Тунгуска предложил Флойду сигару из маленького деревянного хьюмидора. Флойд отказался от сигары, но принял рюмку виски. Они сидели в мягких креслах в роскошно обставленной гостиной того, что было либо океанским лайнером, либо дирижаблем, либо трансатлантической летающей лодкой. Через квадратные окна была видна только омытая дождем темнота, а монотонный гул двигателей был достаточно неразборчивым, чтобы можно было использовать любую из возможностей. Потолочные вентиляторы перемешивали воздух над ними, вращаясь с натужной медлительностью.
Флойд выпил половину своего виски. Оно было не самым вкусным, что он когда-либо пробовал, но все равно это скрасило его день. — Какие новости по Оже? — спросил он.
— Она стабильна, — сказал Тунгуска. — Физическая травма, нанесенная неисправным оружием, была легко устранена, и обычно не вызвала бы никаких трудностей.
— Но в данном случае?
— У нее был шок. Вполне возможно, что она умерла бы без вмешательства машин Кэсси. Как бы то ни было, машины укрепили свою власть над ней. Это похоже на кому.
— Как долго она собирается оставаться в таком состоянии?
— Боюсь, что точно сказать нельзя. Даже когда один из нас добровольно соглашается стать хозяином чужих машин, это все равно процесс, чреватый подводными камнями. Такого рода переход в полевых условиях, который Кассандра провела в Париже... — Капитан в качестве иллюстрации повел сигарой в сторону. — Это было бы трудно, даже если бы Оже была другим слэшером, с годами подготовки и необходимыми структурами, уже присутствующими в ее голове, готовыми принять новые модели. Но Оже всего лишь человек. В довершение всего она была ранена вскоре после захвата контроля.
— Если бы Кассандра не забралась в нее, мы бы оба погибли там, внизу, не так ли?
— Более чем вероятно. — Тунгуска взял себе еще одну сигару, отрезав кончик хитроумной маленькой серебряной гильотиной. Он не курил первую сигару и, похоже, даже не понимал ее основной функции, кроме как социальный аксессуар. — По той же причине Кассандра умерла бы без Оже в качестве носителя.
— Я не думаю, что она сама вызвалась на эту работу.
— Поверьте мне, — сказал Тунгуска, — переговоры в определенной степени состоялись, какими бы мимолетными они ни были. Это не по этикету — захватывать чужую голову, независимо от того, что за кризис.
— Каковы сейчас шансы Кассандры?
— Лучше, чем они были бы без хозяина. Ее машины выжили бы, но ее личность начала бы распадаться без закрепляющего эффекта физического разума.
— И что теперь?
— У нее есть шанс побороться. — Для пущей убедительности он ткнул сигарой вперед. — Благодаря Оже.
— Думаю, Оже недооценила вас, — сказал Флойд.
— Она недооценила некоторых из нас. Что касается остальных, то она была, к сожалению, совершенно права в своем мнении.
Флойд уже рассказал Тунгуске все, что мог, о заговоре слэшеров. Несомненно, он ошибся в некоторых деталях и был расплывчатым в отношении других вещей, которые Оже поняла бы лучше. Но Тунгуска ободряюще кивнул и задал, как ему казалось, более или менее правильные вопросы в нужном порядке.
— Что теперь будет? — спросил Флойд.
— С Оже? Мы будем держать ее под наблюдением до тех пор, пока не сможем определить подходящего нового хозяина для машин Кассандры. Не совсем ясно, что они делают с Оже, но я думаю, нам лучше пока оставить их на произвол судьбы.
— Но с ней все будет в порядке?
— Да. Однако будет ли она когда-нибудь совсем прежней... ну, это уже другой вопрос.
Флойд взял свой бокал и кивнул. Не было никакого смысла стрелять в гонца, когда Тунгуска делал все, что мог. — Перед тем, как мы покинули Париж, — сказал он, — Кассандра сказала, что отдала приказ перехватить спасательное судно.
— Мы получили приказ, — сказал Тунгуска.
