— А, ты все еще меня слышишь. Это превосходно. Знаешь, я не был до конца уверен. Удар по кораблю такой силы — кто знает, какими могут быть побочные эффекты?
— Я тебя слышу. А теперь поговори со мной.
Кану все еще находился в полумраке, но он был не один. Нисса была рядом с ним, они оба сидели. Дакота и другие Восставшие тоже все еще присутствовали, но оторвались от пола. Их огромные дышащие тела кувыркались, как каменные глыбы — в пределах досягаемости туловища или ноги не было ничего закрепленного, что могло бы остановить их движение.
Вероятно, они были так же сбиты с толку этим последним событием, как и Кану. Или, возможно, после того, как они стали свидетелями события в Мандале, их способность удивляться была перегружена, как перегоревшая электрическая цепь. Он мог относиться к этому достаточно хорошо.
— Корабль снова наш, Кану, — сказал Свифт. — Или будет, и довольно скоро.
— Он никогда не был чужим.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мы не смогли предпринять решительных действий, пока Друзья были в опасности. Теперь им больше ничего не угрожает — или, по крайней мере, их будущая судьба находится полностью вне нашего влияния. Это освобождает нас, ты согласен?
— Ты заставил корабль сделать это? — спросила Нисса по тому же субвокальному каналу. — Ты мог сделать это с самого начала и ждал до сих пор?
— Вы оба молчите, но я чувствую, что вы что-то обдумываете, — сказала Дакота. — Я спрошу еще раз. Что вы знаете об этом событии — вы оба?
— Какая-то неисправность на корабле, — сказал Кану, чтобы хоть что-то ей сказать. — Это все, что я знаю.
Теперь включалось все больше огней и дисплеев, и записанные предупреждения начинали затихать. Корабль перезапускался сам по себе, циклически проходя проверки работоспособности и калибровки, но процесс, казалось, протекал без осложнений.
— До сих пор ваш корабль казался надежным, — ответила Дакота. — У вас есть объяснение этой внезапной неисправности?
— Ничего такого, на что я бы поставил свою жизнь, — сказал Кану.
Она протаранила потолок и обхватила хоботом какой-то элемент конструкции. — Все равно скажи мне.
— Очевидно, мы что-то упустили. Но корабль возвращается к нам. Когда у нас будет полная функциональность, журналы событий должны объяснить, в чем заключалась проблема.
— Я нахожу показательным то, что это произошло так скоро после зверства, свидетелями которого мы только что стали.
— Я бы не стал придавать этому слишком большого значения. Ты можешь спуститься оттуда?
Наклон сигнализировал о том, что центробежное колесо перезапускается само по себе, обеспечивая гравитацию при отсутствии тяги. Дакота продержалась несколько секунд, пока вращение медленно нарастало, затем позволила себе "упасть" на небольшое расстояние до пола. Она приземлилась достаточно сильно, чтобы раздался глухой удар по обшивке корабля. Гектор и Лукас сами нашли опору, споткнулись, а затем восстановили равновесие.
— Ты честен со мной, Кану? — спросила Дакота.
— Нет, это не так. Но не вини его за это. Он не несет за меня ответственности — по крайней мере, не полностью.
Звуки исходили от Кану, но слова генерировал Свифт. Кану не имел над ними никакого контроля. С таким же безволием Кану поднялся со своего места. Они достигли нормальной гравитации. Он обошел вокруг, пока не оказался лицом к лицу с Восставшей, и слегка поклонился, прижав руку к животу.
— Позвольте мне представиться, — сказал он.
Глаза Дакоты пылко сверкнули. — Что это?
— Я Свифт. Мы не встречались.
Дакота перевела взгляд на Ниссу. — Ты понимаешь, что происходит?
— Я знаю, — ответила она, — и думаю, тебе следует выслушать. — Но в ее голосе также слышалось опасение — Кану разделял ее мнение о том, что Свифт начал действовать исключительно по своему собственному плану.
— Я — искусственный интеллект, — сказал Свифт. — Я пришел из общества Эволюариум на Марсе, внутри Кану, и работаю на той же нейронной платформе, что и его собственное сознание.
— Паразит?
— Пассажир, — деликатно поправил он, прикоснувшись пальцем к губе Кану. — Мой хозяин был полностью готов к сотрудничеству — полноправный и добровольный партнер в нашем предприятии.
— Каком предприятии?
— Чтобы понять самих себя. Чтобы исследовать наше происхождение и наш предельный потенциал. Искать пути, с помощью которых машина и органическое могли бы сосуществовать. Или, если такое сосуществование окажется невозможным, узнать, какие стратегии подойдут нам лучше всего, когда мы будем вынуждены вступить в оппозицию. Наименее разрушительные пути. У меня было две основные цели. Второй было достижение значимого контакта с Хранителями, что было совершенно невозможно в рамках человеческой гегемонии старой Солнечной системы.
— А первая?
— Встретиться со своей создательницей.
— Ты веришь в бога?
— Я верю в Юнис Экинья. Это может быть эквивалентным утверждением, а может и не быть. Эта цель была достигнута. Я познакомился с Юнис, и у нас состоялся полный и откровенный обмен мнениями.
