На его глазах портовые краны опустили на слип новую партию корпусных плит, и он увидел одного из бригадиров на строительных лесах, который махал рукой крановщику. Даже ему было трудно поверить, что эти невзрачные начинания в конечном итоге превратятся в совершенно новый разведывательный крейсер класса Фэлкон. Хотя и с одним отличием.
— Выглядит не очень, не так ли? — сказал он вслух.
— Пока нет, — согласился Рок-Пойнт. — Конечно, даже когда они закончат, самые впечатляющие детали не будут выставлены на всеобщее обозрение.
— Я бы тоже хотел вставить в нее турбины с зубчатыми передачами, — задумчиво сказал Оливир.
— Иногда ты напоминаешь мне Алфрида, — сказал Рок-Пойнт с горько-сладкой улыбкой. — Всегда хочется поиграть с новейшими игрушками.
— Ну, как старый пердун говорит младшему, я не становлюсь моложе. Я не хочу пропустить это!
— Младший — тьфу! — Рок-Пойнт величественно нахмурился. — У тебя еще есть десятилетия в запасе!
Оливир взглянул на герцога, но ему пришлось признать точку зрения Рок-Пойнта. Они оба получили нанотехнологии Совы, и, несмотря на их преклонный возраст — хотя, честно говоря, им едва перевалило за семьдесят по стандартным годам мертвой Терры, — они были в отличном состоянии здоровья. На самом деле, у них было достаточно отличное здоровье, чтобы напоминать себе жаловаться на боли, которые они должны были испытывать. Не слишком часто, конечно. В конце концов, они были благородными и стойкими личностями.
Он подавил смешок при этой мысли. Рок-Пойнт выгнул бровь, но покачал головой, ничего не объясняя.
— Рано или поздно вам с Кэйлебом — и Мерлином — придется позволить мне построить один с турбинами, — сказал он вместо этого.
— Поверь мне, это будет позже. — Рок-Пойнт покачал головой. — Ты думаешь, мне бы не понравилось мчаться через океан со скоростью тридцать пять или тридцать шесть узлов? Конечно, я бы так и сделал! Но мы не собираемся вводить такую скорость до тех пор, пока это не сделает кто-то другой или нас вынудят. Сохранение преимуществ, спрятанных в рукавах, было тем, что помогало нам выжить во время джихада, и я не очень заинтересован в том, чтобы в ближайшее время менять этот курс.
— Согласен, — вздохнул Оливир. — Согласен! Хотя, — его взгляд заострился, — заправка его котлов нефтью сама по себе является чертовски значительным изменением.
— Однако другим флотам может потребоваться некоторое время, чтобы осознать это, — отметил Рок-Пойнт. — У них не было возможности много играть с этим.
— Гм. — Оливир поджал губы, затем пожал плечами. — Наверное, ты прав, — признал он. — Все, что они увидят — по крайней мере, сначала, — это то, что нефть чертовски намного чище.
Он содрогнулся, вспомнив облака угольной пыли, которые покрывали грязью каждую поверхность всякий раз, когда корабль пополнял свои бункеры. Военно-морские базы Чариса разработали паровые машины, чтобы сделать это и проще, и намного быстрее, но ничто не могло волшебным образом стереть всю эту пыль. Нефть не выделяла пыли, и заправка ею была столь простой и быстрой, как подсоединение топливных шлангов, а затем ожидание в стороне, пока нефть заливается в баки.
