Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Брендон Сандерсон


Автор:
Жанр:
Поэзия
Опубликован:
25.05.2020 — 25.05.2020
Аннотация:
Нет описания
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Молодой ардент сидел за длинным столом, листая одну из книг Шаллан по искусству. Шаллан заметила его раньше, чем он ее, и улыбнулась, несмотря на все свои тревоги. Сложив руки, она натянула на лицо выражение подозрительности.

— Опять? — спросила она.

Кабзал подпрыгнул, захлопнув книгу.

— Шаллан, — синий свет фонаря ее паршмена отражался от его лысой головы. — Я ищу...

— Джаснах, — закончила за него Шаллан. — Как всегда. И, тем не менее, ее никогда нет, когда ты приходишь.

— Несчастливое совпадение, — сказал он, поднимая руку ко лбу. — У меня плохо с чувством времени, не так ли?

— А что это за корзина с хлебом?

— Подарок для Ее Светлости Джаснах, — сказал Кабзал. — От девотария Проницательность.

— Очень сомневаюсь, что корзина с хлебом поможет убедить ее отказаться от своей ереси, — заметила Шаллан. — Вот если бы ты добавил варенье...

Ардент усмехнулся, порылся в корзине и вытащил маленький кувшинчик с красным джемом из симягодника.

— Разумеется, я говорила тебе, что Джаснах не любит джем, — сказала Шаллан. — И, тем не менее, ты принес его, зная, что я очень люблю варенье. И ты делал это... дюжину раз за последние несколько месяцев?

— Я становлюсь немного предсказуемым, а?

— Самую малость, — улыбнулась она. — Все дело в опасениях за мою душу, не так ли? Боишься за нее, ведь я учусь у еретички.

— Э... ну да, боюсь, так оно и есть.

— Я должна оскорбиться. Но ты принес джем. — Она опять улыбнулась, дав знак паршмену поставить книги на стол и ждать снаружи. Неужели правда, что паршмены на Разрушенных Равнинах сражаются? Трудно поверить. Она не знала ни одного паршмена, который бы обнаглел и поднял голос, все равно на кого. Они, похоже, были не настолько умны, чтобы не подчиняться.

Конечно, она видела некоторые документы — включая те, которые Джаснах заставила ее прочитать, когда она изучала убийство Гавилара, — указывающие, что паршенди не похожи на других паршменов. Они крупнее, их странные доспехи растут из кожи, и они говорят значительно чаще. Возможно, они вообще были не паршменами, а их далекими родственниками, совершенно другой расой.

Она села за стол, Кабзал достал хлеб. Паршмен, ждавший за дверью, не слишком подходил на роль компаньонки, но Кабзал был ардентом, а значит, технически она вообще не нуждалась в ней.

Хлеб, купленный в тайленской пекарне, был, как и положено, рассыпчатым и коричневым. И хотя джем считался женской едой, они оба были не прочь насладиться им. Она глядела, как он резал хлеб. Арденты, служившие у отца, были суровыми мужчинами и женщинами, престарелыми, с жестоким взглядом, только и знавшие, что кричать на детей. Она даже не подозревала, что девотарии могут привлекать таких молодых людей, как Кабзал.

В последние несколько недель она иногда ловила себя на странных мыслях; лучше бы их не было.

— Как ты думаешь, — спросил он, — каким человеком ты показываешь себя, предпочитая варенье из симягодника?

— Я и не знала, что любовь к варенью может что-то значить.

— Еще как значит, но только для тех, кто изучает природу человека, — сказал Кабзал, намазывая на кусок хлеба толстый слой джема и передавая ей. — Ты читаешь очень странные книги, работаешь в Паланиуме. Нетрудно заключить, что можно изучать все, тем или другим способом.

— Хмм, — сказала Шаллан. — Даже джем?

— Согласно "Вкусам Личностей" — и прежде, чем ты начнешь возражать, имей в виду, что это настоящая книга, — любовь к симягоднику указывает на импульсивную, непосредственную личность. И также на предпочтение... — Он запнулся и мигнул, когда скомканный кусок бумаги отлетел от его лба.

— О, извини, — сказала Шаллан. — Со мной случается. Все из-за моей импульсивности и непосредственности.

