Тень от кисти легла на иссиня-бледное лицо Насти. И в этот момент капитану пришлось пристально взглянуть на него. От увиденного его перекосило страшной судорогой, пронзившей лицевые мускулы, и сотрясшей всё тело моряка. Мой бог! Какая же она страшная! Два пальца: большой и указательный — резко упали на холодные веки, и потянули их вниз, навсегда закрыв жутко-выпученные, помутневшие глаза мёртвой девушки. Сразу после этого Геннадий одним рывком набросил оставшийся край простыни на её лицо, окончательно укрыв труп, и, вскочив на ноги, почти бегом бросился вон из морозильника, отчаянно чертыхаясь одними губами.
Наверное, я так никогда и не пойму, почему для того, чтобы человека по-настоящему признали, полюбили, оценили и поняли — ему непременно нужно умереть? Это одна из многочисленных дурацких особенностей рода человеческого...
-Я не понимаю, что ты хочешь мне показать? — недоверчиво произнёс Евгений, сцепив руки в замок.
-Скоро начнётся самое интересное, — Хо довольно прищурилось. — Спектакль.
-Ребята потеряли свою подругу. Что тут может быть занимательного? Чужая скорбь? Спасибо, я сыт этим по горло.
-Им страшно. О-очень страшно. И больше всего их пугает неизвестность. Думаешь, они оплакивают "свою подругу"? Наивный простак. Они оплакивают самих себя. Ведь подсознательно они ощущают неизбежный дамоклов меч, нависший над их жалкими судьбами. Сейчас они не знают, что им делать и как быть дальше. Поистине увлекательный момент.
-Твои умозаключения порой бывают крайне примитивными. Это понятно. Тебе ведь неведомы такие понятия, как жалость, сострадание, любовь. Ты же мыслишь как зверь.
-Это ты безнадёжно заблуждаешься, мой дорогой. И не хочешь видеть очевидного. Кем была эта Анастасия для них? Неужели подругой? Да эта дружба не стоила и ломанного гроша. Для всех эта девчонка была всего лишь "девушкой их друга". Одной из многих. Очередной... Хотя этот упитанный повеса тоже может называться их другом лишь условно. Если ты не заметил, они все друг другу — условные друзья. Сейчас их сплотила единая незаурядная ситуация. Это обычный инстинктивный рефлекс человекообразных — стремление к сплочению и единению в лихое время. Стоит им покинуть эти необычные условия, как они вновь плюнут друг на друга, и разбегутся по разным углам. Представь, как бы они отнеслись к смерти Анастасии, находясь в привычной, обыденной обстановке? Вздохнули бы, изобразили печальную мину, сказали пару скорбных слов о том, как им жаль умершую, и всё. Это максимум проявления их печали и боли от потери. А вообще, скорее всего, они бы не отреагировали на эту новость никак, и забыли бы о ней уже через пару минут, погружённые в собственные отвлечённые мысли.
-Нельзя судить о людях по себе.
-Хо-хо-хо.
-Твои выводы меня нисколько не интересуют. Оставайся при своём мнении. Это твоё дело, не касающееся меня ровным счётом. Я только не могу понять, чем ты сейчас собираешься меня напугать? Ведь ты этого добиваешься?
-Тебе действительно есть чего бояться. Точнее, кого...
-Ну, не тебя — это точно. И не надейся.
-Хо-хо, нет. Не меня. Кое-кого пострашнее.
-И что же это за страшилище?
-Ольга.
-Что?
-У тебя плохо со слухом?
-Что ты несёшь? Я тебя не понимаю.
-И плохо, что не понимаешь. Для тебя плохо.
-Вот как? И почему же я должен бояться Ольгу?
-Потому что она...— Хо задумалось, и, медленно обернувшись вокруг своей оси, изрекло. — Странная.
-Странная?
-Да. Непонятная, непредсказуемая, закрытая. Она напоминает улитку, которая глубоко прячется в свою раковину с наглухо закрытой створкой. То, что творится в её душе, — неведомо никому.
-Даже если это так. Что с того?
-А то, что эта девушка может тебя спасти. А может и погубить.
-Ты действительно рассчитываешь запугать меня этим откровенным блефом?
-Хочешь верь, хочешь не верь. Соотношение таких исходов — пятьдесят на пятьдесят.
