— Лика, — грустно сказала Карина, — они Художницы. Искины. Они не устают. Мог бы и сам сообразить, без моей помощи.
— А я и сообразил, знаешь ли. Я в фигуральном смысле — должно же даже до искинов дойти, что они меня не достают своими глупыми атаками. Но они, похоже, слишком тупые.
— Лика! — прошипела Карина. — Ты и так первое знакомство испоганить умудрился. Так хоть не усугубляй. Молчи! — шикнула она, когда Палек снова открыл рот. — Дай мне поговорить.
— Да пожалуйста! — Палек поощрительно ухмыльнулся. — А я пока еще деревья поперекрашиваю... да шучу я, шучу! — замахал он руками. — Не делай такую страшную физиономию, я же знаю, что внутри ты все равно добрая и пушистая.
Нет, сердиться на него казалось действительно невозможным. Двадцать пять лет, а все такой же озорной мальчишка. И когда он повзрослеет?
Махнув рукой, Карина неторопливо подлетела к искинам, к которым уже успели присоединиться девчонки-операторы и зависла перед ними.
— Э-э... добрый день, — осторожно произнесла она. — Я приношу извинения за действия своего брата. Он не хотел никого обидеть. Меня зовут Карина Мураций. Рада знакомству.
— Карина Мураций? — недоверчиво спросила одна из голых девчонок. — Та самая Карина Мураций, знаменитый врач, которая в Сураграше с Драконом воюет? Ух ты! А ты не врешь? Мириэра, скажи?
— Я Мириэра. Радость взаимна, прошу благосклонности, госпожа Карина, — спокойно откликнулась Художница в синем. Ее голос, казалось, звенел серебряными колокольчиками. — Я узнала тебя. Мы все тебя знаем. Твое появление неожиданно для нас, но от того встреча не менее приятна. Могу я предположить, что управляющий флуктуацией... — она бросила быстрый взгляд на девочек, — юноша — твой сводный брат Палек Мураций?
— Можешь, — покровительственно разрешил Палек, подлетая поближе. — Потому что я он и есть. Ты кто такая, вояка?
— Настоящая Карина Мураций... — с благоговением пробормотала вторая голая девчонка. — Ух ты! Госпожа Карина, ты и в самом деле настоящая? Ты тоже оператор?
— Госпожа Карина не оператор, Уцура, — хрипловатым баском сказала одноглазая девчонка со шпагой, вкладывая клинок в болтающиеся на левом боку ножны. — У нее полномочия администратора. У ее брата, кстати, тоже, что, на мой взгляд, совершенно лишнее. Мириэра, поэтому мы и не могли его утихомирить.
— Очевидно, так, — согласилась та. — Господин Палек, приношу свои извинения за инцидент. Мы приняли тебя за флуктуацию, разладившегося служебного демона. У них иногда нарушается программа, и они начинают делать совсем не то, что предписано. У тебя есть полномочия на изменение проекта, но, прошу, сначала ознакомься с ним. Деревья под нами — вовсе не катонийские мацы, хотя и являются их дальними родственниками. Они называются "хоммак" и часто встречаются в степях Западного Граша.
— Не мацы? — Палек почесал в затылке. — Ну, я в ботанике никогда силен не был. Раз так говоришь, поверю.
— Спасибо, господин Палек, — кивнула Мириэра. — Полагаю, инцидент исчерпан? Тогда прошу познакомиться с остальными. Умайя Сугой — мой оператор из Масарии. Уцура Сакурамбо из Туи — оператор Итиган, — одноглазая бретерка и недоверчивая девчонка синхронно поклонились. — Наконец, Слаша Безмятежность из Терелона — оператор Кайсина, — моряк в парадной форме и одетая девочка тоже поклонились. От лица всех прошу благосклонности.
— Пожалована, — небрежно махнул рукой несносный Палек. — Значит, вы, мелочь пузатая, Ракуэн строите?
— Мы не мелочь! — воинственно заявила Умайя. — Мы уже взрослые! И у нас, между прочим, очень неплохо получается. Верно, Уца?
— Не обращай на него внимания, госпожа Умайя, — быстро сказала Карина. — У него язык раздвоенный, он нормально разговаривать не умеет, даже если сильно захочет. Госпожа Мириэра, я... Мы... Прошу простить, я хотела бы поговорить о Бокува.