Он улыбнулся.

— То есть ты не согласна с заключением?

— Не знаю, — сказала она, пожав плечами. — Кое-кто говорил мне, что может определить мою личность по дню рождения, или по положению Шрама Тална в седьмой день рождения, или по нумерологической экстраполяции парадигмы десятого глифа. Но я думаю, что люди — более сложные существа.

— Люди сложнее нумерологической экстраполяции парадигмы десятого глифа? — спросил Кабзал, намазывая джем на кусок хлеба. — Тогда неудивительно, что мне так трудно понять женщин.

— Очень смешно. Я имею в виду, что люди не просто набор черт личности. Я импульсивная? Да, иногда. Ты мог бы так сказать, видя, как я бегала за Джаснах, надеясь стать ее подопечной. Но до этого семнадцать лет я была такой же неимпульсивной, как любая другая. Во многих ситуациях — если дать мне волю, — мой язык действует очень импульсивно, но я — нет. Иногда мы все импульсивны, а иногда мы все консервативны.

— Значит, книга права. Она говорит, что ты импульсивна, и ты действительно импульсивна, иногда. Эрго, это правда, — сказал он.

— Но тогда это справедливо для всех!

— На все сто процентов!

— Нет, не на сто, — сказала Шаллан, уминая еще один кусок мягкого рассыпчатого хлеба. — Как было отмечено, Джаснах ненавидит любое варенье.

— А, да, — согласился Кабзал. — Она джем-еретичка. Ее душа в еще большей опасности, чем я думал. — Он усмехнулся и откусил кусок хлеба.

— О да! Это так, — сказала Шаллан. — И что еще твоя книга говорит обо мне — и половине населения мира — из-за того, что мы любим еду, в которой слишком много сахара?

— Ну, склонность к симягоднику чаще всего предполагает любовь к открытому воздуху.

— Ах, открытый воздух, — вздохнула Шаллан. — Как-то раз я посетила это мистическое место. Но это было так давно, что я почти забыла его. Скажи мне, солнце еще светит или оно существует только в моих мечтах?

— Конечно, твои занятия не настолько плохи!

— Джаснах без ума от пыли, — сказала Шаллан. — Я верю, что она наслаждается ею, поглощая в любых количествах, как чулла, грызущая камнепочку.

— А ты, Шаллан? Чем наслаждаешься ты?

— Углем.

Сначала он непонимающе посмотрел на нее, потом перевел взгляд на фолио.

— Ах, да. Я просто поражаюсь, как быстро твое имя и рисунки распространились по Конклаву.

Шаллан съела последний кусок хлеба и вытерла руки мокрой тряпкой, которую принес с собой Кабзал.

— Звучит так, как будто бы ты говоришь о болезни. — Она пробежала пальцами по волосам и состроила гримасу. — Неужели у меня сыпь?

— Глупости, — резко сказал он. — Ты не должна говорить таких слов, светлость. Это непочтительно.

— По отношению ко мне?

— К Всемогущему, который сотворил тебя.

— Он и крэмлингов сотворил тоже. Не говоря уже о сыпи и других болезнях. Так что сравнение с одним из них — честь.

— Не могу понять твою логику, светлость. Он сотворил все, так что сравнения бессмысленны.

— Как утверждения "Вкусов Личностей"?

— Очко в твою пользу.

— Быть больным не так уж плохо, — лениво сказала Шаллан. — Ты вспоминаешь, что еще жив, и начинаешь бороться. А когда болезнь в разгаре, нормальная здоровая жизнь кажется чудом.

— А ты не испытываешь чувства эйфории? Принося приятные чувства и радость тем, кого заражаешь?

— Эйфория проходит. Она длится обычно очень недолго, и мы проводим больше времени, предвкушая ее, чем наслаждаясь ею. — Она вздохнула. — Посмотри на меня. Сейчас я расстроена, но занятие любимым делом способно вдохнуть в меня силы и вдохновение.

Он задумчиво посмотрел на ее книги.

— Мне казалось, что тебе нравится учиться.

— Раньше. А потом в мою жизнь ворвалась Джаснах Холин и доказала, что нечто приятное может быть и скучным.

