Голым. Ха!
— Скандинавка...— тихо зарычал Натан.
Чародей усмехнулся:
— Ты, что ли скандинавка, Алька? — спросил он. — Не... Скандинавы, норвежцы там всякие, шведы...все они к тату испокон веков относились очень настороженно... Чё? Чё ржёте-то?.. Хм...— Чародей вставил иглу и подключил готовую машину клип-кордом.
Нат чуть обернулся на звук. Сейчас будет мясо.
— А кто там ещё был? — спросил Чародей, вонзая иглу в кожу. — На фёсте?..
Натан поморщился. Ой, бля... Твою мать!!!..
— Много разных... — ответила Алик. — Эти были... "Туманные...", которые альтернативу играют.
Твою...мать!!!
— Ай... — Чародей чуть поправил машинку, чтобы игла входила строго перпендикулярно. — Альтернатива — та же инди! Фигня... Вы альбом думаете писать?
Алик отложила журнал прочь, глянцевые странички немного хрустнули. Думаем. Конечно. Блин...
Чародей прижал машинку ближе к коже, чтобы загнать краску поглубже, и похвастался Алик:
— Я у ся "магнум" завёл недавно!
— Круто! Он же дорогой...
— Ну, что поделаешь... Дорогая игла, зато хорошая, широкая... Так что приходи ко мне. Нарисуем что-нибудь...красивое. И Лешего приводи, — покосился на Алик и рассмеялся.
Алик головой покачала. Лешего... Не. Не пойдёт.
— Слушай, — обернулась к Чародею, — сатанисты к тебе зачастили? Ну, мы там, на лестнице, натолкнулись на одного в высшей степени...
Чародей отмахнулся левой татуированной рукой.
— Да вааще! — воскликнул возмущённо. — Пришёл парень cover up делать...бля...
Замолчал, прицеливаясь иглой...
— Ну? — спросила Алик. — И что дальше?
— Ой, Аля...— покачал Чародей седой головой. — Я ему предложил это на лбу выбить, но он почему-то отказался...
Алька усмехнулась. Да, извращенцев хватает, что правда, то правда...малолетних глупых детей, которым обязательно нужна в этом мире какая-то зацепка...вера во что-то...знаки...отличия...внешние атрибуты силы, которой нет внутри...
Натан рассматривал инструментарий. Делать больше нечего... Какой-то седой безумный урод втыкает тебе в спину металлическую иглу со скоростью... Кста, а какая у иглы скорость?
— Ну... — протянул Чародей, — современная машинка даёт где-то до трёх тысяч ударов в минуту...вертикальные поступательные движения...
Круто.
-...Американская машинка, О`Рейли, все они в принципе по одной схеме делаются... А раньше, — усмехнулся мастер, — раньше в России использовались дешёвенькие тайваньские... Пакость страшная!
— Неправда, — тихо буркнула Алик.
Она помнила одну тайваньскую машинку...и её след на своей руке... Неправда...
— Ну, мож и не все, конечно... Всё ведь от профессионализма зависит...
Fuck in...!! Натан поморщился. Урод... Это, наверное, как раз кость...
-...в последнее время появились хорошие индукционные...— продолжал Чародей.
— А в чём разница? — спросил Натан.
— Роторная машина больше для тонкой работы подходит, а боёк индукционной — штука более универсальная...
Игла — под кожу...оставляя несводимый след...краску...штамп...клеймо...память?
Алик, сдерживая улыбку, поглядела на Натана. Интересно, как он, а? Ему ж больно. Знаю, что больно. Сидит, стену рассматривает, баночки из-под краски... По выражению лица не понять, насколько ему...хорошо. Уже совсем или пока ещё жить можно. А мож ему и правда не больно?.. Викинг же.
— Ты живой, drunk`ер?
Покосился, сдувая волосы, упавшие на лицо. Хм...кактус ты, Натан. Колючий кактус. Почти всегда. Сначала уколешь, а потом извиняешься. Впрочем...не все ли мы делаем так?...
Натан взял серебристую баночку из-под краски и, уперевшись в лоб большим пальцем, стал внимательно изучать, что на баночке написано. Надпись практически стёрлась, что-то похожее на "Дьявол"... А ещё многочисленный состав...рекомендации по использованию и строгое предупреждение: "Использование общего наркоза в тату-салонах запрещено!". Да кому он нужен...это наркоз...кокс...