— Мы встречались с ней, — сказала Дакота. — В чинг-среде. Но только мы.
— Ты забываешь — куда идет Кану, туда иду и я. Чему свидетель Кану, тому свидетель и я. Но дело не только в этом. В рамках этой среды мы с Юнис смогли обменяться большим количеством информации. Ты ничего из этого не уловила. Мы использовали невербальные каналы — целый набор тонких методов. Ты была бы удивлена находчивостью двух искусственных интеллектов, когда им есть о чем поговорить. Вообще-то, я должен уточнить: она больше не работает на машинной подложке. Она стала живой — вернулась к своему человеческому происхождению. Для меня это было интересной корректировкой — все равно что обнаружить, что бог сделан из дерева или кремня. Но ее сущность по-прежнему остается, и ее способности не были полностью нивелированы возвращением к плоти.
— Возвращение, — сказала Нисса. — Спасибо.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Не принято. Что еще она тебе сказала?
— Что у нас есть шанс. Она верила, что, возможно, сможет инициировать мероприятие с Мандалой, хотя ни в чем не была уверена. Она призвала меня сделать все, что в моих силах, чтобы извлечь максимальную пользу из такого действия. К счастью, я уже проделал кое-какую подготовительную работу самостоятельно. Конечно, я ничего не знал о целесообразности проведения мероприятия "Мандала". Но я давно думал, что было бы разумно внедрить некоторые меры предосторожности в операционную архитектуру этого корабля.
Если бы Кану был способен изобразить удивление, настала бы его очередь.
Но Свифт продолжил: — Позвольте мне объяснить. С моей стороны довольно невежливо продолжать использовать Кану в качестве марионетки таким образом, поэтому я собираюсь передать ему контроль. В любом случае, я думаю, что корабль теперь восстановил достаточную энергию, чтобы сделать этот способ связи совершенно излишним.
Кану почувствовал, что возвращается. Он пошевелил челюстью, перевел дыхание — Свифту, казалось, никогда не хватало воздуха, когда он держал себя в руках.
— Свифт... — начал он.
— Минутку, друг мой.
На главной витрине моста появилось изображение головы и верхней части туловища Свифта, одетого, как всегда, как ученый человек конца восемнадцатого века: белый шарф, сюртук, пенсне и копна мальчишеских кудрей.
— Прости меня, — сказал он. — Возможно, потребуется какое-то объяснение, и мы вернемся к нему через мгновение. Однако, прежде чем мы это сделаем, необходимо решить пару неотложных вопросов. Первое касается нашей траектории. Ядро Чибеса перезапускается — я включил его в ускоренном режиме — и через несколько минут мы получим полную мощность и контроль. Как только у нас появится такая возможность, мы выполним жесткий запуск, чтобы избежать пересечения внешнего порога лун. Учитывая нашу нынешнюю скорость и курс, этот толчок доведет корабль до предела его конструктивных и энергетических допусков. Это будет неудобно для всех пассажиров, но при должной подготовке это должно быть терпимо для всех.
— Надеюсь, ты не опоздал с этим, — сказала Нисса.
— Я не опоздал. Теперь перейдем ко второму вопросу. Восставшие больше не являются командующей силой на борту этого транспортного средства. Кану и Нисса контролируют ситуацию, и любой вызов их статусу будет встречен немедленным наказанием. Я могу заставить этот корабль делать с собой такие вещи, которые были бы неудобны для примата, но наверняка смертельны для слона. Это понятно?
— Он действительно все контролирует? — спросила Дакота.
— Если он и делает это, — ответил Кану, — то я понятия не имею, как. Но не думаю, что он лжет.
— А я не лгу. Этот момент почти настал. Дакота — ты можешь оставаться здесь, если хочешь, но я бы настоятельно рекомендовал воспользоваться одним из мягких диванов.
— Кем бы вы ни были, как бы вы с нами ни разговаривали, — сказала Дакота, — этот корабль будет продолжать действовать под моим командованием. Потеря "Занзибара" шокирует, и будут последствия, но это не должно отвлекать нас от нашей цели. Кану — возобновляем нашу запланированную траекторию. Не отклоняйтесь. Наш предполагаемый курс остается в силе.
Свифт сделал что-то, из-за чего центрифуга резко остановилась, заставив столь же резко включиться систему экстренного торможения. Кану был сбит с ног, Нисса — тоже. Он бешено греб и схватился за ближайшую консоль, затем протянул руку Ниссе.
Восставшим повезло меньше. Они снова начали дрейфовать — гребли ногами и размахивали хоботами в тщетной попытке обрести хоть какое-то сцепление с поверхностью. Плавание по воздуху было едва ли эффективно для людей; для слонов оно было совершенно бесполезно.
Нисса схватилась за спинку своего кресла и высвободилась из хватки Кану.
— Я могу продолжать делать это бесконечно, — сказал Свифт, — но надеюсь, что суть ясна. Сила сейчас тебе не поможет, Дакота. Когда я восстановлю гравитацию, вы закрепитесь в удерживающих креслах. Нисса, могу я спросить, куда ты направляешься?