— Вижу. Она что, суровый наставник?

— На самом деле нет, — призналась Шаллан. — Но я очень люблю гиперболы.

— А я нет, — сказал он. — Это ублюдки заклинаний.

— Кабзал!

— О, извини, — сказал он и поглядел вверх. — Извини.

— Я уверена, что потолок прощает тебя. Но чтобы привлечь внимание Всемогущего, ты должен вознести молитву.

— Я много чего ему должен, — сказал Кабзал. — Что ты сказала?

— Ее Светлость Джаснах не суровая учительница. В ней все прекрасно. Блестящая, красивая, загадочная. Я счастлива быть ее ученицей.

Кабзал кивнул.

— Я бы сказал, что она совершенная женщина, за исключением одной мелочи.

— Ты имеешь в виду, что она еретичка?

Он кивнул.

— Для меня это совсем не так плохо, как ты думаешь, — сказала Шаллан. — Она редко говорит о своей вере, только если ее провоцируют.

— Значит, она стыдится.

— Сомневаюсь. Просто тактична.

Он посмотрел на нее.

— Тебе не надо беспокоиться обо мне, — сказала Шаллан. — Джаснах не пытается убедить меня перестать верить.

Кабзал, помрачнев, наклонился вперед. Он был старше ее — молодой человек лет двадцати пяти, уверенный в себе, серьезный, искренний. Практически единственный мужчина, близкий ей по возрасту, с которым она когда-нибудь говорила без докучливого надзора отца.

Но он был ардентом. И, конечно, ничего из этого не выйдет. Или?..

— Шаллан, — мягко сказал Кабзал, — разве ты не видишь, как мы — особенно я — озабочены? Ее Светлость Джаснах — очень могущественная и влиятельная женщина. Мы все боимся, что ее идеи заразят многих.

— Заразят? Мне показалось, что ты считаешь источником болезни меня.

— Я никогда так не говорил!

— Да, но я притворилась, что говорил. А это одно и то же.

Он нахмурился.

— Шаллан, арденты очень беспокоятся о тебе. Мы отвечаем за души детей Всемогущего. А Джаснах портит души всех, кто общается с ней.

— Кого? — Шаллан заинтересовалась по-настоящему. — Других учениц?

— Я не в таком месте, чтобы мог сказать.

— Пойдем в другое.

— Я тверд в своем решении. Я не могу сказать.

— Тогда напиши.

— Светлость... — сказал он страдальческим голосом.

— Ладно. — Она вздохнула. — Могу уверить тебя, что моя душа совершенно здорова и ничем не заражена.

Он уселся, потом откусил еще один кусок хлеба. Она обнаружила, что снова изучает его, и снова рассердилась на свою девчоночью глупость. Вскоре она вернется домой, и если и увидит его, то только из-за своего Призвания. Но ей по-настоящему нравилось его общество. Здесь, в Харбранте, он был единственным, с кем она могла свободно говорить. И довольно симпатичным; простая одежда и выбритая голова только подчеркивали его мужественное лицо. Как и многие молодые арденты, он коротко стриг бороду и держал ее в полном порядке. Он говорил приятным голосом и был хорошо начитан.

— Ну, если ты так уверена в своей душе, — наконец сказал он, повернувшись к ней, — тогда, возможно, я смогу заинтересовать тебя нашим девотарием.

— Я уже состою в девотарии Чистота.

— Чистота — не место для ученых. Слава, которую они поддерживают, не имеет ничего общего с твоими занятиями или искусством.

— Девотарий, которому ты принадлежишь, не обязан сосредотачиваться на твоем Призвании.

— Однако было бы замечательно, если бы они совпали, верно?

Шаллан подавила гримасу. Девотарий Чистота — как и можно было предположить по названию, — учил, как подражать честности и благотворности Всемогущего. Арденты девотария не знали, что делать с ее увлечением искусством. Они всегда хотели, чтобы она рисовала только "чистые" предметы, вроде статуй Герольдов или Двойного Глаза.

И этот девотарий выбрал ей отец, конечно.

— Я спрашиваю себя, не сделала ли ты выбор по незнанию, — сказал Кабзал. — В конце концов менять девотарий разрешено.

