— Стой, сука! — ухмыльнулся Сенджу.
Инахо с азартом побежал по стене, на которую синоби еще предстояло забраться, на ходу сбрасывая броню и материализуя обсидиановое копье.Синоби Куса, высокий парень со странной прической, замечает двигающегося ему наперерез Инахо, и в движении складывает печати. Запрыгнув на стену, он вскидывает руки, и из длинных широких рукавов его куртки вылетает множество небольших листьев, гонимых какой-то техникой футона.
Сенджу напитывает копье своей чакрой и просто швыряет его вперед, сразу вставая на одно колено и прикладывая ладони к камню стены. Перед ним начинает расти стена, как защита от техники противника, чем бы они ни была. Синоби же просто уклоняется от копья, врезавшегося в зубья стены рядом с ним. Инахо ухмыляется, складывая печать концентрации.
— Сад шипов.
Копье тут же расцветает множеством шипов, пробивших тело неудачника и оборвавших его жизнь. Листья врезаются в каменную стенку, оставляя на ней небольшие царапины, но техника быстро выдыхается. Сенджу поднимается, оборачиваясь на шум резко раскрываемых ворот, в которые врываются его приспешники.
— Слишком просто, — выдыхает Инахо, покачивая головой.
Дальнейшего его участия почти не требовалось, зверье и само справится с охраной Дайме. Разве что могли остаться еще синоби, но, покуда Суйгетсу еще не вышвырнули из окна, он и сам справляется. Единственное, что он еще собирался сделать...
— Кошка!
Самопровозглашенный сержант его небольшой армии, ворвавшаяся в крепость не в первых рядах, но во второй волне, тут же нашла лидера и встала под его ясными очами.
— Слушаю, хозяин.
— Дайме мне нужен живым, и его ближайшие родственники тоже. Суйгетсу уже внутри, передай ему, чтобы не убил случайно.
— Будет сделано! — поклонилась она.
И ринулась выполнять поручение. Она иногда немного наглела, но хорошо чувствовала грань, никогда ее не нарушая. Наглела не с ним, а с другими. Слишком хорошо понимала, что Инахо ее наглости не потерпит, какой бы полезной она ни была. Вмиг лишится головы, как и ее нерасторопная сестра.
Когда вся банда уже ввалилась в крепость, в ворота заползла и Зулонг. Битву, которая уже перешла внутрь крепости, змея игнорировала, подползая к Инахо.
— Ну что, малыш? Ты же сюда ворвался не для того, чтобы просто хапнуть золота? — спросила она своим шипящим голосом.
Сенджу кивнул:
— Ага. Я тут подумал... Мы живых не оставляем вообще-то, но по следам боя быстро станет ясно, что орудует некая банда. Меня это устраивает, но... — он двинулся медленным шагом в сторону крепости, жестикулируя на ходу, продолжая оформлять возникшую в голове мысль. — Но! Почему бы не оставить ложный след? Подставить кого-нибудь, например.
— Это возможно, — кивнула змея. — У тебя есть план?
Инахо поморщился:
— Не план. Только идея. Но среди нас нет тех, кто умеет накладывать качественные иллюзии.
Зулонг величественно кивнула головой, изобразив на морде нечто, что можно было бы назвать улыбкой.
— Да... Битвы — не моя сильная сторона, совсем не моя.
Сенджу ухмыльнулся.
— Для этого у меня есть мясо. Нет, ты, красавица, мне нужна совсем для другого.
Змея кивнула.
— Так работает призыв. Если ты призвал того, кого нужно, твой партнер сделает то, чего не сможешь сделать ты. Или дать тебе то, что тебе нужно.
Инахо с Зулонг прошли по слегка потрепанным скоротечным боем коридорам крепости, пока не зашли в главный зал. Инахо остановился, осмотревшись.
— Да, пожалуй, если бы я хотел обставить себе тронный зал, то сделал бы это вот так.
Длинный зал, белые бумажные стены, в которых сейчас было полно дыр. Где-то лежали трупы, зверье уже собирало ценности, скидывая в мешки золотые предметы с небольших столиков. Кто-то из его нукенинов на ходу лакал спертое из подвалов замка вино.