— Мне просто было интересно, в чем тут дело. Вы, ребята, поймали свою добычу?
Тунгуска оглянулся по сторонам, словно проверяя, что в пределах слышимости больше никого нет. — Не совсем так. Похоже, что один из кораблей-перехватчиков был не на нашей стороне. Тот, у которого было больше всего шансов поймать спасательный корабль, просто... позволил ему проскользнуть сквозь сеть. — Он широко растопырил пальцы. — Прискорбно.
— Вы не можете позволить этой штуке сбежать.
— Мы сделали все, что могли, но в окололунном пространстве, в пределах одной из наших временных сенсорных теней, его ждал другой, более быстрый корабль. Очень умно.
— А этот более быстрый корабль — насколько он велик?
— Достаточно большой, чтобы вместить устройство с антивеществом от "Двадцатый век Лимитед", если это то, что вас интересует, — сказал он. — Мы не можем быть уверены, что это то же самое судно, которое участвовало в захвате, но учитывая все другие факторы... что ж, это кажется более чем вероятным. Кстати, мы связали этот корабль с Найагарой.
— Вы должны остановить его.
— К сожалению, это сложно. Его корабль уже на скоростной траектории, направляется к порталу Седны.
— Так перехватите его, — сказал Флойд.
— Мы уже пробовали это. Похоже, что союзники Найагары контролируют портал. В течение дня у нас там будет военное присутствие — достаточное, чтобы вытеснить агрессоров, — но не раньше, чем этот корабль войдет в гиперсеть.
— И тогда мы их потеряем, — тяжело произнес Флойд.
Тунгуска поерзал на своем сиденье, кожа застонала, когда он уселся поудобнее. — Не обязательно. Мы, по крайней мере, знаем, что корабль направляется к порталу Седны, и мы знаем, где этот портал выходит. В дальнем конце есть три портала — Найагаре придется воспользоваться одним из них. Если мы сможем достаточно крепко держаться у него на хвосте, то, возможно, сможем прочитать сигнатуры активации портала и определить, в какую кроличью нору он забрался. В этот момент мы рискнем войти в гиперсвязь, пока другой корабль все еще находится в пути. Это неортодоксальная процедура даже для кораблей Политий, и нам придется отключить контроль безопасности на порталах, чтобы вообще попытаться это сделать. Но, по крайней мере, мы сможем пройти часть пути к Найагаре, если не больше.
— От этого будет много пользы.
— Это лучше, чем отворачиваться сейчас. Корабль Найагары — большой корабль, быстрый в движении по прямой, но он не сможет совершать переходы от портала к порталу так быстро, как мы. Это, пожалуй, наше единственное преимущество.
— И вы до сих пор понятия не имеете, в какой уголок космоса направляется Найагара?
— Вообще никакого, — сказал Тунгуска. — Это, к сожалению, та часть, в которой мы еще не разобрались. Полагаю, у вас не было никаких блестящих идей?
— Если вам нужны яркие идеи, — сказал Флойд, — вы определенно обратились не к тому парню.
Когда они допили свои напитки, Тунгуска повел Флойда по лабиринту обшитых панелями коридоров в его каюту. — Это немного, — сказал слэшер, открывая дверь в спальню, которую Говард Хьюз мог бы использовать для тренировки приземления.
— Я справлюсь, — сказал Флойд, дотрагиваясь до тиковой обивки двери. — Неужели все это реально?
— Совершенно точно, — сказал Тунгуска. — У нас большой корабль, и мы можем позволить себе перераспределить некоторые ресурсы для вашего комфорта. Если нам снова понадобятся эти ресурсы, я сделаю все возможное, чтобы честно предупредить вас.
— Спасибо... я думаю, — сказал Флойд. — Насчет Оже?
— Вас известят, как только что-нибудь произойдет.
— Я бы хотел ее увидеть.
— Сейчас?
— Возможно, через некоторое время.
— Она все равно не сможет с вами поговорить, — предупредил Тунгуска.