— Да, но разве это не похоже на вербовку новых рекрутов? Выглядит так, как будто арденты сражаются из-за новых членов?

— Действительно, на это смотрят косо. Прискорбный обычай.

— И все равно ты пытаешься?

— Иногда я ругаюсь тоже.

— Не заметила. Ты очень странный ардент, Кабзал.

— Тогда ты удивишься. Мы совсем не такие скучные, как кажемся. За исключением брата Хабсанта, конечно; он проводит все время, приглядывая за всеми нами. — Он заколебался. — На самом деле он действительно может быть скучным. Даже не знаю, видел ли я его улыбающимся...

— Мы отвлеклись. Ты действительно пытаешься переманить меня в свой девотарий?

— Да. И это не так необычно, как ты думаешь. Все девотарии занимаются этим. Мы делаем много гадостей друг другу из-за полного отсутствия этики. — Он наклонился вперед и заговорил более серьезно. — В моем девотарии сравнительно мало членов, и мы менее известны, чем другие. Однако мы всегда помогаем тем, кто приходит в Паланиум за знаниями.

— Переманиваете их.

— Даем им возможность увидеть то, что они пропустили. — Он откусил еще немного хлеба с джемом. — В девотарии Чистота рассказывали ли они тебе о природе Всемогущего? О божественной призме, чьи десять граней представлены Герольдами?

— Они касались этого, — сказала Шаллан. — Но мы больше говорили о достижении моих целей в... чистоте.

Очень скучно, согласна, потому что у меня мало возможностей стать нечистой.

Кабзал покачал головой.

— Всемогущий дает таланты всем, и, выбирая Призвание, мы выполняем его волю. Девотарий — и его арденты — должны помочь тебе взрастить твой удар, побуждать тебя к достижению совершенства. — Он махнул рукой на стопку книг, стоявшую на столе. — Вот в этом твой девотарий должен помогать тебе, Шаллан. История, логика, наука, искусство. Быть доброй и честной очень важно, но мы должны поощрять таланты людей, а не заставлять их принять те Славу и Призвание, которые мы считаем самыми важными.

— Да-а, разумный аргумент.

Кабзал с задумчивым выражением кивнул.

— Разве удивительно, что такая женщина как Джаснах Холин отвернулась от этого? Многие девотарии чуть ли не требуют, чтобы женщины оставили ардентам трудные вопросы теологии. Вот если бы Джаснах сумела увидеть истинную красоту нашего учения... — Он улыбнулся и вынул из корзины с хлебом толстую книгу. — И вначале я действительно надеялся, что смогу переубедить ее.

— Сомневаюсь, что ей это понравилось.

— Возможно, — равнодушно сказал он, поднимая том. — Но вот это наконец убедит ее!

— Брат Кабзал, звучит так, словно ты хочешь отличиться.

Он покраснел, и она сообразила, что по-настоящему задела его. Она поморщилась, проклиная свой язык.

— Да, — сказал он, — я действительно хочу отличиться. Я не должен так сильно хотеть стать тем, кто обратит ее. Но я так и делаю. И она должна выслушать мои доказательства.

— Доказательства?

— У меня есть настоящее свидетельство того, что Всемогущий существует.

— Я бы хотела посмотреть на него. — Она подняла палец, обрывая его. — И не потому, что я сомневаюсь в его существовании, Кабзал. Просто мне интересно.

Он улыбнулся.

— С удовольствием тебе объясню. Но вначале не хочешь ли еще один кусок хлеба?

— Я должна сказать нет, чтобы не потолстеть. Так учили меня преподавательницы. Но вместо этого я скажу да.

— Из-за варенья?

— Конечно, — сказала она, беря очередной кусок. — Как твоя книга предсказывающих продуктов описывает меня? Импульсивной и непосредственной? Я могу такой быть. Ради джема.

Он отрезал для нее кусок, вытер пальцы об одежду, открыл книгу и стал перелистывать страницы, пока не нашел рисунок. Шаллан наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Рисунок представлял собой узор — треугольник, с остроконечным центром и тремя отходившими от него крыльями.

123 ... 7172737475 ... 143144145
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх