Нейросеть, собственно, представляла собой полуразумное и наполовину живое существо, которое Древние называли симбионтом. Последний состоял из микроскопических кирпичиков размером раза в два больше стволовой клетки человеческого эмбриона, каждый из которых по схожему принципу хранил полную информацию о возможной конфигурации и функциональности организма и обладал полной системой обеспечения автономной жизнедеятельности в виде совсем уж невозможно мелких размеров источника энергии. Клетки могли общаться друг с другом, при необходимости притягиваться друг к другу и образовывать структуры большего размера для выполнения различных функций. Воспроизводство утраченных единиц тоже осуществлялось коллективно — неизбежные ошибки обнаруживались и корректировались сообща несколькими сотнями клеток, практически сводя к нулю возможность образования недоброкачественных.
В подготовленном к имплантированию виде симбионт был похож на большую ртутную кляксу, которая при помещении в управляющее поле с соответствующими кодами доступа проникала в ближайший человеческий организм, впитывалась через кожу — при отсутствии в нём другого симбионта — и там уже разворачивалась в рабочее состояние. Для ускоренной передачи команд клетки концентрировались в ключевых узлах нервной и лимфатической системы и в мозгу, а большая часть просто растворялась в крови. Начав свою деятельность, симбионт постепенно — в течение нескольких лет — устранял всё враждебные организмы, подлечивал микротравмы и существенно укреплял кости и мышцы, что в дополнение к более совершенному и чёткому управлению давало трёхкратный прирост в силе и выносливости, а встроенные знания поколений превращали Древнего в очень опасного бойца
И конечно же симбионт служил для хранения и обработки получаемой информации и обеспечивал связь с любыми компьютерными единицами в округе независимо от производителя и степени древности. Поэтому члену экипажа не нужно было даже задумываться о том, что он хочет поесть — мало того, что симбионт точно распознавал чувство голода и определял необходимое блюдо в соответствии с предпочтениями, отдавая команду синтезатору и средству доставки, но так же подавлял это самое чувство, формируя правильное регулярное питание. Оттого экипаж Трилистника поголовно имел здоровый и подтянутый вид. В общем, симбионт во многом служил тем же целям, что и капсула у землян, но только на совершенно другом, немыслимом уровне технологий, и соответственно со значительно большими удобствами.
Мне, разумеется, подобное было ни к чему. Насколько я понял из объяснений Элуны, после прогона через Астрал я перестал был человеком. В смысле, Sapiens. Теперь я скорее походил на неё в том смысле, что моё тело было лишь проекцией, аватарой собственно меня. Теперь я был, как она сказала, Integrus, и представлял собой совокупность информационных потоков в восьми измерениях, частично отображавшихся на наш четырёхмерный континуум в виде Шамана Махана. Глупость, конечно — если бы я был такой умный, то легко мог себе представить все эти восемь измерений, а я даже Астрал видел по-привычному для себя трёхмерным, даже и не пытаясь добавить к нему столь привычное и знакомое мне время. Но то — я. И, разумеется, девушки, которых некоторые несознательные товарищи называют моим боевым гаремом... Надо, кстати, составить список завистников и злопыхателей.
Месяц назад Трилистник торжественно поднялся на орбиту для испытаний вакуумом. Полетал немного, пока дроиды латали оставшиеся протечки, а потом подобрал с Земли экипаж. Когда я увидел, как это происходит, то не смог сдержаться, и с моей лёгкой руки — и несдержанного языка — Дариуса в экипаже за глаза иначе, как Кирком, теперь не называли. Старпом Камаль даже подстригся коротким ежиком и изо всех старался выглядеть непробиваемо серьёзным, но вот его Споком никто называть не стал, зато прижилась другая шутка — уже с подачи Натали — и настолько понравилась ему самому, что даже Барлиона, обычно не имеющая практики менять имена, вдруг шевельнула своими виртуальным шестерёнками, и его ник в игре теперь был Старший Помощник Лом. Дреней Старший Помощник Лом, конечно же.
Неделю назад Дариус упомянул, что основные работы закончены, и корабль готов к приёму пассажиров. Те из наших земных соратников, кто уже готов был всё бросить и повиснуть на высоте тысячи километров над Землёй, тонким ручейком потянулись на Трилистник. Точнее, процедура в итоге выглядела не совсем так... Мы долго согласовывали с Дариусом и Хасаном, начальником службы безопасности Трилистника, кандидатуры поселенцев. Хасан вообще последние два месяца только тем и занимался, что в компании десятка корабельных эскинов просматривал гигабайты логов игры, доступных правительственных материалов и даже камер наблюдения, многократно перепроверяя представленных людей. Нескольких, кстати, завернул, предоставив мне убедительные доказательства неприспособленности указанных индивидуумов к социализации в замкнутом пространстве. Проще говоря — товарищи в игре потихоньку наживались на доверившихся им соклановцах.
