— Время правления Тарина еще не пришло. Одевай Венец без страха, Таурис. Твое Величие будет сильно удивлено сегодня.
Арист хитро улыбнулся и похлопал Императора по плечу. Как же он счастлив, что Проклятие СанГорра наконец пало. Осталась самая малость, вернуть Венец Звезд на полагающееся ему место. И он будет этому свидетелем!
Таурис растеряно посмотрел на старого друга, а потом перевел взгляд на укутанную в плащ фигуру, но с откинутой вуалью. Правильно, Суд Госпожи вершат с открытым лицом. Женщина склонила голову в легком поклоне.
— Сестра Сайнэ, как Верховная Жрица Сороса, обладает всеми полномочиями, чтобы провести обряд, Ваше Величество.
Тут подошли остальные Жрицы, поправляя рукава, и Арист понимающе кивнул. Ну да, эктоплазма любит цепляться к рукам проводящих обряд, и ощущения от этого премерзкие. Жрица передала Венец Звезд Сайнэ и та ободряюще улыбнулась Таурису.
— Встаньте, Ваше Величество. Вы должны стоять самостоятельно.
— Самостоятельно я могу пока только лежать.
Тем не менее, он попытался подняться. Его торопливо подхватил под локоть тот солдат, что привел раненого. Поднявшись Таурис постоял, приноравливаясь, и осторожно отстранился от помощи. Пусть его и шатало из стороны в строну, но он стоял. И стоял, как Император!
Сайнэ приняла в руки Венец Звезд, и начала читать слова Обряда. Жрицы окружили их с Таурисом, вливая свои голоса в ее речитатив, который множился странным эхом, поднимаясь к потолку.
Арист наслаждался. Сила свободным потоком разливалась по всему Святилищу, отражаясь от цветков Йорассу, усиливая этим волны кито-возмущений. Венец в руках Сайнэ медленно разгорался, и вот, на самой высокой ноте, она опустила Артефакт на голову законного Императора. Волны Силы взметнулись с оглушающим ревом. Хотелось пригнуться, а еще лучше лечь и затаиться, но ощущение правильности происходящего не давало место испугу. Оставалось лишь щуриться на ветер и впитывать в себя красоту Обряда Слияния, который не проводился правильно уже столько веков.
Таурис уже не стоял памятником скорби, а упершись ногами в пол, распахнул руки, словно желая объять весь мир. Его чуть пошатывало, но уже не от слабости, а от наполнявшей все тело мощи. Сияние от Венца становилось все ярче, так что уже было невозможно смотреть на это. Еще ярче. Еще. И последняя вспышка погасила безумие. Кито-возмущение в Святилище быстро и мягко успокаивалось, гармонично затухая, лишь оставляя поблескивать искры на черных лепестках цветов Йорассу.
Император еще мгновение постоял, наслаждаясь силой, а потом опустил руки, довольно выдохнув.
— Небывалые ощущения... Даже не знаю с чем сравнить.
Арист все также сидя у Алтаря довольно хмыкнул.
— Поздравляю, Твое Величие. Проклятия СанГорра больше нет.
Взметнувшаяся было радость в глазах самодержца, медленно потухла.
— Вот только Син не дожил до этого дня. Хотя и обещал.
Арист тихо выдохнул. Син. Неизбывная печаль. Тут из-за камней послушался рассерженный шепот и встрепанный солдат, в окровавленной форме, шагнул к ним из тени. Он держал на руках маленькую фигурку с длинными волосами, что подобно струям воды, стекали вниз по руке солдата.
— Я конечно очень извиняюсь, что беспокою вас всех. Но вот оно, — Солдат указал подбородком на свою ношу. — упорно требовало доставить его сюда. Ваше?
Император неверяще смотрел на бледного, взъерошенного парня на руках солдата.
— Син?..
Тот слегка приподнял голову, и свет факелов отразился в его светлых глазах.
— Привет, пап. Давно не виделись.
* * *
Захлебываясь болью, амин сидел у стены, глядя в пустоту. Рамус перетянул ему руку, вернее то, что от нее осталось. Кровь уже перестала хлестать, однако при малейшем движении тело пронзала такая боль, что он стискивал зубы, давя стоны в зародыше. Не к лицу сиятельному амину скулить перед чернью. Ярость рвала его душу в клочья. Так глупо попасться! Амин с шипением выдохнул, и Рамус, подглядывающий в щель, обернулся с беспокойством.
