Через шестнадцать минут и двадцать три секунды они оказались на космодроме, возле второго пропускного пункта, проехав который, Сергей помчался к "Семёрке". Сегодня ему удалось выехать из семнадцати минут. По самому космодрому он уже так не гонял, хотя и ехал очень быстро. Близи ракета "Вулкан" и вовсе завораживала своими размерами. Сто девять метров в высоту вместе с разгонным блоком "Везувий", который должен вывести на орбиту уже полностью заправленный всеми необходимыми расходными материалами и оборудованием космический отель общей длиной в двадцать семь метров и диаметром в девять, рассчитанный на шестнадцать постояльцев. Сто девяносто две тонны полезного груза должно взлететь на высоту в семьсот пятьдесят километров, чтобы потом летать вокруг Земли не менее пятидесяти лет. Пожалуй, никто, кроме Сергея и президента "Космического альянса", космонавта Константина Петровича Феоктистова, не знал точной стоимости этого груза, а она тоже была очень велика, два миллиарда шестьсот сорок тысяч рублей, или долларов, или евро, кому как нравится. Всё равно эти три валюты менялись во всём мире один к одному и являлись главными валютами мировой финансовой системы.
Когда встал вопрос, кого поставить во главе "Космического альянса" и кому подчинить все космические КБ, Сергей был непреклонен — только гражданскому человеку и только космонавту, а следовательно Константину Петровичу. Он привёл Политбюро не просто убийственные, а термоядерной силы аргументы и все проголосовали единогласно. После этого Сергею пришлось приложить огромные усилия к тому, чтобы заставить работать отряд гениев-анархистов, так он и Константин Петрович прозвали советских ракетчиков, вместе. В ход пошло всё, лесть и убеждения, суровый начальственный тон и даже падание на колени, приглашения в Белый дом на обед и Вестминстерский дворец к королеве на чай, и даже ловля марлинов с Фиделем Кастро, стоящим за штурвалом яхты. В общем он задействовал всё, кроме Ватикана, чтобы уговорить некоторых гениев не выпендриваться и не тянуть одеяло на себя. Всё пустил для этого в ход, кроме денег, так как ему с первого часа пришлось разговаривать с миллионерами.
Кто-то Сергея невзлюбил но вскоре стал относиться к нему по-дружески, кто-то наоборот, поначалу возлюбил его, но потом остыл и стал отпускать в адрес великого реформатора Всея Руси принца Чистякова язвительные шпильки, но самое главное, все эти корифеи мирового ракетостроения, такие как, — Сергей Афанасьев, Борис Губанов, Валентин Глушко, Николай Пилюгин, Сергей Крюков, Владимир Челомей, Николай Кузнецов, Архип Люлька, Алексей Исаев, Владимир Бармин, Мясищев, Глеб Лозино-Лозинский, друзья Феоктистова космонавты Владимир Елисеев и Александр Егоров, которые стали руководить своими собственными КБ, а также тысячи других специалистов, взялись за работу с такой энергией, что работа закипела с бешеной, невиданной доселе силой. Вот тут-то всем этим гениям и пригодились его широкие плечи, на которых он приволок им двенадцать "Силиконов", чьи хард-диски и диски внешней памяти были набиты всей той космической информацией, которую они только смогли тогда купить, а в ряде случаев и украсть.
За каких-то семь месяцев на месте старого Будённовска построили космический научный центр из трёх дюжин небоскрёбов, оборудованный по последнему слову техники и первым в него въехал научный коллектив друга Королёва, Николая Алексеевича Пилюгина. Соединёнными усилиями концернов "РКТ", "Сименс" и "Ай Би Эм", были созданы сверхмощные компьютеры, в главный научный центр "Космического альянса" приехали ракетчики из США и Франции и работа закипела так, что клубы пара достигали верхних слоёв атмосферы. Завод "Прогресс" в Куйбышеве преобразился, в три смены заработали все остальные производственные предприятия и одновременно с этим шло строительство крупнейшего на планете космодрома. В космонавтику Сергей вложил более триллиона долларов, хотя и прекрасно знал, что эти капиталовложения окупятся не ранее, чем через двадцать пять лет, но на это пошел не один только Советский Союз, но и все остальные страны, участники "Космического альянса".