— До боя или после? — уточнила змея.
— После. Вот так, как все выглядит сейчас, — Сенджу уверенно прошел до трона и сел на него, оглядываясь. — Вот! Я здесь завоеватель! Так! Хотя нет... Чего-то не хватает...
Он огляделся, и на его лице отразилось понимание.
— Конечно! Как я мог забыть! Эй!
Нукенин, шедший мимо и несший на плече мешок, отреагировал, подойдя к трону.
— Хотите вина, господин? — он достал из кармана свежую бутылку.
Инахо на миг сбился с мысли, глянув на предложенное пойло. Кивнул.
— Хочу, — взял бутыль, оторвал горлышко и влил немного себе в рот. — Найди кошку или Суйгетсу, пусть ведут сюда семью Дайме.
— Будет сделано, господин! — поклонился тюнин из Водопада.
Зулонг подползла ближе.
— Малыш, я могу создать ложные воспоминания. Но, чтобы они были качественными, нужно... ослабить волю жертвы.
— Напугать, например? — предположил Инахо.
— Наиболее простой и эффективный способ, — согласилась змея.
— Командир! — крикнул Суйгетсу.
Он во главе небольшой группы бандитов, вошел в зал откуда-то сбоку, волоча за собой полноватого мужчину. Остальные вели женщину и четырех детей, три сына, одиннадцати, тринадцати и пятнадцати лет, и девочку лет семи. Всех шестерых усадили на колени перед троном. Дайме порывался что-то вякнуть, но быстро получил удар от подошедшей ближе кошки. Женщина рыдала, дети в виду легкой туповатости плохо понимали, что происходит. Не приходилось им еще видеть, как низвергают их папашу. Не осознавали, что могут вот-вот подохнуть.
Инахо наклонил голову к змее.
— Пс! Зулонг!
Змея подползла ближе.
— Да?
— А ты можешь одного из них заставить служить мне? Не прямо вот сейчас, а потом, когда потребуется?
Змея несколько секунд размышляла, а затем кивнула. Инахо тут же вскочил с трона:
— Отлично! Ты же местный феодал, верно? Ты здесь, типа, главный?
Мужчина немного неуверенно кивнул. Суйгетсу развернулся к ним и заорал:
— Я не слышу ответа!
— Да, это я! — отозвался мужчина.
Инахо отошел немного в сторону, кивнув на трое.
— Давай. Садись на свое место.
Дайме ответил ему непонимающим взглядом.
— Но... Ты можешь забрать все... Только не...
— Сука! Поднимайся и посади свою жирную жопу на свой сраный трон! — услужливо озвучил мысли Сенджу Суйгетсу.
Кошка дожидаться действий не стала, а схватила человека за шкирку и сама потащила к трону, в сторону которого и толкнула, сразу отходя подальше. Нервничающий феодал неуютно устроился на троне, а Инахо встал перед ним, внимательно рассматривая.
— Как говорил один психопат... Главное, это послание. Символ. Тот, кто зайдет сюда после нас. Он должен все понять. С ходу, вот сразу увидеть, и все понять.
Сенджу отпил из бутылки и швырнул ее Суйгетсу, оборачиваясь на зал.
— Отгоните их дальше туда к выходу, — указал он на пленников.
Его люди тут же потащили семью Дайме в указанном направлении. Сам мужчина подорвался, желая возразить, но был остановлен змеей, заставившей его сидеть и молчать. Сам Сенджу вышел в центр зала и начал медленно разворачиваться на месте, поглядывая на стены.
— Символизм, он во всем. В каждой неуловимой детали нашей жизни. И самое главное — сама наша смерть символична.
Инахо опустился на колено и потянул из камня пола копье. Не торопясь, он поднял свое обсидиановое оружие, а затем начал менять его, делать полым. Подошел к ближайшему трупу и воткнул в его тело острие с отверстием. А затем потянул в полость копья кровь.
— Кто может быть символичнее, чем кровь и смерть? Ведь кровь сама по себе символизирует жизнь. А смерть лучше всего символизируют трупы. Поэтому послание нужно составлять из крови и трупов. Кривая логика психопата.