-Прекрати, Хо. То, что ты говоришь, по меньшей мере наивно. Ты ведь знаешь, что ради Ольги я готов на всё, и пойду на что угодно, лишь бы защитить её, и победить тебя. Она придаёт мне сил и уверенности. Вместе с ней мы сильная команда, способная дать тебе достойный отпор. Всё это не может тебя не беспокоить. Поэтому я тебя понимаю, — Евгений саркастично улыбнулся.
-Значит, ты её не боишься? А зря. Грезя собственными мечтами и иллюзиями, ты не осознаёшь реальной угрозы. Я же ощущаю её всецело. Даже меня она приводит в трепет.
Евгений расхохотался:
-Что я слышу! Великое и ужасное Хо, возомнившее себя сверхсуществом, не страшащимся ни яркого божьего гнева, ни тьмы хаотичной бесконечности — боится хрупкую девушку?! Невероятно! Да ты же можешь расплющить её одним ударом своей лапы, прихлопнуть как муху, разорвать на части. Как ты делало с тысячами и тысячами предыдущих жертв! Ты без труда давило здоровяков-культуристов, так неужели маленькая Ольга способна нанести тебе сокрушительный нокаут?
-Напрасно ты смеёшься. Естественно, я могу уничтожить Ольгу этой же ночью. Превратить её в ничто для меня не составит ни малейшего труда. Но не для этого началась наша игра, и не для этого произносились священные клятвы. Она нужна мне живой.
-Для чего?
-Я чувствую в ней что-то такое, чего пока не могу понять. Эта необъяснимая квинтэссенция, таящаяся в ней, превращает её в смертоносную игрушку непонятного действия. Представь, перед тобой лежит странного вида оружие, не похожее абсолютно ни на что, но ты твёрдо знаешь, что оно обладает великой разрушительной силой. И при помощи него ты можешь победить врага, а можешь и убить сам себя.
Евгений задумался.
-Тебе неведомо, где расположен спусковой крючок, а где — дуло. Ты не знаешь, как они должны выглядеть, — продолжало Хо. — Ведь инструкции у тебя нет. Ты, конечно же, можешь схватить его, и попытаться выстрелить в своего врага, но... Не умея обращаться с подобным оружием, ты можешь держать его так, что ствол будет направлен в обратную сторону, и выстрел поразит тебя самого. Это оружие можно легко уничтожить, не изучая. Но тогда его тайна так и останется нераскрытой.
-Может быть, Ольга действительно является таким оружием, — согласился Женя. — Но одно я знаю точно — она не пойдёт против меня. При выборе из нас двоих она гарантированно выстрелит в то, что ей чуждо, отвратительно и страшно. То есть в тебя.
-Ты плохо её знаешь. Мне довелось изучать её совсем недолго и лишь поверхностно, но даже при этом беглом рассмотрении мне стало понятно — она другая. Это не игральный кубик, как полагалось раньше. Это обойма пистолета с одной пулей.
-"Русская рулетка"?
-Игра для сильных духом и не страшащихся смерти. Я вижу, что ты настроен решительно. Это меня радует. Ты настолько уверен в себе, что пошёл на довольно рискованные действия.
-Что ты имеешь в виду?
-Рановато ты снял очки. Тебе не кажется? Чем дольше я не могло взглянуть в её душу — тем больше было у вас козырей на руках. Это был сознательный риск, или же ты поддался напору её безрассудного любопытства?
-Я не намерен посвящать тебя в свои планы.
-Разумеется. Это твоё право, — Хо улыбнулось. — Оставляю тебя одного. Понаблюдай за нашей дорогой гостьей. Уверяю тебя, совсем скоро ты поймёшь, о чём я пыталось тебя предупредить. Я чувствую великое смятение в её душе. Превратившись в бушующий поток, оно в любой момент может разрушить воздвигнутую тобой плотину, и излиться наружу, затопив всё, что ты с таким трудом воссоздал. Наслаждайся зрелищем, мой друг. А мне пора.
Оно развернулось, чтобы уйти.
-Куда ты?! — с подозрением в голосе, окликнул его Евгений.
-У меня есть кое-какие дела... Не бойся, я не собираюсь вмешиваться в игру и оказывать какое-либо воздействие на Ольгу. Она сама прекрасно с этим справляется.
