— Второй, бери оставшихся из своей пятерки и дуй вниз, — быстро откликнулся Безобразов. — Как доберешься, открыть вторую дверь, исследовать, что за ней. Выполнять!
Спустя еще пять невыносимо медленно тянущихся минут вдали снова ухнуло.
— Второй на связи! — прохрипела рация. — Дверь открыта. За ней тамбур и железная дверь на простом засове. За ней вижу систему тоннелей. Света почти нет, только в тамбуре на полочке ручные фонари. Батареи почти сели, но лампы еще горят. Куда ведут ходы — непонятно. Проверить?
— Второй, оставаться на месте, охранять выход, — скомандовал Безобразов. — Остальным Соколам — через пять минут берите своих и мухой в подвал. Веду туда шефа, прикрывайте, если что.
— Понял! — на несколько голосов откликнулась рация. Безобразов повесил свое переговорное устройство на грудь и повернулся к Олегу.
— Шеф, по моей команде — перебежкой до главной лестницы. Там метра три простреливаемого пространства, но они не успеют среагировать. Мы с ребятами вас окружаем по стандартному шаблону, так что даже если и успеют выстрелить, в вас не попадут. Готовы?
— Погодите, Жоэль Иванович, — остановил его Олег. — А он? — указал на лежащего на полу техника.
— Он не может идти, а мы не можем тащить его на себе, — мотнул головой полковник. — Болевой шок. Придется его оставить.
— Нет! — рявкнул Олег. — Он нам жизнь спасает, а мы его оставим?
— Нельзя! — прорычал Безобразов. — Он нас задержит. Мы рискуем погибнуть сами и ничем не поможем ему.
— Мы. Его. Возьмем! — холодно и с расстановкой проговорил Олег. — Это не обсуждается. Выполняйте приказ, господин полковник.
Несколько секунд Безобразов сверлил его взглядом. В полумраке аварийного освещения белки его глаз отливали красным. Потом начальник охраны вздохнул и отвел глаза.
— Чернов... — начал он.
— Идите, Олег Захарович, — техник снова приоткрыл глаза, не дав ему закончить фразу. — Я не хочу... с вами. Я... просто дежурный... попавший под раздачу. Мне... ничего не сделают... наоборот, помогут... в больницу... Мне не надо... с вами...
Он задохнулся и умолк.
— Он прав, — мягко сказал полковник, снова поворачиваясь к Олегу. — Тем сволочам нужны мы, а не он. Они не станут убивать всех, кого здесь найдут, тем более — явно гражданских. А если мы потащим его с собой, он вполне может умереть по дороге, не дождавшись помощи. Идемте, Олег Захарович, время не терпит.
Настал черед Олега отводить взгляд. Он со свистом втянул воздух через уголки губ. Ты не в военном фильме, ехидно сказало ему что-то внутри. Такова реальная жизнь. В ней раненых бросают, чтобы не задерживать остальных. Жизнь одного гражданского весит меньше, чем жизнь нескольких солдат. А твоя жизнь важнее, чем жизни остальных, вместе взятые. От тебя зависит, выживет ли страна, и ты не имеешь права рисковать собой ради какого-то техника.
Он помог мне. Без него весь наш марш-бросок оказался бы бессмысленным. Я виноват в том, что с ним случилось.
Не пытайся держать на себе весь мир. У тебя есть долг перед людьми, и ты обязан его выполнить. Генералы не идут в атаку сами. Они посылают умирать солдат, оставаясь в безопасности тыловых штабов. Так было, есть и будет. Если тебе не нравится, уволься из генералов. Но не сейчас. Потом. Решай, и быстро.
Народный Председатель подошел к лежащему на полу парню и склонился над ним.
— Прости, — виновато сказал он. — Я и в самом деле должен тебя оставить. Но я обещал, что не забуду тебя. Я действительно не забуду.
— Он вас не слышит, — сказал за спиной Безобразов. — Пойдемте, шеф. Время не терпит.