Отношение к Сергею Чистякову резко изменилось, теперь к нему все стали относиться чуть ли не как к богу, но не тому богу, которому следовало молиться, а как к богу Меркурию, бегавшему по облакам на крылатых сандалиях. Уверовав в то, что его мошна неисчерпаема, гении космических наук отлавливали его где ни попадя, совали под нос счета и просили срочно оплатить их, так как нужное оборудование уже погружено на самолёт и летело туда, где его очень ждали. Быстро просмотрев счет, Сергей доставал из кармана сотовый телефон и тут же звонил своим банкирам. Американцы и французы от этого обомлевали, а советские учёные пожимали плечами и говорили: — "Ну, и что в этом удивительного? Это же Сергей Александрович, он может всё." Сам же он позволял учёным спорить с собой по любым вопросам кроме одного, их здоровья и всегда появлялся в научном центре вместе с целой группой врачей, а тем лишь стоило только заподозрить в ком-либо простейший насморк, как они немедленно госпитализировали больного и отправляли на пару недель в лучшие клиники мира. Вот тут он был всегда непреклонен.
Константин Петрович Феоктистов в этом плане полностью повторял все его действия и отличался от него только тем, что занимался этим ежедневно, даже не боясь задержаться на работе лишние несколько часов. Он был единственный, кто мог строго погрозить пальцем медикам потому, что имел отличное здоровье, космонавт всё-таки. Константин Петрович поставил перед собой цель, отправиться в космос и потому никогда не забывал о тренировках. Он-то и встретил Сергея, когда тот подъехал к универсальному комплексному стенду-старту, с которого могли стартовать как ракета "Вулкан", так и ракета "Энергия". Феоктистов был одет в тёмно-синий английский костюм с голубой рубашкой с оксфордским галстуком. Как и Сергей, он был почётным доктором этого университета и имел право носить такие цвета. Он насмешливо посмотрел на Сергея и сказал обнимая его:
— Спёкся, суслик, не смог отбиться от дедов.
Сергей ответил в тон ему:
— Зато тебя отстоял, Константин Петрович. Ты что, ночевал здесь что ли, Петрович? Поспал хоть минутку?
Феоктистов отрицательно помотал головой и ответил:
— Какой там, Серёга. Лёг в фургоне, полежал ровно три минуты, вскочил, как ошпаренный, и снова побежал к старту. Ничего, я час назад глотнул "Супердрайва", учти, впервые за месяц с лишнем, так что теперь до завтрашнего утра могу носиться, как спутник по орбите перед входом в плотные слои.
— Ты мне это брось, Петрович! — Воскликнул смеясь Сергей и прибавил — Мы с тобой на высокой орбите. Ладно, проведи меня к ракете. Мне ей нужно сказать пару слов.
Феоктистов, на груди которого блестели три золотых звёздочки, сосредоточенно кивнул головой и они пошли к универсальному комплексному стенду-старту. Через полчаса, пройдя по лабиринту коридоров, они поднялись на стометровую высоту. Светало, но старт и ракету всё равно заливали лучи прожекторов. Сверху Сергей увидел, как внизу суетятся киношники, они не покидали старта вот уже месяц, пока шла подготовка к нему. Натурные съёмки великая вещь, хотя они и касались лишь небольшого эпизода фильма "Спасение Земли" и должны были показать кинозрителям, как "Космический альянс" выводил в космос разгонный блок с буровой установкой, на которой тюменскому бурильщику Сергею Коневу предстояло пробурить дырку в астероиде-убийце. В данный момент это меньше всего интересовало Сергея. Он подошел к ракете, перекрестился на неё, как на икону, после чего достал из внутреннего кармана чёрный маркер толщиной с кубинскую сигару и написал на её белом боку: -"Юля", после чего кивнул головой и сказал тихим голосом:
— Не подведи меня, любимая. — Повернувшись к друзьям, он широко улыбнулся и воскликнул — Костя, ты с нами поедешь или останешься на пуске?