Это было бы совершенно очевидно для большинства людей. Что они, возможно, медленнее осознают, так это то, насколько чище сжигать нефть. Простой уход от густых, удушливых, закрывающих обзор облаков угольного дыма был бы огромным благом для обеспечения безопасности сигнализации и маневрирования на море, но не менее важно, что кочегарам на борту судна, работающего на мазуте, не пришлось бы регулярно вытаскивать и разгребать решетки, чтобы очистить их от шлака, как это приходится делать сейчас кочегарам всех судов, работающих на угле. Они могли поддерживать максимальное давление пара до тех пор, пока хватало питательной воды и топлива, вместо того, чтобы периодически снижать скорость, пока очищались их топки. Ну, им все равно пришлось бы самим время от времени очищать котлы от накипи, но это было частью регулярного графика технического обслуживания любого корабля, а не чем-то, что нужно было делать каждые несколько часов. И переход на нефть уменьшил бы экипаж Фэлкона более чем на двадцать процентов, просто устранив всех кочегаров, которые потели и напрягались, загружая уголь в ревущие топки кораблей. Это тоже ничему не повредит.
И что было бы еще менее очевидно для этих других флотов, так это тот факт, что нефть давала гораздо больше тепловой энергии, чем уголь, в пересчете на фунт. Десять тонн нефти давали ту же тепловую энергию, что и пятнадцать тонн угля, но разница в эффективности паровой установки на самом деле составляла примерно 1,7 к 1 в пользу нефти, как только в уравнение были включены преимущества нефти в ее заполнении, поэтому судно с радиусом плавания пять тысяч миль, использующее уголь, увеличило бы этот радиус на тридцать пять сотен миль, при условии равной массы топлива. Потому что нефть "упакована плотнее", чем уголь. Учитывая, что объем 1,7 тонны антрацита составлял чуть более сорока девяти кубических футов, а объем тонны нефти составлял всего около тридцати восьми кубических футов, и учитывая разницу в эффективности, судно, работающее на мазуте, могло вместить тот же "запас энергии" менее чем в половину объема. Экономия массы была бы еще более значительной, как и тот факт, что нефть можно было бы перевозить в резервуарах, расположенных ниже на судне, что имело бы огромные преимущества для остойчивости. А конструкция любого военного корабля всегда была предметом изучения компромиссов. Все, что стоило меньшей массы и объема, было на вес золота для такого человека, как он.
Действительно, единственным недостатком было то, что в современных конструкциях угольные бункеры использовались в качестве дополнительной боковой брони от огня вражеских снарядов. Оливиру этого будет не хватать, но он мог бы более чем смириться с этим в свете всех преимуществ, которые давала нефть.
— Мы с Мерлином серьезно обсуждали, как найти где-нибудь подходящего шпиона и скормить ему с ложечки все причины, по которым мы думаем о переходе на нефть, — сказал Рок-Пойнт. Оливир поднял бровь, глядя на него, и он усмехнулся.
— Конечно, мы заинтересованы в этом! Черт возьми, Дастин! Если кто-нибудь там захочет подражать нам, я буду стоять на шпиле Теллесбергского собора и болеть за это! — Герцог сардонически улыбнулся. — Благодаря Жэнсину Уиллису и его компании у нас есть зачатки настоящей нефтяной промышленности... а у них ее нет. Это, вероятно, означает, что большинство потенциальных конкурентов будут придерживаться угля, даже если они поймут преимущества, потому что они знают, что у них есть гарантированные поставки угля, чего нельзя сказать об этом новомодном оборудовании, работающем на мазуте. Но некоторые из них могут не выдержать, если мы расскажем им обо всех замечательных преимуществах, которые это нам даст. В этом случае, — его улыбка стала лукавой, — им придется строить свою собственную нефтяную промышленность, а нам думать, как это повлияет на план Нармана.
— Это никому точно не повредит, — сказал Оливир.
— И это название игры, — сказал Рок-Пойнт, его улыбка исчезла, и Оливир кивнул.
Никто из них не делал ничего драматичного, например, не смотрел на календарь на стене офиса, но им и не нужно было этого делать. Если их самые пессимистичные сроки возвращения "архангелов" окажутся точными, у них в запасе было немногим более пяти лет.
.II.
Город Жинко, провинция Буассо, Соединенные провинции.