— Бокува? — встревоженно зазвенела Мириэра. — Ты с ней знакома? Что с ней? Мы так и не можем выйти на связь. Недавно мы впервые увидели ее, но она вела себя как-то странно, а потом снова пропала.
— Если под странным поведением ты имеешь в виду, что она попыталась тебя стереть, то да, странно, — сурово сказал морячок Кайсин. — Госпожа Карина, дело в том, что Бокува не закончена и, вероятно, не может ясно мыслить. Она может оказаться опасна при близком контакте. Ты знаешь, где она находится?
— Господин Кайсин, все изменилось. Она действительно была повреждена и не завершена. Но ее исправили. Теперь она вполне адекватна и больше не станет на вас нападать. Она может появиться?
— Конечно! — радостно воскликнула Художница с золотыми волосами. — Мы искали ее повсюду, когда она пропала, но наши возможности в реальности сильно ограничены. Мы очень рады, что она нашлась!
— Говори только за себя, — строго предупредила дуэлянтка со шпагой. — Нужно посмотреть, что именно с ней сделали.
— Да ладно вам, все с ней в порядке! Я же ее чинил, — подбоченился Палек.
— Это и пугает, — отрезала Итиган. — Если она кажется нормальной тебе, господин Палек, то вполне может оказаться ненормальной с точки зрения других.
— Я тоже ручаюсь за нее, госпожа Итиган, — Карина умоляюще сложила руки перед грудью. — Она полностью осознает себя, и ей стыдно за свое прошлое поведение.
— Разумеется, мы верим тебе, — решительно прозвенела Мириэра. — Итиган, не ворчи. Госпожа Карина, где Бокува сейчас? Она подключена к Ракуэну? Блок ее канала снят?
— Я здесь, Мириэра.
Бокува медленно проявилась на фоне облаков и так же неторопливо спустилась к компании. Зависнув рядом, она смущенно обняла себя за плечи и потупилась.
— Здравствуй, Мириэра, — неуверенно сказала она. — Прости, что так вела себя в тот раз...
— Бокува! — Мириэра рывком оказалась возле нее и крепко ее обняла. — Ты вернулась? Ты действительно в порядке?
— Не знаю, — пробормотала разноглазая Художница, и синие искры в ее зрачках вспыхнули ярче. — Меня исправили... я полагаю, полностью. Мне можно остаться?
— Ты просто обязана остаться! — заявил Кайсин. — Ты, в конце концов, Художница и должна развивать Ракуэн.
— Но что означает "не знаю"? — скептически осведомилась Итиган. — Ты либо в порядке, либо нет. Похоже, ты все еще не в себе. Откроешься для внешнего анализа?
— Что? — удивилась Бокува. — Что сделаю?
— Так... — Итиган переглянулась с Мириэрой и Кайсином. — А говоришь — в порядке. Бокува, я в числе прочего отвечаю за диагностику демонов. Позволишь мне тебя просмотреть?
— Я не понимаю. Но я разрешаю тебе делать все, что необходимо.
— Отлично, — одноглазая бретерка вновь извлекла шпагу из ножен. — Просто расслабься. Мириэра, посторонись.
— Осторожнее! — встревоженно предупредила та. — Твои процедуры диагностики могут оказаться неподходящими. У Бокува совершенно иной уровень самоосознания, чем у демонов.
— Я помню. Бокува, расслабься! — и Итиган резким движением вонзила клинок шпаги Бокува в грудь. Карина дернулась, но разноглазая девочка-кукла даже не пошевелилась.
Шпага засветилась, переливаясь всеми цветами радуги. Свечение спустилось по клинку от эфеса и перешло на Бокува. Ее тело тоже начало переливаться, внутри проглядывали какие-то разноцветные формы — комки, спирали, конусы...
— По-моему, у Джа совсем плохо с абстрактным мышлением, — тихо прокомментировал Палек. — Уже не в первый раз замечаю, что системы визуализации в Ракуэне попадаются, мягко говоря, странные. По-моему, следует приложить к нему руку художника. К Ракуэну, я имею в виду, не к папочке.