Наполнив копье кровью, Инахо подошел к трону. Дайме напрягся, вжался в спинку, с ужасом глядя на синоби. Да, с тем самым животным ужасом. Инахо опустил копье на пол перед троном и медленно пустил кровь, начиная чертить ровную линию. Он повел длинную линию, не прямо перпендикулярно трону, а несколько в сторону, ровно на тридцать шесть градусов. Затем остановился в точке, которую счел нужной, и, не отрываясь, повел новую линию, ровно на семьдесят два градуса от первой. Дошел почти до самой бумажной станы, остановился, снова повернул линию ровно на семьдесят два градуса, создавая второй острый угол, и повел ее к противоположной стене. Почти у самой стены кровь в копье кончилась. Инахо терпеливо подошел к еще одному телу и начал осушать и его.
— Эй! Командир! — Суйгется задумчиво почесал голову. — Что это за хрень?
— Геометрия символизма. Если бы я действительно поехал крышей, то делал бы все это с искренней верой. Но я пока не настолько повернутый.
Закончив с наполнением копья, он вернулся к начертанию линий. Снова едва не доведя линию до стены, развернулся, создав третий угол, и повел линию дальше. Начертив четвертый угол, Инахо вернул линию обратно к трону. На полу зала появилась написанная кровью звезда.
— Так, а теперь самое интересное. Старшего пацана оставьте, а остальных по одному на каждый луч.
Пленников послушно развели по четырем сторонам, ожидая, что будет дальше.
— Суйгетсу, проследи, пожалуйста, чтобы парень смотрел не отрываясь, — кивнул Сенджу на единственного оставшегося.
Синоби поднял парня и зажал ему голову в захвате. Сам Инахо встал в центр. Сенджу сложил печати, закрыв глаза.
— Сад шипов!
Под четырьмя пленниками появились шипы и пошли в рост. Но не так, как было раньше при применении техники. Шипы не пронизывали тела жертв сразу. Они пробивали только руки и ноги и поднимали закричавших от боли людей над полом. Ноги сводились вместе, руки разводились в стороны. Четыре распятые тела. Если бы змея не шипела в лицо Дайме, тот бы уже выл от этой картины. Парень в руках Суйгетсу выл.
Сенджу, снова перехватив свое копье, пошел к первой справа от Дайме жертве, мелкому пацану. Распоров ткань на теле, Инахо вывел на его животе символ Сунагакуре. Подошел к следующей, жене Дайме. Вспорол ткань и нанес на живот символ Ивагакуре. Затем к среднему сыну, и на его животе появился символ Киригакуре. Последней была дочь Дайме, на плоском стройном животике которой появился кровоточащий символ Кумогакуре. Затем Инахо вернулся в центр звезды и нанес забранной у жертв кровью слова:
"ПАЛАЧ ГОРОДОВ ЖИВ"
Вернувшись к Дайме, он кивнул Зулонг.
— Сделай так, чтоб он не дергался.
Змея послушно смотрела в глаза мужчины, которые вмиг остекленели. Разорвав его одежду, Инахо нанес на его живот символ Конохагакуре. А затем вогнал копье ему в шею, прижав тело к трону. С кончика копья, пробившего трон на сквозь, начала капать оставшаяся внутри кровь.
— Зулонг. Парень твой, — кивнул Инахо за спину.
Суйгетсу, сообразив, что к чему, тут же потащил шокированного пацана к змее. Инахо повернулся к кошке, тоже ошеломленно взиравшей на все это.
— Как только мы закончим — сразу валим отсюда. Готовьте отход.
Глава 64.
— Эй! Саске!
Пожалуй, если бы голос не принадлежал Шикамару, то Учиха бы швырнул первым попавшимсяпод руку предметом в крикуна. Палатки, расставленные Коноховцами, располагались не слишком далеко от линии фронта, но наложенные на них гендзютсу спасали от грохота артиллерийской стрельбы. Лежанки самодельные, из подвернувшегося под руку материала, просто ткань на ровной поверхности, отходное ведро, мешок с личными вещами и ведро с чистой водой. Все удобства военного времени. И крикун, вздумавший беспокоить хронически не выспавшегося дзенина.
