Когда он ее поставил обратно, подле себя, изображения спали, как падает занавес в зале представлений, и закружившаяся метель закрыла их от площади. В этот момент двери на балкон открылись, и из них вышла взволнованная мама.
Смутившись поспешности, с которой вошла, она приклонила колено.
— Мой повелитель...
Отец укоризненно сжал губы
— Встань Элмиир.
Мать поднялась, уже полностью держа себя в руках.
— Люди волнуются. Жрецы в недоумении.
Отец скривил рот в улыбке
— Люди как мы видим, радуются. Объяви праздник. А жрецы,
Он сделал паузу посмотрев на мать, которая обычно по его мнению, слишком много к ним прислушивалась, с легкой укоризной.
— Как обычно, немного ошиблись в своих предсказаниях.
— Но?
Мама обозначив вопрос указала на все еще окружающую нас словно стена метель из лепестков.
— Она здесь. У меня. Жрецам, пока не надо знать, что и как, с них, достаточно знамений.
Отец улыбнулся и указал глазами в сторону своей комнаты отдыха. Кажется, мама была потрясена. Но склонила голову.
— Как велит повелитель.
Отец поправил маму.
— Как велит богиня. А повелитель, велит народу праздновать. Как отдашь распоряжения, зайди для разговора. Думаю, она ждет нас обоих.
Отец указал на завесь из лепестков.
— Пусть позовут Ниис.
Вслед за мамой они вошли в комнату и отец указал на диванчик. Сам, задумчиво улыбаясь, стал прохаживаться у фонтана. Видимо ждал Ниис, которая была воспитательницей.
Иссин переполненная впечатлениями, не удержалась
— Отец. А почему Ар, Арх, и у нее, ну, как у мужчин?
Она, поняв, что в волнении спросила не то что хотела, а то, что не следовало, зарделась от смущения.
Отец остановился от ее вопроса, словно споткнувшись. И вдруг, расхохотался. Отсмеявшись, даже оперся на столик, и при этом, не выглядел сердитым, наоборот широко улыбался. Понизив голос, словно доверял дочке великую тайну, ответил
— Ар, богиня жизни и плодородия. Она дает начало жизни. Вот почему в ней и женское и мужское начало. Жрецы же не думают, что мы, как цветочки из пыльцы появились? Или она только дыханием своим это плодородие то, делает? Вот они ее и рисуют во всех храмах в передничке...
Отец шаловливо подмигнул, а затем выпрямился и стал серьезным, сказав чуть строже
— Номы с тобою, ведь никому секретов жрецов не расскажем?
Иссин захлопнула рот открытый при таких откровениях и закивала. А отец подошел к ней и погладил по голове, что тоже делал очень редко.
— Запомни этот день. Арх, очень древний. Многие, его недооценивают. То, что он обратил на тебя внимание, неспроста. По этому, не стоит никому говорить, что видела и слышала сегодня. Для блага нас всех.
Иссин кивнула. Она понимала его просьбу и приказ. Но ведь так хотелось. Шутка ли сказать, увидеть живого бога и чудо им сотворенное. Да что там увидеть. Прикасаться к нему, говорить. Ее грудь словно толкнуло легкой прохладой, и она вспомнила о подарке.
Год 3318 й.
Леса Свирелей
Элсс
Столица.
Странный бог.
Когда Элссор вошел, Арх сидел за столиком и листал книгу. Прервав его попытку выявить уважение, указал на стоящее рядом кресло и сам налил ему в кубок вина.
— Вернемся к сказанному. Орден это часть проблемы. Ты знаешь, я не лезу в ваши дела без причин, но мои люди доносят, что Есиин, взял в привычку, как и отец, тренировать своих людей на вылазках через кряж.
Элссор чуть скривился, когда Арх, привычно назвал элров людьми. Хотя давно понял и помнил, что для него, Ар-Арха, никакой разницы нет. Элры, Орки, Авны, Люди, были детьми природы и подвластны ему. Вернее, любое существо в жилах которого текла кровь и испытывающее любовь, было его. Пусть и не знало или не почитало бога или богиню любви. По этому, подобное не было преднамеренной обидой.
