Принадлежность человека ко второму (воины-стражи) и третьему (правители-философы) сословиям, определяется уже не по профессиональным, а по нравственным критериям. Нравственные качества этих людей Зуицахи Ца ставит гораздо выше нравственных качеств первого сословия.
Идеальное государство Зуицахи — справедливое правление лучших и благородных людей из сословия мыслителей, для того чтобы в государстве властвовали рассудительность, разум. Именно философы обуславливают благосостояние, справедливость государства, ведь им свойственны "..правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине". Если среди правителей выделится кто-нибудь один — это может быть монархия, если несколько правителей — допускается аристократия.
Зуицахи Ца считал, что любое новшество в идеальном государстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить "идеальное"). Очевидно, что именно философы будут охранять "идеальный" строй, законы от всяческих нововведений, ведь они обладают "...всеми качествами правителей и стражей идеального государства". Именно поэтому деятельность философов обуславливает существование "идеального" государства, его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от порока, каким является любое нововведение в государстве. Не менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь "идеального" государства будет построена по законам разума, мудрости, там не будет места "низменным порывам и подлым чувствам естества людского". Характерно, что если даже среди правителей появится человек, больше подходящий для иного сословия, то его необходимо "переместить" без промедления. Таким образом, Зуицахи считает, что для благосостояния государства каждый человек должен заниматься тем делом, для коего он приспособлен наилучшим образом.
Для обоснования этого Зуицахи Ца ссылается на миф, где бог-гончар, вылепивший людей, в тех из них, кто способен править, примешал при рождении золотой песок, в их помощников — серебряную пыль, а в земледельцев и ремесленников добавил зёрна железа и меди. Лишь в тех случаях, когда от золота родится серебряное потомство, а от серебра — золотое, Зуицахи Ца допускает перевод членов одного сословия в другое. Придуманный им миф кончается предостережением, что государство погибнет, когда охранять его будет железный или медный сторож.
В трактате "Держава" Зуицахи Ца пишет о том, что "идеальное" государство должно обладать, по меньшей мере, двумя главными добродетелями:
1.мудростью и рассудительностью
2.мужеством и справедливостью.
Мудростью могут обладать не все жители государства, но лишь правители-философы. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных сословий людей, то рассудительность должна быть присуща всем жителям, она "подобна некой гармонии", она "настраивает на свой лад решительно все целиком". Под четвертой добродетелью — справедливостью — автор понимает уже рассмотренное деление людей на сословия: "...заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие — это и есть справедливость". Следовательно, разделение людей на сословия имеет для Зуицахи огромное значение, определяет существование "идеального" государства (ведь оно не может быть несправедливым), и тогда неудивительно, что нарушение сословного строя считается высшим преступлением.
Характерно, что Зуицахи Ца, живший во времена принудительного труда, не уделяет рабам особого внимания. В "Государстве" все производственные заботы возлагаются на вольных ремесленников и земледельцев. Здесь же Зуицахи Ца пишет, что во время войны можно обращать в рабство только "варваров с Материка", но не островитян. Однако он же говорит, что война — зло, возникающее в порочных государствах "для обогащения", что в "идеальном" государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Это не значит, что автор выступает против угнетения людей людьми, просто, по его мнению, сословие мудрецов презирает частную собственность, в том числе — на рабов. чем сохраняет единство.
В связи с рассмотренным разделением людей на сословия возникает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определить способности человека к некоему делу, и только к нему? По-видимому, в "идеальном" государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди — правители-философы. При этом они, естественно, будут выполнять закон, ведь закон — важнейшая составляющая "идеального" государства, и его выполняют все без исключения (доходит до того, что по законам государства должны играть дети!). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности человека, но и осуществляют регламентацию брака, имеют право (и должны) уничтожать умственно неполноценных. По идее Зуицахи Ца, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, браком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими. После родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое время, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах сословия) считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех мужчин. Для Зуицахи Ца общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для сословия воинов-стражей, которым автор уделяет огромное внимание. По его мнению, отсутствие вражды внутри сословия стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний. Можно предположить, что такая всесторонняя мелочная и жестокая регламентация важнейших поступков человека, которые он, по современным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в "идеальном" государстве этого не происходит, напротив, единство людей Зуицахи Ца считает основой такого государства. Зуицахи Ца выступает противником частной собственности: "Ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда бы не имел доступ всякий желающий". Это, как уже говорилось, не допускает среди сословий бедности или богатства, а следовательно, по логике автора, уничтожает среди них раздоры.