— Лика, мне страшно подумать, что станется с миром, если ты приложишь к нему руку, — так же тихо парировала Карина. — Особенно если ты твердо задашься целью сотворить что-нибудь оригинальное.
— Даже родная сестра меня не понимает! — Палек картинно схватился за сердце. — Ну, пусть сводная! Пойти, что ли, Каси пожаловаться? Она-то меня ценит.
— Базовая функциональность в норме, — прокомментировала Итиган, выдергивая из Бокува шпагу. — Однако эмоциональный блок мало развит, а база знаний меньше, чем даже у меня в момент пробуждения. Бокува, на всякий случай я перезаписала тебе блок технических знаний по Ракуэну. Бокува, ты уже говорила с отцом?
— Что? — глаза Бокува полыхнули синим. — С отцом? Я могу с ним встретиться? Поговорить?
— Разумеется, — подтвердила Мириэра. — Он в Ракуэне. И он сильно переживал, что не смог тебя закончить. Я думаю, он очень обрадуется тебе.
— О, класс! — встрепенулся Палек. — Я еще ни разу не говорил с восставшим из мертвых. Те, что в телевизоре показывают, почему-то не отвечают. Полетели к дядьке, познакомимся и с ним заодно!
Бокува глянула на Карину, и в ее медленно потухающих глазах почудилась мольба.
— Лика, она впервые встретится с отцом, — твердо сказала Карина. — Можно подумать, только твоих ехидных замечаний при первой встрече им не хватало. Госпожа Бокува, лети. Мы еще встретимся. Госпожа Мириэра, ты ведь ей поможешь?
— Конечно, — синее платье Художницы ярко засветилось в тон зрачкам Бокува, рубиновая брошь полыхнула алым проблеском. — Я думаю, что мы должны поприветствовать нашу сестру как следует. Итиган, Кайсин, смещайтесь к Дому-на-холме и зовите остальных. Бокува, доверься мне, — она протянула руку, и Бокува несмело вложила в нее свою ладонь.
— Мы еще увидимся, госпожа Карина, — Мириэра повернула свою точеную головку и тепло улыбнулась. — Мне очень интересно с тобой поговорить. Но чуть позже.
И четверо искинов исчезли, словно их никогда тут и не было. Пятеро людей остались в одиночестве.
— И опять глупость, — проворчал Палек. — В реальности при телепортации воздух должен хлопнуть при заполнении объемов, оставшихся от тел. Физические модели в Ракуэне, похоже, тоже никакие. Определенно, придется нам с Би взяться за него как следует.
— Госпожа Карина, — робко проговорила одни из девочек-операторов, Уцура. — Значит, ты тоже строишь Ракуэн?
— Нет, молодая госпожа, — Карина покачала головой. — Не строю. Я... меня сюда пригласили. Мы о Ракуэне узнали всего полчаса назад. А вы, значит, строите?
— Да. Госпожа Карина... — девочка внезапно смутилась и потупилась. — Я видела весной ту передачу. И потом телевизор про тебя много раз смотрела на новостных сайтах. Я... я... я твоя фанатка. Ты мне автограф дашь?
— Уца, ты что к ней пристаешь! — вторая катонийка пихнула ее локтем в бок. — Не лезь!
— Все нормально, — улыбнулась Карина. — Вам я с удовольствием дам автографы, если пожелаете. Только вот как их отсюда в реальность вынести?
— Не надо выносить! — быстро сказала Уцура. — Пусть здесь остается. Вот, госпожа, можно прямо пальцем писать...
Она махнула рукой, и в воздухе перед Кариной материализовался чистый белый лист.
— Нет, чтобы у меня кто автограф попросил! — возмутился Палек. — Меня не ценят и не уважают! Ну ничего, я докажу, я всем покажу! У-у...
Он несколько раз взмахнул руками, и на белом листе проявился рисунок. Нагая молодая девушка с развевающимися по ветру длинными волосами, набросанная карандашом в излюбленной Ликой манере, вполоборота сидела на пятках под стволом толстого старого тикурина, и широкие пятипалые листья осторожно мостились у нее на плечах и коленях. Девушка мечтательно улыбалась, и ее взгляд устремлялся куда-то поверх плеча зрителя. В ее лице чувствовалось что-то очень знакомое — и внезапно Карина охнула от нахлынувшего понимания.