Увядшие заросли раздвинулись, открыв серую аллею, ведущую туда, откуда доносился странный далёкий шум, и веяло отвратительным смрадом. Хо неторопливо пошло по ней, удаляясь прочь от ротонды, пока переплетения зарослей не смокнулись позади него, и не скрыли его высокую тёмную фигуру от глаз Евгения, уныло глядящего ему вслед. Тяжело вздохнув, вновь оставшийся в одиночестве человек с тяжёлым сердцем обратил свой взор на дрожащую гладь магического экрана, продолжая созерцать происходящее в реальности действо.
Как докричаться до того, кто тебя не слышит, или не хочет слышать? Отделяемый пространственно-временным пределом, загнанный в угол, почти отчаявшийся, ты пытаешься жить дальше, вот только ради чего — порой не понимаешь сам. Лишь чувствуешь, что всё в этом мире каким-то образом предопределено. И не случайны встречи, признания, надежды. Не случайно и затяжное время, с его необычными повторениями. Не случайны зелёные ростки, уцелевшие после жутких ураганов, и упрямо растущие, тянущиеся к солнцу молодой порослью. И вера в то, что твой вопль, рвущийся через океан бессердечного пространства, когда-нибудь вновь будет услышан и понят. И тот, к кому ты взывал, в конце концов откликнется на твой зов. А пока, чтобы выжить, нужно не прекращать свой крик, меняя тональность, чередуя октавы и моля судьбу, чтобы твой голос не сорвался.
Все, кроме Геранина, собрались в ресторане, за столом, за которым сидели незадолго до того, как обнаружили труп Насти. Долгое время никто не произносил ни слова. Тишина сопровождалась лишь редкими вздохами, и тихими всхлипами Лиды. Ребята старались не смотреть друг на друга, глядя либо на стол, либо в окно. Бекас вообще сидел с закрытыми глазами, хотя явно не дремал. Кто-то нервно гнул пальцы, кто-то время от времени ерошил себе волосы, кто-то, шмыгая, утирал пальцами мокрый нос. Неизвестно, сколько бы ещё времени длилось это затяжное молчание, если бы его вдруг не прервал капитан Осипов.
-А куда у нас Вовка подевался? — спросил он.
-Убежал куда-то, — пожал плечами Сергей. — Испугался, наверное. Не знаю, куда его унесло.
-Угу, — добавил Бекас, открыв глаза. — Пулей вылетел. Чуть меня с ног не сбил.
-Нужно его найти. Хватит нам и одной... Хм-м... Пропавшей. Пойдите, кто-нибудь, разыщите его.
Сергей безропотно поднялся со своего стула, но Гена тут же его остановил:
-Погоди. Не надо. Лучше я сам его найду.
-Скорее всего он в своей каюте спрятался, — предположил Иван.
-Проверю... — Осипов встал из-за стола, и покинул ресторан.
-Вот влипли, — с горькой досадой в голосе произнёс Сергей, когда дверь за капитаном закрылась. — Кто бы мог предположить? Мне не верится в это. Уму непостижимо.
-Да уж, — отозвался Ваня, растирая глаза. — Сюрприз.
-Боже мой. Боже мой! — запричитала Лида. — Бедная Настюша. Она же пыталась нам что-то сказать, но мы не поняли, насколько тяжким было её состояние. Какая страшная смерть. Я не могу с этим смириться. Это невыносимо.
-Жестокая ирония, — прошептала Ольга. — Иногда человеку приходится умереть, чтобы все поняли, как он страдал при жизни. Мы плохо знали Настю, и слишком поздно начали её понимать.
-И зачем я ушла из каюты? Зачем я оставила её одну?
-Послушай, Лида, только без обид, ты говорила, что покидала каюту всего на полчаса. Как же получилось, что отсутствие Насти обнаружилось так запоздало? Она успела дойти до ресторана, и совершить жуткий суицид. Ведь когда мы её обнаружили, кровь на полу уже успела частично высохнуть, значит, она находилась там дольше, чем полчаса. Скажи честно, Лид, ты выходила из каюты на более длительное время?
Плотно сжав губы, Лидия коротко кивнула.
-На час?
Девушка отрешённо покачала головой, и из глаз её покатились слёзы.
-О, господи. Дольше?
-Меня не было всю ночь. Простите меня, — Лида разрыдалась.
-Теперь всё понятно, — кивнул Сергей. — А то я тоже удивлялся, как быстро Настя сумела сбежать и...
-Это всё Бекас! — сквозь слёзы воскликнула Лидия. — Соблазнитель чёртов! Не мог как будто выбрать другое время для романтической прогулки по люксам!
-Вы были в люксах? — Сергей коротко усмехнулся. — Ну вы даёте.
Не обращая на него внимания, Лида продолжала:
-Вот видишь, к чему это всё привело? А ведь я говорила. Я предупреждала тебя! Но ты не послушал, тебе хотелось поразвлечься, эгоист несчастный! А на Настю тебе было наплевать.
-Я же не знал... — попытался оправдаться Бекас.
-Да иди ты! Не знал он... Никогда тебе этого не прощу.
-Успокойся, Лид, — Ольга нежно прикоснулась к её руке. — Никто не виноват в том, что случилось. Что произошло — то произошло. Настю уже не вернуть. Она поступила так по собственной воле. Ведь вы же не желали ей смерти? Значит не нужно винить ни себя, ни Ваню.
Лидия замолчала, закрыв лицо руками. Вид Бекаса был виноватым и сконфуженным. Ресторан ненадолго погрузился в тишину, после чего Сергей, задумчиво взглянув на люстру, висящую над ними, заговорил.
-За свою жизнь я слышал о самых различных способах самоубийств. Но с таким столкнулся впервые. Чтобы человек сам себя насадил на крюк — это немыслимо. Я всегда считал, что самоубийцы стремятся к быстрой смерти. Кому захочется умирать долго и мучительно?
-Вот над этим нам с вами и нужно сейчас задуматься предельно основательно. Слишком необычна эта смерть. Не знаю как вас, а меня она наводит на конкретные подозрения, — ответил Иван.
-Не темни, Бекас. Если ты что-то знаешь — выкладывай.
-Как говорил Сократ: "Я знаю только то, что ничего не знаю". Но это не значит, что я не чувствую подвоха во всей этой истории. Человек берёт табуретку, идёт в морозильную камеру, взбирается на эту табуретку, потому что не дотягивается, а потом бросается прямо на стальной крюк... Заметьте, спиной! А не животом, что удобнее. Тем самым обрекает себя не просто на смерть, а на безумно мучительную смертельную пытку. Затяжную и страшную.
После этих слов Лида вновь разразилась плачем.
-Простите, девчонки, — вовремя спохватился Иван. — Но сейчас мы должны быть сильными. Оплакивать Настю будем потом, когда нам самим больше ничто не будет угрожать. Сейчас нужно задуматься о другой проблеме. О причине её смерти. Хоть убейте, у меня в голове не укладывается, как человек может таким образом себя убить?! Это нереально, понимаете?
-Но ведь она это сделала, — ответил Сергей.
-Она ли?
Приятель вопросительно на него посмотрел, выражая полнейшее непонимание.
-Ты когда-нибудь был на рыбалке, Серёг?
-Конечно. Я заядлый рыбак.
-Тогда ты должен знать, что пока ещё ни один червяк не наживил себя на крючок самостоятельно.
-Так вот к чему ты клонишь. Считаешь, что Настю...?
-Убили, — сурово кивнул Бекас. — Как хотите, ребята, но на самоубийство это непохоже абсолютно.
-Погоди. Я конечно же понимаю, что в тебе заговорил студент Юридической Академии, но прежде чем пугать наших девушек, следовало бы предоставить факты. Кто по-твоему совершил это злодеяние? Где скрывается убийца? Кроме нас на корабле никого нет.
-Откуда ты знаешь?
-Мы обошли весь корабль и никого не встретили. Если этот неведомый кто-то прятался от нас, тогда почему мы не нашли на судне ни единого доказательства, что оно обитаемо? Люди покинули его не раньше, чем полгода назад, а то и год, если верить бортовому журналу. Если какой-то свихнувшийся маньяк действительно до сих пор обитает на этом корабле, то он должен вести весьма ограниченный образ жизни, ничего не трогать, и передвигаться по коридорам не касаясь пола. А это, сам понимаешь, невозможно, если конечно же он не привидение.