— Лучше бы это было что-то очень срочное... — проворчал лидер Корня.
Нормально выспаться ему никак не давали, всегда было множество неотложных дел. Даже несмотря на то, что канцелярию на себя забрал Нара. Как раз перед сном Саске работал с плененным одной из команд синоби Кири. Как на зло, рядом с самым крупным сражением войны не оказалось ни одного дознавателя. Точнее были. Но недостаточно профессиональные, чтобы выбить информацию из тюнина, не повредив ему мозги в процессе. Последнее было важным, так как пленника можно будет обменять на пленного Коноховца. Да и самому Саске полезно поработать с иллюзиями и техниками разума. Возможности использовать шаринган в бою у него хватало, а вот для нестандартного применения... не всегда.
— Орочимару убили, — с серьезной миной произнес Шикамару.
Саске устало выдохнул.
— И всего-то?
Передумав подниматься, Саске снова уткнулся лицом в собственный рукав, выполняющий роль подушки, расслабляясь. О том аспекте проклятой печати, который отвечает за воскрешение змея, в Корне знали, так что...
— Совсем убили. Отогакуре стерта до основания, Дайме сместили, кто правит в стране — непонятно.
Учиха все же приподнял голову, повернувшись к Шикамару.
— Откуда такая уверенность? Ну, про деревню понятно, а о нем самом?
Шикамару прошел к лежанке и сел напротив, показав Учихе два свитка, что держал в руке.
— Первый содержит полевой допрос одного Отовца, успевшего свалить. Второй — отчет от разведки с границы, осмотр места предположительной смерти Орочимару. Пограничная команда, как опросила этого звуковика, сразу сбегала на место действия. Место боя нашли, остатки Отогакуре — тоже. А вот тех, кто все это устроил — нет. Пленник рассказал, что перед атакой в деревню вернулся личный помощник Змеиного сеннина, Кабуто.
Саске поднялся, протирая глаза и сгоняя остатки сна.
— И у Кабуто не получилось поднять своего хозяина?
— Именно. Слухи ходили именно такие, — кивнул Шикамару. — Орочимару убили. В бою, к которому он был готов. А на Ото налетела армия, а не несколько синоби. К тому же рядом с местом сражения были найдены трупы Отовцев, но не тех, с кем они сражались. Так что здесь не все так просто.
Учиха забрал свитки и сейчас бегло их просматривал.
— Это все?
— Нет. Есть неподтвержденная информация, что несколько городов, один в Стране Железа, и три в Стране Водопада, были полностью вырезаны. Население уничтожено полностью, хотя разрушений немного. Но это еще проверяется.
Саске криво ухмыльнулся.
— Не одни мы веселимся, да? Всем очень хочется повоевать, — сложив свитки, он вернул их Нара. — Знаешь, кого я вспоминаю, думая об этом?
— Кого?
Учиха поднялся, снова заснуть он все равно не сможет, и начал облачаться в костюм.
— Акацки. Высокоранговые синоби, которые вполне могли бы убить Орочимару. И один из них уже участвовал в подобных...
Саске неопределенно повел рукой.
— Джокер, — кивнул Шикамару. — Тот, о ком нам ничего не известно. Сасори, Какузу, Хидан, Итачи... О них есть информация, и достаточно немало. Они успели заработать себе имя до того, как вошли в Акацки.
— Но не клоун, — кивнул Саске, — как только закончим с этой войной, нужно взяться за Рассвет. Узнать, кто они, что затевают, какими силами располагают. И, если получится, уничтожить. Не всех сразу, так устроить охоту и устранять парами.
Шикамару улыбнулся:
— Как скажешь, босс.
Они вышли из палатки, и на Саске сразу обрушился шум канонады. Учиха поморщился.
— От города хоть что-то осталось?
— Ага. Руины. Видимо, когда они поняли, что взять город целиком все равно не удастся, решили нанести как можно больше ущерба.