— Я посмотрю, что можно сделать.
Арх поморщился.
— Давай не будем играть в игры. Ты можешь его вызвать. И именно говоря откровенно, глаза в глаза, надо и вдолбить в упрямую голову, что то, что он делает, глупость, граничащая с предательством собственного народа. Для тренировок, воинов, ему достаточно южан из прибрежных и всяких бандитов. Последних слишком много стало в последнее время. А у прибрежных, сейчас новый вождь. Он собирает и тренирует сильную армию. Почему? Шаманы пустыни предрекают — грядет великая засуха. Леса, как ваши, так и загорья, ему и его народу жизненно необходимы для выживания.
— Это так опасно?
— Вместе с тем, что задумал Орден, более чем.
— А Венды?
— Этих, если станет туго, пропускай или вытесняй ко мне, в приграничье.
От Элссор не укрылось это 'ко мне'. Он давно, не только подозревал, что Арх ушёл в те края. У элров были разведчики среди жителей равнин и болот. Не так много, но они были. Почему один из образов бога выбрал жизнь среди людей, он не понимал. Но кто вообще способен понять богов? Отогнав размышления, спросил
— Мне казалось, они тебе нравятся. Мы, даже стали поддерживать с ними связи.
— Это так. Но и дать жиреть им в спокойствии, нельзя. Иначе, все будет как всегда. А впрямую подтолкнуть их, это сделать ошибку. Они не менее, даже более упрямы, чем вы.
Арх поморщилась.
— Но ты ведь можешь...
Арх укоризненно посмотрел на Элссора.
— Давай не будем подымать эту тему снова. Или тебе заново прочесть лекцию по древней и современной истории?
Элссор дернул плечом
— Не надо.
— Вот и хорошо. Я пошлю на границу отряд черных. Их лейтенант, из твоего народа. Твердыня Зоол в горах, пуста. Я пошлю каменщиков и плотников. Выбери из своих, благоразумного командира который сможет найти общий язык. Для начала, оформим это как нейтральный форт и в нем, торговую факторию. Думаю сотни ваших, для начала хватит. Пусть подбирает тех, кто понимает, что мир меняется и идти против ветра неразумно. Как приказ для обоих дадим указание действовать только совместными отрядами. Там сейчас, в лесах и горах, полно бандитов. Сражаясь вместе, так или иначе они больше добьются, чем просто сидя в цитадели.
— Разумно. Но это капля в океане.
— Я тебе и твоему отцу говорил. Даже показывал. Капли, точат камни.
— Помню...
Элссор коснулся руки Арха. И помедлив секунду, накрыл своею. Столько лет прошло, а никак не привыкну. Арх печально улыбнулся.
— Ты так и не показал, каков твой истинный облик.
Тот же, заглянув ему в глаза, улыбнулся и ответил на то, что он скрыл этим старым вопросом
— Но ведь ты, не жалеешь. До сих пор помнишь именно этот, и именно ту встречу? Так зачем тебе, разочарование?
— Наверно ты права.
Арх встала и легко подняв его, как ребенка прижала к груди. Подержав так, шепнула
— Стало легче?
Элсор на глаза у которого появились слезы, кивнул
— Спасибо. Ты как обычно права. Спасибо.
Арх аккуратно поставил его перед собой.
— Твоя жена возвращается. Кстати, как сыновья?
Элссор заулыбался.
— Совсем взрослые. Старший весь...
Он смутившись, из под бровей посмотрел на Арха. Но тот с укоризной вернул взгляд
— Я обещал не вмешиваться. Подарки, это подарки. Вести за руку — заменять волю своей.
— Да, извини, ты права.
Мелодичный звон известил, что к двери приблизилась супруга, и он привычно стер с лица эмоции. Асста Элмиир вошла легкой и плавной походкой, грациозно склонилась
— Повелитель. Ваша воля исполнена.
Оглядев комнату, но не выразив удивления, приблизилась озабоченно глядя на мужа
— Народу дано два дня на Праздник Цветения Древа. Ходит много слухов. Жрецы обеспокоенны и недоумевают.