В заключение хотелось бы отметить вот что. Человек, не знакомый с творчеством Зуицахи Ца и впервые прочитавший трактат "Держава", скажет, что Зуицахи создал отвратительную модель государства, что он был не прав. Современный человек может и осудить Велемудрого. Но ведь мы при этом забываем, что философ впервые во Вселенной открыл неоднородность общества и вскрыл три разнонаправленные силы общественного развития. И разве можно укорять Зуицахи в том, что он 1 500 лет назад не смог указать, как управлять этими силами? В распоряжении общества, в котором жил Зуицахи, не было и не могло быть средств для разумного управления и организации социальных сил!
В наше время и в нашем обществе они не только есть, они применены и дали изумительный результат. Социальная структура Островной Империи — есть наивысший в истории Вселенной пример победы человеческого сознания над слепыми законами развития природы и общества.
конец документа
Саракш, Зацахское взморье
борт десантного корабля "Звероящер", Островная империя
5 часов, 3-го дня 1-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Шторм — не шторм, но сильный ветер поднимал довольно высокие волны и гнал их под прямым углом к курсу рейдера. Поэтому качка была весьма ощутимой. Всеслав в одиночестве сидел в библиотеке и смиренно смотрел, как карандаш в очередной раз посягает скатиться со стола. Подхватив его на лету, сунул в качестве закладки в учебник.
Имперские вычислители по местным меркам были просто великолепны. Понятно, до возможностей земной техники им было невообразимо далеко, но электронно-счетные машины любой материковой страны были всего лишь переусложненными арифмометрами в сравнении с изделиями островитян. Всеслав повертел в руках пластмассовую коробочку с треснутой крышкой, на которой шкодливая матросская рука искусно выгравировала иголкой голую женщину. В коробочке находилась пластинка с электронной книгой "Очерки истории культуры Архипелагов".
-Глянем еще раз. -пробормотал Всеслав и вставил диск в приемник.
О, вот это, пожалуй, заслуживает внимания. Раздел "Верования прошлого и настоящего".
Религия в островной империи не играет (да и прежде, в эпоху разобщенности Архипелагов, не играла) существенной роли.
Религиозная составляющая современного общественного сознания островитян возникла из верований, типичных для востока Материка к моменту отплытия эскадры Хага Удачливого. В основе тех религиозно-культурных мировоззрений лежало мягкое многобожие, проникнутое снисходительной веротерпимостью и даже почти не преследовавшее первых стихийных атеистов[1]. Морально-этический компонент существенно преобладал в религиозных верованиях над мистическим. Впрочем, это отнюдь не островная или даже саракшианская специфика, Земля знала пусть не аналогичные, но сходные явления в духовной культуре: буддизм и конфуцианство.
Уже на островах последовала сильная трансформация религии переселенцев и сложилась собственная культовая система. Она получила название "Дзагого", что в приблизительном переводе означает "Ступени блага". Основы ее изложены в одноименной священной книге островитян.
Согласно вероучению Дзагого Вселенная составлена взаимопроникающими друг в друга мирами. Раньше их было четыре.
Четвертый мир принадлежал демонам и был извечен.
"Легенды минувших веков"
Книга для чтения по истории культуры
Для 4 года обучения в гимназиях
Издательство "Сияние", о. Бацуза. Чёрный Пояс, 9588 г. от Озарения
...И часть разума осталась во Вселенской Тверди за пределами Саракша, а другая спустилась в Саракш, навсегда осталась в Саракше, ограничилась его пределами, пока срок существования его не истечет. И эта часть разума стала жизнью Саракша, а Саракш — их жизнью.
Появились Изначальные Демоны Стихий.
Самыми мощными из них были: Огненный, Воздушный, Водный, Каменный. В них первоначально и воплотил себя разум.
Молчаливый Каменный Демон был подобен чудовищной горе, вершина коей уходит в выси. А свет очей Повелителя Камня мог быть уподоблен блеску полированного гранита, что одновременно иссушает и пронизывает смертным холодом.
Водный Демон был подвижен и не нуждался в месте отдыха. Он не любил бывать на суше, нигде не оставался подолгу, посещал, когда желал, все омываемые волнами просторы Саракша. Всех, кто зрел Водного Демона, охватывал великий страх, потому что явления его бывали жуткими: как будто накатывала гороподобная волна-цунами в сапфировом шлеме, увенчанном белой пеной, в серебряном кольчужном одеянии. Голос Водного Демона был низок и глубок, как глубины океана, каковые только один он и видел. Порою Водный демон проникал вверх по течению рек вглубь Континента и там бил в барабаны. Эти звуки рвали сердца тех, кому довелось ее слышать.
Демону Воздуха доставляло удовольствие только движение, а утомление было ему совершенно незнакомо. Прозрачные длинные развевающиеся волосы и такая же борода Демона Воздуха окаймляли его голубое лицо. Он был гибок и быстроног.