— Как Вы, Хозяин?
Амин тяжело посмотрел на Си Хольца, но ответил почти спокойно.
— Нормально я. Что там творится?
Рамус помялся.
— Вам бы самому взглянуть, Хозяин.
Амин неуклюже поднялся, сердито отмахнувшись от его помощи, и подошел к неплотно прикрытой створке. Каменная плита была приоткрыта, самую малость, чтобы не выдать себя, но иметь возможность видеть врагов.
А враги не дремали. Вокруг Сайлин уже сжималось кольцо, и явственно тянуло холодом от Туманного озера. Озеро... Что-то такое помнилось амину с ним связанное, но что? Вот Сайлин вскинула руки, и черные балахоны разлетелись по полу. Жаль ненадолго, но пока они пытались встать, Сайлин побежала. И бежала она к ним! Молодец! Амин довольно усмехнулся, сестра всегда была полна сюрпризов.
Амин подобрался, пристально вглядываясь в темноту.
— Господин? — Рамус так же смотрел в щель. — Господин, открыть дверь?
Амин краем сознания уловил какую-то неправильность в речи Рамуса, но это все потом, не до него сейчас. Открыть дверь, да... Амин окинул взглядом Святилище, наползающий туман, и в мозгу словно щелкнуло. Туман! Амин вспомнил. Все-таки он читал Хроники. Пусть и не так внимательно, как сестра, но Гончую Богини, что отправляют вслед преступившему Храмовый Закон забыть трудно... Он вновь взглянул на Жриц, те резким взмахом вскинули руки, и туман, до этого безобидно стелящийся под ногами, стал стягиваться в плотный поток. Сайлин бежала. А этот поток хищной зулиссой кинулся за ней.
— Господин?..
Да, дверь... Конечно, сестру надо забрать... Но за ней по пятам мчалась Гончая. И судя по ее скорости, она нагонит Сайлин у самого входа в их коридор. И не факт, что они успеют закрыть эту проклятущую глыбу, а в этом случае Гончая заберет и их тоже...
Он видел лицо сестры, видел ее глаза. А она уже видела его. И все поняла.
— Господин?..
— Закрывай.
Рамус непонимающе взглянул на него, и амин сорвался на крик:
— Закрывай! Быстро!
Тот кивнул и, навалился плечом на каменную створку. Сайлин бежала, ей осталось до них всего пару шагов. Дверь неумолимо закрывалась. Амин, сжав руку в кулак, не сводил с сестры глаз. С нее и той мутной волны, что с тихим воем вставала за ее спиной. Она бежала, уже понимая, он бросил ее. Ее родной брат. Ее кровь. Предал ее. Последний рывок, и ударившись о створку всем телом, так что лица амина коснулся ее выдох, она прошипела:
— Мрааааззсссь...
Амин не моргая смотрел в ее заледеневшее лицо, в ее мертвые глаза... Зная, что будет помнить ее презрительную улыбку до самой смерти... Поток накрыл ее в тот момент, как дверь встала в пазы, и блокировочный механизм зажурчал где-то в толще скалы. Дверь отрезала все звуки, а амин все стоял рядом, глядя в никуда. Касаясь створки слегка подрагивающими пальцами, чувствуя, как все внутри стягивается тугим узлом.
Он не знал сколько времени прошло, он просто открыл глаза. И внезапно понял, что именно его царапнуло в обращении Рамуса.
— А ну-ка, иди сюда.
Тот подошел, настороженно кося глазом. Но даже не пытаясь сопротивляться, когда амин схватил его за ворот куртки и притянул к себе, с гневом шипя в лицо:
— Ты что же, тварь, думаешь, если я ранен, так ты можешь забыть положенное обращение? А?!
Си Хольц недоуменно хлопнул ресницами, а потом в ужасе зажмурился.
— Простите, Хозяин, простите!
Тьма клокотала в крови, требуя выхода, а покорное трепещущее тело было так приятно ломать, что амин не сразу пришел в себя. А когда очнулся, откинул Рамуса прочь от себя. Некогда сейчас.