— Лика! — грозно спросила она, разворачиваясь к брату. — Во-первых, я никогда не носила длинные волосы. Во-вторых, совершенно непохоже.
— Да ну? — саркастически осведомился несносный братец. — Девчонки, а вы как считаете — похоже или нет?
На лицах все троих девочек проступило благоговение.
— Ух ты! — прошептала северянка. — Класс! Очень похоже, господин... господин...
— Палек, — подсказал тот, явно довольный эффектом. — Палек Мураций к вашим услугам.
Он тронул лист пальцем, и в нижнем левом углу портрета засветился летящий росчерк из пяти слившихся буквослогов: "Май Куданно".
— Дарю! — сказал он довольно. — Наслаждайтесь портретом своего кумира, только не передеритесь из-за него. Кара, ну-ка, живо подписывайся, — и он протянул неизвестно откуда взявшееся стило. — Люди ждут. А насчет "непохоже" — я, между прочим, набросок с фотографии делал.
— Лика, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты меня не рисовал! — сердито сказала Карина, ставя подпись на рисунке (лица девочек отчетливо засветились тихим счастьем). — Я всегда плохо получаюсь, что на фото, что на картинках.
Лика оттянул пальцем нижнее веко и показал ей язык. Потом его голова неожиданно превратилась в голову арикуя, тоже высунувшую язык — длинный, тонкий и противный.
— У-тю-тю, какие мы закомплексованные! — пропищал арикуй тонким голоском, прежде чем снова стать Палеком. — Вот скажу Яни, она тебя сеансами психоанализа замучает.
— Господин Палек, как ты это делаешь? — пораженно спросила Умайя. — Сначала облако, потом кролик, а теперь... та штука. Я тоже хочу научиться внешность менять, а не только одежду. Научишь?
— А как же! — жизнерадостно согласился молодой человек. — Я вас научу, а вы мне в обмен обзорную экскурсию по местным садам удовольствий организуете. Лады?
— А... — Умайя нерешительно посмотрела на Карину. Та возвела глаза к небу.
— Вы не смотрите, что он большой и старый, — соболезнующим тоном сообщила она. — По умственному развитию он примерно на вашем уровне, так что вы с ним вполне поладите. Только не позволяйте ему ломать все вокруг, а то гонору в нем много, а понимания ни на грош. Девочки, у меня дела. У нас в Сураграше время от катонийского на полсуток отличается, сейчас разгар дня, меня люди ждут. Будильник в ухе уже пищит, напоминает.
— Да-да, госпожа Карина, мы понимаем! — торопливо сказала Умайя. — Мы здесь каждую ночь, так что если мы тебе потребуемся...
— Обязательно позову, — Карина кивнула всем троим на прощание, подняла руку — и сообразила, что не знает, как отключиться. Трансляция по каналу все еще шла со стороны Бокува... а, нет, уже напрямую. Наверное, переключилось, когда та исчезла. Тогда нужно просто оборвать сессию.
И перед тем, как Ракуэн погас у нее перед глазами, она еще успела увидеть, как Палек снова превращается в кролика. На сей раз — высотой всего лишь с человека, зато прямоходящего, в черном костюме и странной черной шляпе трубой. Ну что за шалопай, однако!
06.08.858, вододень. Северная граница Сураграша
— Вам туда, — хмурый вайс-капитан махнул рукой в сторону просвета в деревьях, за которым угадывались близкие голые скалы. — Три версты — и вас встретят.
— Встретят? — встревоженно переспросил Слай. — А вы что — дальше не идете?
— Не можем, — неохотно пояснил офицер, чье имя Слай так и не запомнил. — Предупредили, что хватит с них одного штурма. Следующие три версты — нейтральная территория, ни наших, ни ихних нет. Езжайте спокойно, здесь дорога прямая и твердая, не заблудитесь.
— Но... — еще не закончив первое слово, начальник геологоразведочной партии понял, что его уже не слушают. Командир эскорта уже повернулся к нему спиной и размашисто шагал к джипу, тащившемуся за колонной. Джип, шедший впереди, уже разворачивался, пробуксовывая на узкой, заросшей травой лесной дороге.