— Я знаю, — сказал Флойд, — но хочу, чтобы она знала, что кому-то не все равно.
— Понимаю, — ответил Тунгуска, ведя его в комнату. — Вы принесли немалую жертву, приехав сюда, не так ли, мистер Флойд?
— Я делал и похуже.
— Но вы должны понимать, что нет никакой гарантии, что вы когда-нибудь вернетесь домой.
— Я не знал этого, когда помогал Оже сбежать.
— Возможно, и нет. Но повлияло бы это знание как-нибудь на ваши действия?
Флойд на мгновение задумался над этим, пытаясь ответить правдиво. — Может, и нет.
— Сомневаюсь, что это имело бы значение. Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в человеческих характерах, но подозреваю, что вы сделали бы точно такой же выбор, даже если бы полностью осознавали последствия. — Тунгуска ласково похлопал его по спине. — И я нахожу это весьма достойным восхищения. Вы бы бросили все — мир и людей, которых любите, — ради другой человеческой жизни.
— Ну, пока не возводите меня в ранг святого, — сказал Флойд. — У меня возникла идея, что было бы хорошо помочь Оже вернуться домой. Это был своего рода эгоизм. И у меня все еще есть шанс совершить обратное путешествие.
Несколько мгновений Тунгуска пристально изучал его, нежно поглаживая пальцем тяжелый изгиб его подбородка. — Вы имеете в виду, если мы точно определим местоположение АКС?
— Да.
— Что ж, это достаточно верно. Но все еще остается небольшая проблема — проникнуть внутрь. Агрессоры попытаются применить свое устройство из антивещества, которого может быть достаточно, а может и недостаточно для взлома АКС. Мы, с другой стороны, сделаем все от нас зависящее, чтобы помешать им сделать это. Если мы сможем взорвать устройство с антивеществом преждевременно, это то, что мы сделаем.
Флойд не продумывал все до такой степени детально. Тунгуске не нужно было более четко объяснять, что это вполне может превратиться в самоубийственную миссию, если это был единственный способ предотвратить попадание серебряного дождя на E2.
— Мне жаль, — добавил Тунгуска, увидев реакцию Флойда.
— И для меня нет другого пути внутрь, не так ли?
— Насколько нам известно, ничего подобного. Конечно, если АКС когда-нибудь окажется в нашем распоряжении, у нас будет все время в мире, чтобы найти способ проникнуть внутрь... но это единственное, чего нет у вас.
— Вы должны сделать все возможное, чтобы остановить "серебряный дождь", — сказал Флойд. — Это то, ради чего мы с Оже рисковали своими шеями. Это то, за что погибли Сьюзен Уайт, Бланшар и Кассандра, а также все другие невинные люди, которые были вовлечены в это.
— Мы все еще можем надеяться на удовлетворительный исход, — сказал Тунгуска, придав своему голосу натянутую нотку оптимизма. — Я просто говорю, что мы должны быть готовы к худшему.
Тунгуска оставил Флойда одного в его каюте, в то время как корабль мчался через систему к взломанному порталу. Флойд бродил по огромному помещению, изучая его параметры, как лабораторный хомяк. Здесь было достаточно уютно, и было очевидно, что хозяева приложили немало усилий, чтобы он чувствовал себя как дома. Но у него было мучительное подозрение, что он был бы счастливее, если бы увидел голую реальность корабля в том виде, в каком она предстала перед его обычными обитателями. Вблизи интерьер и обстановка комнаты были такими же схематичными, как и в гостиной. Это было похоже на прогулку по чьему-то смутному сну наяву. Вместо того чтобы расслабить его, это вывело из себя.
У письменного стола стоял огромный старый вертикальный радиоприемник с вырезанным на дереве рисунком восхода солнца вокруг решетки динамика. Он включил его, поиграл с диском настройки. Там всегда вещал только один канал. На нем человек сообщал обновляемую информацию о состоянии дел в системе, уделяя особое внимание событиям внутри портала и вокруг него, к которому они направлялись. Диктор по радио говорил, растягивая слова, как комментатор скачек, перемежая свой монотонный диалог маленькими колокольчиками, свистками и перезвонами ксилофона. Это не было настоящим новостным репортажем — Флойд сам во многом разобрался за очень короткое время. В 1939 году это прозвучало бы устаревшим и фальшивым. Это был краткий обзор реальной ситуации, составленный таким образом, который должен был его успокоить.