Тот упал на пол, дрожащей рукой утирая кровь с прокусанных губ и преданно глядя на покровителя. Амин облизнулся, вглядываясь в его глаза. Ища в них глубоко спрятанный оскал ненависти и, найдя, насмешливо фыркнул.
— Хватит разлеживаться. Вставай и показывай, какой выход ты нашел.
Взяв факел из держателя, он двинулся вперед по коридору и не видел... Не видел, как криво усмехнувшись, Си Хольц аккуратно вложил в сапог кинжал, что раньше украшал пояс амина.
— Конечно,.. Хозяин.
* * *
Умереть не страшно... Иногда страшно не умереть...
Амин сдернул с меня Венец, и я почти перестал быть. Расколовшись на части, мой мир горел в агонии, и меня било и ломало вместе с ним. Лицо жгло, губы драло от соли, под веками цвели кроваво-красные игольчатые астры, и гулкая тишина набатом била по ушам, но я чуял, осталось потерпеть совсем немного. Моя жизнь рвалась, словно тонкая нить под непомерно тяжелым грузом. С мучительной болью волокна лопались, одно за другим. Их уже почти не осталось... Еще одно, еще... Душа, плача, съежилась в жалкий трепещущий комок. И хотелось лишь одного. Покоя. Пусть даже загробного.
Но за секунду до небытия, когда холодное дыхание бездны уже коснулось моего сердца, все кончилось. И я, измочаленный, почти убитый, но почему-то живой, медленно кружась в водовороте невесомых хлопьев пепла, опускался во тьму. Ну хотя бы так...
Тьма, окружавшая меня, была нежной... Теплой. Ее объятия разжимали тиски боли, давая возможность дышать, и постепенно я возвращался в реальность.
Взмах ресниц... Картинка тусклая, серая... будто пелена на глазах...
Еще взмах... И вот уже вижу камни и мельтешение каких-то теней...
Еще взмах... Вижу бледного Императора. И грудь его поднимается медленно-медленно. И каждый его вздох будто последний... Тени — это оказываются люди. Только вот я их раньше не видел. А рядом с Таурисом сидит еще кто-то. Пожилой, раненый и такой же бледный, но почему-то улыбается... Мне?..
Еще взмах... Рядом Мэль... Его глаза ярко-ярко блестят в неверном свете факелов. Их свет такой дерганый или это опять у меня картинка сбоит? Нет, все же свет, потому что Мэль весь вздрагивает, и руки его, которые гладят мое лицо тоже дрожат... Слабость навалилась, не вздохнуть... Руки Мэля гладят мои скулы, задевая уши, скользят на шею. Вот он поднимает правую руку. Она вся в крови...
Еще взмах... Теперь Мэль еще ближе. Он, похоже, сидит на полу, а я на нем, и моя голова бессильно лежит на его плече. Яркие всполохи света режут глаза, но это так красиво, что нет сил отвести взгляд. Таурис навытяжку стоит у Алтаря, распахнув руки, будто распятый, а на голове его сверкает Венец Звезд. И это от него было так больно глазам. К тому же, Венец словно стал центром алой Паутины, что затянула все Святилище, и его лучи сверкали с ней в едином ритме, как впрочем, и цветки Йорассу. Алые лучи Паутины соединяли их всех в какой-то безумный, сверкающий узор, и вся эта красота била по глазам в невероятной пульсации. Так что надолго меня не хватило, и я вновь провалился в уютную темноту. Но даже там, я чувствовал Мэля. Его плечо, его руки, его...
Умереть не страшно. Но когда есть тот, чьи руки держат твою душу, лучше с этим не торопиться.
Глава 89. Связи.
Приятного чтения, дорогие мои читатели) и вот просто ужасно хочется иногда слышать отзывы новичков... порадуйте автора, а?) моим постоянным рецензентам — любовь и чмоки))
89. Связи.