— Там бред пишут, — кивнул Чародей, — Самое то, это когда в качестве пигмента используется сажа, смешанная с сахаром и пеплом и разведенная в моче...
Чего??!! Нат непроизвольно дёрнулся, игла наклонилась, и стало намного больнее. Чёр-р-рт!! Ладно...сижу...тихо...
— ...а для цветной татуировки используется паста из стержней шариковых ручек — в тюрьме так делал...— продолжал Чародей.
— Fuck! — тряхнул головой Натан, всё-таки краска ему не давала покоя. — Какая ещё...моча?!
Смех. Смеются, блин, злые люди. Надеюсь, пошутили... Шариковые ручки? Чё, правда, что ли?
— Да-а, — протянул мастер со знанием дела, — Но эт в тюрьме. Там дефицит. Большинство же приличных красок разбавляют дезинфицирующей жидкостью...спиртиком... глицеринчику добавляют, гликоля там, листерина... Для стойкости.
Игла — под кожу правой лопатки...Каждое прикосновение очень явственно чувствуешь... Нет. Это только кажется. На самом деле ты ощущаешь лишь общее жжение...
-...вот Аленьке я краску на гликоле делал...
Ага...
Жжение и мерное постукивание иглы. Пробивай...разрушай... Может крылья вырастут наконец, а? Сколько их ждать?
— А почему старые татуировки синеют? — спросил Натан, вспомнив давно мучающий вопрос.
— Потому что делали их раньше чертёжной тушью, а тушь расплывается со временем, — сказала Алик.
Хорош кофе с перцем... Сильный, крепкий, горячий, горький...
— Аля, мож мне глоток дать, а? — Чародей вроде как начал вторую строчку. — Ой, спасибо...
Эй, Алька!.. А я? Ну, ладно, ладно... Только по голове не бей. Нашла слабое место, тоже мне...Нельзя так, нельзя...
— Мне больше по душе старые мастера, — продолжал Чародей, — они краски делали с помощью минеральных пигментов...оксиды железа, меди, титана...
На столе написано чёрным перманентным фломастером: "Если б я мог стать мудрее! Если б я мог стать мудрым вполне, как змея моя! Но невозможного хочу я; попрошу же я свою гордость идти всегда вместе с моим умом! И если когда-нибудь мой ум покинет меня — ах, он любит улетать! — пусть тогда моя гордость улетит вместе с моим безумием!"...и нарисованы две сплетающиеся кобры...такие же кобры — на левой руке Чародея.
Музыка стихла, подарив несколько минут тишины. Алька вставила новый диск и вернулась в любимое кресло. Натан закрыл глаза. Мысли как-то путались...Отчего? Почему?.. Темно стало и жутко. Внутри. На одну ничтожную секунду. Поймай её за хвост...секунду...мгновение... И дорога зовёт. Каменная, из потрескавшихся булыжников. Манит. Не, всё это бред сивой кобылы. Чё там секунда? Поймай её, расспроси, в чём дело...Убей, если не расскажет...
— Хорошо получается, — кивнул где-то сзади Чародей, довольный своей работой. — Ярко, остро, с лёгким готическим настроением...
Ага... Как вечное напоминание. Которое самому владельцу не видно — ибо на спине. Но это не важно, совершенно никакого значения...
— Устала девочка... — тихо сказал Чародей.
Что?
Он кивнул на Алик. Алик уснула. Как сидела, перебросив ноги через тряпичный бордовый подлокотник, так и уснула...облокотилась о широкую спинку и утонула в кресле...
— Басистка... — Нат осторожно тронул девушку за плечо. — Эй, Алька...
— Не буди, — сказал Чародей, складывая инструменты, — пусть поспит. Пошли лучше на улицу — покурим...
Пошли...
При выходе из логова нацарапаны слова: "Сам себе господь"...
Алик потерла глаза, приходя в себя. Как же тут тепло и уютно, в этой Чародеевской берлоге, чёрт её возьми! Но пора возвращаться в свою. Улыбнулась, огляделась... А мужики куда делись?..