Прошедших проверку ставили об этом в известность, и неделю назад начали приглашать на борт. Взрослым в обязательном порядке — я был совершенно согласен с этим предложением Древних — имплантировался симбионт, и при желании они могли быть в любой момент подхвачены на борт тем же самым транспортным лучом — достаточно было лишь об этом подумать. Детям до восемнадцати симбионт был строго противопоказан, и их с родителями забирали флайеры Древних, замаскированные под обычные земные летающие такси. Впрочем, пока никакой спешки не было — да и вообще Дариус делал всё очень обстоятельно, без авралов и паники, чтобы не возникало ситуаций вроде мама, давай вернёмся, я забыла дома любимого плюшевого медвежонка!
В какой-то момент Дариус пригласил и моих девушек посетить Трилистник, который уже был готов к приёму пассажиров — Дариус предпочитал говорить колонистов, явно пытаясь тем самым переложить на меня весь груз ответственности за экспедицию — и мы дружно выдвинулись в гости. Пока в гости. Надо сказать, космос меня разочаровал. Вот нет во мне этой романтики космических одиссей... Да, огромный корабль. Да, прекрасные условия — уж у меня... у нас-то точно апартаменты были наголову комфортабельнее, чем в любой самой фешенебельной гостинице — одну лишь кровать надо было видеть! Даже не поленились устроить настоящую кухню, на которой можно было приготовить божественных плюшек или омлет из свежих, только-только из синтезатора полностью натуральных продуктов...
Однако, я совершенно не ожидал, что на корабле не окажется ни единого окошка. То есть, чтобы поглазеть на открытый космос, нужно было выйти на лётную палубу, где при открытых портах воздух удерживался силовым полем, немного, конечно, искажавшим картинку. Либо просто подключиться к мириадам сенсоров Трилистника и охватить взглядом что угодно — от песчинки на земном пляже до кратеров на спутниках Нептуна — в пределах действия этих датчиков, которые, кстати, простирались далеко за границы Солнечной системы.
— Мы от этого давно отказались, — пояснил Дариус во время нашей экскурсии по кораблю. — Сам понимаешь, что трёхмерная картина, которую предлагает нейросеть по запросу, значительно удобнее и информативнее того, что ты можешь увидеть глазами. У нас все корабли, даже истребители, строятся совершенно без окон. Не говоря о том, что это значительно проще, так ещё и повышается живучесть — не в последнюю очередь благодаря тому, что пилот находится в глубине корабля, в специальной бронированной капсуле, залитой амортизирующей жидкостью...
Еще только в момент установления контакта и знакомства в реале с Элуной Верой членов экипажа были излечены все раненые, кто дольше ста лет ожидался медицинской помощи, что, кстати, в итоге привело к стопроцентному поклонению Богине среди них — и тех, кто лечил, и тех, кого лечили, и тех, кто был тому свидетелем. Когда их медицинские капсулы заработали на полную мощность, оказалось возможным проводить процедуры, требующие тонкого вмешательства, как, например, процедура омоложения, и теперь абсолютно все Древние выглядели на возраст от двадцати до тридцати лет, в зависимости от личных предпочтений. Дариус, как старший на корабле, сделался тридцатипятилетним стариком, чтобы даже визуально сохранять свой авторитет. Мне Элуна шепнула, что когда я осознаю и приму свою нынешнюю информационно-квантовую природу, я смогу выглядеть не только на столько лет, на сколько мне будет угодно, но и по желанию принимать любой облик со значительно большей лёгкостью, чем девушка подправляет помаду на губах... Идея, похоже, была кем-то подслушана, поскольку в последние пару недель Натали стала выглядеть какой-то уж совсем беззаботной...
— Для ремонта мы собрали весь хлам, который вы не успели убрать с земной орбиты, — продолжал экскурсию капитан Кирк. — Оказалось около пятидесяти тысяч тонн меди, стали и алюминия. В целом это очень помогло, да и пространство вокруг Земли теперь полностью безопасно...
— Ты же мне рассказывал, что нужно послать шахтёра в пояс астероидов, — напомнил я.
— До этого не дошло, — усмехнулся он. — Точнее, шахтёра мы всё же послали, но чуть подальше. Помнишь, я тебе рассказывал про корабль Врага?
— Вы его нашли, — догадался я.
— В точку, — кивнул он. — Их крейсер болтался на орбите вокруг Солнца. Знаешь, где?
— Конечно, — пожал я плечами. — Если вы его раньше не видели, значит, он был на той же орбите, что и Земля, только с противоположной от Солнца стороны.
— И опять угадал, — воскликнул он, а затем подозрительно на меня покосился: — Ты уже знал, правда?
— Да нет же, — помотал я головой. — Просто, вы его всё это время не могли видеть, а это значит, что он сто лет был чем-то от вас закрыт...
— Хм, — согласился он. — Ты прав. В любом случае, мы не только собрали достаточно материала на ремонт...