Олег дотронулся до здоровой правой руки техника, выпрямился и подошел к дверному проему, противный сам себе. Но еще он знал, что теперь обязан выбраться отсюда и свернуть шею ЧКК. После всех жертв, к которым уже привел мятеж, он просто не имеет права проиграть. Не только ради парня, что лежит сейчас без сознания на грязном каменном полу и, возможно, умрет от ожогов еще до рассвета, но ради всей страны.
— Двинулись, — холодно сказал он. — Командуйте, Жоэль Иванович.
Путь по тоннелям почти не отложился в памяти Народного Председателя. Черные проходы, тускло освещенные едва светящимися фонарями; склизкие каменные стены и капающая сверху вода; вонючие лужи и грязь под ногами; какие-то рельсы, уходящие в неизвестность, а иногда ныряющие прямо в стены; подгибающиеся от усталости ноги, тяжкий душный воздух подземелья и бешено колотящееся сердце... Позже Безобразов уверял его, что путь по техническим каналам занял не более получаса, но Олегу тянущийся кошмар казался вечностью.
Последнюю дверь один из охранников выбил ударом ноги. Олег захлебнулся промозглым воздухом холодной зимней ночи, и первые вздохи словно надавали ему влажных пощечин. Он внезапно ясно осознал окружающее — широкий, неопознаваемый в полумраке проспект с тусклым фонарями, тонкую полоску чуть светлеющего неба на востоке — и толпу людей, стоящую в грозной неподвижности.
— ...и мы должны, наконец, сказать свое слово! — закончил фразу мужчина, стоящий на тумбе под ближайшим фонарем.
Небольшой отряд вырвавшихся из-под земли телохранителей окружил Олега плотным кольцом. Они стояли, тяжело отдуваясь и упираясь ладонями в бедра, чтобы перевести дыхание, но зорко оглядывались по сторонам. Безобразов что-то тихо бормотал в рацию.
— Дурни! — негромко крикнул кто-то в сумраке. — Осторожно, дурни!
Люди начали поворачиваться в сторону отряда и осторожно отступать подальше от него. С опозданием Олег вспомнил, что "дурни" на нынешнем сленге — УОД. "Управление остолопов и дурней", как расшифровывают его в народе в последнее время.
— Стойте! — крикнул он. — Господа! Я — Народный Председатель, Кислицын. Мы не причиним вам вреда!
Он распихал оторопевших от неожиданности охранников и вышел под свет фонаря.
— Я — Народный Председатель, — повторил он.
— Да, это он, — негромко сказал кто-то неподалеку.
— Он! Он! — подхватили голоса. — Кислицын здесь! Ура! Ура Народному Председателю!
Говоривший мужчина спрыгнул с тумбы и быстро подошел к Олегу. Два телохранителя сразу же угрожающе нависли над ним, но тот не обратил внимания.
— Господин Народный Председатель! — энергично произнес он. — Моя фамилия Клаус, я нечто вроде стихийно выбранного председателя митинга. Вас преследуют? Вам требуется помощь?
— Мы уходили туннелями, — пожал плечами Олег. — Наверное, не преследуют, там заблудиться — раз плюнуть. Где мы находимся?
— Проспект Джошича, — сообщил Клаус. — Площадь Восстания неподалеку, — он махнул рукой, указывая направление, — но там солдаты. Мы пытались подойти, а нас избили электродубинками.
Олег задумался. Площадь Восстания? Ах, да. Старое название площади перед телецентром, старожилы никак не забудут. Выходит, они совсем рядом с врагом? Теперь он разглядел отблески яркого света в полукилометре дальше по проспекту. Очевидно, осаждающие все еще не знали, что они покинули здание.
— Жоэль Павлович! — позвал он. — Что дальше?
Безобразов, засовывая в нагрудную петлю рацию, повернулся к нему.
— Я пытался связаться с резервной точкой, — сумрачно сказал он. — Туда ушел запасной транспорт. Они не отвечают. Слишком далеко, рация не берет.
— У нас есть машина, — быстро сказал Клаус. — Моя. Можете взять, если нужно.
— Нужно, — кивнул полковник. — Ключ?
Клаус сунул руку в карман и вытащил оттуда связку ключей. Быстро сняв оттуда тонкую пластинку, он протянул ее Безобразову.
— Вот. "Мила-комета", я ее в тот двор загнал. Только она не в лучшем состоянии. Троих берет, а больше — генератор перегревается.