Дверь скрипнула, на пороге появился сначала Чародей, немного продрогший от холода, следом за ним — Натан.
— Ну? — Аля прищурилась.
Нат усмехнулся. Ага. Ритуал окончен. Что? Показать?.. Во.
Алик одобрительно хмыкнула. Ничё так получилось... Немного агрессивно, вызывающе, чёрные острые буквы... Но...этому вредному drunk`еру, надо признать, идёт...
— Короче, — давал наставления Чародей, — картинка "дышать" должна...А вообще, заживёт на тебе быстро, как на собаке. Но месяц поноет немного — эт я гарантирую...
На улице похолодало. Алик застегнула молнию до самого подбородка и обернулась на татуированного. Он шёл в одной футболке, обдуваемый хитрыми ветрами грядущей зимы, а куртку в руке держал. Мокрые снежинки, как перья сказочной белой птицы, падали на плечи, волосы, лицо...он щурился... Холодно? Бр-р-р... Но уж лучше пусть будет холодно, чем больно от жёсткой куртки по травмированной спине. Бедолага...
Натан поглядел на Алик, улыбнулся лукаво.
— Оказывается, это больно — жить, — сказал он весело и поморщился.
NEED FOR SPEED
Если ложью стало слово "жизнь",
Вспомни про заветную мечту:
Вырви тормоза и разгонись,
И лети по трассе в пустоту.
...Господи! А как невинно всё начиналось!..
— Э-э-э-э... — Нат засунул руки в карманы и как-то весь съёжился, — Мы её чё, угоняем? — спросил осторожно.
Леший, бля!! Мы её чё, угоняем??!!!.. Ты...рехнулся, брат?! Зачем?!
— Заткнись! — зашипел зло Леш. — Поди вон, в сторонке постой...
Нат, блин! Не, я ща у хозяина спрошу разрешения покататься!!!
— А сигнализацию ты отключил? — голос сзади взволнованный.
Бл..дь!!!
— Пошёл на х..й! — рыкнул Леший.
Ну, за угол, то есть. Там меня и жди! Нет тут сигнализации. Вчера сняли. Чтоб я её угнал и убил. Иди...покарауль. НИчего, правда, караулить, но ты всё равно иди.
— Бля...
— Пошёл отсюда на х..й!!
Я давно этого не делал. С тех самых пор...
Кровь лихо несётся по телу. С ума сходит. Застоялась. Не пробила б мне вены-капилляры и не вышла наружу... Хотя, зачем это ей? Не та это кровь, чтоб виноград питать. Негодное, кислое вино получится. Не пейте такого вина.
Замок сдался легко. Совершенно. Ждал он меня, что ли?.. Ждал, конечно. Красивая ты... Не грусти, девочка. Мы напоследок дадим всем прикурить. Согласна? А то!
Ну, не дрожи, рычи осторожно, ровно...так...панель у тя какая, блин...с ума сойти можно. Да знаю я, знаю — это всё внешнее...главное — внутри. Как всегда.
Чья ж ты? И в чём виновата?
Знаешь, умирать надо по полной. На максимальной скорости, не контролируя ни себя, ни...ничего не контролируя. Рычаг дёрнул — и улетел. Медленно — значит мучительно, долго и...нудно.
Скорость. Она у всех по жизни разная.
Ну, что? Потанцуем над разделительной полосой?!
— Где потанцуем? — Натан запрыгнул на сиденье.
Хмурится. Глядит на меня волком. На-а-ат...ты вроде как просил научить тебя водить?..
Ну, типа да.
Ну, типа садись за руль. Она...завелась уже.
— Леши-и-ий! Ты что творишь, мать твою?! Это ж...встречная полоса!!.. Отпусти руль!!
Ага! Щазз! Рулишь ты, брат, как...кхм... Стыдно, блин, братом называть!!
— Леши-и-ий!!..
Ха! Чё, боишься?!! Страшно? Неужели ты никогда...не ездил по встречной?!
— Тормози-и-и!! Сволочь! — орёт.
— Тормоза придумали трусы!! — ору в ответ.
— А-а-а!!..