Ее взгляд снова скользнул по комнате. А в следующий момент Элмиир вздрогнула, когда буквально над ее ухом прозвучал серебристо разлившийся смешок. Его отголоски как катящиеся по полу колокольчики зазвякали по углам.
Удивленно поворачивая голову, она пыталась уловить, откуда исходит звук, а Элссор добродушно улыбался наблюдая. Отступив на пол шага, жена прикусила губу сосредоточено пытаясь понять розыгрыш. Муж, наконец улыбнувшись шире, попросил
— Арх. Прекрати пожалуйста.
И прямо рядом с ним, из воздуха, появился Арх картинно облокачивающийся на его плечо локтем.
— Будем знакомы. Арх.
Асста Элмиир упала на одно колено, склонив голову. А Арх, вздохнув, тихо спросила у Элссора.
— Она что так и будет падать на колени? Ты ей не рассказал?
— Нет. Она искренне верит. Это ее право. И это ничем нам не мешает.
Арх пожала плечами и подойдя подняла за плечи Элмиир.
— Я скажу вам, довольно крамольную вещь. Ваши жрецы Ар, как дети. Верят в то, о чем ничего толком не знают.
Подведя ее к кушетке, усадила и села рядом.
— То что я скажу, мое видение мира. Я не настаиваю, что бы вы его приняли. И так. Мир построили не боги. Творец. Кто, не важно. Он создал первых. А вот те, воплощая его волю уже создавали все прочее. Вот тогда, появились боги, они как каменщики, плотники, садовники, помогали первым. А потом, первые стали не нужны. Кто умнее, пошел далее догоняя творца, кто не захотел, в итоге устроили драку, в которой погибло больше половины мира. От скуки, или еще почему. Не знаю. Вторые от них избавились. Сожгли при этом, и еще кучу земель. В общем, все, кто имел достаточно силы, в итоге доставляли этой земле, мало приятного. А из богов, кто-то выжил, но большинство, нет. Вот почему, им не до смертных...
Предупреждая ее вопрос, добавила
— Бессмертных нет. Может кроме творца, но кто его знает? Так что есть, очень долго живущие. Очень долго. Но и они смертны.
Элмиир потрясенно выслушав, тихо спросила, чуть ли не со страхом
— Но вы?!
Элссор попросил
— Покажи ей, пожалуйста, она, поймет.
Арх глядя в глаза Элмиир, кивнул. Его кожа стала покрываться узором и вдруг под ней вспыхнула каждая жилка. В крупных, было видно как по ним, течет кровь с виду похожая на лаву. Тихо едва слышно он сказал.
— Я знал Ар, любил ее. Когда пришло ее время, впитал в себя. Я, это она и она это я. Нас, уже никогда не разделить. Но я, Арх. Не пытайся это понять, просто прими как есть.
Чтобы вывести женщину из замешательства, коснулся ее руки. Плечи Элмиир расслабились и она прикрыла глаза. Держал он ее за руку, гораздо более чем обнимал Элссора. Реакция когда Арх убрал руку, была примерно такой как у ее мужа. Она плакала, но была очень счастлива.
Год 3318 й.
Леса Свирелей
Элсс
Столица.
Тайный храм.
Резные двери распахнулись заставив заколебаться пламя светильников. Некто распахнувший их быстро вошел, но кто это, было плохо видно, так как за его спиной был сильный источник света. Марево над жаровнями дрогнуло, по залу пробежал легки ветерок насыщенный смолистым запахом почек.
Жрец, когда во время служения, кто-то вошел в храм, разгневано ударил в пол посохом. Но вместо удара и звонкого звука, тот, словно влип в него. А еще через секунду пустил корни, а по всей поверхности словно вздулись жилы, из которых, с неимоверной скоростью рванулись отростки выпускающие почки. Еще через секунду, весь посох был уже покрыт трепещущими под ветерком молодыми листиками.
Все кто это видел, ахнули. А где-то сзади, где стояла молодежь, даже раздались смешки.