Мощь рыжего Демона Огня была не меньшей. Он проявил себя как кузнец и созидатель, его молот грохотал в недрах, поверхность Саракша содрогалась, из труб его кузницы — вулканов вынослись пламя и клубы дыма. Однако, Демон Огня мог быть и разрушителем, испепеляющим всё, что ему неугодно.
Вначале Демоны Стихий беспрепятственно заполняли пустоту собственной сущностью, не задумываясь о собственном существовании. Но уже в самое скорое время они столкнулись в своих устремлениях. Первым их чувством стало изумление и замешательство. Затем каждый пожелал остаться единственным, вытеснив остальных. Как и следовало ожидать, никто не преуспел в этом.
Зато в столкновении Изначальные Демоны породили меньших демонов. В борьбе Огня и Воды родились Облака, в соперничестве Камня и Воды возникла Земля, соприкосновение Воздуха и Огня дало жизнь Небу, схватка Огня и Камня создала металлы.
Младшие демоны принимали сторону какого-либо из Изначальных, множа его силы. Одни сооружали страны, а другие разрушали их. Одни углубляли долины, а другие вздымали их холмами. Одни тянули вверх горы, а дргие их размывали реками и точили ветрами. Одни наполняли моря, а другие осушали их. Тогда не было ни согласья и единства на Саракше, ни мысли создать что-либо постоянное. Однако же Саракш постепенно обрел форму и стал крепок.
Появившиеся младшие демоны обрели форму и цвет. И обличье сих было самым причудливым. Однако демоны нуждались в таком обличьи не больше, чем мы, люди, нуждаемся в одежде. Мы ведь можем сбросить одеяния и не исчезнуть от этого. Потому-то демоны могут быть незримыми и никто не способен выявить их присутствие, даже если они находятся совсем рядом.
А если демоны хотели появиться в зримом виде, тогда одни из них чаще всего обретали вид не чудовищ, но лик мужчин и женщин. Но когда демоны желали, они принимали любой вид, становились величественны и, порой, ужасны.
Одной из младших демонесс была стройной и высокой женщиной, одетой в длинное платье темно-зеленого бархата. Говорят, что её также зрели огромным деревом, вздымавшимся в небеса. С каждой ветви на бесплодную каменистую землю падали изумрудно сияющие семена. Саракш покрывался травами и тростником, кустами и деревьями. В чащах появлялись мох, папоротники, грибы. Под волнами рек, озёр и морей Властительница Растений расселила водоросли.
Был среди младших демонов и такой, у которого не было спины и затылка, но он имел два лица и две груди. Одна его сторона была обращена к миру мертвых. Он созывал во Вселенскую Твердь души убитых. Повелитель царства мёртвых не забывал ничего. Другое обличье повелевало видениями и снами, превращая их в самое прекрасное в мире.
конец фрагмента
Затем по недосмотру демонов во Вселенной-Саракше появились люди. Они подняли восстание против злобных чудищ. Одному из героев удалось украсть у демонов Книгу Тайн и, пользуясь её заклинаниями, превратиться в Мировой Свет. Другой стал Глубинным Богом. Еще несколько человек воплотились в других богов. При помощи таких могучих союзников в кровавой войне человечество победило демонов. Но победа досталась дорогой ценой: уцелели лишь пять небольших племен (Розовое, Желтое, Зеленое, Голубое и Фиолетовое), а также горстка бившихся на стороне демонов демонов (Серые роды), от которых и ведут начало все современные саракшианцы.
Задолго до появления людей и их бунта демоны выстроили где-то в горах дворец своему вседержителю и владыке. ("Взаправду? -неприятно ухмыльнулся Лунин, -Не в ущелье ли Ужаса на Алебастровом хребте?") Отступая под натиском людей-героев и оставляя им Вселенную, ужасные существа скрывались в палатах дворца и вселялись в его алтари, украшения, колонны. Их мир не сгинул, но оцепенел навсегда...
Таким образом, третий мир — человеческий. Он меняется бесцельно и хаотично. Никакой божественной предопределенности, рока и судьбы не существует. Вступая в мир себе подобных, новорожденный ребенок ничем не отличается от детеныша животного. И только потом, приобщаясь к морали и воспитываясь, постигая великие истины мира и учась, он становится человеком. У каждого из нас, уверяют учителя-наставники Дзагого при этом появляется полная свобода воли. Желающий может избрать легкий путь пороков, предаться чревоугодию и прелюбодейству, жестокости и корыстолюбию, тщеславию и лени. Но можно пойти и тяжкой дорогой добродетелей, творя и приумножая благо. Однако, стезю добра не одолеть без советов и подсказок. Легендарные мудрецы-основатели Дзагого оставили островитянам притчи, в которых изложили заповеди добротворчества.