Амин злился. Они с Рамусом уже с час как блуждали, а выход так и не нашли. Си Хольц, скотина, клялся, что коридор в Храмовый Комплекс он видел, но толку-то? Он уже и по морде схлопотал от бесящегося амина, а они все продолжали бродить кругами по дикому подземелью. Будто заколдованные. Дойдя до очередной развилки, они встали. Амин тяжело опустился на пол, прижавшись к стене и вытянув гудящие ноги.
— Сходи, разведай, я пока отдохну немного.
— Слушаюсь, Хозяин.
Рамус кивнул, и, взяв один факел, ушел в левый рукав коридора, оставив второй амину. Благословенны будь давно подохшие запасливые хозяева коридоров. Такие факелы попадались в пути не один раз, так что им хотя бы не пришлось блуждать в темноте. Амин скривился. Его бесило все. Муть, поднятая с души гибелью Сайлин, так и не улеглась, желчью подступая к горлу, руку монотонно дергало болью, и то ли от этого всего, то ли от запаха крови мутилось в голове. Амин хмыкнул. Забавно, на чужую кровь он у себя такой реакции не замечал. Ничего. Сейчас главное выбраться отсюда, а на космодроме его давно ждет лайнер, разумеется, юридически абсолютно с ним не связанный. Рамус — неплохой спец по оформлению подложных бумаг. Не был бы столь трусоват, цены бы ему не было. Амин снова хмыкнул. С другой стороны, именно трусость и жажда наживы привели Си Хольца в его руки. Так что, пожалуй, трусость ему к лицу.
Откинув голову, амин вздохнул. Рука болела, а от узла перетяжки словно поднималось онемение. И жгут не снять, и рану не обработать... Вот же блядство! А у него на лайнере такой дивный медсектор оборудован. И персонал, и лаборатории, и медотсек. Только бы добраться туда и амин не вылезет из его камеры до тех пор, пока все повреждения, какие у него только есть, не будут вылечены. Ну, а потом уж можно будет и отдохнуть...
Тихий шорох заставил его открыть глаза. Свет от одного факела был неярким, углы тонули во мраке, но амин давно отучил себя бояться темноты. В подземельях его дворца на Соросе она была столь же приятна глазу. Настроение скакнуло вверх, стоило этим воспоминаниям задеть край сознания. Ничего, если придется срываться в бега, вернее не 'если', а 'когда', он найдет себе новый дом, и 'игровые' комнаты обустроит не хуже, чем прежде. Космос велик, а край обжитых земель скрывает немало тайн. Так что за свое будущее амин был спокоен. С деньгами хорошо везде.
Хотя невыносимо до судорог, что вся эта история с Венцом не выгорела. Мысли об этом амин старательно загонял как можно глубже, понимая, что если начнет об этом думать, то непременно сорвется. А сейчас голова должна быть холодной, да и Рамус нужен целым. Кстати, не пора ли ему вернуться?
Амин привстал, оглядываясь, но вокруг было все так же тихо. Усталость брала свое, но он понимал: рассиживаться лучше не стоит, потом будет еще тяжелее. Поднявшись, он немного походил, разминая ноги... Рамуса не было. Ну и где бродит эта сука?!
Внезапно факел, что горел на стене за спиной, мигнул и погас, оставив его в абсолютной темноте. Рефлекторно, амин обернулся: но ни звука, ни искры света, ничего... Лишь его хриплое дыхание раздавалось в тишине. Что происходит, мать его?!!
— Страашшнооо?..
Было так странно узнавать в этом издевательском тягучем шепоте голос Рамуса, что амин даже не дернулся, когда в дополнение кинжал коснулся его горла.
— Ты не представляешь, как я ждал этого момента... Сколько раз я мечтал, вот так держать тебя... прижимая к твоей шее кинжал. Ты ведь даже понять не можешь, как я тебя ненавижу, мразь!
— Ну почему же... Я всегда знал, как тебя ломает ненависть. Именно это придавало нашим играм такой неповторимый вкус. То, как ты... сам!.. ложился под меня, с обожанием заглядывая в глаза и ненавидя каждую секунду.
— Сука, да если бы ты не связал меня договором, я бы и секунды не задержался рядом! Ты же монстр! Кто в здравом уме и по доброй воле захочет быть с тобой?
Амин тихо рассмеялся. Как восхитителен сейчас Рамус! Даже жаль, что он не срывался так раньше.