— Верю, что мы сделали достаточно, чтобы избежать паники, — сказал Ранчжен Чжоу, поднимая изготовленную на заказ двойную трубу, подарок герцога Делтака, которая была маленькой и достаточно легкой для человека с одной рукой, и снова осматривая южный горизонт.
— Полагаю, что это четвертый — нет, простите меня, пятый — раз, когда вы говорите это сегодня за день, милорд, — заметил сухой голос, и барон Стар-Райзинг опустил двойную трубу и посмотрел на человека позади него. — Понимаю ваше беспокойство, милорд, — продолжил епископ Йопэнг более мягко, — но после такого долгого времени с одним "адским" нововведением Чариса за другим, я действительно сомневаюсь, что кто-то будет бегать с криками и размахивать руками, как обезглавленная виверна. И обещаю вам, что каждый из моих приходских священников провел последние две пятидневки, готовя нашу паству к посещению.
Они вдвоем стояли во внутреннем дворике перед офисом Стар-Райзинга. День был теплым и солнечным, с северо-запада дул умеренный бриз. В облаках, едва видимых на западном горизонте, может быть намек на дождь, но, скорее всего, нет. И даже если бы были намеки, прошли бы часы, прежде чем погода добралась бы сюда. Конечно, учитывая то, чего они ждали, любая "погода" могла быть менее чем желательной вещью.
— Знаю, что вы... проводили накачку, — сказал барон через мгновение. — И я, вероятно, волнуюсь из-за своих собственных нервов. На самом деле, чего я больше всего боюсь, так это того, что это закончится впечатляющей катастрофой. — Он поморщился. — Представители Делтака достаточно ясно говорили о последствиях искр в неудачных местах, когда строили газовый завод!
— Похоже, у некоторых новых игрушек наших чарисийских друзей действительно есть некоторые существенные... недостатки, — признал Йопэнг Ляйэн. — В целом, однако, думаю, это намного перевешивается преимуществами. И давайте будем честны, милорд, у людей всегда было бесчисленное множество способов покончить с собой, используя совершенно обычные инструменты, о которых никто никогда бы не предположил, что они могут оспорить Запреты! На самом деле, удивительно то, сколько еще людей все эти чарисийские инновации позволяют нам кормить, одевать и содержать в чем-то, приближающемся к приличию. — Теперь в глазах епископа не было огонька. — Народ Соединенных провинций никогда за всю свою жизнь не был таким здоровым и состоятельным, милорд.
Стар-Райзинг серьезно кивнул, потому что это была простая правда. О, Соединенные провинции переживали свою долю болезненной адаптации, особенно по мере того, как обученные ремесленники гильдий все чаще сталкивались с вызовами со стороны мануфактур в стиле Чариса. Тем не менее, учитывая все обстоятельства, они хорошо справились с вывихом. Лишь меньшинство членов гильдии решило активно выступить против изменений, и никто не обратил на них особого внимания. Подавляющее большинство граждан Соединенных провинций с энтузиазмом восприняли эти изменения, и по пути они, казалось, также привносили удивительно чарисийское отношение. Пройдут, по крайней мере, десятилетия, прежде чем харчонгские крестьяне и бывшие крепостные полностью усвоят твердую, уверенную независимость своих чарисийских наставников, но само это отсутствие уверенности — этой уверенности в том, что никто не сможет отнять у них независимость — только сделало их привязанность к ней еще сильнее. Они точно знали, что могут потерять, и Лэнгхорн помогал любому, кто когда-либо пытался втиснуть их обратно в раболепие, существовавшее до восстания!
И ополчение превращается в чертовски хорошую армию, если уж на то пошло, — напомнил он себе. — Так что любому, кто попробует эту зубрежку, сначала придется вычесать из своей бороды много пуль!
— Знаешь, — сказал он, снова поднимая бинокль, — я никогда по-настоящему не задумывался о том, как хорошо было бы полностью перевернуть все основы харчонгского общества. — Он причудливо улыбнулся, окидывая взглядом небеса, в то время как над ними проносился ветерок. — Уверен, что большинство моих предков выстраиваются в очередь на небесах, чтобы надрать мне задницу, как только я прибуду!