— Чтобы кое-что принести.
Она двигалась быстро и уверенно, хотя гравитация еще не вернулась. Прошла минута, может быть, две — достаточно долго, чтобы она успела добраться до любой из соседних кают. Кану с трудом сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле.
— Надеюсь, ты все хорошенько обдумал, Свифт. Зачем тебе понадобилось выключать корабль?
— Я установил свой аватар в архитектуре управления "Ледокола". Требовалось полное отключение, чтобы получить необходимые полномочия по всем функциям — без этого у меня был бы только частичный контроль. Кроме того, это скорее помогло мне донести свою точку зрения.
— Если для того, чтобы высказать свою точку зрения, потребовалось напугать меня до полусмерти, считай, что твоя работа выполнена.
Нисса протолкалась обратно на мостик, держа в правой руке что-то длинное и тонкое, зажатое в сгибе правого локтя. Кану секунду смотрел на него, прежде чем узнал в нем гарпунное ружье, которое они нашли на мертвом Регале.
Нисса заняла устойчивую позицию рядом с одним из кресел и взяла ружье обеими руками, как винтовку. Это была отвратительная, сложная штука, с газовыми баллончиками и переплетением напорных трубопроводов, уродливый зазубренный кончик которой предвещал вред, который она могла нанести плоти.
Сначала она прицелилась в Кану, на мгновение задумалась, а затем перевела прицел на Дакоту.
— Похоже, у тебя двоится в голове, — сказала матриарх.
— Так и было. А теперь делай то, что сказал Свифт.
Гравитация вернулась, и Восставшие заняли свои места в разгонных креслах, Нисса нацелила гарпун так, словно была более чем готова пустить его в ход. Но Восставшие смирились с практичностью своего положения и не оказали никакого сопротивления этому изменению статуса.
— Ты убьешь нас, Кану? — спросила Дакота. — Это и есть твой план?
Он подумывал о том, чтобы бойко заверить ее, что у него не было намерения причинять им вред, но, по правде говоря, он не продумал это до конца. Возможно, дело действительно дошло бы до убийства. Он надеялся, что нет, но сейчас было не время для пустых обещаний.
— Посмотрим, как у нас пойдут дела, — ответил он.
Как только привод был готов, Свифт увеличивал мощность, выключая центрифугу по мере увеличения тяги до половины g и более. Кану вернулся на свое место, а Нисса — на свое, где она положила гарпун на колени.
— Ты понимаешь, что это остановило бы только одного из них, — сказал он. — И даже в этом я не был уверен.
— После того, что она сделала с Друзьями, я возьму то, что смогу получить.
Привод преодолел одно g, затем еще больше. При ускорении в одно и пять десятых g Кану почувствовал, что ему будет трудно подняться со своего места и передвигаться. При двух g, когда его собственный вес давил на кости, он решил, что это будет выше его сил. Нисса, более стройная и сильная, возможно, все еще была бы в состоянии передвигаться с осторожностью. Но Восставшие теперь фактически были пленниками своих лож. Их опорно-двигательный аппарат уже работал на пределе в условиях земной гравитации; теперь они весили в два раза больше.
— Ты все еще можешь дышать, Дакота?
— Мы не так слабы, как ты себе представляешь, Кану. Наша сила привела нас так далеко — она прослужит нам еще немного.
Но он сам мог видеть эффект ускорения — мышцы ее морды напряглись, кожа вокруг глаза сползла, обнажив розовую оболочку глазного яблока. Ее туловище вяло обвисло.
Два g, потом два с половиной. Снова начали звучать предупреждающие сообщения, но они явно не беспокоили Свифта. Кану не нужно было говорить — он мог бы достаточно легко произнести это вслух, — но ради Восставших он предпринял усилие.
— Расскажи мне, как ты это сделал, Свифт. — Его голос звучал напряженно, и ему приходилось с трудом переводить дыхание между словами. — Я понимаю, как ты нашел способ общаться с Юнис, но с тех пор ты не мог все это наладить. У тебя ни за что не хватило бы времени установить какой-либо аватар или как ты там хочешь это назвать.
— Должен признаться, что с моей стороны был некоторый обман, но надеюсь, вы не будете держать на меня зла.
— Что ты сделал? — спросила Нисса.
— Когда вы спали, после нападения Хранителя, но до прибытия на "Занзибар", я увидел в этом возможность подготовить определенные условия... и поэтому я воспользовался этим.
— Я не понимаю, как, — сказала Нисса. — Мы оба были в спячке. Я была с Кану, когда мы пошли спать.
Двигатель разгонялся до трех g. Кану мог не только чувствовать, но и слышать это, как бесконечный грохочущий грозовой фронт.
— Она права, — сказал Кану. — Я сам запрограммировал интервалы сна.
— Ты думаешь, что сделал это, — ответил Свифт с легкой застенчивостью. — По правде говоря, я вмешался. Запрограммированный тобой интервал ожидания оказался не таким, как ты предполагал. И когда ты вышел из спячки, я держал тебя в состоянии, близком к бессознательному, пока пользовался твоим телом.
— Как долго? Часы, дни?