— Только не говори мне, что вы отремонтировали крейсер! — попросил я.
— О, нет, на это уйдёт ещё пара лет, — ответил Дариус. — но зато мы запарковали его на стационарной орбите позади Луны. Поскольку на Трилистнике работы уже закончены, всех ремонтников сверх штатного расписания мы отправили на крейсер... Кстати, новый корабль мы хотим назвать Махан.
— О, нет, — помотал я головой. — Что угодно, только не это!
— А как тогда? — удивился он. — Другой вариант был Легенды Барлионы.
— Ну, уж тогда Васильки, — возразил я.
— Точно, — обрадовался он. — К Трилистнику будет ещё и Василёк. Мы оставим ещё шахтёрский комплекс и два малых рейдера в автоматическом режиме. Когда крейсер будет готов, ремонтники загрузят в него шесть больших Искинов...
— Я так понимаю, рейдеры нужны, чтобы обеспечить мало-мальское прикрытие Солнечной системы от благ цивилизации, пока крейсер не будет готов? — предположил я.
— Изначально мы их и собирались оставить, но крейсер — это же значительно лучше! — подтвердил Дариус.
Мы остановились, поскольку пришли... В метре перед глазами едва заметно мерцала плёнка защитного поля, удерживавшего воздух в ангаре. Дальше — темнота и необычайно яркие звёзды. Миллионы, миллиарды. Сделав над собой усилие, я подключился к корабельной сети и дополнил изображение показаниями датчиков и камер, спроецировав их прямо на силовое поле.
— Ой! — воскликнула Ева. — Как красиво!
Чернота неба действительно покрылась красками, в которые я покрасил данные с разных источников. Особенно густо они перемежались там, где звёзд было особенно много — в поясе Млечного Пути.
— А куда мы сначала полетим? — спросила Алина.
— Первая остановка — здесь, — усмехнулся Дариус, одна из звёздочек ярко вспыхнула и бросилась на нас, увеличиваясь в размерах.
Для этого эффекта я использовал данные из навигационного Искина. Звезда, приблизившись, остановилась, и вокруг неё стали ясно видны три планеты, средняя из которых была окружена таким знакомым голубым облачком.
— Планета... — Дариус защелкал языком, воспроизводя название. — Гравитация 0,97 от земной. Моря, флора, фауна...
— Это будет интересно! — воскликнула Натали с сияющими глазами.
◅─◈─▻
Иванов милостиво согласился принять у меня в управление активы, и на весть о том, что мы отбываем в дальние дали, совсем не отреагировал. Точнее, отреагировал, но не сразу. Немного пообщавшись на тему условий отчисления поступлений в различные фонды и обеспечения семей Натали и Евы, мы с Алёной распрощались, направились на выход и уже почти покинули здание здания Корпорации, как дорогу нам перегородила пара охранников в штатском.
— Прошу прощения, — проговорил один из них, подняв пустые руки ладонями ко мне. — Вас просили подождать буквально две минуты. Если вас не затруднит.
Очевидно, они уже получили инструкции по моему поводу, и изо всех сил старались не делать резких движений или демонстрировать оружие. А зря — я же человек мирный и даже мухи не обижу.
— Ну, конечно, — согласился я и переглянулся с любимой.
Она улыбнулась в ответ, прекрасно понимая, что происходит. После нашего ухода до грозного родителя дошли слова покинем Землю на некоторое время. А вот и он — появился в сопровождении десятка бестолково суетящихся охранников, раскрыл было рот, чтобы начать орать, нахмурился и бросил ближайшему:
— Защищённую комнату, быстро! — и снова повернулся ко мне. — Это как понимать? — спросил он, с трудом сдерживая бешенство.
— Понимать — буквально, — откликнулся я. — То есть, дословно.
Он произвёл булькающий звук, но больше не сказал ничего — разговор был не для чужих ушей.
— Может, лучше в твоём кабинете? — предложила Алёна, увидев, как охранники проверяют ближайшую к нам комнату для допросов на предмет подслушивающих устройств.
— И так и будем туда-сюда бегать? — с сарказмом спросил Иванов.
— Иногда можно и пешком пройтись, — пожала она плечами, взяла его под локоть, меня за руку и потащила обоих обратно в кабинет Президента.
Я подумал, что было бы забавно, если бы мы за её спиной принялись крутить друг другу дули и корчить рожи. Но нет, обошлось. Мы справились. По пути у него была возможность вникнуть в мой последний комментарий, и он понемногу взял себя в руки — в достаточной степени, чтобы не начать цепляться за грудки и брызгать слюной. Верная Тамара предупредительно распахнула дверь и убежала готовить приборы к чаю, а мы вошли и расселись — но на этот раз не за большим директорским столом, а за маленьким, примостившимся ближе ко входу. Ну и славно — если что, я смогу сбежать. Можно, конечно, и Скольжением уйти, но это уже совсем неспортивно...