— Понял, — кивнул полковник. — Шустрый! — он кинул ключ парню рядом с Олегом. — Быстро за машиной. Ты за рулем. Щас узнаем, каким гонщиком ты был -совсем хреновым или просто дурным, — насмешливо добавил он в спину убегающего телохранителя. — Остальные, слушать мою команду! После нашего отбытия рассыпаться и дворами пробираться к Резиденции. Подходы к ней наверняка хорошо блокированы, так что действуйте по обстановке. К скрытым ходам не суйтесь, иначе получите пулю от охраны. Нам не нужно, чтобы на вашем хвосте пришлепала еще пара батальонов. Если получится, прорывайтесь в здание по площади. Не рискнете — валите куда-нибудь к знакомым и залягте на время. Дома не появляться. Сейчас — рассредоточиться, держать окружающую местность.
Полковник повернулся к Олегу.
— Давайте отойдем из-под фонаря, шеф, — попросил он извиняющимся тоном. — Неровен час, заметят издалека.
— Погодите, Жоэль Иванович, — остановил его Олег. — Я должен сказать несколько слов людям.
Он подошел к тумбе, с которой спрыгнул Клаус и, кряхтя, вскарабкался на нее.
— Граждане! — произнес он, повернувшись к толпе. — Я хочу сказать вам спасибо за то, что вы все-таки вышли на улицу. Я даже не могу объяснить, как много для меня значит ваша поддержка. Не надо подставляться под разряды. Ваша смерть ничем мне не поможет. Просто сделайте так, чтобы устроившие переворот, поняли — они одиноки. Что за ними никто не стоит...
Вдалеке зародилось и начало быстро приближаться тарахтение напополам с гулом и свистом.
— Вертолет! — крикнул Безобразов. — Вертолет на подходе! Шеф, срочно уходим...
Из арки неподалеку выпрыгнула, сияя фарами, и торопливо юркнула к толпе старая колесная "мила-комета". Олег еще раз окинул взглядом толпу и, охнув от боли в коленке, разбитой в кровь еще в подземельях, спрыгнул с тумбы. Он торопливо заковылял к распахнутой дверце автомобиля, поддерживаемый под локоть Безобразовым, и тут вертолет, вынырнув из-за крыш домов, пригвоздил толпу светом прожектора.
Олег замер на месте как вкопанный, игнорируя потуги Безобразова сдвинуть его с места.
— Нет... — медленно произнес он.
— Шеф! — гаркнул начальник охраны ему в ухо. — Быстрее в машину! Мы успеем уйти через дворы!
— Нет! — Олег рывком высвободил локоть и повернулся к полковнику лицом. — Мы не уходим. Мне надоело убегать.
— Что... — изумленно начал произносить Безобразов, но Олег уже оказался в нескольких шагах от него. Достигнув края толпы, он остановился. Люди сгрудились позади него, настороженно перешептываясь.
— Шеф! — сквозь зубы процедил догнавший его полковник, едва слышимый за рокотом двигателя приземляющегося посреди проспекта вертолета. — Что вы собираетесь делать? Они же мятежники!
— Даже мятежники — граждане нашей страны, — качнул головой Народный Председатель. — Страны, главой которой я пока что являюсь. Поймите, Жоэль Иванович, я не могу убегать всю жизнь. Куда я отсюда пойду? Обратно в осажденную Резиденцию? Чтобы меня затравили там, как лису в норе? Нет, нахрен. Я призвал людей выйти на улицы, и они вышли. Сбежать сейчас означает их предать. Они вышли по моему зову, и теперь я должен их возглавить.
Безобразов только застонал.
— Да поймите же вы, шеф! — гаркнул он. — Там солдаты! У них автоматы и боевые разрядники! Вы видели, что они делают с человеком! Вас расстреляют вместе с вашими гражданами, и на том все закончится!..
— Господин полковник! — резко сказал Олег. Краем глаза он наблюдал, как из севшего вертолета выпрыгивают спецназовцы в полной боевой выкладке — бронежилетах с тускло серебрящимися цепочками заземлителей, в респираторах, с приборами ночного видения, сдвинутыми сейчас на лоб, с тяжелыми разрядниками наперевес. — Я принял к сведению ваш совет, но остаюсь здесь. Это не обсуждается. Прикажите вашим людям расположиться так, чтобы они не смешивались с гражданскими. Я не хочу, чтобы они спровоцировали стрельбу по толпе. Выполнять! — неожиданно даже для себя гаркнул он.
Безобразов вздрогнул и несколько секунд безумным взглядом смотрел на Олега. Потом пожал плечами, коротко кивнул и растворился среди людей.
Высадившийся спецназ почему-то не торопился нападать. Отряд из примерно пятнадцати человек рассредоточился по сторонам улицы, еще четверо охраняли вертолет, явно глушивший двигатель. Лопасти винта крутились все медленнее и медленнее. Двое в бронежилетах быстрым шагом двинулись в сторону Олега.
— Приказываю всем немедленно разойтись! — резко выкрикнул один из приближающихся. — Незаконные собрания подлежат роспуску. В случае, если вы не разойдетесь по домам добровольно, мы применим силу!
— Отставить! — громко сказал Олег, делая несколько шагов навстречу. — Кто вы такой? Фамилия, звание, часть?
— Ты что, самый ум... — ощерился кричащий, но внезапно осекся и пристально вгляделся в Олега. — Виноват, господин Народный Председатель! Не узнал в темноте. Майор Глыбкин, отряд особого назначения при Мокольском управлении общественных дел. Имею приказ подавить беспорядки в районе Черемушинской площади и оказать всемерную помощь в уничтожении засевших в телецентре террористов.
— В телецентре нет террористов, — нетерпеливо проговорил Олег. — Террористы его осаждают. Вы что, телевизор не смотрите? Кто отдает вам приказы? Почему вы здесь?
— Я выполняю приказ оперативного дежурного по мокольскому УОД генерала второй степени Шлицера, — отрапортовал спецназовец. — Полчаса назад он получил экстренное сообщение из Канцелярии Народного Председателя... вашей Канцелярии. Я не знаю содержания сообщения, но генерал приказал вылететь к телецентру, разогнать бунтующих гражданских и участвовать в уничтожении террористов.
— Майор, — устало произнес Олег. — Я не понимаю, вы что, на полном серьезе телевизор не смотрите? В стране военный переворот. Резиденция Народного Председателя вместе, разумеется, с Канцелярией уже много часов не имеет связи с внешним миром. Я не знаю, кто отправил сообщение генералу Шлицеру и направлял ли вообще, но вам в любом случае солгали. В телецентре находились не террористы, а я с моей охраной. Мы передавали экстренное сообщение, и нас блокировали мятежники. Понятно?
— Так точно... — растерянно произнес майор. — И... что мне делать?
— Интересный вопрос, — хмыкнул Олег. — Найдите начальника моей охраны полковника Безобразова. Он где-то здесь, проверяет своих бойцов. Ваша задача — охрана гражданских и пресечение провокаций. Но всеми силами избегать вооруженного конфликта с мятежниками — у гражданских, в отличие от вас, заземленных бронежилетов нет. Ясно?
— Так точно! — майор вскинул руку к козырьку. — Как мне найти полковника Безобразова?
— Он вас сам найдет, — буркнул Олег. Он пожалел, что отослал полковника. Ничего, максимум через пару минут тот опять свалится на голову. Кстати, может, воспользоваться так кстати подвернувшейся вертушкой? Десять минут — и в резиденции... — Да, и прикажите вашему вертолету возвращаться на базу. Он вам пока не понадобится, а здесь его, глядишь, каким-нибудь бэтээром протаранят.
— Так точно! — снова козырнул майор и кивнул своему спутнику в сторону вертолета. Потом он склонил голову и начал что-то тихо говорить в прикрепленную поверх бронежилета рацию. Несколько секунд спустя лопасти вертолета начали раскручиваться вновь. Когда тарахтение достигло апогея, тяжелая машина медленно приподнялась над землей на гравиподушке. Потом, неожиданно резко набрав высоту, она косо метнулась вверх и скрылась за домами, в окнах которых один за другим зажигались удивленные огоньки.