— А тут ничего, даже уютно. Вот только зачем столько благовоний? Ну, темнота понятно, молодым, так пособней по уголкам целоваться и пробовать то, что у вас на дальних фресках изображено. Хотя, то, что вон там и вон там... Это какой же надо длинны детотворец чтобы подобное изобразить?
Голос был молодым, веселым и очень мелодичным. Жрец, наконец, отпустив посох опомнился. Поглядел на вошедшего, и все еще сам не веря догадке, сипло спросил
— Кто вы?
Ар шагнула ближе, и свет из коридора переместившись, осветил зал. Освещение было ярким словно в знойный полдень. Стали видны все закоулки. Покосившись на жреца, она прошла к своей статуе и встала рядом. В отличие от нее, приняв легкую и игривую позу.
Посмотрев на нее, и словно отвечая на чьи-то мысли, спросила внутрь зала
— Так лучше?
Тот же голос, что смеялся до этого, ответил
— Да намного.
С укоризной глянув на жреца, богиня попеняла
— Вот видите? А то прямо скука на себя смотреть.
Щелкнув пальцами, она изменила статую. Та приняла позу, что понравилась смеявшемуся. Чуть игривую и с лукавым выражением лица. Теперь, она стала точной ее копией, только чуть меньше ростом. Оглядев, кивнула, словно удовлетворилась проделанным и повернулась к залу.
— Еще пара штришков.
По следующему щелчку ее пальцев, жаровни погасли, а по углам стен побежали вьющиеся лозы, тут же распускаясь цветами. Зал стал наполняться приятным легким цветочным ароматом. Словно вспомнив, еще раз щелкнула и с легким треском, ряд фресок сменил изображения. По углам зала появились каменные скамьи с мягкими покровами сверху.
Богиня словно малышу пояснила священнику
— Это чтобы попки не отморозили, пробуя то, что там изображено...
Вздохнув, совершенно обыденным движением отряхнула руки и пошла к выходу. Уже у дверей обернулась
— Эээ.. Надеюсь теперь нет повода, сожалеть, что во время моего посещения, храм был оставлен без внимания?
Жрец кивнул головой, и она, довольно подмигнув ему, вышла.
Старик секунду постоял, а затем просто сел на пол. Собравшиеся переговаривались, смеялись и с удивлением рассматривали новые фрески и статую. Кто-то из прихожан, сжалившись, подал священнику чашу с вином...
Один из молодых эльфов стоявший с боку, охнул и указал на статую. Тот, кто к нему подошел, выказал примерно ту же реакцию.
Священник уже немного пришедший в себя встал, сокрушенно качающий головой, так же подошел посмотреть, что вызывало у собравшихся, в статуе, такой интерес и изумление.
Статуя действительно стала полной копией той, что была или выдала себя за богиню. Впрочем, в последнем, старик сомневался. Перед тем как уйти, она наградила его не только мощной волною тепла и ласки, ему было ниспослано и ряд видений.
С боку, легкая кольчужная повязка, украшенная вплетенными самоцветами, свисавшая меж ног богини, чуть приподнималась детотворцем. Впрочем, это было видно и спереди, если за нею поместить источник света.
Старик странно хрюкнул и к удивлению окружающих, разразился беззвучным смехом. Второй священник, прибежавший в зал уже к концу происшествия, подошел и заглянув, озадачено потер подбородок.
Старик же просмеявшись, поглядел на него с неким сожалением. И не удержавшись, тихо спросил
— Значит, бред после настоек из мухоморов?
И махнув рукой, пошел к выходу, уже по пути отвечая на чей-то вопрос.
— Да, правда. Разве этого вам мало? Иду докладывать, что явление богини в храм, было...
Год 3318 й.
Горы
Угэм
Долина снов.
Прерванная охота.
Урмог повернулся почувствовав чужое присутствие. На бревне сидело двое. Самец и самка. Люди. Недовольно поморщившись, он подошел.
— Темный гриб! Чего приперся?
Самец хмыкнул
— Я тоже рад тебя видеть.
Из кустов на полянку тенями выскользнули Эха и Ума. Ума отрицательно качнула головой, дав понять, что более никого нет.