Феоктистов рассмеялся и сказал в ответ:
— Нет, Серёга, я позднее к вам присоединюсь, у меня вертолёт за углом стоит. Новый. Американцы недавно подарили.
Тем не менее, они вместе спустились вниз и президент "Космического альянса" проводил их до "Феррари", которую обступили солдаты боевого охранения. При виде маршала авиации и генерала госбезопасности они встали по стойке смирно, Сергей поздоровался с ними, открыл багажник, достал из него коробку с шампанским и вручил её солдатам. Это была ещё одна причина, по которой к нему так хорошо относились везде, куда бы он не приезжал. Сергей ни перед кем не надувал щёк и если на экранах телевизоров его видели только спокойным и всегда сосредоточенным, то встречаясь с людьми, он всегда улыбался, шутил и при каждом удобном случае стремился делать подарки.
Первым делом Сергей и Николай поехали к киногруппе, чтобы посмотреть, как идут дела у Александра Наумовича, который отложил съёмки фильма "Экипаж" ради съёмок фильма на космическую тематику. Они подъехали как раз в тот момент, когда два полковника, высоченного роста англичанин и маленький, эксцентричный армянин, объясняли Сергею Коневу, как на орбиту будет выведена его буровая установка. Как только Александр Наумович крикнул в мегафон: — "Снято", артисты подбежали к ним и принялись поздравлять Сергея с великим днём. Владимир Высоцкий крепко пожал ему руку и сказал:
— Серёга, я теперь от тебя не отстану до тех пор, пока ты не разрешишь мне слетать в космос. Слушай, я же за время съёмок практически прошел полный курс подготовки. Зря что ли меня крутили на центрифуге и заставляли прыгать с парашютом?
— Полетите, парни, вы обязательно у меня полетите в космос! — Отвечал им Сергей — Как только мы построим на орбите производственный комплекс, так сразу же с первой экспедицией посещения и полетите, чтобы взглянуть на Землю сверху. И мы с Николаем тоже полетим вместе с вами. Билеты я оплачу.
Шон Конери, одетый в мундир полковника британских королевских ВВС, обнимая Фрунзика Мкртчяна, сказал:
— Серж, Володя может лететь в космос на этот ваш завод, он же штатский, а мы с Фрунзиком нет. Мы пилоты "Писмейкера".
Сергей рассмеялся и воскликнул:
— Шон, я обязательно поставлю этот вопрос перед Комитетом Мира! Думаю, что мои боссы не откажут. Ну, а теперь давайте выпьем шампанского, если Александр Наумович не против.
Режиссёр фильма "Спасение Земли" был не против. До съёмок следующего эпизода оставалось ещё два с лишним часа и они провели с киносъёмочной группой почти всё это время. Всё равно на трибуны ещё никто не приехал. От шампанского Сергей, как и Владимир Высоцкий, отказался, зато с удовольствием позавтракал шашлыком. Члены съёмочной группы рассказывали им анекдоты и смешные случаи, которые то и дело происходили во время съёмок такого серьёзного фильма, Владимир Высоцкий и Сергей пели по очереди и играли на одной единственной гитаре, которая, по сценарию фильма, должна стать искусственным спутником Земли. В общем веселились от души. Кроме Шона Конери, в съёмках этого фильма принимали участие и другие звёзды Голливуда, но сегодня на съёмки приехала одна только Джейн Фонда, та играла роль жены Сергея Конева. Она улыбалась Сергею Чистякову и приглашала в гости вместе с женой и детьми.
