернётся внутрь Базы, займётся оживлением своих соплеменников и подготовкой к похоронам умерших.
Да, он сказал Шепарду, что... надо, прежде всего, разобраться с умершими. И он был прав — такая традиция у протеан была. Она редко применялась на практике, но существовала. И сейчас надо было её в очередной раз задействовать в самую первую очередь.
Его соплеменники, те, кто выжил, должны придти в этот мир, уже зная, что все, кто погиб, идентифицированы и подготовлены к погребению. Таэла... Таэла может приказать сжечь тела в ходе траурной церемонии. Её право. Он выполнит её приказ, приказ командира фрегата 'Клинок Ярости'. Погибшие протеане обретут вечный покой. И свидетелями похорон станут и он, остающийся 'на виду' протеанин, и землянин, человек Джон Шепард.
Пока они вдвоём будут искать и отмечать саркофаги с умершими протеанами, можно будет попутно определить поточнее, в каком состоянии находятся выжившие. Вряд ли автоматика саркофагов сработала одинаково. Значит, будут найдены травмированные, легко и тяжелораненые. Надо предварительно отсортировать их, чтобы уточнить порядок пробуждения выживших. И только потом, отправив саркофаги с умершими протеанами в отдельный зал... может быть тот, пустой, резервный, он, первый из выживших протеан, сможет позволить себе приступить к обретению живых соплеменников.
Джон... достоин видеть это, ведь он видел, как приходил в себя Явик. И уж конечно, Шепард не будет претендовать на то, чтобы самостоятельно пробуждать соплеменников Явика. Он не будет претендовать и на то, чтобы быть первым, кого увидит очнувшийся протеанин или... очнувшаяся протеанка.
Явик тяжело и трудно свыкался с мыслью, что раса протеан получила возможность возродиться. Он уже подготовил себя к пониманию, что не выжил, кроме него одного, никто из соплеменников, что в лучшем, очень лучшем случае, выжили несколько протеан. Но — не протеанок. И теперь он, пусть и предварительно, знает, что выжили не только протеане, но и протеанки. И их, протеанок, достаточно много.
Они... поймут. Да, им будет очень тяжело и трудно, вот так сразу, едва очнувшись, понять, что им и только им придётся возрождать расу с минимальной численности. Не считать же сотню с небольшим протеан большим сообществом разумных... И к тому же, надо учитывать, хотя и тяжело это, очень тяжело, что многие протеане, очнувшись и придя в себя, адаптироваться к жизни в этом новом для них мире по самым разным причинам не смогут. Значит, их, выживших, скоро может стать меньше сотни.
Всё равно это — уже победа. Раса не погибла окончательно. А протеанки... они будут счастливы, получив право на жизнь. И очень скоро образуются пары, очень скоро родятся дети. Протеане живут долго. И теперь они получат возможность прожить ещё одну жизнь. Жизнь, достойную протеан, жизнь, достойную имперской расы.
Протеане снова, через очень большой промежуток времени, обретут свою собственную базу здесь, на Иден-Прайме. И затем очень скоро обретут свой родной протеанский корабль, на котором они, вполне возможно, через тридцать-сорок дней смогут покинуть Иден и отправиться, конечно же, под маскировочным полем, на поиски приемлемой для себя планеты.
Надо любыми средствами и любыми путями сохранить в тайне факт возрождения протеанской расы. Надо помочь сородичам найти приемлемую для них планету, позаботиться о том, чтобы как можно дольше ни об этой планете, ни о том, что на ней теперь обитают выжившие протеане, не узнал никто из нынешних органиков. Таких планет в Галактике — много и не все они расположены в хоть как-то исследованных к сегодняшнему дню районах. Значит, протеане смогут обрести свой новый звёздный дом, получить твёрдую почву под ногами.
И всё это теперь можно будет реализовать! Раса... выжила! Да, предстоит ещё большая работа по оживлению соплеменников, предстоит ещё похоронить погибших, предстоит пробить почти пятикилометровый тоннель к кораблю, правильно и безопасно вскрыть его борт, активировать системы. Предстоит подготовить большой по современным меркам космический корабль к полёту, предстоит перенести на фрегат большую часть всего ценного, что находится на Базе. Работы — очень много, но теперь... теперь он точно не одинок. Хотя... окончательно он сможет свыкнуться с тем, что одиночество закончилось только тогда, когда будет похоронен последний из погибших и оживлён последний из выживших.