Тьфу на тебя! Ты б ещё, бля, отвернулся, за рулём сидя! Кто ж глаза закрывает, когда перед ним фуры сигналят и в сторону разъезжаются?!
— С-сука!!
А ты как хотел? Ой, бля, пошёл на х..р, давай двигай в сторону, я за руль сяду.
— Чё?!.. На ходу?!
Нет, брат, — на лету! Отпихиваю его на соседнее сиденье, спотыкается там обо что-то, падает, лбом о приборную панель ударяется... Кричит истошно, мне его вой прямо в мозг ввинчивается.
А впереди огни. Жёлтые вроде бы. Они глаза режут, и все напрочь белыми кажутся. Огнём. Самым горячим на земле. Мне тоже очень-очень жарко.
— Райде-е-ер! — кричит Натан. — Ты — козз-зё-о-ол!!
Со спинки сиденья съехал, голову руками закрывает, а кроссовками — прямо в лобовое стекло упёрся. Урод. Страшно ему. За свою паршивую никчёмную жизнь. Трус. Ты как меня назвал?..
Какого...ты за руль хватаешься?!.. Получите — распишитесь! В морду!
— Оглянись назад, Натан! — ору, на газ жму. — Там никого! За нами никого! Они нас потеряли!
Смотрит на меня бешеными глазами.
— Кто?!
Они...они все.
Да катись ты отсюда, коли боишься! Вали! Давай, ур-р-род! Но только — на ходу! На ходу!! Я те даже дверь открою...
Магистраль несётся, вся перед глазами смешивается, сливается. Серое что-то...и ветром прямо в лицо дунуло. Я руль одной рукой держу. Левой. Я не боюсь — она меня слушается. Может...ей нравится подчиняться мне? Или нет...быть со мной?
Захлопнул дверь этот придурок. Замолчал. Отвали, брат, мне сейчас не до тебя...
Кто-то впереди. Он первый свернёт.
Прости, девочка. Надо так. Сейчас тебе хорошо — я это чувствую...
Он свернёт.
...а вот за потом — прости. Я силён, груб...знаю...
— Леш! Сворачивай, ч-ч-ёрт!.. Свора-а-ачива-а-ай!!
...неужели ты...уже влюбилась в меня? Ты — живая. Ты — живая, кто бы там что ни говорил. Знаешь, они просто чувствовать не умеют. Они тупы. Глупы. Это они — машины.
Этот? Боится он. Очень. У него это впервые.
Смотри — начался дождь. Но нам ни к чему дворники. Ты сама видишь всё за меня...
Потанцуй со мной немного...
Потанцуй в последний раз.
Погаси свою тревогу
Отпусти себя... Сейчас.
Да, чужой... Немного грубый.
Обезумевший и...
Тебе нравится?! Я? Глупый?!
Хорошо.
Тогда — за нас!!!
Будет страшно. Будет больно.
И победа без наград.
Соблазняю. Детка, вольных
Не бывает на земле.
И нет преград.
Мы — на трассе... Время диких
Наступило.
Всем отставшим — пыль.
И град.
Небесам, что заслонили
Звёзды —
Ошалелый пьяный мат.
Потанцуем, ночью, детка?
Потанцуем под дождём?
Пуля, пущенная метко,
Обезумевшим вождём
Не достанет. Мы — по встречной,
Мы — тараном, мы — пройдём!
В жизни, знаешь, всё не вечно,
Следуй, детка, за огнём.
Ты увидела границу? Где?
Разбей её собой.
Отпусти из рук синицу.
Отпусти. Я — за грозой.
Разогнались. Кровь по венам.
Тормозить? Да ни-ког-да!
Лучше...по тропинкам белым...
Напоследок... Ты и я.
Не догонят. Слишком низко...
Слишком...близко полоса!..
Ослепляющая искра
Разделила небеса...
Чёрным дымом стала вера.
Песни, чьи-то чудеса -
Пеплом, серым жарким пеплом...
Что нам чьи-то голоса?..
Потанцуем напоследок?
Потанцуем?
— Леши-ий... — зову осторожно.
Леш, пошли, бля, холодно тут торчать! Ну, давай, поджигай её уже, а! Зар-раза ты. Ну...жги. Чего ты сидишь на траве? Мы ж её разбили уже. Почти совсем.