Вскоре они сели в машину и Сергей не спеша поехал к шоссе, ведущему к гостевым трибунам, расположенным в шести километрах от универсального комплексного стенда-старта. Это также было очень внушительное сооружение высотой в семьдесят пять метров и длиной в триста, изготовленное из монолитного железобетона. На его десяти этажах могло разместиться двадцать пять тысяч зрителей, но зарубежным туристам было продано только десять тысяч билетов. Все остальные места заполнили советские люди, которые прилетели сюда со всех концов Советского Союза. Красный гоночный автомобиль подъехал к огромной площади перед трибуной, цоколь которой украшали портреты советских и зарубежных учёных-разработчиков космической техники, самого ценного актива "Лондонского международного космического альянса". С таким активом можно обращаться за кредитами в любой банк и ни один банкир не откажет.
Как только они вышли из автомобиля, их тотчас оглушило звуками народных музыкальных инструментов. Играли отнюдь не профессиональные артисты. Люди десятков национальностей, одетые в свои самые красивые наряды, веселились и радовались сами, устроив концерт под открытым небом. Сергея сразу же узнали, но никто не бросился к нему на шею. Громко приветствуя его на все голоса, толпа просто расступилась и дала им возможность пройти к главному входу. Николай даже не стал ворчать по этому поводу. Он и сам был не менее популярной личностью в Советском Союзе, а потому и ему приходилось часто встречаться с советскими людьми в поездках по стране. Прежде чем подняться в ложу для почётных гостей, расположенную в верхней части трибуны, они заглянули в телевизионную ложу, где собрались ведущие чуть ли не всех самых популярных программ советского телевидения, вещавшего уже на восьми только центральных каналах. Сергей и Николай, как они это обещали телевизионщикам, дали интервью почти всем. Они посидели за одним столом с тётей Валей, Хрюшей и Степашкой, одетых в самые настоящие космические скафандры, и Сергей уже представлял, как будут радоваться Егорка и Настя вечером.
Даже программа "В мире животных" и та решила посвятить передачу космосу и он обменялся своим мнением с Николаем Дроздовым относительно того, какие домашние животные смогут стать в космосе спутниками человека. Они сошлись на том, что это могли бы быть кошки, но представив себе, какие усилия потребуются для того, чтобы убирать за ними, согласились, что единственные животные, которые не создадут особых трудностей космонавтам, это аквариумные рыбки. Николай Дроздов тут же поставил на стол круглый аквариум с большой золотой рыбкой и с важным видом заявил, что готов лететь в космос вместе со своей любимой питомицей. Сергей, вспомнив страдания золотой рыбки из кинокомедии "Полицейская академия", едва сдержался, чтобы не засмеяться. Своё последнее интервью он дал программе "Международная панорама", причём сразу всем её ведущим.
Поблагодарив телевизионщиков, с которыми его связывала крепкая дружба, он направился, наконец, в ложу для почётных гостей — самую большую на трибуне и если все остальные этажи имели длинные окна, застеклённые многослойным бронестеклом высотой в три метра, то окно в этой ложе было пятиметровой высоты, но, как и везде, его практически мгновенно закрывала массивная бронешторка. Трибуну испытывали самым серьёзным образом, взорвав пятьсот тонн тротила на расстоянии трёхсот метров от неё. Заранее опущенные бронешторки даже не крякнули и вся живность, находившаяся на трибунах, осталась жива, хотя и громко возмущалась. Безопасность всех двенадцати гостевых трибун на космодроме имени Королёва была чуть ли не порядок выше, чем на мысе Канавералл, а такое количество трибун объяснялось тем, что Сергей зарабатывал деньги на всём, на чём только мог. Уже было широко разрекламировано во всём мире, что начиная с восемьдесят первого года прах каждого желающего будет захоронен на Луне. Желающих быть кремированными после смерти и отправиться в космический полёт к месту последнего упокоения, оказалось очень много.