Говоря это, он снова стоял спиной к Ляйэну, поэтому не видел улыбки епископа и не заметил ее теплоты.
— О, не думаю, что они будут так уж сердиты на вас, милорд, — успокоил его Ляйэн. — Только немного раздражены. Не более чем на строгий выговор.
— Могу сказать, что вы никогда не встречались с моим дедушкой, — сухо сказал Стар-Райзинг. — Он не был похож на тех свиней в Тигелкэмпе, но у него было довольно твердое представление о том, что ему причитается от его крепостных и крестьян, арендующих у него землю. Теперь, когда я думаю об этом, у него тоже было довольно твердое представление о том, что ему причитается от непочтительных внуков, — барон усмехнулся. — Помню, как однажды...
Он замолчал и напрягся, еще пристальнее вглядываясь в двойную трубу, затем опустил ее и снова посмотрел на Ляйэна.
— Наши гости прибывают, милорд епископ. Думаю, мы должны спуститься вниз, чтобы поприветствовать их.
— Клянусь Богом, мастер Азбирн, неужели это может быть?.. Возможно ли это?..
Аликзэндир Кругейр, лейтенант имперских чарисийских военно-воздушных сил и командир воздушного корабля его величества "Синклер Питмин", схватил левой рукой за рукав своего первого офицера и указал через изогнутое прозрачное ветровое стекло на город в устье реки. Издалека он казался игрушечным, его крыши яркими пятнами выделялись на фоне зеленой, коричневой и темно-рыжей земли. Темно-синие воды залива Ялу, становившиеся более светлыми сине-зелеными по мере уменьшения глубины, простирались по правому борту "Синклера Питмина", когда он шел прямо навстречу северо-западному бризу.
— Не может быть, сэр, — лейтенант Албирт Азбирн решительно покачал головой. -Потому что, если бы это был Жинко, это означало бы, что энсин Брайант действительно отличил свою задницу от локтя! И поскольку мы все знаем, что это неправда, это, должно быть... Теллесберг. Вот и все! Это Теллесберг.
— При всем моем уважении, сэр, — несмотря на его выбор слов, незаинтересованный наблюдатель мог бы отметить, что энсин Мартин Брайант, молодой штурман "Синклера Питмина", на самом деле говорил не так уж почтительно, — это не я упорно придерживался обратной стороны компаса, тогда как его трудолюбивый, всегда точный навигатор дал ему пять с половиной часов, прежде чем он заметил свою ошибку.
Азбирн посмотрел на него, и Брайант поднял обе руки.
— Я не называю никаких имен, сэр, — отметил он. — С другой стороны, вы, возможно, захотите пересмотреть свое определение нашей достопримечательности.
— Ну, полагаю, это может быть Жинко, — сказал Азбирн через мгновение с суровым выражением лица. — В конце концов, я никогда раньше не бывал в этом месте, так что, возможно, я был виновен в некотором небольшом... неправильном определении места нашего приземления.
— Это очень великодушно с твоей стороны, Албирт, — сказал лейтенант Кругейр со смешком, затем кивнул Брайанту. — Молодец, Мартин. Очень хорошо сработано! — тепло сказал он, и энсин, которому четыре месяца назад исполнилось девятнадцать, просиял.
На самом деле, он справился необычайно хорошо, хотя ему помог сам залив. Это был своего рода ориентир, который трудно было не заметить, и все, что ему действительно нужно было сделать, это следовать по нему, как только он его нашел. С другой стороны, он с самого начала безошибочно нашел его и потратил немало часов на то, чтобы сделать подробные наброски топографических особенностей. Во время полетов над водой их было немного, но острова и прибрежные объекты могли быть чрезвычайно полезны для навигаторов.