Он слушал радио около часа, и это было примерно столько, сколько он мог вынести. Корабль Найагары достиг портала и успешно вошел в него. Опасения, что агрессоры могут попытаться свернуть портал после того, как их инжектировали, оказались необоснованными, по крайней мере, на данный момент. Одна из теорий заключалась в том, что оставшийся технический персонал отказался выполнять приказы свернуть горловину. Другой заключался в том, что коллапс горла будет отложен до последней минуты, прежде чем умеренные восстановят контроль над порталом, так чтобы у волны коллапса не было времени догнать корабль Найагары и повредить его. Третья возможность заключалась в том, что агрессоры решили оставить портал открытым, несмотря на риск преследования. Закрытие его поставило бы под угрозу возможность будущего доступа к АКС, сделав всю их схему бессмысленной. Они хотели стерилизовать E2, а затем подвести всех остальных к мысли, что это было правильным поступком. А потом, предположительно, они хотели поговорить о свободной недвижимости.
Флойд выключил радио и снова подумал об Оже. Прошло меньше недели с тех пор, как она вошла в его жизнь. И все же он не мог представить, что проведет хоть мгновение оставшейся жизни без нее. Все остальные заботы казались ничтожными по сравнению с необходимостью ее выживания.
Вскоре Тунгуска вернулся, чтобы повидаться с ним. — Хорошие новости, Флойд — Оже добивается прогресса.
— Вы нашли другого хозяина?
— Пока нет. Машины Кассандры, похоже, весьма заинтересованы в том, чтобы закрепиться, по крайней мере, на данный момент. Возможно, они решили остаться внутри Оже до тех пор, пока этот кризис не разрешится.
Флойд встал. — Могу я ее увидеть?
— Я сказал, что она делает успехи, — сказал Тунгуска с сочувственной улыбкой. — Я не говорил, что она была в здравом уме.
— Сколько времени пройдет, прежде чем она придет в сознание? — спросил он, снова плюхаясь на кровать.
— К тому времени, когда она будет готова к приему посетителей, мы будем уже далеко внутри портала. — Тунгуска держал в руках коробку, битком набитую тем, что Флойд сначала принял за бумаги. — До тех пор мне придется попросить вас о терпении.
Флойд воспринял эту информацию со всем изяществом, на какое был способен. — Хорошо. Я думаю, нет смысла спорить.
— Боюсь, вообще никакого. Мы принимаем близко к сердцу интересы Оже, но не меньше нас беспокоит благополучие Кассандры. — Он подошел к кровати, на которой сидел Флойд, и поставил коробку у его ног. — А пока я подумал, что это может сделать ваше пребывание здесь немного более сносным.
Флойд посмотрел вниз. Коробка была полна пластинок: этикетки и вкладыши, которые он наполовину узнал. — Откуда вы это взяли? — недоверчиво спросил он.
— Груз, который вы привезли с E2, — сказал Тунгуска, выглядя довольным собой.
— Но я думал, мы его потеряли.
— Да, потеряли. Это копии, восстановленные по сканированиям оригинального груза. Вы можете поблагодарить Кассандру за эту конкретную предусмотрительность.
Флойд извлек одну из пластинок. Семьдесят восемь оборотов: Луи Армстронг с креольским джаз-бэндом "Кинг Оливер" играет "Куранты-блюз". Оригинал, с этикеткой Дженнетт, в отличном состоянии стоил кучу денег. У Флойда была поцарапанная копия, которая стоила немного меньше. Тем не менее, он по-прежнему играл ее тысячу раз, пытаясь разобраться в басовых движениях Билла Джонсона.
